Пока огонь не поглотит меня

Мечусь по гостиной, постоянно меняя решения. Я не знаю, что делать. Ведь до сих пор помню отвратительный вчерашний вечер, и как он окончился для меня. А теперь, прикидывая множественные варианты личности незнакомца, напрашивается лишь один верный ответ — это был парень сестры. И если он так говорил со мной, допуская себе вольности, и даже, кажется, заигрывал. Хотя в последнем я не уверена, потому что не знаю, как это делают мужчины. То всё равно я предала Рейчел, хоть и косвенно, а он просто козёл. Законченный козёл, раз говорил со мной. Нет, я должна всё рассказать.

Решительно направляюсь в спальню сестры, не имея понятия, во сколько она вернулась. Я проспала вновь до вечера, и она делает сейчас то же самое.

Тихо открываю дверь и вхожу в комнату. Щёлкаю лампой, стоящей на тумбочке, и тяжело вздыхаю. А может быть, ну его? Ничего же страшного не случилось? Лучше пойти и выпить бокал вина, отпустить это и забыть. Раньше мне бы это с лёгкостью удалось, но этот голос...чёртов голос теперь засел в голове и не даёт свободно мыслить.

— Рейчел, — толкаю сестру в плечо, отчего она фыркает и переворачивается на живот.

— Рейчел, мне срочно нужно с тобой поговорить, — громче произношу и упрямо ожидаю, когда тёмно-рыжая голова повернётся в мою сторону.

— Санта, отвали...

— Я должна тебе кое-что рассказать, — качаю отрицательно головой, скрещивая руки на груди.

— Что ещё? Филипп звонил или что-то сделал? — Сон сестры как рукой снимает, и она садится на постели.

— Нет, я хочу сообщить тебе, что твой парень законченный урод. Не встречайся с ним, — указываю на неё пальцем. Брови Рейчел приподнимаются.

— Ты умом тронулась? При чём здесь Брэд?

— При том, он вчера звонил...да-да, звонил тебе, как только ты ушла. Но его не особо волновало, что голоса наши отличаются, и разговаривал он со мной. А я была...ну я немного выпила...

— Бутылку вина, видела, — вставляет сестра.

— Не суть. Так вот он флиртовал со мной, возможно, и нет, но он поддерживал диалог, пока ты к нему ехала. Он такой же урод, как и Филипп. Рейчел, ты должна его бросить.

— Так, всё, алкоголь для тебя под запретом, — медленно отвечает она.

— Дело не в алкоголе, а в том...

— А в том, что ты всё выдумала. Брэд не мог тебе звонить, потому что телефон был со мной, и он же заезжал за мной, Санта! Я не вожу машину! — Сестра вскакивает с постели и возмущённо подходит к стулу, где лежит её сумочка.

— Вот. Вот мой мобильный! — Она демонстрирует смартфон в своей руке, отчего я хмурюсь.

— Нет, вчера был другой. Самый простой и дешёвый. И абонент был важен. Именно так и было написано, — встречаюсь с её карим взглядом.

— Не может быть...нет, — она усмехается и качает головой.

— Правда, Рейчел. Он звонил...

— Это был не он. Где мобильный? — Она направляется из спальни, и я за ней.

— Под столом или где-то там. Я не помню.

— И ты ответила на звонок? — Уточняет она, опускаясь на колени и шаря рукой под журнальным столиком.

— Да, я же тебе только что сказала! — Повышаю голос и наблюдаю, как она достаёт чёрный аппарат и щёлкает по нему. Но он не подаёт признаков жизни.

— Он разрядился. Что сказал этот человек? — Спрашивая, она поднимается и идёт к розетке, где рядом на полу лежит провод для зарядки.

— Я точно не помню. Что-то про огонь, про ночь, и он требовал что-то...не могу уловить эту мысль. Но он был очень настойчив, — перебираю в голове обрывки воспоминаний.

— Это с работы или же ошиблись номером.

— Слишком часто ошибаются номерами, тебе не кажется? — Хмыкаю я.

— Бывает. Ничего, забудь, — сестра пожимает плечами, ожидая, когда включится телефон.

— Ты во сколько вернулась? — Меняю тему и сажусь на диван.

— Около трёх. Я... — не успевает она договорить, как звонок, та самая мелодия, раздаётся по маленькой гостиной.

