Лимб
Вокруг одно сплошное белое ничто. Мысли не собрать в кучу. Яркость слепит глаза. Не получается зажмуриться. Словно нет век. Паника охватила Чонгука в свои крепкие силки. Чего-то не хватает... Он не понимает что именно, чувствуя исход, когда догадывается, что не чувствует своих конечностей. Страх сковал его, словно холодными железными цепями. И все в этой обстановке пугало его. Чёрные, словно душа Дьявола стены, как он думал. Безграничная площадь, словно космос. Здесь время шло совсем иначе. Вы можете думать, что прошла всего секунда, когда по земным меркам - почти четыре года. Или наоборот, прошёл всего лишь год, но на самом деле - секунда. Здесь никогда не угадаешь, что за день недели, а уж тем более, какой год. Это хаос.
Чонгук не долго стал разглядывать место своего прибывания. Одернув руки от невидимых нитей, связывающих его крепкими узлами, он стал подниматься по выстраивающимся наверх ступеням. Их не было видно, поэтому Чонгуку приходилось полагаться только на свои инстинкты.
Шаг. Ещё один...
Ступень рухнула вместе с ним. Едва парень смог ухватиться за выступ.
- ПОМОГИТЕ! - зов на помощь. Собственный крик эхом доходит до собственного же слуха - законы физики не действуют.
Проснись.
Крепко зажмурил глаза. Он думал, что если он закроет глаза, то этого ужаса, давившего на него с каждой секундой, он больше не увидит. А значит нечего будет боятся. Сил держать больше не было. Его сильные мускулистые руки были на пределе, сводились судорогой, ногами помогал себе забраться по влажной и скользкой стене.
Открой глаза.
Чонгук помотал головой. Нет, он слишком боится. Слишком это место расшатало его психику.
Отовсюду веяло опасностью. Повсюду мерешились самые тайные и скрытые кошмары парня. Он лучше помрёт прям здесь, но не станет насиловать свое сознание снова.
И вот когда уже надежда ушла, ни на что осталось возлагаться, можно надеяться только на себя и на свои ноги. Он должен выбраться во чтобы то ни стало. Его ждут его хёны. Его самые верные и единственные люди на всей земле. Люди, которые никогда его не бросят. Он знал это. Он надеялся.
Чонгуку удалось забраться обратно. Его сердце отбивало чечётку в висках. Проживал он на одном дыхании. Чонгук не успевал задумываться о чем-то ещё, кроме как на внимательности. Быстро преодолев злосчастную лестницу он стал ближе к своей цели. Намного ближе, чем был раньше и понял главное...
Никогда не сдавайся.
Под этим синглом Чонгук шёл и шёл, вперёд, разумеется. Ему уже не так были страшны эти люди без лиц и характера. Он воспринимал лишь хвальбу. Высокое ЭГО жизни не помеха. Невозможно счастливый Чонгук двигался по своей земле. Он считал, что это все принадлежит ему. И эти люди. И их страхи. Он король. Но ведь всего какое-то мгновение в жизни он перешёл на другую сторону. Словно перешагивая ступени.
Ступени - это части взросления. Не упав однажды, мы не сможем встать, чтобы посмотреть на свои ошибки и больше их не допускать.
Чонгук не понимал пока что этого. Он слепо и мнимо верил в себя единственного. И мечтал о том, чтобы просмотреть на свою внешность. И вдруг, как по волшебству, парень наткнулся на довольно большое резное, с позолотой зеркало. Отражение его глаз - отражение всего мира. Он любил себя. Чонгук хотел наслаждаться своим видом. Он хотел всего себя. Открывая ключицы. Смотря на подтянутые руки. Жёсткий пресс.
Остановись.
Он не спешил заканчивать осмотр. Ему нравились его крепкие мышцы ног. Тонкие пальцы. Рассматривая себя он все больше походил на статую.
Чонгук хотел пошевелить руками, но не мог. Проморгать жгучую боль глаз, но тоже не мог. Он умирал. Медленно, но верно. Разбиваясь в целом каждый раз. В нем бился тот самый Чонгук. Он стал заложником собственного создания. Не смог совладать даже с самим собой. Какой же он слабый и жалкий.
Эти рыдания и мольбы отдались эхом в пустой оболочке, заключавшей в себе терзающуюся душу, ему казалось, что двери милосердия останутся для него запертыми на веки вечные! И вот, едва он с сокрушением сознал это, в подземную пропасть проник луч света, сильнее солнечного, который растопляет снежного истукана, слепленного на дворе мальчуганами, и быстрее, чем тает на теплых губках ребенка снежинка, растаяла окаменелая оболочка Чонгука. Маленькая птичка молнией взвилась из глубины на волю. Он расправил свои крылья. В зеркально отражении он увидел того, кого больше всего на свете желал увидеть.... Правда, не здесь. Он съежился от страха и стыда.
- Хён! - дрожащим голосом проговорил Чонгук, смотря на знакомые линии лица, которые сейчас были предельно серьёзным. Волосы тёмные. Лицо детское и излучало доброту, а глаза говорили о невероятном уме и желании работать. Он не был единственным, кто хорошо понимал паренька, скорее, он был тем человеком, рядом с которым Чонгук чувствовал себя в безопасности. Намджун расстроенно покачал головой. — Прости меня...
