Будем вместе лечить душевные раны
Антону стоило титанических усилий уговорить маму на ночевку у Арсения. Как бы сильно Попов не импонировал ей, все равно, в глубине души было неспокойно.
С горем пополам Майя все же согласилась на эту сомнительную затею, наслушавшись обещаний Антона, обещаний о том, что по приезде домой он будет делать вообще все, что она попросит.
Парни сидели на балконе. Арсений сидел, закутавшись в плед, поджав под себя ноги, всматривался вдаль и думал о чем-то своем.
Антон сидел в вещах Арсения, ему не оставили выбора. Попов сказал, что лучше даст ему сменные вещи, на всякий случай, Антон хотел начать сопротивляться, но ему даже не дали.
Антон хоть и был выше ростом, но футболка Попова забавно слезала с него, оголяя худое плечо. Клетчатые штаны, как подумал парень, от новогодней пижамы, тоже были велики, но это уже мало смущало.
Ему до безумия нравилось находится в этой квартире, с этим человеком, сидеть у него на балконе поздней ночью и обсуждать вопросы вселенских масштабов.
– У тебя классная мама, – говорит Арсений, стоя на балконе, на его лице грустная улыбка и поникший взгляд, – каково это, Шаст? Жить с мамой?
Антон глубоко задумался над этим вопросом, завис на пару минут, так что пепел с тлеющей сигареты полетел ему прямо на руку.
– Блядство, – шипит парень, – ну. Жить с мамой это про комфорт, я люблю ее и бесконечно ей благодарен за то, что она в одиночку подняла нас с Сеней. Мама всегда оставалась рядом и в счастливые моменты и в те моменты, когда хотелось просто вскрыться нахуй, дабы не видеть этот ебаный мир. Мама всегда готова поддержать нас обоих во всем вообще, даже если это самая бредовая идея, – рассказ о Майе вызвал у Антона самую теплую улыбку, – она, конечно, сначала повозмущается, но в итоге согласится на все. Она положила свою молодость на наше становление, я еще тысячу раз могу сказать, что бесконечно благодарен ей и горжусь тем, что она наша с Сеней мама.
– Это так классно слушать, что у тебя настолько теплые отношения с Майей, – Арсений ловит теплую улыбку Антона и тоже улыбается, – вы очень похожи, кстати. Все втроем. Эти ваши глаза зеленые, улыбки от уха до уха, кудряшки, да вообще мама – принтер у вас.
– Это да, ты не первый, кто говорил про наше внешнее сходство, – Антон выпускает дым в ночное небо, – а твоя мама, она какая?
– В душе не ебу, – грустно улыбается Арсений, а Антон уже успевает пожалеть, что задал этот вопрос, – ты не переживай на этот счет, все нормально. Я ее вообще не помню, она ушла когда я был совсем мелкий. Отец потом показывал фотки когда-то, но видеть маму на фотографиях и смотреть на нее вживую, кардинально разные вещи. Я, вроде, даже свыкся с тем, что ее нет, мне проще думать, что ее вообще не существовало в моей жизни никогда, чем знать, что она где-то рядом, но одновременно так далеко.
– Арс, извини..
– Хорош извиняться, – с улыбкой отвечает Попов, а у самого глаза блестят.
– Нет. Арс, я не должен был затрагивать эту тему, это вообще меня не касается никак, извини, что принес тебе неудобства и заставил вспомнить про это.
– Тох, все в порядке, правда. Еще раз извинишься и я тебе въебу. И не смей винить себя за что-то, просто, считай теперь мы квиты, – он посмеялся, – сегодня я во всей красе увидел твоего папашу, а ты послушал мой рассказ про мать кукушку. Один-один, напарник.
– Ладно, лучше расскажи мне, каково жить с отцом, тогда точно будет один-один, – не остается в долгу Антон.
– Мои взаимоотношения с отцом – какой-то пиздец, если честно, но раз ты прям очень хочешь послушать..
– Очень хочу, – кивает Шастун, подпирая руками голову.
– Ну слушай тогда, раз хочешь, – пожал плечами Арс, – когда я был прям мелкий и мама еще была с нами, то он был самым лучшим папой на свете, каждый раз когда он надолго уезжал, – он замялся, – по работе, то потом обязательно привозил какую-то игрушку или что-то подобное, пытался заместить свое отсутствие чем-то материальным, но лучшим папой он был далеко не поэтому. Мы с ним ездили куда-то каждые выходные, то на рыбалку, то просто по парку прогуляться, представляешь, Тох, он бросал все свои дела ради меня, просто чтобы провести со мной время, – у него загорелись глаза в этот момент, – он водил меня в кино на мультики, хотя сам всегда ненавидел их, покупал все, что я захочу. Даже моя машина – подарок папы.
