прощай.

—нет-нет-нет-нет..
—нет, нет! -она тяжело дышит, пытаясь придти в себя.

алая кровь сочится из тела, оставляя тёмные пятна на костюме. жизнь уползает из глаз. от кресла идёт дым, готовый вонзиться в лёгкие.
она подбегает к «отцу» и ощущает дрожь в руках, дрожь во всем теле.

—прости, прости, прости!
—пожалуйста, прости! -тараторит, не верит в происходящее.

ее дрожащие тонкие руки касаются ледяного лица и тяжелым голосом «отец» говорит:

—я бы никогда не отдал тебя им..
—ни за что на свете.

из розовых, обезумевших от горя и судьбы глаз катятся слёзы.

—не плачь, ты идеальна. -схватая последний воздух, собирая всю оставшуюся силу в кулак, говорит он.

жизнь быстро покинула его тело, его глаза. голубоволосая скатилась перед ним на колени и ее плечи вздымались то вверх, то вниз.

***

маленькая девочка открывает массивную дверь кабинета, сделанного в темных цветах. в шкафах много странных книг,
на столе много бумаг.

—паудер? заходи. -отрываясь от бумаг, как можно нежнее, говорит хозяин кабинета.

девочка робко проходит вперёд и присаживается на диван, стоящий с левой стороны.

—я не хочу быть больше паудер.

—и кем же ты хочешь быть? -интересуется человек, приютивший девочку.

—я буду джинкс. -уверенно говорит маленькая, сводя брови и отводя взгляд в сторону. она все ещё боится его лица.
шрам на половину лица, черно-янтарный глаз выглядят пугающе.

—хорошо.. джинкс. -он улыбнулся и сказал ответ с новым именем девочки.

повисла тишина. девочка рассматривала то, что находилось на самой высокой полке. к ее взгляду голубых, уставших глаз приковался какой-то старый дирижабль.
джинкс уже видела такой, когда отправлялась с сестрой и покойными ныне друзьями на ограбление в верхний город.

мужчина подошёл к шкафу, и проследив за взглядом девочки, достал дирижаблик.

—возьми себе. -он протянул руку с игрушкой, что в его руке казалась крохотной, а в руке джинкс огромной.

недоверчиво, девочка протянула руку вперёд и забрала дирижабль.
она поблагодарила его и вышла из кабинета. за дверью она столкнулась с девушкой, которую испугалась не меньше.
одиннадцатилетняя девочка осмелилась спросить грозную на вид старшую, ещё неизвестную той персону.

—простите, а у вас есть краски? -она сжимала в руках игрушку и смотрела на девушку.

—краски? -фыркнув, переспросила та удивлённо.

—чтобы рисовать.. -девочка робела с каждой секундой все больше и больше, и уже решила, что зря спросила.

—спрошу об этом у силко. -коротко и неохотно отвечает девушка и заходит в кабинет, из которого пару минут назад вышла джинкс.

а голубоглазая девочка отправилась в своё новое пристанище, которое начнёт украшать тогда, когда будет чем.

это место было безумно темным и страшным. уюта в нем не было никакого. это место было похоже на винты, которые вышли обездвижены по какой-то неизвестной причине. но даже такое место девочка смогла разглядеть с другой стороны.

—у!.. -она восторгалась эху, отдающемуся куда-то вниз и вверх.

—здесь будет мастерская, здесь я буду спать, здесь рисовать.. -она начинает привыкать в этому месту, планирует интерьер «логова».

—джинкс, снова здравствуй. -здоровается силко, и продолжает свою речь:

—все, что тебе будет необходимо для твоего комфорта здесь, говори мне. через время у тебя все это будет. где найти меня — ты знаешь. я принёс тебе краски.

мужчина протянул руку с красками и кисточками вперёд и джинкс взяла все, что было в его руке. поблагодарила, чуть улыбнувшись.
единственное, чем освещалось «помещение» — тусклая лампочка, которая еле-еле зажглась.

—ты отправишься за всем необходимым с севикой. вы уже встречались. -сказал силко и джинкс поняла, о ком идёт речь.

