Принц Каспиан. Клайв Льюис

     Потом у Каспиана и его наставника было ещё много секретных бесед на вершине Главной башни, из них Каспиан узнавал о старой Нарнии всё больше и больше, так что мечты и размышления о старых днях, о том, как было бы хорошо, если бы они вернулись, заполняли всё свободное время. Но его было немного, потому что образованием принца занялись теперь всерьёз. Он учился владеть мечом и скакать верхом, плавать и нырять, стрелять из лука и играть на флейте и лютне, охотиться на оленей и свежевать их потом, а кроме того он учил космографию, риторику, геральдику, стихосложение и, конечно, историю, и немного юриспруденцию, физику, алхимию и астрономию. Магию он учил только в теории, так как доктор Корнелиус сказал, что практическая часть - неподходящее занятие для принцев. "Я сам, - добавил он, - очень посредственный маг и могу делать только самые простые вещи". Навигацию (про неё доктор говорил, что это - благородное и героическое искусство) он не учил, потому что король Мираз неодобрительно относился к морю и к кораблям.
     Ещё он учился наблюдать. Даже маленьким мальчиком он часто задумывался, почему не любит свою тётю, королеву Призмию; теперь он понял: причина была в том, что она не любила его. Он начал также понимать, что Нарния очень несчастная страна. Налоги были высоки, законы суровы, а Мираз - жесток.
     И вот что случилось через несколько лет: королева, казалось, заболела, и по этому поводу во дворце поднялись суматоха и волнение, приходили доктора, шептались придворные. Это было в самом начале лета. Однажды, в разгар этой суеты, Каспиана разбудил среди ночи доктор Корнелиус.
     - Мы собираемся заняться астрономией, доктор? - спросил Каспиан.
     - Тише, - прошептал доктор. - Верь мне и делай то, что я скажу. Оденься, тебе предстоит долгое путешествие.
     Каспиан был очень удивлён, но он научился доверять своему наставнику и сразу же послушался. Когда он оделся, доктор сказал: "Вот сумка, пойдёмте в соседнюю комнату и положим в неё остатки от ужина вашего высочества".
     - Но ведь там лакеи, - удивился Каспиан.
     - Они крепко спят и не скоро проснутся, - ответил доктор. - Я очень слабый маг, но усыпить их я всё же могу.
     Они пошли в другую комнату, там и вправду оказались два лакея, которые громко храпели, развалясь в креслах. Доктор Корнелиус быстро собрал остатки холодного цыпленка, несколько ломтей оленины, хлеб, яблоки и положил их вместе с маленькой фляжкой вина в сумку, которую дал Каспиану. У неё были лямки, и её можно было надеть на плечи, как школьный ранец.
     - Ваш меч здесь? - спросил доктор.
     - Да, - ответил Каспиан.
     - Тогда наденьте эту накидку, чтобы спрятать меч и сумку. Отлично. Теперь мы должны подняться на Главную башню и поговорить.
     Когда они дошли до вершины башни (была облачная ночь, совсем не похожая на ту, когда они видели сближение Тарвы и Аламбил), доктор Корнелиус сказал:
     - Дорогой принц, вы должны сейчас же покинуть замок и пойти по свету искать своё счастье. Здесь ваша жизнь в опасности.
     - Почему? - спросил Каспиан.
     - Потому что вы - настоящий король Нарнии Каспиан Десятый, сын и наследник Каспиана Девятого. Да будет долгой жизнь вашего величества, - и внезапно, к огромному удивлению Каспиана, маленький человечек опустился на одно колено и поцеловал ему руку.
     - Что это значит? Я ничего не понимаю! - воскликнул Каспиан.
     - Я все время удивлялся, что вы не спрашивали меня, - сказал доктор, - почему вы, сын короля Каспиана, не король. Все кроме вашего величества знают, что Мираз узурпатор. В начале своего правления он был не королём, а лордом-протектором. Когда умерла ваша царственная мать (она была доброй королевой и единственная из тельмаринцев была ласкова со мной) все лорды, знавшие вашего отца, один за другим тоже умерли или исчезли. Не случайно, конечно. Мираз удалил их. Велизар и Ювилаз были застрелены из лука на охоте: объявили, что это несчастный случай. Всех воинов из семьи Пассаридов послали биться с великанами на северной границе, и там они погибли. Арлиана, Еримона и ещё нескольких казнили по ложному обвинению. Двое были объявлены сумасшедшими и заперты. А под конец он убедил семерых благородных лордов, единственных из всех тельмаринцев не боявшихся моря, плыть на поиски новых земель в Восточные Моря, и никто из них не вернулся, как он и задумал. И когда не осталось ни одного, кто мог сказать хоть слово в вашу защиту, льстецы (по его повелению) начали умолять его стать королём. Конечно же, он согласился.
