Ко мне в дом постучали
Однако я не так одинок на этой даже Дьяволом брошенной планете. Это место неотшлифованный топаз, синеющая брошь, лишённая солнца. Здесь я родился и вырос с надеждами и мечтами о смерти и о Вас.
Ещё вчера ко мне в дом постучали, я решил, что это снова лёд валится на мою черноволосую башку, а нет, то был самый что ни на есть живой человек: весь кремовый и только два тёмных круга под глазами разбавляли эту ослепительную тоску его тела. Он напоминал мне дедушку: тихий, уютный и хрупкий. Я был в замешательстве как никогда прежде: слишком стар для гостей, слишком юн для обязательств и чересчур не в себе для разговоров. А он говорил, так много и понятно, что это ассоциировалось у меня, непременно, с выстрелом в раннее утро: столь резко и столь же отчаянно. Мне ничего не оставалось, кроме как кашлять и слушать, думая о Вас, о том как лучше сказать про громадную перемену в моей "жизни".
Это выше абсурда, поскольку все, кого я знал или видел в этом месте давно мертвы, а всё что я хотел бы слышать это тишина, которая никогда, кажется не наступит, потому что мои мысли верещат как устрицы, в которых тыкал ножом отец.
Сперва я не слушал незнакомца и бестактно пялился, а он в свою очередь не прекращал красноречивый рассказ. Быть может я бы понял откуда он такой взялся, если бы не упустил пролог. Я смотрел, потому что решил, что он стопудово результат моих мучений, последствие долгой депрессии, в конце концов моя альтернативная копия, которая не прекращая говорит моим же ртом.
Всё хорошо, он исчез, утешив меня тем, что он мой нарколепсический глюк. И тогда я сразу же принялся писать Вам это, чтобы к концу своей повести объесться всеми таблетками и натыкать в руки иголок, а после в мокром сне, наконец, послушать его.
После чего, обещаю, найти причину этого и выковырять ножом.