На службу адову!

Тишина окутывала церковь, что нарушалась шёпотом прихожан и приглушёнными звуками, доносящимися с улицы. Высокий потолок храма терялся в полумраке, где лучи света, проникающие через витражи, смешивались с густыми тенями. Запах воска и ладана наполнял воздух, создавая атмосферу умиротворения, хотя внутри Джуна Хёка не было никакого покоя уже несколько дней. Он стоял у алтаря в традиционной сутане, заканчивая утреннюю мессу. Его голос звучал уверенно, но мыслями он был где-то далеко. Последние события, начиная с фабрики, не отпускали его. Они давили, оставляя в сознании больше вопросов, чем ответов. А теперь у него была договоренность с демоном. Услышал бы он такое в прошлом, то подумал бы, что у него что-то вроде шизофрении. Но вот он здесь. Священник, связанный двумя враждующими сторонами.

Докча, лениво устроившийся на одной из задних скамей, был почти невидим в полумраке. Лишь когда луч света скользил по его лицу, становилась заметна лёгкая, насмешливая ухмылка. Демон, как всегда, не упускал возможности поддеть священника. Для других, как всегда, он был незаметен, что давало ему больше возможностей побесить Джун Хёка.

— Надо же, святоша, — пробормотал он, оказавшись мгновенно возле священника. — Ты всё ещё читаешь эти проповеди с таким энтузиазмом, будто тебя действительно кто-то слушает.

Джун бросил на него короткий взгляд, но проигнорировал слова, будто они были ничем. Его терпение было на исходе, но он знал, что реагировать на провокации демона было бы бесполезно. Когда последние прихожане покинули церковь, наступила густая тишина. Лишь слабый треск свечей нарушал её. Докча неспешно подошёл ближе, засунув руки в карманы и окинув взглядом алтарь. В его движениях чувствовалась привычная расслабленность, но взгляд был цепким.

— Смотри на них, — пробормотал он, указывая подбородком в сторону закрывающейся двери. — Стадо, слепо верящее, что кто-то слышит их мольбы.

— Может, потому что это даёт им надежду, — спокойно ответил Джун, убирая книги на полку.

— Надежду? — Докча усмехнулся. — Самая большая ложь, которую придумал дед на небесах, любящий наводить новшества в людской мир в виде потопов.

Священник, привычный к подобным выпадам, не стал отвечать. Он сел на одну из передних скамей, положив руки на колени и устремив взгляд в сторону витража с изображением архангела Михаила, сражающегося с драконом. Что-то в этом изображении всегда притягивало его. Докча уселся рядом, глядя на священника с наигранным любопытством. Он снова развлекался и, судя по всему, был в хорошем настроении.

Докча задумчиво прищурился, но не успел сказать то, что было на языке. Атмосфера в церкви внезапно изменилась. Воздух стал плотным, как будто сама реальность слегка прогнулась. Джун почувствовал, как его сердце учащённо забилось, а взгляд невольно метнулся к входной двери.

— Чувствуешь это? — пробормотал Докча, его голос впервые звучал серьёзно.

Воздух стал плотным, словно его наполнили невидимыми волнами давления. Казалось, что свет через витражи стал тусклее, а тени на стенах начали двигаться чуть заметно. Джун почувствовал, как его сердце забилось чаще, а руки невольно сжались в кулаки. Докча резко встал, оборачиваясь к входу.

Двери церкви заскрипели, открываясь. Их медленный, тягучий звук казался почти невыносимым. На пороге стояли двое. Мужчина и женщина. Одетые в строгие, идеально сидящие костюмы. Они выглядели как простые люди, но их присутствие разрушало любое чувство нормальности. И шли они внутрь слишком идеально, даже неестественно для обычных людей. Высокий мужчина с короткими светлыми волосами шагнул вперёд. Его лицо было неподвижным, словно вырезанным из мрамора. Лишь глаза выдавали его природу: слишком ясные, слишком глубокие. Взглядом он словно проникал в душу. Будто знал абсолютно все и видел то, что было скрыто глубоко внутри. Женщина осталась позади мужчины, её тёмные волосы спадали волнами на плечи. И лицо было более живым, но не менее пугающим. В её глазах мерцал лёгкий отблеск света, который не мог исходить от свечей.