     - Вы сказали, что теперь он и меня хочет убить? - спросил Каспиан.
     - Да, это так, - ответил доктор Корнелиус.
     - Но почему теперь? - спросил Каспиан. - Почему он не сделал этого много лет тому назад? Чем я ему помешал?
     - Он изменил своё решение, потому что два часа назад кое-что произошло. У королевы теперь есть сын.
     - Я не понимаю, при чём тут это, - сказал Каспиан.
     - Не понимаете! - воскликнул доктор. - Разве все мои уроки истории и политики не подсказывают вам объяснения? Тогда слушайте. Пока у него не было собственных детей, он хотел, чтобы вы были королём после его смерти. Он не слишком заботился о вас, но предпочитал, чтобы на троне были вы, а не чужак. Теперь, когда у него есть свой сын, он захочет, чтобы тот был королём после него. А вы стоите у него на пути. И он уберёт вас.
     - Он действительно такой плохой? - спросил Каспиан. - Он убьёт меня?
     - Он убил вашего отца, - произнес доктор Корнелиус. Каспиана охватило странное чувство, и он ничего не ответил.
     - Я могу рассказать вам эту историю, - добавил доктор. - Но не сейчас. У нас нет времени. Вы должны вырваться отсюда.
     - Вы поедете со мной? - спросил Каспиан.
     - Я не осмеливаюсь, - ответил доктор. - Это увеличит опасность. Двоих выследить легче, чем одного. Дорогой принц, дорогой король Каспиан, наберитесь мужества. Вы должны ехать один и сейчас же. Попытайтесь пересечь южную границу и попасть ко двору орландского короля Нейна. Он будет добр к вам.
     - И мы никогда не увидимся с вами, - произнёс Каспиан дрожащим голосом.
     - Я буду надеяться на встречу, дорогой король, - сказал доктор, - у меня нет друзей в этом мире, кроме вашего величества. И я слабый маг. Но сейчас самое главное - скорость. Здесь для вас два подарка. Вот маленький кошелёк с золотом - увы, все сокровища замка ваши по праву. Но есть и кое-что получше.
     Он что-то вложил в руку Каспиана, и тот на ощупь понял, что взял рог.
     - Это - великое и священное сокровище Нарнии. Многим опасностям я подвергался, много заклинаний произнёс, чтобы найти его, когда был молод. Это волшебный Рог самой королевы Сьюзен; она оставила его, исчезнув из Нарнии в конце Золотого века. Рассказывают, что тот, кто протрубит в него, получит удивительную помощь, но никто не знает, что это будет. Может быть, этот Рог в силах вызвать из прошлого королеву Люси и короля Эдмунда, и королеву Сьюзен, и Верховного Короля Питера, и они всё исправят. Может быть, он вызовет самого Аслана. Возьмите его, король Каспиан, но не пользуйтесь им, пока не придет крайняя нужда. А теперь - спешите, спешите, спешите. Маленькая дверь в сад у самого подножия башни не заперта. Здесь мы должны расстаться.
     - Я могу взять моего Скакуна? - спросил Каспиан. - Он уже осёдлан и ждёт вас в углу сада.
     Пока они спускались по длинной лестнице, доктор Корнелиус продолжал шёпотом давать советы и указания. Сердце Каспиана замирало от страха, но он крепился. Затем свежий воздух сада, горячее рукопожатие доктора, бег через лужайку, приветственное ржание Скакуна, и король Каспиан Десятый оставил замок своих предков. Оглянувшись назад, он увидел фейерверк в честь рождения нового принца.
     Всю ночь он скакал на юг, выбирая окольные дороги и лесные тропинки, пока был в знакомой части страны, потом стал держаться больших дорог. Скакун так же, как и его хозяин, был возбужден этим необычным путешествием, а Каспиан, хоть и плакал, когда прощался с доктором Корнелиусом, теперь чувствовал себя храбрым и счастливым, потому что был королём, скачущим навстречу приключениям, с мечом на левом боку и волшебным Рогом королевы Сьюзен на правом. Но когда пришёл день и принёс мелкий дождик, он огляделся и увидел, что вокруг неизвестные леса, дикие степи и голубые горы, подумал о том, как велик мир, и почувствовал себя маленьким и испуганным.
     Когда совсем рассвело, он съехал с дороги и нашёл поросшую травой полянку в лесу, где смог отдохнуть. Он снял со Скакуна уздечку и пустил его попастись, съел холодного цыпленка, выпил вина и тут же уснул. Проснулся он далеко за полдень, снова поел и продолжил свое путешествие на юг, держась малолюдных дорог. Местность была холмистая, и он всё время то поднимался, то спускался, но чаще поднимался. И с каждого холма он видел впереди горы, которые становились всё выше и чернее. Когда наступил вечер, он достиг их подножья. Поднялся ветер. Дождь перешёл в ливень, гремел гром, Скакуну приходилось нелегко. Теперь они с трудом продвигались по тёмному и казавшемуся бесконечным сосновому лесу, и Каспиану пришли на ум все истории, которые он слышал о вражде деревьев к человеку. Он вспомнил, что всё же он тельмаринец, один из тех, кто повсюду рубят деревья и воюют с обитателями лесов, и хотя сам он был не таким, деревья могли об этом не знать.
