Влечение.

В такой прекрасный и солнечный день мне приходилось учиться дурацкому письму и часами выводить иероглифы на папирусе. От долгой писанины начинала болеть шея и спина, но мне нельзя было прерываться, иначе Амен будет недоволен. Я и так опоздала на целый час, надеясь, что суровый эпистат не узнает об этом, но казалось, что от этого проницательного мужчины ничего нельзя было скрыть. Я ожидала его скорейшего появления и чувствовала себя слегка взбудораженной этим.
Спустя некоторое время мои опасения были оправданы - Амен объявился в библиотеке, направляясь ко мне.

Верховный эпистат был мудрым и уважаемым человеком, которого боялись все. Я знала, что он наблюдает за мной и моим прогрессом, поэтому была напряжена и тревожилась, что он узнает о моем опоздании.
Мужчина медленно, но уверенно подошел ко мне, сложив руки за спиной в замок, показывая своё превосходство. Я взглянула на Амена с надеждой, думая, может промолчит он о моем опоздании, но его глаза говорили иное.

Когда Амен подошел ко мне сзади, я напряглась всем телом, пытаясь сконцентрироваться лишь на письме и папирусе, в который глядела. Я вздрогнула, когда за спиной послышался грозный голос мужчины.

-Старайся лучше, Эвтида, не видишь, какие каракули выходят у тебя?

Я сжала палочку из тростника, которой писала, и развернулась к мужчине, проговорив:

- Стоите Вы у меня над душой, эпистат. От этого иероглифы плохо выходят.

Он взглянул на меня суровыми глазами, которые проникали до самой глубины души. В его присутствии я чувствовала себя маленькой и беззащитной, словно котёнок перед собакой.
Я попыталась собраться с мыслями, но присутствие мужчины не позволяло этого сделать.

Амен подошел еще ближе ко мне, вынуждая задрать голову выше, чтобы лучше видеть его идеальное лицо. Мужчина сказал мне:

- Не ищи себе оправданий, Эва. Итак, опоздала на целый час, - голос Амена звучал угрожающе.

Я резко отвернулась, пытаясь состредоточиться на письме. Ничего не скроешь от него. Я ощущала спиной взгляд пронизывающий, заливаясь краской. Не понимая почему такое внимание именно ко мне Верховный эпистат проявляет, пыталась поразмыслить об этом. Мало что-ли девиц рядом с ним крутится? Амен заметил мое напряжение и улыбнулся, но улыбка его была далеко не доброжелательной. Он знал, что я волнуюсь, и использовал это против меня.

- Ты должна быть ответственной, Эва, должна показывать мне результаты. Я не могу терпеть опоздания и невыполнение обязательств, - заявил он твердо.

Я вновь обернулась, поднимая глаза.

- Извините, эпистат, я делаю все возможное, чтобы улучшить свои навыки в письме. Иероглифы действительно не всегда получаются правильно, но я продолжаю упорно учиться, - мои слова были абсолютной ложью и Амен это знал.

Мужчина продолжал стоять и следить за письмом моим, вызывая волнение и кривые строчки на папирусе. Все против меня. В один момент Амен тихо выдохнул и поставил свои руки на спинку моего стула. Я хотела обернуться, но эпистат не позволил мне, легко поворачивая мою любопытную голову назад.

- Смотри в папирус, Эвтида, и пиши.

Мои руки слегка дрожали, когда я снова принялась за письмо. Глаза скользнули по тексту, теряясь в нем. Судорожно вздохнув от близости эпистата, я еще сильнее сжала тросниковую палочку, борясь с волнением. Не знаю, сколько простоял Амен без движений, облокатившись на спинку стула, но в одно мгновение я ощутила горячие руки мужчины у себя на коже. Эпистат убрал мои волосы в сторону, шепча в самое ухо.

-Ничего не видно из-за локонов твоих, мешают они.

Я опешила от такого поворота событий, дрожа ещё больше. Мне показалось, что Амен сам себе оправданий искал, желая коснуться меня. Рука моя задрожала от горячего дыхания эпистата на нежной коже. Почему-то захотелось убежать из библиотеки, но было так интригующе оставаться на месте. Непривычно было наблюдать несдержанного Амена, ведь он всегда скрывался за маской спокойствия и безразличия, а тут такие страсти направленные исключительно на меня. Иероглифы выходили еще хуже прежнего, вызывая ухмылку эпистата. И что же так радует его? Мне вот совсем под таким натиском не смешно. Мужчина еще ближе склонился надо мной, спрашивая:

- Волнуешься, моя неферут?

Я широко раскрыла глаза от неожиданного вопроса, теряясь. Помедлив, всё-таки ответила:

- Немного.

Амен.