— Мне нужно поговорить. Ты можешь выйти? — Рейчел резко вскидывает голову, вызывая у меня двоякие ощущения, но я киваю и направляюсь на кухню.

Что-то здесь нечисто. Уж я-то лучше всех могу отличить нервозность и желание скрыть что-то. А такого рода беседы, таинственный собеседник и спокойное отношение к этому Рейчел, говорит само за себя.

Нажимаю на кнопку чайника, чтобы заварить растворимый кофе, от которого отвыкла. Но это приятнее, чем головная боль, терзающая меня с момента пробуждения.

— Ну что? — Замечаю Рейчел, появившуюся на кухне.

— Звонок сбросился. Наверное, неполадки на линии. Мне не должны звонить, ведь у меня отпуск, — отрешённо отвечает она.

— Может быть, какие-то проблемы, и без тебя их не могут решить? — Предполагаю я, и она неоднозначно пожимает плечами.

— Кстати, где ты работаешь? — Интересуюсь у неё.

— В одной компании, занимающейся грузоперевозками. Оператор, — быстро произносит она.

— Давно?

— Около года.

— Понятно. Туда можно устроиться и мне? То есть образование требуют или проверяют?

— Ты решила работать? — Изумляется она.

— Да, потом, когда разведусь с Филиппом. Вернусь домой, Англия меня не полюбила, — горько усмехаясь, завариваю себе кофе и взглядом предлагаю то же сестре. Она кивает на это, и я достаю вторую кружку.

— Скажи...

Её вопрос перебивает громкий звонок стационарного телефона. Мы переглядываемся с ней.

— Ты должна ответить, — говорит Рейчел.

— Почему я?

— Если это Филипп, а это может быть он, ведь ты разбила свой телефон, то сразу поймёт, что ты врала. Мой голос далёк от больного, — Рейчел подскакивает и хватает меня за руку.

— Но если это не он?

— Если не он, то передашь трубку мне, — она подводит меня к телефону, стоящему на высоком столике.

— Хорошо.

Делаю глубокий вдох и поднимаю трубку.

— Да.

Тишина, даже хруста помех неслышно.

— Алло? Филипп, это ты? — Спрашиваю, показывая жестами, что никакого ответа.

— Филипп? Если это ты, то я разбила свой телефон. Ты же знаешь, какая я неуклюжая бываю...

Звонок обрывается, и я слышу только быстрые гудки.

— Странно, — кладу трубку на рычаг и поворачиваюсь к сестре.

— Забудь, такое тоже бывает. На этой улице похожие номера, поэтому не бери в голову. Позавтракаем? — Весело предлагает Рейчел, и я киваю ей.

Она идёт на кухню, а я бросаю взгляд на молчаливый телефон, и по телу проносится холодок. Я чувствую что-то непонятное. Хотя всё можно объяснить логически, но подозрения зарождаются внутри.

— Будешь глазунью? — Спрашивает Рейчел, копаясь в холодильнике.

— Нет, только кофе, — качая головой, хотя она этого не видит, присаживаюсь на стул.

Медленно оглядываю помещение, которое явно нуждается в уборке, в ремонте, и в новой мебели. Чёрт, Рейчел слишком добра ко мне, ведь она даже не подозревает, какая я на самом деле. И странно так находиться здесь, не бежать куда-то, не пить, не забывать, не терпеть ради денег.

Резко мотаю головой, не позволяя настоящей сущности вырваться наружу. Нет, как бы я себя ни уверяла, я — отнюдь не идиотка. Просто бывают моменты, когда ты достигаешь грани. Это потолок, об который ты ударяешься, решаясь на бездумный поступок. Потому что отравлена. Собой же отравлена и своими мечтами. И теперь я пока не представляю, что буду делать дальше, у меня затишье в голове и внутри. Уже не больно. Давно не больно, это всё фальшь.

— Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что ты здесь, — подаёт голос Рейчел, пережёвывая глазунью.

Поднимаю голову на неё, предлагая продолжить.

— Ты никогда не была глупой, Санта. Никогда, сколько я тебя знаю. Ты могла выкрутиться из любой ситуации, подставляя подруг или же меня, но тебе ни разу не попадало от родителей.

— К чему ты клонишь? — Напряжённо интересуюсь я, не веря, что люди умеют читать мысли.