— Вот дерьмо, — тихо выдохнул Докча, отступая на шаг. Его обычно расслабленное тело напряглось, как у зверя, готового к прыжку. Ухмылка исчезла с его лица. И взгляд был непроницаемым, когда он смотрел на ангелов. В глазах было только презрение. И, казалось, что-то еще. Более глубокое.

Джун поднялся со скамьи, стараясь выглядеть спокойным, хотя внутри всё сжималось. Он чувствовал, как сердце бьётся быстрее, но этот ритм был не от страха. Это было что-то другое. Что-то, что пробуждалось внутри него при их присутствии. Тёплое, но обжигающее чувство, которое он не мог контролировать

— Добро пожаловать в Дом Господа, — произнёс он, пытаясь скрыть дрожь в голосе.

Мужчина-ангел сделал ещё один шаг вперёд. Его голос был низким, но мягким, как шелест ветра.

— Джун Хёк, мое имя Итуриэль, — произнёс он, произнося его имя с идеальной точностью. — Мы пришли поговорить.

Докча, стоящий сбоку, насмешливо фыркнул.

— Ещё один визит божественных любимчиков. Как мило. Что, не хватило херувимов? Даже архангела не прислали, а пешку? — усмехнулся он, поддевая Итуриэля с ноткой ненависти и яда.

Ангел даже не повернул головы в его сторону, словно Докчи здесь совсем не было. Будто он был пустым местом. Лицо Итуриэля оставалось таким же холодным, как прежде.

— Твоё присутствие здесь, демон, не приветствуется.

— Ну, знаете ли, я тут по приглашению, — Докча широко ухмыльнулся, но его глаза оставались насторожёнными. Казалось, еще немного, и он вгрызется тому в глотку.

Джун Хёк сделал шаг вперёд, вставая между ними. Он еще не видел демона столь эмоциональным и злым. Это было странно.

— Что вам нужно? — спросил он. Его голос был твёрдым, но внутри он ощущал себя не столь храбрым перед ангелами.

Мужчина посмотрел на него, и Джун почувствовал, как по спине пробежал холод. Было ощущение, что ангел смотрит прямо через него, видя все его мысли, страхи и сомнения.

— Ты стоишь на перепутье, Джун Хёк, — произнёс он. — Мы здесь, чтобы направить тебя.

Женщина, всё это время молчавшая, наконец, заговорила. Ее голос был тихим, но в нём чувствовалась сила. Имя второго ангела было Джихе. Она давно находилась среди людей, наблюдая за ними и следя за порядком, являясь лишь младшим небесным воином. Хотя с виду она казалась не такой простой.

— Ты несёшь в себе нечто, чего ты пока не понимаешь. Но это неважно. Важно, чтобы ты принял правильное решение.

Докча тяжело вздохнул, его голос снова обрёл язвительные нотки.

— О, это они умеют, святоша. Подталкивать людей к «правильным» решениям. И ещё называть это «свободой воли».

Итуриэль смерил Докчу тяжелым холодным взглядом. Что он, что демон разделяли презрение. Хотя это было неудивительно из-за их фракций, но что-то тут казалось более личным. Джихе метнула сторону Докчи предупреждающий взгляд. В воздухе словно мелькнуло напряжение, как молния перед грозой.

— Замолчи, демон, — её голос стал жёстче.

Джун поднял руку, пытаясь остановить нарастающее напряжение.

— Мне нужны ответы, — сказал он твёрдо. — Что происходит? Почему я? Почему сейчас?

Ангел сделал ещё шаг вперёд. Теперь он стоял совсем близко. Его присутствие давило, но в его глазах было что-то почти человеческое.

— Ты — сосуд, Джун Хёк. Сосуд с огромным потенциалом и силой, что пока не развита достаточно. Единственный, кто может держать равновесие. Мы здесь, чтобы убедиться, что ты сделаешь правильный выбор.