—спасибо.. -радостная, джинкс побежала к центру «винта» и принялась рассматривать цвета красок. оно обожает кислотные и прочие яркие цвета, поэтому именно такими цветами она воспользовалась, когда начала разукрашивать дирижабль.

в ее маленькой сумочке было несколько гаечек, ключ, и какие-то железячки. все это опа вывалила на поверхность, которую уже определила для мастерской. оказалось, что этот дирижабль летающий, и вот он летает вновь. джинкс починила его. своей первой победой с именем «джинкс» голубоглазка решила поделиться с новым и единственным родным человеком — силко.
маленькая ручонка неловко постучалась в дверь и зашла спустя пару секунд.

—что-то случилось? -спрашивает мужчина, вновь отрываясь от документов и прочих бумаг. так часто он ещё не отвлекался от своей муторной и темной работы.

что-то человеческое, что запечатано навеки в его каменном сердце, говорило: люби ее, расти ее. ты ей нужен.
любовь присуща человеку. и этому человеку тоже.

—я.. сделала новый корабль. -девочка с руками в красках протянула корабль с новым механизмом, новыми крыльями с яркими цветами в дизайне. она покрутила что-то внутри и дирижабль полетел по кабинету по кругу. правда, не долго. вскоре он приземлился прямо на диван, чему джинкс была очень рада, ведь ее маленькое новое творение не навредило кабинету этого важного человека.

и силко дался диву. он был впечатлён, да что уж говорить об этом так мало, он был поражён маленькой мастерицей. в этом «мире», который называется по сей день «нижним городом» или «зауном» должны быть какие-то яркие краски в виде значимых ярких фигур, помимо неоновых вывесок или полустертых граффити на огромных плитах-стенах.

ей бы хотелось смастерить свою новую «огненную кусаку», но увы, все гаечки и железки закончились. просить было неловко, но жажда мастерить была больше. жажда обустроить себе новый, совершенно новый дом тоже была неисправимо, неуправляемо большой.
она обожает яркие и неоновые цвета до учащения пульса.
ее глаза светятся, когда она видит что-то яркое и светящееся, что-то, что может помочь ей создать что-то новое.
и ей была нужна одежда. ходить в обмотках ткани ей было привычно, но все равно у неё был свой маленький гардероб, который сейчас ей не светит. вернее, прошлый гардероб не светит. а новый светит ещё как. яркими красками, железяками и кожей...

—силко.. -начала она осторожно.

—можно мне отправиться в магазин? -какой магазин? она отправится на свалку, где всегда собирает железяки и все прочее.

—одной? нет. через несколько часов вернётся севика, и вы вместе сходите в магазин. выберешь все, что посчитаешь нужным. -мужчина вновь разглядывал корабль и довольствовался идеей и видением джинкс. такое сокровище он не хочет потерять. у этой девочки есть что-то идеальное, что будет отличать ее от всех других детей. и это что-то — ее гениальность. ее фантазия и идеи, что будут «взрывать» невозмутимые характеры. разжигать искры, как палка об камень, или камень об палку. зажигать огонь розового или синего цвета в глазах противников.

—спасибо, силко! -радостная, она побежала к себе.

и вот бесшумно пришла севика, которая следующие несколько часов сопровождала джинкс при покупке всякого разного для девочки.

—возьми лучше это. -она указала на ножик с красивой гравировкой.

—«маленький, да удаленький!» -развеселилась джинкс, вспомнив фразу. она послушалась старшую и взяла маленький нож, который ей очень поможет.

она набрала кучу светодиодов, железячек и гаечек. красок, ремешков и даже новые башмаки. довольная моська с уставшей моськой отправились домой. джинкс побежала к себе в комнату, намереваясь обустроить один уголок сегодня. ведь спать на диване в кабинете важного человека было уже не особо удобно.
она разложила на одной части «винта» небольшой, потрёпанный жизнью матрас. на него она постелила ковёр и обложила все это дело подушками. спать было ещё страшно, и ходить по лопастям этого странного изобретения, похожего на винт, тоже было страшно. а смотреть вниз было еще страшнее. ведь там ничего не было. было безумно глубоко. но она привыкала. в мыслях она стала планировать разработку чего-то, что сможет развеять темноту внизу хоть на немного. понять с помощью изобретения, насколько там глубоко.
постепенно она поставила светильники, сумела поменять лампочку, которая вновь освещала рабочее место хорошо. разукрасила некоторые места неоновыми красками. создала проект фейерверка, процесс над которым запустит уже скоро.