— К тому, что у тебя всегда есть тыл. Ты хоть и неслась за мечтами, но всегда себя прикрывала. И сейчас сбежала ко мне не просто так, верно? Кто ты такая, Санта? Кем ты стала? — Жёсткость во взгляде сестры, для меня это ново, но, видимо, я дала где-то промах, раз она так быстро всё поняла.

— Люди не любят узнавать подноготную, это я знаю по себе. Поэтому твой вопрос пусть останется в воздухе. Но могу тебя заверить, что в этот раз я ничего не предусмотрела. Мне некуда больше ехать, чтобы подумать и решить, как быть дальше, — натягиваю улыбку и делаю глоток кофе.

— Если человек любит другого, как я тебя, то ему плевать на то, сколько дерьма содержится внутри. Я хочу знать, Санта, отчего тебя защищать, ведь ты именно этого просила, — не унимается она, отодвигая тарелку.

— Я была пьяна, слишком расстроена, и мне, действительно, необходима помощь.

Сестра прищуривается, встречаю, не мигая, её взгляд, пытающийся забраться глубже, но вряд ли ей это удастся, даже я не могу этого сделать.

— Кто ты такая, Санта? — Повторяет свой вопрос.

Делаю глубокий вдох и криво усмехаюсь.

— Ты, правда, хочешь это знать?

— Да. Я хочу понять, что с тобой и причины, по которым ты появилась у меня. Разговоры раз в месяц, а с родителями и того меньше, сухие факты, и ты вечно куда-то уходишь, не имея времени поболтать. Мы отдалились, как только ты встретила Филиппа, и я не понимаю, кто ты такая сейчас. То ты пьёшь, то ты плачешь, то так красиво играешь, что я не успеваю угадать, где ты настоящая. Ты идеальная актриса, но в этом доме я требую правды.

— Хорошо. Кто я такая? Валютная шлюха. Именно так меня можно назвать. Мне, если честно, плевать на то, что у меня нет образования. Мне плевать на то, что Филипп мне изменяет. Меня это не волнует. Я жаждала роскоши и денег. Я стремилась к этому. И я это получила. Да, это отвратительно, но если любому человеку предложить то, что я имела, он отвергнет прошлое и станет таким же, как я. Не нужно меня уверять, что люди не продажны. В каждом живёт валютная шлюха, необходимо только предоставить плодородную почву, чтобы это качество зацвело, — мой голос становится незнакомым, слишком низким, насмешливым и полным цинизма. Но она хотела знать, так я не утаиваю ничего. Вот моё нутро, гнилое и пустое. Стыдно ли? Не сейчас. В эту минуту, пока Рейчел переваривает мои слова, а я наблюдаю за ней, мне важно другое — как она изменит своё отношение ко мне.

— То есть тебе не нужна помощь? — Тихо спрашивает она.

— Нужна. Мне она определённо нужна. Знаешь, я ни разу не задумывалась о том, что такое жизнь. Никогда не чувствовала её, я ничего не чувствовала, кроме любви к деньгам. Этот минус шагает со мной из детства. Мне повезло, что я красива и научилась прекрасно терпеть других во имя собственной выгоды. Но мне нужна помощь, я устала от этого. Да, деньги — прекрасная вещь, за которые я продалась и превратилась в валютную шлюху первого уровня. Но в один момент всё рушится. Я не могу больше так жить, несколько раз я пыталась покончить с этим светом, с этой игрой и с ненавистным мужем. Никогда его не любила, я любила то, что он может мне подарить, и ради этого вытерпела немало.

— Наверное, ты заслужила то, что сейчас переживаешь. Ты никогда не ценила ничего, что давали нам родители, всегда желала большего, и, чёрт возьми, я тебе завидовала. Да и сейчас, признаюсь, тоже завидую. Ты так хладнокровна, что мне даже не гадко, а жалко тебя.

— Жалость я люблю, Рейчел. Ты сделала именно то, что я и хотела. Пожалела меня, но не стоит. Это пустое. Лишнее сейчас. Я не раскаиваюсь и знаю, насколько это плохо. Мне не стыдно за свою жизнь, но я так не могу больше. Понимаешь, я устала притворяться, устала улыбаться, когда ненавижу их всех. Я дошла до той точки, когда деньги перестали приносить мне удовольствие. Мне нужна помощь, я хочу разобраться в себе, чтобы понять, кем мне быть дальше. Я потеряла свою личность в этом продажном мире, и я сама хочу теперь знать, кто такая Санта Блейз. Не Ричардсон, а Блейз, потому что фамилия мужа оставила во мне лишь клеймо, которое я хочу стереть, — замолкаю и опускаю взгляд на столик.