     Они и в самом деле не знали. Ветер превратился в бурю, вокруг скрипели и стонали деревья. Вдруг раздался треск. На дорогу прямо позади него упало дерево. "Спокойно, Скакун, спокойно!" - сказал Каспиан, поглаживая шею лошади, но сам он дрожал, потому что знал, что был на краю гибели. Вспыхнула молния и раскат грома, казалось, расколол небо пополам прямо над его головой. Теперь лошадь действительно понесла. Каспиан был хороший наездник, но у него не хватало сил остановить лошадь. Он ещё держался в седле, но знал, что пока длится эта дикая скачка, его жизнь висит на волоске. Все новые деревья вставали в сумерках у него на пути, и он с трудом огибал их. Внезапно что-то ударило Каспиана по лбу, и больше он ничего не помнил.
     Он пришёл в себя в каком-то месте, где горел костёр. Руки и ноги его были в синяках, голова болела. Поблизости кто-то тихо переговаривался.
     - Пока оно не проснулось, - сказал один голос, - мы должны решить, что с ним делать.
     - Убить, - предложил другой. - Мы не можем оставить его в живых. Оно выдаст нас.
     - Мы могли убить его сразу, или оставить одного, - вмешался третий голос, - но как мы убьём его сейчас, после того как принесли сюда и перевязали? Это будет убийство гостя.
     - Джентльмены, - произнёс Каспиан слабым голосом, - что бы вы ни сделали со мной, я надеюсь, вы будете добры к моему бедному коню.
     - Твой конь ускакал задолго до того, как мы нашли тебя, - сказал первый голос (Каспиан заметил, что он был необычайно грубый и хриплый).
     - Не позволяй ему сбивать тебя вежливыми словами, - произнёс второй.
     - А ещё я скажу...
     - Рога и рогатки! - воскликнул третий голос. - Конечно же мы не будем убивать его. Стыдись, Никабрик! Ну, что ты скажешь, Боровик? Что нам делать с ним?
     - Я дам ему попить, - сказал первый голос, вероятно, принадлежавший Боровику. Что-то тёмное приблизилось к постели. Каспиан почувствовал, что кто-то ласково подсовывает руку ему под плечо - если это, конечно, была рука. В очертаниях того, кто склонился над ним было что-то неправильное. Да и в лице было что-то не то. Оно было длинноносое, поросшее волосами, а по обеим сторонам его виднелись странные белые полоски. "Наверно, это маска, - подумал Каспиан, - или мне чудится из-за лихорадки". У его губ оказалась полная чашка чего-то сладкого и горячего, и он выпил. В этот момент кто-то раздул костёр. Вспыхнуло яркое пламя, и Каспиан вскрикнул потрясенный, когда лицо над ним внезапно осветилось. Оно было не человеческое, а барсучье, и куда больше, дружелюбней и разумней, чем морда любого барсука, которого он видел раньше. И он явно умел говорить. Каспиан понял теперь, что лежит в пещере на постели из вереска. Перед огнём сидели два маленьких бородатых человечка. Они были ниже ростом, худее, а волосы у них росли ещё гуще, чем у доктора Корнелиуса, и он вдруг догадался, что это настоящие гномы, древние гномы без капли человеческой крови в жилах. Каспиан понял, что попал наконец к старым нарнийцам. И тут всё поплыло перед ним.
     Спустя несколько дней он научился различать их по именам. Барсука звали Боровик, и он был самый старый и самый добрый из всех троих. Тот, кто хотел убить Каспиана, был угрюмый Чёрный гном (волосы и борода у него были чёрными, тонкими и жёсткими как лошадиная грива). Звали его Никабрик. Другой был Рыжий гном с волосами, похожими на лисий мех, и звали его Трам.
     - Теперь, - сказал Никабрик в первый же вечер, когда Каспиан почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы сесть и поговорить, - мы должны решить, что делать с этим человеком. Вы двое думаете, что совершаете доброе дело, не позволяя мне убить его. Но я полагаю, что в результате нам придётся держать его пленником всю жизнь. Я не позволю ему уйти живым - уйти назад к его собственному роду и выдать всех нас.
     - Шары и шарады! Никабрик! - воскликнул Трам. - Почему ты говоришь так грубо? Разве это создание виновато, что разбило голову о дерево прямо против нашей норы? И мне кажется, что оно не похоже на предателя.
