В наших окнах снова свет

Так сложно мириться с болью, замыкая чувства в себе, но еще сложнее заставить себя снова чувствовать. Я выплакал все слёзы? Или мне лишь нужно выпить стакан воды? А что если больше я в нем не нуждаюсь? Я мёртв. Внутри так пусто. Нужно ли радоваться этому? Сначала мне казалось это знак, что мне стало лучше, сейчас понимаю, мне безразлично все. Я не растворился в мире, в этом случаи мой разум познал бы духовное просвещение,  я же скорее стал тенью, которая следует за другими и прячется в темноте. Перекати-полем я преследую живые души, тихо наблюдаю, когда становится совсем скучно, перехожу к другой. Дольше всего наблюдаю за разочаровавшимися, их лица так красочно угасают, это так интересно, столько энтузиазма исчезает за столь долгий и мучительный срок, но в конечном итоге мы получим нового человека. Перерождение? Оно ли это? Почему же тогда меня обошел этот этап?
-на новый этап может перейти личность, ты же растерял свою человечность, а значит не способен быть личностью.
Говорит голос из вне. Меня не интересует кто это, пусть катится к черту, никто не спрашивал совета.
И все же, как я застрял в этой пучине?
Ответа на этот вопрос никто так и не дал.

Студенты моего возраста сказали бы, что я воплощение свободы: живу один, нигде не учусь, работаю на дому, обязательств не перед кем не имею. Но в этом ли мое счастье? Несомненно, независимость-это прекрасно, еще прекрасней когда ничего не зависит от меня, однако это не мой выбор, скорее обстоятельства. Я долго боролся со своим безразличием, каждый пытался навязать мне, что я нормальный, что я что-то чувствую. Моей ошибкой было то, что я делал тоже самое. Самообман. Именно он привел меня к одиночеству. Сейчас мне ничего не мешает поспать на рельсах, или добавить узоров на руке, но смысл? Меня и так не существует, я не слышу биения сердца, а может просто привык, что оно бьется громко, иногда чересчур, кажется будто все вокруг слышат этот невинный стук. Но это в прошлом, теперь мое сердце придерживается правила «тише едешь-дальше будешь», может и правильно. Многим было интересно как я достиг независимости, меня же заботит как отказаться от неё. Будто это поможет снова почувствовать себя живым.
Когда все только началось я был на последнем курсе университета, безразличие вязло верх и я оказался на грани отчисления, мама уговорила взять академ, спорить бесполезно, ее правота неоспорима. Тогда я еще думал так, сейчас и с ней не общаюсь, ограничиваюсь коллегами. Съехал от родителей давно, в жизни каждого мужчины наступает момент когда просто собираешь вещи и уходишь куда глаза гладят, я поступил так же, но не с целью доказать что-то себе или тем более другим, мне просто хотелось быть рядом с ней. После ее ухода я чувствовал себя гостем на этой планете. Без цели и назначения странствовал в поисках дома, однако везде был иностранцем, интересно, так считали окружающие или только мне так казалось? Я везде не свой и везде мне холодно. Куда бы не приезжал не чувствую родного, так что остаётся лишь сидеть там где можно. К маме вернуться не хватило ни сил, ни храбрости, ежемесячные звонки и встречи на Новый год, даже этого хватает чтоб почувствовать вину перед ней. Хах, что-то я все таки чувствую, или снова навязываю сам себе?
Я уехал туда где при жизни мне было всегда тепло, несмотря на плохую погоду. Город, где все еще запах Германии, где погода сменяется каждые пол часа, где море сносит променад, кофе здесь всегда горький, а чай обязательно сладкий. Первые воспоминания из детства связанны с этим местом: до начала стройки тут было огромное поле люпинов, к середине июня все становилось ярко фиолетовым, это красиво и жутко. Казалось, если зайти далеко в поле оно поглотит тебя и назад дороги нет. Теперь люпин мой любимый цветок. Помню как сильно я хотел привезти тебя сюда, а нам всегда было некогда, то работа, то деньги. Может поэтому сейчас я здесь? Это единственное место на земле, которое не пахнет тобой, которому ты не предала свой смысл, ты не видела этих цветов, не трогала море, не танцевала под дождем. Во мне столько злости когда думаю об этом, от чего же, мной движет сожаление о не сделанном? Хотя скорее я зол, что это единственное место куда удалось сбежать от твоих вечных значений. Ты всему предавала смыслы и каким-то волшебным образом это становилось действительностью. Ты изменила правила моей жизни и теперь я не могу жить без них. Без тебя живу по правилам, которые ты же мне прививала, разве не бессмысленно? Никак не пойму, я менялся потому что ты этого хотела, или это было моим желанием? Мне казалось, если ты уйдёшь, то уйдёшь не оставив следов, но вот я сижу на берегу моря, которое несёт за собой холодный, свежий воздух, будто это ты подговорила погоду остудить мою голову. Видишь, я во всем вижу тебя. В моральных устоях, в холодном ветре и бушующем море. Неужели я одержим? А может обижен? Чувствую, будто весь мир против меня и лишь этот город защищает от всех невзгод, как мать своего ребенка прижимает к груди и становится тепло, не страшно. Не пытайся подговорить погоду, тут тебе меня не достать, город люпинов-тюрьма, в которой ты меня заточила, а я покорно принимаю свою судьбу, учусь жить по другим правилам, знаешь, у меня получается, я обрел временный покой. Хоть мне самую малость ненавистен соленый запах моря, я рад, что сейчас не обнимаю тебя.