— Конечно, сосуд. Потому что так проще контролировать, да? Удобно, когда человек не понимает, что с ним происходит, — Докча нахмурился, сжав руки в кулаки. — Это в вашем духе. Делать то, что выгоднее.

Итуриэль не обратил внимания на слова демона. Он смотрел только на Джуна.

— Ты несёшь в себе силу, которая может изменить исход великой войны, — продолжил он. — Но эта сила сделает тебя мишенью для обеих сторон. Ты должен выбрать сторону.

Джун почувствовал, как его сердце сжалось. Всё, о чём он думал последние дни, теперь предстало перед ним в ещё более пугающем виде.

— А если я откажусь? — его голос был тихим, но в нём звучала твёрдость.

Джихе посмотрела на него долгим взглядом, затем ответила.

— Тогда последствия будут катастрофическими. Для всех. И прежде всего для тебя.

Докча усмехнулся, но в его голосе не было обычной насмешки.

— Вот видишь, святоша. Ты никогда не был хозяином своей жизни. Да и от войны тут только одно название. Войн между нами не было уже давно, только скрытые противостояние. Видел банды, что на улице пиво распивают и деньги воруют? Вылитые ангелочки, — не сдержался демон. Ангелы демонстративно проигнорировали его, Джихе уже начала раздражаться присутствием Докчи.

Тишина в церкви была теперь гнетущей, словно само здание затаило дыхание перед чем-то неизбежным. Тени от свечей на стенах будто замерли, прекратив свой танец. Докча, несмотря на привычное язвительное выражение, выглядел насторожённым, почти опасным. Его пальцы сжались в кулаки, а улыбка казалась скорее недовольной гримасой.

Итуриэль шагнул ближе к священнику, его взгляд всё ещё был сосредоточен только на Джуне, игнорируя всё вокруг.

— Ты говоришь, что хочешь ответов, — произнёс он, голос звучал как эхо в пустой церкви. — Но готов ли ты их услышать?

Джун почувствовал, как воздух вокруг него стал плотнее, словно сам его вес увеличился. Он сделал шаг назад, стараясь не выдать внутреннего волнения.

— Говорите, — ответил он. — Я должен знать правду.

Итуриэль медленно кивнул, словно соглашаясь, но в его глазах была заметна доля сомнения.

— Ты — больше, чем человек, Джун Хёк. Ты несёшь в себе искру, которая давно утеряна для большинства из тех, кто ходит по этой земле. Эта искра была дана тебе не случайно. Ты — ключ, что удерживает равновесие между светом и тьмой. Ты был избран уже очень давно. Даже твое рождение было не случайным, оно было благословением. Ведь твоя мать была бесплодна и один из ангелов даровал ей шанс.

— Равновесие? — Джун нахмурился, его голос звучал с ноткой сарказма. — Будто я этого просил.

Джихе сделала шаг вперёд, её фигура была почти незаметной рядом с ослепительным присутствием Итуриэля, но голос, тихий и уверенный, заставил Джуна обратить на неё внимание.

— Тебя никто не спрашивал, потому что это не было твоим выбором. — она посмотрела на него долгим, почти сострадающим взглядом. — Ты родился с этим. Это не наказание, Джун. Это дар.

Докча фыркнул, и звук его саркастического смеха разлетелся по комнате.

— Дар? — произнёс он. — Конечно, это дар. Особенно тот, который делает тебя мишенью для всех ублюдков, включая этих двоих. Как мило, что они называют это благословением.

Итуриэль повернулся к демону, и воздух в церкви снова стал плотным. Взгляд ангела был ледяным.

— Ты здесь только благодаря его слабости, — произнёс он, голос звучал грозно. — Ты — паразит, цепляющийся за чужую силу. Мы бы уже избавились от тебя, если бы не были связаны правилами.

Докча шагнул вперёд, его лицо перекосилось от злобы.