Тут он и сидел, съежившись, дрожа всем телом, не издавая ни звука, — у него и не было голоса. Долго сидел он так, прежде чем осмелился оглядеться на полу-пустое пространство вокруг себя. Одна лишь дверь, что указывал ему дорогу к направлению, была здесь.
А уж какому направлению - этот выбор должен был пасть на Чонгука, как на хозяина собственной судьбы. Он ничего не хотел, чувствуя, как отпадает ещё одна нить от реальности. Как тяжело становится говорить и задумываться о чем-то. А в груди надоедливое болезненное жжение. Хочется кричать - а голоса нет. Хотелось плакать - но не получается.
Он теряет себя.
И все мысли, что шевелились в груди птички, готовы были вылиться в песне, но птичка не могла петь, как ей ни хотелось этого; не могла она ни прокуковать, как кукушка, ни защелкать, как соловей!
Заткнув уши руками и обидевшись на весь свет, Чонгук тихо плакал, понимая, как подвёл своих друзей. Чувствовать вину было самым невыносимым в жизни. Куда лучше было отключить чувства и эмоции и жить по воде судьбы, не размениваясь по пустякам. К сожалению, он этого сделать не мог, а поэтому каждый раз возвращался к этому адскому чувству, которое настигло его именно здесь. Он уже начинает думать, что так чувствуется Ад.
Ад - это не место, а состояние души.
Прости, я подвёл вас, подвёл...
И с каждой секундой Чонгук тонул в озере собственного стыда и боли. Воды отчаяния стремительно поглощали его, а он уже не сопротивлялся. Мир принёс ему столько боли, столько разочарований. Тяжёлые воспоминания камнями ложились на его ссутуленные плечи, погружая все глубже и глубже. В глазах все померкло. Стало так тихо, что даже стук собственного сердца раздавался в далеке глухим эхо. Долгожданное спокойствие. Ничего не видно. И тишина она такая далёкая, неизданная. Мы никогда не узнаем, что находится внутри этой ловушки, под названием — смерть. Всё смешивадось воедино: и страх, и отчаяние, и обида. Руки и ноги устают от многочисленных движений. Смерть душит его, надавливая на все страхи. Это ужасно - оказаться на едине со своими страхами. Ему остаётся только терпеть жуткую боль в лёгких, которую он не в состоянии подавить. Внутри него словно горит огонь, пожирающий все внутренности и мысли одновременно.
Красные злые глаза с упоением смотрят на несчастную душу, молящую о пощаде. И нет ничего на свете более сильного, чем раскаяние.
Каждый день мы проходим становление взросления. Каждый день мы боремся за свое выживание. Одолены мыслями мы не замечаем простых радостей жизни, продолжая исследовать глубины озера.
Пожалуйста, просто верь мне. Не сдавайся. Не закрывай глаза.
Знакомый голос настиг парня снова. И на этот раз, он решил прислушаться к словам незнакомца. Ошеломленно не прирвал он зрительного контакта со смертью. Её ало - чёрные крылья оттенка ночи, сделанные из порока, махали, держась на лету. Чонгук впервые отважился дерзить Смерти, глядя в её загадочное холодное лицо. Нельзя точно было описать её внешность, ибо она может подстроиться под предпочтения человека, обманываююя его сознания.
Каждую секунду оно менялось, словно призрачные оболочки, но одно оставалось неизменным - надменность лица. На секунду ему показалось, что он увидел черты лица своего лучшего друга — любимого человека. Зоркий и хитрый взгляд, холодная и злая улыбка. Тэхён был словно другим человеком. Но этот мираж длился всего секунду, а может и вечность.
- Ты готов умереть сегодня, Чонгук~и?
В мире парня все завертелось. Страх сменился паникой. Бесшумный крик — наступает минута блаженства, после которой он медленно закрывает глаза и видет перед собой, как ему казалось, отрывки из прошлого. Вот они с друзьями гуляют, а вот бесятся. Но как он не хотел, себя найти не мог. Он окликнул хёнов, но ничего не произошло, словно стал своей никем.
- Хён! - жалобно закричал он, протягивая руки для помощи, не замечая, что спасательный круг уже на нем.
И тогда он понял, что нужно вытаскивать себя из этого состояния. Нужно, чтобы его услышали. Поднявшись, он сделал пару неуверенных шагов, пока точно судьба не указала ему направление к жизни. То место, где он сейчас находился больше проходило на лабиринт. Множество дорог, свернувши не туда, неизвестно куда тебя приведёт. Но Чонгук хотел и делал всем сердцем, не только выбраться отсюда, но и найти путь к свободе, путь к жизни, путь к хёнам и счастью, которое раньше их связывало.
Оно уже рядом. Счастье ближе, чем ты думаешь. Осмотрись по сторонам.
Вздох....
В груди стало настолько свободно и словно упал камень, который он растил под своими рёбрами большое количество мнение, успешее прирасти к нему. Но на его месте расцвело хрупкое дерево, пообещав его оберегать, Чонгук залюбовался великолепием Божьего мира. Да, великолепен был Божий мир! Воздух был свеж и мягок, ярко сиял месяц, деревья и кусты благоухали; в уголке, где укрылась птичка, было так уютно!
Птичка напевала все, что было у Чонгук на душе. И так счастлив он был в этот момент. Он понял, что значит жить.
Что значит повзрослеть.