– Арс, прости, что перебиваю, но я бы все отдал, чтобы хотя бы на сутки почувствовать рядом с собой именно папу, а не отца.
– А я бы отдал все, чтобы почувствовать рядом маму с ее поддержкой. Он, кстати, никогда не вел себя как твоя мама, в плане поддержки, например, с ним всегда было сложно сесть и просто поговорить по душам. Ему было проще в очередной раз заместить такие моменты, опять же, покупками, так у меня появилась, как я уже сказал, машина, потом байк, потом квартира и вообще практически все, что у меня есть, досталось мне в подарок от него.
– Это звучит нереально круто все, Арс. Я понимаю, что выгляжу сейчас, как подросток в розовых очках, но, блять, меня просто воодушевляет сам факт, что у тебя есть папа и он, ну, не ненавидит тебя за твое существование, как минимум, – Антон хмыкнул, сложив руки на груди.
– Это да, но между нами было многое, мы дрались не единожды, пару раз прям серьезно было, до переломов, но ничего, уживаемся как-то. Вот такие дела.
– Арс, мы будем вместе лечить душевные раны, и тебе, походу, предстоит переквалификация, – смеется парень.
– С хуя ли, – возмутился Арсений, толкая Антона в коленку.
– Вместо репета по английскому станешь психологом.
– Боюсь, что если я стану психологом, то мне придется сменить все свое окружение, место жительства и все такое. А может быть вообще уйти в горы на пару лет, как монах странствующий буду.
– Ой все, не становись психологом, ради всех чертей и демонов ада, – Шастун сложил руки в молитвенном жесте, – ты был бы таким душным психологом, Арс.
– Пиздец, начинается. Кто бы говорил про духоту, – Арсений закатил глаза, – я что-то не особо настроен дальше на такие душераздирающие разговоры, пойдем фильм лучше глянем какой-нибудь?
– Я только за, – кивает Антон, улыбаясь.
В квартире Арсения все еще до безумия уютно, Шастун успел полюбить буквально каждый ее уголок и каждую деталь. Подсветку за диваном, регулирующуюся Алисой, отдельный шкафчик для чая на кухне, множество забавных чашек, диффузор в коридоре и фото Арсения с друзьями, развешанные по всей квартире. Это все приносило неимоверный уют, это место хотелось ощущать своим домом.
Антон задумался, что однажды, когда он съедет, то заставит свою собственную квартиру всякой всячиной точно так же, как это сделано у Попова. Уж слишком ему запал в душу этот слегка небрежный вид квартиры.
– Может сериал? – спрашивает Антон, усаживаясь на кровати поудобнее, – фильмы, в основном, та еще тягомотина, если честно.
– Это ты просто фильмов хороших не смотрел, шкет, – хмыкнул Арсений, – ну хорошо, если сериал, то какой?
– Сверхъестественное, – с огромным удовольствием выдает младший, – это даже не обсуждается. Если сериал, то только он.
– Как скажешь, – пожимает плечами Попов, – я его целиком так и не посмотрел.
– Ну вот и хорошо, что я буду первым, кто окунул тебя в этот шедевр, – у Антона с лица не слезает улыбка, буквально. Он выглядит так, как будто сейчас лопнет от счастья, – блин. Спасибо тебе, Арс.
– За что?
– За то, что оставил меня у себя, дал выговориться, поделился частью своей истории, дал мне покурить у себя на балконе, хоть тебя и подташнивает от запаха моих сигарет, и, в конце концов, ты соглашаешься смотреть со мной сверхъестественное, – парень светится, – ты просто лучший.
– Я даже не знаю как реагировать на это все, Шаст, – неловко замялся Арсений, – все, что ты сказал, это же абсолютно базовые вещи, которые принято выполнять друзьям. Но если это вызывает у тебя щенячий восторг, то я только рад повторять наши встречи чаще.
***
– Доброе утро, соня, – говорит Арсений, заваливаясь в комнату, – ты так сладко спишь.
Ночью, не досмотрев серию, Антон вырубился, свернулся комочком, а потом так и спал до утра. Попову пару раз пришлось поправить парню одеяло, на улице не лето ведь.