— Правила? Ах, да, ваши бесконечные правила. Точно так же, как и те, что вы использовали, чтобы выбросить меня из Рая, да? — Его голос стал низким, почти рычащим. — Но угадайте что, ангелочки? Я всё ещё здесь. И я не собираюсь просто так исчезнуть. Я доберусь до каждого, кто…

Джун резко поднял руку, вставая между ними.

— Хватит, — сказал он. — Это мой дом и это церковь, и я не позволю вам превратить все здесь в поле битвы.

Его голос звучал уверенно, но внутри он чувствовал себя разрываемым на части. Слова Докчи только усилили путаницу в его голове. Если демон действительно был изгнанным ангелом, это многое объясняло. Или же нет. Теперь всё стало ещё запутаннее, особенно после того, что Докча скрывал. Но почему он теперь здесь? Почему именно с ним?

Джихе шагнула ближе, её голос был почти шёпотом, но в нём ощущалась сила.

— Мы не пришли сражаться. Мы пришли предупредить. Джун, ты должен выбрать сторону. Чем дольше ты медлишь, тем больше сил собираются вокруг тебя. Те, кто хочет тебя уничтожить. Те, кто хочет использовать тебя.

— И вы — одни из них? — спросил Джун, смотря прямо в её глаза.

Она замерла на мгновение, а затем отвела взгляд.

— Я верю, что у тебя есть сила сделать правильный выбор, — тихо сказала она. — Но свет не будет ждать вечно. Да и остальные тоже. Если ты думаешь, что есть только мы, то ты ошибаешься. Есть много существ разных видов, и твоя сила им будет выгодна.

Докча наблюдал за ней с интересом, слегка склонив голову.

— Что ж, святоша, кажется, они действительно думают, что ты — их спаситель, — он усмехнулся. — Но не забывай, их «свет» зачастую ослепляет. Будь осторожен. Если ты ищешь Змия, он прямо перед тобой.

Джун почувствовал, как в голове нарастает шум. Все эти слова — сосуд, равновесие, выбор — казались чуждыми, но одновременно пугающе знакомыми. Он взглянул на витраж архангела Михаила и подумал, что, возможно, вся его жизнь была подготовкой к этому моменту. Рождение, долг, армия, церковь. Все вело к этому. И будь все они прокляты.

— Что, если я просто хочу жить своей жизнью? — наконец спросил он, обращаясь к ангелам.

Итуриэль ответил холодно:

— Тогда твоя жизнь станет разрушением для всех остальных.

На мгновение в церкви снова повисла тишина. Докча с интересом смотрел на Джуна, словно ждал, какой выбор он сделает. Джихе смотрела на священника с долей сожаления. Её взгляд смягчился на мгновение, и в нём отразилась доля сомнения. Она сама не знала, стоит ли принуждать человека к выбору, но правила были ясны.

— Выбор за тобой, Джун Хёк, — сказал Итуриэль. — Но помни: твоя судьба — это не только твоя жизнь. Это жизни всех, кто зависит от равновесия, которое ты хранишь.

И с этими словами ангелы одновременно повернулись и вышли из церкви. Их шаги затихли, оставив после себя только тишину.

Докча медленно опустился на скамью и фыркнул.

— Свет, тьма, выбор. Всё так драматично, — он посмотрел на Джуна. — Ну что, святоша, в какую сторону тебя сегодня тянет?

Джун сел на скамью возле него, устало опустил голову и рассеянно зарылся пальцами рук в волосы. Ю не знал, что сказать. Он просто хотел, чтобы все было как раньше. Без сторон. Без ангелов и демонов. Он и обычная жизнь. Демон внимательно наблюдал за ним. И он чертовски понимал, каково быть под давлением тех, кто с виду кажется правильным.

— В любом случае, Джун Хёк… принимай только свою сторону. Так как верным останешься себе только ты сам, —сказал Докча тише, словно говоря куда-то в пустоту, а не обращаясь к священнику напрямую.

Эта встреча явно сильно повлияла на них двоих, чтобы теперь обдумывать дальнейшие действия.