Стало ли легче? Нет. Ещё сложнее, ведь с этой минуты больше нет возможности играть в этой жизни. Я оборвала её в тот момент, когда бутылка разбилась перед моими ногами. И я разбилась вместе с ней. Я никто, но после стольких лет, желаю стать хоть кем-то.

— И я всё равно люблю тебя, Санта, — Рейчел всхлипывает, и я замечаю, как быстро стирает слёзы.

— Я знала, что ты не так глупа, какой хочешь казаться. И не так добродушна, как тебя видят другие. Но, возможно, это и делает тебя той, кто ты есть. Жестокая стерва, но жестока ты в первую очередь к себе. Ты обрекла себя на такие муки, ради денег, что уму непостижимо. И я знакомлюсь с тобой вновь, ведь это время, которое ты прожила под маской идеальной жены, убило в тебе все чувства. Ты хоть немного любила Филиппа? — Шепчет она.

— Нет, моё сердце было предано деньгам и шику. А Филипп удачно попался в мои руки, и я его окрутила. Мне не жалко было бросать университет, хоть я шла на огромный риск, но получила сполна. И не только хорошего, я увидела, насколько всё может быть безлико и серо вокруг, словно чёрно-белый фильм на прокрутке. Я пристрастилась к алкоголю, забылась в нём полностью и жила от бутылки до бутылки. Но с меня хватит, я растоптала свою личность, и теперь хочу собрать её.

— Выходит, что ты можешь без терзаний вернуться к нему? Простить всё и жить так дальше?

— Могу, — киваю ей. — Могу ещё немного потерпеть, но тогда наступит конец для меня. А я хочу полюбить себя, увидеть, наконец-то, себя настоящую, а не подохнуть в туалете с перерезанными венами. Возможно, страх, который появился и тут же потух, он и толкнул меня в спину прилететь к тебе. Но я не помню его, алкоголь умеет делать своё дело. Но умирать я не хочу, а это так и будет, если продолжу. Поэтому мне нужна помощь, Рейчел. Я потерялась и боюсь окончить жизнь — вот так, валютной шлюхой и алкоголичкой. Я просто боюсь, — допиваю кофе и поднимаюсь со стула. Сестра смотрит в одну точку, и мне жаль её. Ведь то, что я ей поведала, не знает никто, да даже я не желала видеть правды. Но я измучена собой же, и мой потолок продажности достигнут.

— А ты хоть представляешь, каков этот мир без роскоши? — Летит в спину вопрос, пока я ставлю чашку в раковину.

— Нет, не представляю. Любую мою прихоть сначала исполнял папа, затем Филипп. Но я должна это сделать, Рейчел, — поворачиваюсь к сестре. — Я должна превратиться в человека, потому что страшусь смерти. Я не хочу умирать, понимаешь? Нет, наверное, тебе сложно это всё понять, ведь ты не можешь быть на моём месте. Я никому не желаю такого. Я выбрала не того человека и не ту мечту, ради которой готова была бы проститься с жизнью.

— Ты сейчас специально нагоняешь такую драматичную атмосферу, употребляя слово «смерть»? — Прищуривается она.

— О, нет, я говорю в буквальном смысле. Филипп никогда меня не отпустит, я нужна ему. Я для него красивая картинка и пыль в глаза тем, с кем он работает. Я его статус. Такие мужчины вроде него, не бывают разведёнными, они становятся только вдовцами. Я это видела и слышала, хоть и вуалируют всё под долгую прогулку под палящим солнцем Бермудских островов, но всё это ложь. В том мире, который был моей мечтой, необходимо выбирать: жизнь или смерть. И я выбрала первое, но свободу увижу только в смерти. Поэтому мне нужна твоя помощь, мне нужно место, где я могу подумать, осознать всё и найти варианты. А ты всегда знала больше моего и где можно спрятать сигареты. Так вот, я сейчас эта пачка, никотиновый яд, которому необходимо место, чтобы продолжить жить. Теперь тебе яснее моя ситуация? — Складываю руки на груди, ожидая от сестры хоть какой-то реакции.