Добираясь домой приходится проходить через лес, мы с мамой особенно любили это место, наше место. Чрез эту тропинку мы шли к морю, собирали малину, устраивали пикники, играли в догонялки. Раньше рядом с станцией стояла лавка с мороженным, летом мама всегда брала мне стаканчик пломбира, говорила шоколадное вредное, хотя частенько покупала его себе. Такая большая часть моего детства осталась здесь. Помню как однажды поссорился с родителями и убежал из дома в ту сторону, тогда, в детстве, мне казался этот лесопарк целым миром. Деревья были огромные, страшные, я бежал-бежал, стараясь не смотреть на них пока не споткнулся и не упал на рельсы железной дороги. В тот день солнце садилось так медленно, сумерки будто гнали меня прочь, а я лишь лежал и дожидался ночи. Может тогда это место стало особенным? Помню я лежал смотрев на ясное небо, помню шелест деревьев, проносящихся птиц-я один в этом огромном мире. Ростки травы щекотали мочки ушей и это впервые было приятно, разглядывая зелёные ветки я старался запомнить каждую деталь. Деревья, что пугали меня каждый раз казались необычайно красивыми. Всматриваясь все дольше и внимательный я заметил, могущество этого леса не в деревьях, а в ветре, что по своему велению заставлял кроны танцевать. Тоже хочу быть ветром, чтоб мне было все подвластно. Стоит мне встать с рельс и мир забудет меня, ведь вокруг так много людей, но прямо сейчас, валяясь здесь на земле нет никого кроме меня. Голову не посещала ни одна мысль, только безусловный покой. Моя душа будто летала где хотела, я мог допрыгнуть до облаков, мог пересечь море, я был так свободен, как не свободен ни один человек. Я был подобен природе, я был частью природы, мне не хотелось ничего и хотелось всего, мне хотелось испарится и одновременно быть везде. Нет. Я хотел исчезнуть из мира где всем правят чувства, ведь такой мир несправедлив, я хотел существовать по не писаным, а заложенным правилам. Но как только дрожь железной дороги дошла до меня я вернулся, спустился на землю в наш мир и понял, что все мои мечты невозможны, я осознавал это все больше и больше с нарастающей дрожью рельс. Поезд промчался мимо меня забрав детство, все люди сидящие внутри стали безликие, я не видел в них души, для меня они были лишь теми, кого я никогда больше не вспомню. Там, под поездом остались мои мечты, осталась часть меня, остался маленький я. Оглядываясь на лесопарк сейчас, понимаю, это не было нашим с мамой местом, тут очень мало ее, это было моим местом, местом где началась сознательная жизнь. Может моя смерть настала давно? Еще в детстве? ... Вряд ли
Возвращаясь домой я думал лишь о том странном чувстве свободы, хотелось снова испытать это, но почему-то как только я зашёл в город меня окутала тоска утраты, будто я знал, что еще очень долго не смогу почувствовать этого.
Дома меня отругали, запретили выходить дальше двора. Отец сказал взяться за ум и заняться спортом, тогда я познакомился с баскетболом. До сих пор ненавижу. Интересно, это я о ком? О баскетболе или отце? Спустя столько времени так и не понял, даже поле уже заросло, о нем напоминает лишь ржавый столб, на котором раньше висело кольцо. Отца тоже больше нет. Последние воспоминания о нем я похоронил еще в детстве, здесь. Люди беспечно приходят и уходят из жизни, кто-то бесследно, кто-то оставляя шрамы, первых в моей жизни было мало. Я цеплялся за каждую душу, в которой видел хоть что-то знакомое, или верил, что каждая душа может быть родной. В том моя проблема? В вере? Мне всегда казалось, что нужно полагаться только на себя, нет никакой высшей силы, но почему же тогда я вновь и вновь обжигался из-за собственных убеждений? Я никогда не верил в Бога, но вера у меня все таки была, вера в людей, вот о чем я думал в тот вечер, когда шел домой, а отец стал первым об кого я обжегся. Хоть мне до сих пор не понятно жив он, вспоминает ли обо мне, он умер здесь, вместе с моими воспоминаниями, он затянулся как рана на теле и больше нет нужды о нем думать. Мне не интересно где он, с кем он, его уже давно нет в моем мире. Хотя...
Больше никого нет в моем мире. Ни меня, ни веры, ни других.