и она росла. росли косы, росли восхищения силко по поводу изобретений джинкс и самой девушки. росло безумие.
она страдала по прошлому все больше и больше. нарывалась на неприятности, которые как-то ей напоминали сестру и покойных друзей. будь то розово-красные волосы у случайного прохожего, или крупное телосложение. если галлюцинации берут верх, то голубоглазая бешено срывается, будто с цепи. крушит все на своём пути.

в кабинете силко теперь разукрашенная детскими рисунками и яркими красками пепельница. дело рук джинкс. а на потолке с выступом вверх и балками — рисунок в виде цветастого фейерверка.

и вот джинкс стукнуло пятнадцать лет. в ее страшно-ярком арсенале теперь пистолет «пау-пау», «кусаки» и прочие маленькие взрыватели. сегодня на ее хрупких плечах важное дело. новое маленькое безумие, что теперь не просто в ее голове, а ещё и в жизни. сегодня она устроит погром, наведёт суету.
как всегда, выходя из обители, она берет ножик с гравировкой. сегодня она настроена на крупный улов.
никому ничего не сказав, она направляется на заброшенный участок, где проходят шумные игры в карты, бои без правил. там же и мерцание. там же и все татуировщики города, желающие найти себе побольше клиентов.
до сбора зрителей и команд ровно пятнадцать минут. напевая какую-то дикую клубную песню из «последней капли», теперь принадлежавшей силко, голубоволосая разбрасывает по углам «кусаки». лёгким движением руки она включает одну систему, за которой следуют и остальные. остаётся только подождать пару минут. и вот все собираются. люди приходят, раскладывают карты и деньги. деньги — ее сегодняшний приз. только на ринг выходят два татуированных мужика, как вдруг становятся слышны взрывы. все начинает дымиться, окрашивать в лавандовый цвет с блёстками. и вот финал: с горящими глазами на стене красуется небрежный рисунок мартышки.
голубоволосая пролетает бурей мимо столов и хватает все деньги, что остаются на столах. хватает у кого-то куртку, у кого-то мешки с монетами. и растворяется. ее просто нет.
она как ураган. и дым рассеивается, никого не видно. лишь дурацкая обезьянка на стене. негодуют жители, возмущаются. но на все эти жалобы силко отвечает просто: «я не знаю, кто это может быть» или «этого человека найти не удастся!». радостная и смеющаяся сумасшедшим смехом, девушка отправляется домой, через туманные, узкие, пустые улочки. и смех ее отдаётся городу эхом...

—силко, зацени, какую куртку урвала! -хвастается девушка, показывая кожанку мужчине.

я этом городе не добыть чего-либо честно и просто, и поэтому он не ругает ее.

ведь она делает правильно. выживает так, как может. все в этом городе выживают, и каждый выживает так, как он может.

—хорошая. -сдержанным тоном отмечает старший, а позже говорит:

—что на этот раз?

—а на этот раз, силко, я крупно подзаработала, и намерена разделить с тобой свой выигрыш! -смелое заявление. смелая улыбка.

он не возьмёт, но она подложит в карман, в пепельницу, в стопку бумаг, которую силко будет проверять в течении недели.

день рождение.

—что ты хочешь на день рождение, джинкс? -спрашивает мужчина.

без джинкс он бы никогда не праздновал дни рождения, никогда бы не беспокоился о том, что подарить, какой сделать праздник. но с ее появлением все изменилось. каждый год, как по традиции, джинкс просит что-то редкое для ее изобретения. но этот год стал другим.
робко, неуверенно, голубоволосая сказала:

—я хочу татуировку. -но силко был не удивлён. каждый второй в этом городе имеет татуировки на теле.
ограничивать этим популярным действием джинкс он не собирается. наоборот, поддерживает.

—я запишу тебя к мастеру.

—спасибо! -она спрыгивает с балки на стол, и сложив ноги на силко, кладёт голову на его кресло.