Больше никаких тайн, вот так в моём мире происходят разводы. Так, и никак иначе. Я свернула не туда, несколько раз мой путь был выдуман, а теперь же необходимо вспомнить, кем я была когда-то, и стать совершенно другой. Я просто хочу жить и никогда не бояться того, что завтра не проснусь. Возможно, поэтому мой выбор пал на алкоголь, он притупляет чувство страха и позволяет быть той, кого хочет видеть рядом с собой мой муж. Глупая. Красивая. Пустая. Идеальная по его меркам. Но идеал — это тоже ложь, это удобный способ минусы превратить в плюсы и подать их на десерт.

— Я сейчас не знаю, что сказать тебе, Санта. Я не думала, что всё так опасно. Ты же понимаешь, что это опасно? — Сдавленно шепчет Рейчел.

— Да, понимаю. Но тебя подвергать опасности не собираюсь, не волнуйся. Время, которое я проведу здесь, для меня отсрочка перед последним боем. И выиграю я или же проиграю, зависит от того, почувствую ли я хотя бы что-то к людям. Я помню, что должна вас любить, но моё сердце зачерствело, поэтому у меня нет причины, чтобы бороться. Вот почему я приехала к тебе. Помимо того, что мне негде спрятаться, мне необходимо каждодневное напоминание, что кто-то в этом мире меня любит независимо от того, кем я стала. И это ты. Прости меня, что дерьма во мне слишком много, чтобы даже улыбнуться. Но прошу тебя, не выгоняй, позволь мне выжить, — подхожу к ней и присаживаюсь на корточки, вглядываясь в глаза, полные ужаса от моих слов.

— Господи, Санта, куда же ты влипла? — Шепчет она и тянется к моим волосам, проводит по ним, касаясь лица.

— В то, что заслужила. Но я прошу тебя, пусть этот разговор останется в ночи. В одной ночи, в которой ты узнала меня настоящую, больше такого не будет. Поэтому не думай, просто подари мне новое время с тобой. Хорошо? — Выпрямляюсь и ожидаю от неё ответа.

— Я не смогу это забыть. Это нереально, — качает Рейчел головой. — Тебе всего двадцать четыре, и твоя жизнь не должна закончиться с браком. Он даст тебе развод, и я сделаю всё, что от меня будет необходимо.

— Вот этого я и боялась. Ты ничего не сделаешь, у тебя нет той власти, что есть у него. Даже у меня её нет. Я не хочу больше говорить об этом, — обхожу стол и направляюсь прочь из кухни.

— А ну стой, Санта! — Кричит Рейчел, отчего я замираю и закрываю на секунду глаза. — Рассказала мне тут страшилки и теперь уходишь? Ни черта. Ты запутала меня. Сначала мне было тебя жаль, затем появились сомнения, а сейчас я совершенно сбита с толку. Где правда?

— Не знаю, — пожимая плечами, оглядываюсь. — Не знаю, Рейчел. Возможно, всё это алкоголь, ставший спасением для меня, а, возможно, и нет. Я сама разберусь сначала, а ты не лезь. Ты хотела знать, так я поделилась с тобой причинами моего приезда. А сейчас желаю спокойной ночи, на этом я закрываю тему и не собираюсь её продолжать.

Мой резкий тон обескураживает сестру, она не ожидала ничего из того, что я преподнесла ей в виде отравляющего напитка. Но я была честна, именно так вижу свою жизнь, и другого пока нет. Многое забылось в дурмане, и именно это мне нужно вспомнить, чтобы понять, где моя правда, а где лишь фантазия быть жертвой.

Направляюсь в спальню и закрываю за собой дверь. Рейчел не делает попыток меня остановить, потому что она, действительно, не понимает, как реагировать на мой рассказ и мысли. Даже я это не проговаривала вслух ни разу, только в голове крутились слова и фразы, оборванные и тёмные. Не так я желала появиться в доме сестры, но уже ничего не изменить. Будут вопросы, будут крики и очень скоро. Но они не помогут мне, и если она этого не поймёт, то придётся вернуться обратно, ни с чем. Надеюсь, что завтра всё изменится, и Рейчел осознаёт, насколько она, действительно, мне нужна. Я нуждаюсь в причине, чтобы жить.