– Арс, есть таблетки покрепче какие-то? – у Антона адски раскалывалась голова, не хотелось ни жить, ни дышать, ни шевелится – это все приносило парню ужасную боль. Он был готов на отсечение головы, но вспомнил, что обещал маме вернуться живым.
– Не пили же вроде вчера, – хмыкнул Арсений и задумался, – малой, бросай курить, а? Это же по-любому влияет. Ебнет не сейчас, так через лет десять и что ты делать будешь?
– Арс, ну не душни, умоляю, просто принеси таблетку и потом поговорим, иначе я умру прямо сейчас, а не через десять лет, – бубнит Антон, роняя голову на подушку.
– Понял, кетанов пойдет?
– Да, – мычит парень.
Арсений, слушаясь и повинуясь, отправился за аптечкой, чтобы найти там что-то подходящее. Его сильно смущало состояние Антона, частые головные боли, доходящие до того, что парень даже не мог двигаться.
– Держи, бедолага, – сказал Арсений, протягивая парню стакан воды и таблетку, – слушай, малой, мне сейчас надо будет отскочить ненадолго, ляг поспи, надеюсь полегчает. Через час где-то заедет мой друг – Сережа, ему надо будет забрать что-то, ключи у него есть если что. Тебе, кстати, я тоже сделал дубликат, они лежат на полке, не забудь забрать. И надеюсь этот ебантяй тебя не потревожит.
– Это тот который с фотки на ванной? – улыбается Шастун, а Арсений кивает, – я посплю, потом тебя дождусь и поеду, наверное, все таки маме обещал, что не задержусь.
– Ну там решим, сейчас ложись, отдыхай, – Попов тепло улыбается, нежно поглаживая парня по волосам, – я поехал. Если что вдруг, еда в холодосе, как всегда.
– Помню, – уверяет Антон, заваливаясь обратно на кровать.
Парень не помнит сколько времени прошло с момента как он уснул, но голова уже не так трещала. Он аккуратно встал с кровати и поплелся на кухню потому что во рту было сухо так же, как в пустыне.
– Блять, – отшатнулся Антон, хватаясь за сердце.
На кухне пил чай какой-то человек, видимо Сережа. На вид ему было чуть больше, чем Арсению, на его голове поселились черные завитки густых волос, на руках многочисленные татуировки.
– Пиздос воскрес, – пугается Сережа, чуть не подавившись чаем, – я тебя не видел когда заходил. Ты кто и что тут делаешь?
Мужчина подскакивает со стула и в один шаг сокращает расстояние между ним и Антоном. Шастун чувствует себя очень неуютно будучи практически прижатым к стене незнакомым мужиком.
– Я Антон, Арсений мой репет по английскому, я у него ночевал, – отчеканивает он, – могу я теперь попить воды?
– Валяй.
Ключ в замке повернулся, а в коридоре послышался шум.
– Арс, это что за пацан, как из пизды на лыжах? – спрашивает Сережа, пожимая руку другу.
– Я же сказал, я Антон, – повторяет парень, закатывая глаза.
– Не с тобой разговариваю. Давно ты детей к себе жить берешь?
– Серый, успокойся, он все правильно тебе говорит. Мы английский подтягиваем, он Антон, все так и есть. Он остался у меня переночевать потому что мы оба этого хотели, а не просто потому что мне в голову ебнула эта идея, – отвечает Арсений.
– Ты ничего не рассказывал про него.
– Серый, мы с тобой редко общаемся в последнее время на такие темы, скорее на тему наших де.... На другие темы общаемся, короче.
Сережа понял, что Антон не в курсе, Антон понял, что Сережа знает о чем речь.
– Есть такое. Ну, исправим. Есть что-то по работе новое? Я устал без дела сидеть, – скучающе выдает Матвиенко.
– Серег, есть такая работа – хуй вешать на ворота, пойдет тебе? – с максимально серьезным лицом спрашивает Попов.
– Ой, Арс, иди ты нахуй вообще, – смеется Сережа, – мне пора уже, Алинка ждет, я погнал. Всем пока, Антон, был рад, – он снимает невидимую шляпу, в знак прощания, и быстро уходит.
– Арс, кто этот Сережа? Он в курсе твоих делишек, а я нет. Тебе не кажется, что я уже могу узнать? – не унимается Антон.
– Антошка, – Арсений улыбается и кладет ему руку на плечо, – помнишь я говорил, что наступит момент и ты обязательно все узнаешь? Я никогда не вру своим, так что очень скоро ты все узнаешь.
– Очень хочется в это верить, Арс, очень хочется.