—когда ты дашь мне первое задание? -спрашивает, зная ответ.

—когда подрастешь. ещё рано.

джинкс цокает.

—ладно.

а татуировку она набьёт из сна о прошлом. о том моменте из прошлого, когда ее сестра вай дала ей факел, который та все ещё не зажгла. не сумела морально. этот факел по сей день лежит у неё на столе. лежит и ждёт своего часа. ждёт, когда она наберется храбрости включить его. но пока что храбрости хватает только на тату. ведь внутри, та паудер, что сидит за решёткой из букв «д,ж,и,н,к,с», все ещё хочет в объятия к своей сестре.

спустя время на ее руке, плече и боку красуется синий дым.

«сумасшествие» города растёт, познаёт новые химические реакции, новые технологии. кожаная куртка перешита в топ. на шее — тёмные веревочки. а-ля украшение. перчатки с золотыми железячками, что-то на подобии расшнурованных берцев — оо обновки. косы ниже колен. все такие же яркие. сейчас она красит ногти розовым и синим лаком. высушив ногти с немного смазанным лаком, джинкс отправляется в пилтовер. в верхний город. в город процесса, света и приличной жизни без выживания.

сегодня праздник у верхнего города — день прогресса! все широкие улицы кишат прилично одетыми людьми. разные игрушки лежат на витринах. все такие светлое, что аж режет глаза юной заунке.

поздним вечером, когда весь народ собрался в позолоченном месте, откуда слышна речь какого-то мужчины и аплодисменты.

семнадцатилетняя бунтарка устраивает крупный пожар в здании, что хранит в себе хекстековый камень. камень, чья сила способна на огромное. за этим камень охотятся все, но ей его заполучить не составило особого труда. зашла, запустила, нарисовала обезьянку, бах! и в ее руке голубой красивый шарик. что-то похожее она видела в детстве. не одно и то же ли это? что-то внутри подсказывало, что это — одно и то же.

глубокой ночью она мастерит под громкую музыку «скелетницу». своё новое самое сильно оружие.
ее зовёт разъярённый силко, но она танцует и поёт в гаечный ключ.
вдруг по столу с граммофоном раздаётся гулкий удар, наконец привлекающий внимание джинкс.

—тут я! -улыбчиво, говорит девушка.

—пол дюжины миротворцев мервы! -ругается силко, всплескивая руками. а джинкс смотрит на него, все больше довольствуясь своим призом, который покажет мужчине уже скоро.

—миротворцы.. мертвы! -повторяет тот, будто выплевывая слова.

—ну да.. -отводит взгляд девушка, пуская смешок.

—здание в руинах! -добавляет огня силко, а джинкс тушит:

—ооох..да!.. -будто удивляется, или же довольствуется масштабом своего деяния?

—ты можешь представить, что ты натворила?! -кажется, проблема набирает оборот. он всем видом показывается свою злость.

—вообще-то.. могу. -она вновь поворачивается к мужчине и достаёт их кармана тот самый голубой шарик. вертит его пальцами перед лицом «отца».

сидел берет камень в руку, а джинкс, хихикнув, отходит.

—с днём прогресса! -кричит та, нажимая на рычаг, который способствует нескольким небольшим взрывам, напоминающих своеобразный фейерверк.

вниз летят маленькие разноцветные искры, появившиеся после маленьких взрывов. они падают как маленькие звёздочки. красивой походкой, сложив руки за спиной, она двигается к отцу.
резко и с душой обнимает его, ведь все это она прокрутила ради него. такой вот знак благодарности.
объятие сопровождает классическая тихая музыка из граммофона.
удивленный силко разглядывает хекстек и одной рукой обнимает свою маленькую хулиганку.

«ты — моя дочь.»