Я мог искать оправдание себе сколько угодно, но то, что я делал сейчас, переходило все границы разумного. Наклонившись над своей неферут, я бесстыдно смотрел на нее, напрочь забыв о папирусе, на котором она выводила кривые иероглифы. Эвтида была хорошей искусительницей, сама того не подозревая, сводила с ума всех мужчин в округе. И я был не исключением.
Глаза ее, горящие огнем страсти, проникали в самые глубины моей души, заставляя забыть об остальном. Ее присутствие рядом было магическим, оно вызывало во мне чувства, о которых я даже не знал раньше. Я винил себя за слабость перед этой наглой девчонкой, но поделать с собой ничего не мог.
Её шея так и манила прильнуть к ней губами, сияя на солнечных лучах. Напрочь позабыв о дистанции между мной и Эвтидой, я прикоснулся губами к разгоряченной коже, оставляя на шее поцелуй. Палочка выпала из рук неферут прямо на папирус, а сама девушка быстро вскочила с места, разворачиваясь ко мне. Эва спросила, что я только что сделал, но я и сам ответа не знал.
В тот момент я почувствовал, что произошло непредвиденное и непозволительное. Я потерял бдительность и выдержку рядом с ней, удивляясь самому себе. Мои губы неожиданно победили разум, и вспыхнуло желание прикоснуться к Эвтиде, наполненной энергией и притягательностью. Ещё и этот новый аромат. Нежные нотки персика и чего-то ещё.
С каждым днем мое влечение к Эвтиде становилось все сильнее. Я чувствовал, что она тоже тянется ко мне, и эта мысль не давала покоя нам обоим.
Когда я коснулся губами ее шеи, на миг позабыл обо всем: о долге моем, о дистанции между нами. Единственное, что было важно, это ощущение моих губ на ее коже, мгновенная искра между мной и Эвой.
Но как только палочка выпала из рук неферут и разбудила меня от этого магического момента, я осознал, что дело заходит слишком далеко. Эва, взглянув на меня с недоумением, спросила, что произошло, а я и не знал ответа. Прожигая взглядом девушку, произнёс:

-Хочу тебя, моя неферут.

От этих слов Эвтида залилась багровым румянцем, отворачивая взгляд. Я в решительно сделал шаг ей навстречу, поднимая голову за подбородок. Сам не ведал, чего творю, но было так плевать. Эва взглянула на меня, отвечая:

- Это взаимно, эпистат.

Я был ошеломлён ее словами. Долго вглядываясь в радужку прекрасных глаз, я пытался понять - врет она или нет? Слегка приблизился к губам девушки, желая поцеловать, я медлил, будто спрашивая разрешения. Эвтида потянулась в ответ, давая согласие на близость. В этот момент все границы между нами были уничтожены.
Я приблизился к лицу Эвы, впиваясь в мягкие губы настойчивым поцелуем, уже не боясь спугнуть девушку. Эвтида неуверенно обхватила мою шею, отвечая на поцелуй. Она была еще такой неопытной, такой невинной, и это только возбуждало еще сильнее. Мой разум пылал от одной лишь мысли, что стану первым для неё.

Мои руки плавно скользили по ее спине, ощущая каждый контур изящного тела. Мы не смели оторваться от нежного поцелуя, словно боясь, что этот момент исчезнет. Все вокруг казалось замирающим, только наши сердца бились в унисон, будто создавая собственную симфонию.

Наконец, поцелуй наш стал более страстным, смелым, показывая все то влечение, которое было между нами. Я позволил себе исследовать каждый уголок ее рта, утопая в сладкой влаге. Эвтида отвечала на мои прикосновения, все больше открываясь передо мной.

Я оторвался от девушки, хватая под бёдра и усаживая на стол. Ее тело прекрасно отвечало на мои ласки, а кожа была нежна как бархат. Аромат персика и мяты окружал меня, погружая в мир незабываемых ощущений.

Я покрывал шею Эвы поцелуями, ловил каждый взволнованный вздох и несдержанный стон. То, что я делал, было неправильным, но почему-то не хотелось думать об этом сейчас. Хотелось утонуть в страсти без остатка, не думая о последствиях.
Между мной и неферут возникло нечто особенное с самого первого взгляда. Эва была обворожительной - смелой, красивой и загадочной. Ее глаза сверкали все время, а улыбка была слишком чарующей. Я не мог сдержать свое влечение к ней, как бы не старался.

Мои губы скользили по тонкой шее, вызывая дрожь на теле девушки. Эву охватила неразрешимая страсть, и она отдавалась этому чувству безоговорочно. Я жаждал ее, а она жаждала меня.
Мы были в круговороте желания, который не поддавался разуму и логике. Мгновения сливались в одно, а все вокруг становилось несущественным. Были только мы и наша сумасшедшая страсть.
Эвтида для меня была запретным плодом и вела прямиком в бездну греха. В тихом и уютном помещении, под мягким блеском свечей, мы нашли друг друга в объятиях страсти и желания. Мои руки ласково скользили по обнаженным плечам девушки, оживляя ее мурашки. Она дрожала от предвкушения и нервного возбуждения между ног.

Медленно, но уверенно, я освободил нас от одежды, ощущая, как каждый наш миллиметр кожи сближается. Когда мои пальцы исследовали ее голое тело, она вздыхала от неожиданности и немного тряслась. Я сразу почувствовал, что должен успокоить ее, показать, что мои намерения искренние, но она и сама знала это.

Я медленно проник внутрь узкой девушки, ощущая каждый вздох и дрожь. Наше дыхание слилось в одно, а сердца бились в унисон движениям. Эва обняла меня сильнее, словно хотела скрыться в этом объятии. Я целовал ее грудь, шею, стараясь смягчить боль удовольствия, которую она испытала впервые.

Наслаждение становилось сильнее. Неферут громко вскрикнула, но это уже был крик наслаждения, а не боли. Мы двигались синхронно, переплетаясь в собственном танце, где каждый шаг был правильным.

Постепенно, мои движения стали более интенсивными, страстными, даря агонию обоим. Мы переплетались в объятиях друг друга, словно танцуя в ритме страсти. Я хотел, чтобы она ощущала себя особенной и желанной, ведь Эвтида была такой для меня всегда. И всегда будет.

Постепенно, мои движения стали более интенсивными, страстными, даря агонию обоим. Мы переплетались в объятиях друг друга, словно танцуя в ритме страсти. Я хотел, чтобы она ощущала себя особенной и желанной, ведь Эвтида была такой для меня всегда. И всегда будет.

Так мы погрузились в океан наслаждения не в последний раз.