Черный дневник
Ночной дождь стучал по крыше старого, двухэтажного дома, создавая монотонный ритм, словно таинственное предзнаменование. Древние галтели, покрытые плесенью, словно тоже скрывали какие-то тайны, готовые вырваться на свободу. В комнате пламя свечи беспокойно танцевало, освещая лишь малую часть помещения. Треск в дровяной, затопленной печи заставил Адама вздрогнуть. Мужчина смотрел, задумавшись, на дубильно-коричневый пол, стуча отрывистым ритмом пальцами по изношенным подлокотникам архаичного дивана, скрипящий от малейшего движения на нём.
Затянув воздух в нос, Адам начал медленно осматривать комнату: раздражающая, мигающая, слабая лампочка, окно с деревянной рамой: справа - сервант, слева - корпусный шкаф. Взгляд Адама остановится на нём. Шкаф не был сильно харизматичен - такой же тусклый, как вся комната и его мебель, но привлекла внимание мужчины - одна из дверей. Слегка вибрировала, хотя тряска и ее причины в доме отсутствовали.
Адам, словно заворожённый, подошел к шкафу. Дверь, казалось, подрагивала в такте дождя. Он протянул руку к ручке, осторожно потянул. Дверь скрипнула, как старые ворота, и немного приоткрылась.
Внутри, в полумраке, Адам увидел ряды винтажных книг, пыльные фотографии природы, а также - небольшую, деревянную шкатулку, украшенную резным орнаментом. Она казалась знакомой, но Адам не мог вспомнить откуда.
Он протянул руку к шкатулке и, взяв ее в руки, стал лёгкий, почти невидимый, холодок. Внутри он обнаружил потертую, черную, кожаную обложку книги, на ней был выпуклый человеческий череп в центре, рельефные узоры вокруг него. Выглядит жутко.
- Черный дневник? - заикается Адам, упорно рассматривая чёрный корешок книги.
Откинув не особо заманчивую обложку, Адам почувствовал запах старой бумаги, чернил и плесени. Он начал листать страницу, его глаза бегали по странным записям о жизни человека от первого лица, от рождения, до смерти. Присев на скрипящий деревянный стул, вникнув в текст, Адам узнал в этих записях человека.....
Себя...
Текст был написан рукой, похожей на его собственную, но... слишком уверенной, слишком твердой. Первая запись была датирована днём его рождения. Каждое слово, каждая строка описывала его жизнь с поразительной точностью.
В каждой записи была дана хронология событий, предсказывались будущее. Словно он сам записывал малейшее движение, видя всё заранее. Мужчина не помнил, как это писал, будто из его мозга вырвали кусок его памяти и закопали в глубине леса.
Адам дрожал, страх, словно холодная волна, пробежал по его телу. Он чувствовал, что эта книга - что-то большее, чем просто дневник. Это было пророчество. Пророчество, написанное его собственной рукой.
Адам сжалился над собой, его пальцы побелели от напряжения. Он перелистывал страницы, пытаясь понять, как его собственный почерк, его собственные мысли, могли оказаться в этой книге. Каждая страница, начиная с какой-то точки, была заполнена его почерком, его историями, его страхами, его мечтами. Но это было не так. Или, точнее, было не совсем им.
Он помнил, что было другим. Он помнил себя студентом, с задорной улыбкой, мечтающим о большой карьере. Он помнил девушку, с которой он мечтал провести всю жизнь. Он помнил свою собаку, верного спутника и друга. Но все это было похоронено под горой мрачных записей, наполненных отчаянием и болью. Он видел себя в этих записях, но это был не он, это был какой-то чужой, искаженный образ, который становился все более реальным с каждым днем.
Он пытался отрицать это, пытался убедить себя, что все это - просто плохой сон, что дневник - это чей-то обман. Но каждый раз, когда он пытался закрыть глаза, он видел себя в нем, видел эти слова, которые он сам писал, но не помнил, когда и почему.
Он хотел верить, что это все - просто игра воображения, что он просто устал и у него просто плохая, бессонная ночь. Но чем больше он вникал в это чувство, тем больше понимал, что это - реальность.