и вот она снова радует себя маленькими подарками. у неё получается достичь идеального эффекта блестящего фиолетового тумана, что окутывает все напрочь. так, что ничего не видно.
почти готова и их совместная мечта. мечта отца и дочери. мечта темного авторитета города, главы нижнего города и сумасшедшей и талантливой хулиганки. крася розовой краской часть «скелетницы», она нехотя вспоминает образы, что будто режут всю душу, кричат и показывают страшными пальцами на нее. ей снова плохо, ей снова страшно. они повсюду. они сильнее, они могущественнее. они — источник изнуряющего безрассудства и сумасшествия. хватается за голову, кричит, падает на колени и боль, созданная при столкновении колен с железом, эхом отдаётся в висках. образы покойных друзей и злой вперемешку с доброй сестрой бьют ее не жалея. бедная девушка готова разбить свои кулаки, только бы эти кошмары исчезли. ни силко, ни севика, ни «доктор» не могут ей помочь. никто не сможет. она уже перешла ту границу, когда можно остановиться, вернуть все назад. если сказать вернее, то она не сама туда зашла — это все обстоятельства. была бы она счастливой жительницей пилтовера, ни о каких кошмарах бы не знала. была бы у неё любящая сестра, родители, друзья, она бы не видела этих страшных разноцветных образов с клыками, что так и норовят впиться в шею.

она жаждет мести. тьма внутри неё жаждет мести. почему именно она? почему именно ей суждено жить так? чем она хуже остальных? почему сестра ее бросила, почему все случилось так?
единственный близкий человек для неё — силко. ее приёмный отец. так сказать, опекун.

боль и страх за единственную и талантливую дочь создали в его глазах ужас. на голом асфальте лежит тело, чья жизнь собирается выйти. его растерянность видна на его лице. губы пробивает дрожь, руки становятся каменными и несмотря на свою твердость рук, он берет ее нежно, будто одно неверное движение и конец. и время имело немалое значение. а в руке снова тот синий шарик — она добыла его. он снова у них. но какой ценой?

в неё вкачивали мерцание, ведь только оно было способно вернуть ее к жизни. поцелуй в лоб — знак, что все будет в порядке. что он достанет ее даже из под земли. он отомстит за неё, никому не даст в обиду.
она кричит, она безумно кричит. ей возвращают жизнь через боль. ее меняют, подменивают. кричит как зверь, в которого всадили что-то острое. ощущает, как по венам течёт не просто кровь, а мерцание вместе с кровью.
ее глаза меняют цвет на яркий розовый. фуксия. вокруг клаз появляются фиолетово-синие «змеи». но она живёт и полна новых сил.
он ведает ей о жизненных уроках, учит обороне, рассудительности. он защищает ее. но здесь, прикованный ремнями и успокоительным к креслу, он с болью смотрит и слышит всю боль, что передаёт всему окружающему крик джинкс. крик за криком, боль за болью, и с каждым криком все больнее. кажется, что ещё немного —и сердце разобьётся на тысячи мелких осколков, которые невозможно собрать.
на закате последнего солнца он твердит о том, что ни на что не променяет голубоволосую. ни за что ее не отдаст им.

***

в тишине слышны только тяжелые вздохи дочери и громкое карканье воронов.
розовые глаза утомлены, и даже в них сила исчерпана. за ней остаётся два дела: такой долгожданный всегда, но не нужный сейчас разговор с сестрой и исполнение последнего желания отца.

она присаживается за стул, подписанный именем «джинкс» и обращается к вай:

—я думала.. может ты сможешь любить меня как прежде? даже зная, что я изменилась. -с досадой говорит та, не желая слышать ответа.

—но ты тоже теперь другая.

—ну что ж..
—это за новых нас. -заканчивает свою речь и поднимает «скелетницу» с пола.

осталось одно дело.
последнее общее желание.

красная, огромная луна освещает ее силуэт. розово-синяя слеза катится вниз, а в голове эхом звучат слова силко:

—мы им покажем.
—мы им всем покажем.

кто знал, что закончится именно этим? единственное, что знали все они — тьма тоже бывает доброй. силко никогда бы не был хорошим отцом, если бы не джинкс, которая будучи паудер, кинулась в объятия мужчине в раннем возрасте.
есть в их мире справедливость.
есть справедливость в направлении «счастье». не был бы силко хоть немного счастлив без джинкс. не была бы джинкс хоть немного счастлива без одного и единственного близкого человека — того, кто заменил ей отца.

о красному небу проносится стрела «акула» и сияющий голубой дым от неё. и слеза эта синяя оповещает душу силко о том, что их желание выполнено...