     - Вы даже не спросили, - сказал Каспиан, - хочу ли я вернуться назад. А я не хочу. Я хочу остаться с вами - если вы позволите. Я искал таких как вы всю жизнь.
     - Хорошенькая история, - проворчал Никабрик, - ты тельмаринец и человек, не так ли? И конечно ты хочешь вернуться назад к своим.
     - Даже если бы я и хотел, то не могу, - сказал Каспиан. - Я спасался бегством, когда произошёл этот несчастный случай. Король хочет убить меня. Если вы меня убьёте, то доставите ему удовольствие.
     - Ну-ну, - сказал Боровик, - не говори так!
     - Что это значит? - спросил Трам. - Что ты такого сделал, человек, чтобы успеть поссориться с Миразом в твоём возрасте?
    - Он мой дядя... - начал Каспиан, но тут Никабрик схватился за кинжал.
     - Ну вот, - закричал он, - не только тельмаринец. но и родственник и наследник нашего величайшего врага! Вы сошли с ума и хотите оставить это создание в живых?
     И он бы ударил Каспиана кинжалом, но барсук и Трам стали у него на пути, силой отвели назад и усадили.
     - Раз и навсегда, Никабрик, - сказал Трам, - или ты будешь держать себя в руках, или нам с Боровиком придётся проучить тебя.
     Никабрик мрачно пообещал вести себя хорошо, и они попросили Каспиана рассказать его историю. Когда он кончил, воцарилось молчание.
     - Это самая странная история из всех, которые я когда-нибудь слышал, - заметил Трам.
     - Мне это не нравится, - сказал Никабрик. - Я не знал, что о нас всё ещё рассказывают среди людей. Чем меньше будут знать о нас, тем лучше. И эта старая нянька. Она бы лучше держала язык за зубами. И то, что в это замешан его наставник - гном-изменник. Я ненавижу их даже больше, чем людей. Помяните мое слово - ничего хорошего из этого не выйдет.
     - Не говори о том, в чём не разбираешься, Никабрик, - возразил Боровик. - Вы, гномы, такие же забывчивые и изменчивые, как и люди. А я зверь, да к тому же барсук. Мы не меняемся. Мы остаёмся такими же. И я скажу, что это сулит много хорошего. Здесь, с нами истинный король Нарнии - настоящий король, вернувшийся в настоящую Нарнию. Мы, звери, помним, даже если гномы забыли, что только при королях - детях Адама - в Нарнии было всё в порядке.
     - Свистки и свиристели! - сказал Трам. - Но это не значит, Боровик, что ты хочешь отдать нашу страну людям?
     - Этого я не говорил, - ответил барсук. - Нарния не страна людей (кто знает это лучше меня?), но королём в ней должен быть человек. У нас, у барсуков, достаточно хорошая память, чтобы не сомневаться в этом. Разве, да будет благословение на нас всех, Верховный Король Питер не был человеком?
     - И ты веришь в эти старые сказки? - спросил Трам.
     - Я же говорил вам, что мы, звери, не меняемся, - сказал Боровик. - И не забываем. Я верю в Верховного Короля Питера и остальных, которые правили в Кэр-Паравеле, так же твёрдо, как верю в самого Аслана.
     - Ну, понятно, - протянул Трам. - Но кто же верит в Аслана в наши дни?
     - Я верю, - сказал Каспиан. - И если я не верил в него раньше, то поверил теперь. Там, среди людей те, кто смеются над Асланом, смеются и над историями про говорящих зверей и гномов. Иногда я сомневался, существует ли на самом деле Аслан; я сомневался и в вашем существовании. Но ведь вы существуете.
     - Ты прав, король Каспиан, - произнес Боровик.- И пока ты будешь предан старой Нарнии, ты будешь моим королём, что бы они ни говорили. Да здравствует ваше величество!
     - Меня тошнит от этого, барсук, - проворчал Никабрик. - Может быть, Верховный Король Питер и остальные были людьми, но они были совсем другими людьми. А это один из проклятых тельмаринцев. Они охотятся на зверей ради развлечения. А ты разве не охотился? - добавил он, внезапно поворачиваясь к Каспиану.
     - Сказать по правде, охотился, - ответил Каспиан. - но не на говорящих зверей.
     - Ну, это безразлично, - сказал Никабрик.
     - Нет, нет, - возразил Боровик. - Ты же знаешь, что это не так. Ты прекрасно знаешь, что в наши дни звери в Нарнии - только бедные немые создания, глупые твари, такие же как в Тархистане или Тельмаре. К тому же они меньшего размера и отличаются от нас больше, чем полугномы от вас.
     Они ещё долго препирались, но в конце концов все согласились, что Каспиан должен остаться, и даже пообещали (когда он сможет выходить) познакомить его с теми, кого Трам назвал "другие", ибо в этих диких местах скрывались различные создания, такие же как и в старой Нарнии.