Страницы книги постепенно перелистывались, пока не дошли до последней. На ней было написано: «Моя жизнь закончится в этой комнате...»
Слова, которые пронзили его насквозь, как ледяные шипы. Он почувствовал, что вот-вот потеряет контроль над своей жизнью, что он сливается с этой страшной версией самой себя, которая жила в дневнике.
Адам поднял взгляд и вздохнул. Окно, которое было зашторено гардиной, было открыто настежь, сквозь него дул холодный ветер. В комнате ворвался шум дождя, а затем... тишина. Он поднялся к окну, но сделав один шаг, наступил на что-то твердое. Адам опустился на колени и увидел маленькую, деревянную шкатулку, на которую он случайно наступил. Она была такая же, как и та, которую он нашел в шкафу. Мужчина открыл ее, и его взгляд упал на черную, кожаную обложку книги, такую же, как та, которую он только что читал, но... на ней был не череп, а улыбающееся лицо, которое было ужасающе знакомым... а именно, его собственное. Книга была довольно толстой - 100-150 пожелтевших страниц, но была исписана только одна, теми же черными чернилами, свое же рукой: «00:00»
Краем глаза Адам посмотрел на табло настенных часов: «23:59».
- Почти полночь, - поджал губы к носу, с круговым, задумчивым движением глазами по часовой стрелке.
Словно в лихорадке Адам бросился к окну, чтобы выбросить обе проклятые книги. Он распахнул его, и холодный, пронизывающий ветер ворвался в комнату, принося с собой смрад смерти и разложения.
За окном, среди ночной тьмы, Адам увидел себя, безжизненно лежавшего на земле, с перерезанным горлом. Он онемел.
Внезапно в комнате погас свет, свеча упала и потухла, размещая Адама в кромешной тьму. Он услышал шепот, прямо под его ухом. Тихий, неуловимый и знакомый:
«Твоя жизнь подходит к концу, Адам», - прошептал голос
Осознавать это... Адам не мог принять, что это его голос. Он вскрикнул от ужаса и попятился вправо, пока не наткнулся на сервант, а потом на стену. Адам нащупал выключатель, он нервно, трясущимися руками включал-выключал его, но безуспешно. Адам усердно начал искать источник шёпота, который крутился зацикленным видео в его голове, но в комнате было темно, как в колодце, свою руку с трудом разглядишь. Он был в ловушке.
Гром прогремел снова, и в комнату через открытое окно дунул порыв ветра. Вместе с ним вошел дождь, быстро отив пол в небольшую лужицу. Адам стоял неподвижно, наблюдая, как капли дождя стекают по его коже.
Он знал, что его жизнь подходит к концу.
- Тебе никуда не убежать, Адам, - вновь прозвучал ледяной шепот
Он чувствовал, как его тело становится тяжелым, а его дыхание прерывистым. Он ощутил лезвие у своего горла. Адам ничего не мог сделать. Его тело, будто парализовано.
Адам закрыл глаза и попытался вспомнить, что он чувствовал, когда был жив. Он пытался вспомнить запах свежескошенной травы, вкус клубники, тепловые солнечные лучи на своей коже, свою семью, своих друзей, свою жизнь.
Но все его воспоминания были как туман, который рассеивается с восходом солнца.
- 3... 2... 1.... - прошептал голос.
Часы пробили полночь.
Лёгкий мах ножом по его горлу мужчины. Кровь хлынула, как из фонтана.
Он повалился на пол, чувствуя, как теплое, вязкое вещество струится по его телу. Он пытался крикнуть, но его голос застыл в горле, превратившись в хриплый шепот.
В ушах раздавалось слабое, но отчетливое «Твоя жизнь подходила к концу», и Адам понял, что его жизнь, как и страницы дневника, была уже написана. Он был всего лишь персонажем в чужой истории, и конец его был предопределен.
Он чувствовал, как жизнь уходит из него, как его сознание отключается, оставляя после себя пустоту и тишину. И в этой пустоте оставался только один вопрос, висящий в воздухе, как призрак: «Это было мое подсознание?»