Скорбный снег
Упав, угодил не в пасть зверю, а в высоченное нагромождение движущегося пепла, выросшее из-за водопада, соприкоснулся с дном и изрядно ослабевший панцирь вовсе разлетелся на сотни осколков. Он спешно вынырнул из этой бурной реки и, впервые вдохнув здешний воздух, закашлялся. Сумев доплыть до небольшого островка, омываемого прахом, взобрался на него. Этот крошечный участок земли даже для одного оказался слишком мал. Человеку приходилось балансировать на нём, дабы вновь не свалиться в поток.
− Тебе не выжить, − говорил волк, расхаживая вокруг жертвы. − Всё равно не смог бы.
Вблизи зверь оказался намного больше, чем представлял человек. Был ростом с высотное здание, стоя на четырёх лапах. Река, в которой человек едва не утонул, для него казалась лишь грязной лужицей. Чёрная шерсть будто жила своей жизнью - извивалась, бурлила, дымила. Человек смотрел на ожившее олицетворение страха. Своего страха.
− Что ты такое? - тревожился Энк.
− Твой ангел.
− Ангел?
− Каков ты, таков и ангел...
Что-то всё громче гудело в голове. Энк кашлял. Задыхался. Этот воздух непригоден для жизни.
− Покуда мясо совсем не испортилось от отравы, я ему кое-что поведаю, − подготавливал волк.
− Где она? - прохрипел человек.
− И до того черёд дойдёт. Не беспокойся, папа.
Глаза округлились в испуге.
− Да, ты чувствовал. Просто боялся предположить. Даже в своих мыслях, где никто не услышит и не осудит, остался трусом.
Волк опустил морду максимально близко к лицу и грозно оскалился. Один клык этого монстра мог пробить человека насквозь.
− Ты здорово потрудился над этим местом... Жаль лишь, что сам стал его пленником.
«Быть не может...»
− Да, пустыня, город, пепел и даже я - результаты твоих стараний. Твоих страданий!
Человек пошатнулся, услыхав весть. Голова вскружилась. Не верил. Волк, должно быть, решил поиздеваться над жертвой, перед тем как сожрать.
− Я не вру, − будто прочёл мысли волк. - Глаза мои видят всю твою ничтожную жизнь.
Ныне у человека в голове будто звенел колокол. Он чувствовал невероятную боль.
− Понял, что всё время искал здесь свою дочь? Только вот не её ты слышал, а воспоминания. Воспоминания об умершей по твоей вине!
Хотелось закричать. Глаза лезли на лоб. Воспоминания возвращались.
− Отправил её в психушку на пять лет! А когда наконец забрал, тут же убил. Она просила! Она умоляла! Плакала каждый раз, как приходил к ней! Но смелости, чтобы помочь ей, смог набраться лишь будучи в стельку пьян. И тогда...
− Врёшь! − вспомнил человек. - Не я виновен! Не пил до той аварии!
− Только мог спасти её! Не сумел? Не пытался!
Поток воспоминаний будто пробил дамбу и сейчас стремительно затапливал пустующую память человека. Он чувствовал себя ужасно. Захлёбывался в этом безумии, мгновенно вспоминая всё, что так старательно забывал.
− Давно вонзил нож в её сердце, ещё заключив в лечебнице!
− Неправда! Я помню и тебе не спутать мою память!
− Я истину глаголю.
− Меня вынудили! Они бы навсегда забрали её, если бы я не согласился! И ей правда требовалась помощь. Она была больна...
− Это остальные больны, а она была хорошей!
И вдруг снизошло озарение - волк действительно не лгал. Это ведь всё происходит в сознании человека. Зверь просто повторял то, что он сам говорил прежде. Зловещее эхо прошлого. Непроизвольно создал чудище внутри. Оно же собирается его убить.
− Ты говоришь моими словами...
− Да, чёрт возьми! Прежде ты знал правду, а сейчас пытаешься оправдаться! Ты всё испортил! Убил её и опустошил себя!
− Не оправдываюсь... Но теперь, восстановив память, я вижу случившееся иначе. Могу судить здраво. И знаю, что всё было куда сложнее, чем мог видеть ослеплённый горем отец.
Волк злился. Его глаза пылали ярче. Смог бушевал, кипел.
− Всё неважно. Не было и не станет. Сейчас я открою пасть, а ты зайдёшь внутрь. Мы покончим с этим.
− Ты умрёшь, убив меня.
− Этого мы и хотим!
− Но не я.
− Да? Так чего ты всё ещё здесь? Если бы искренне желал, давно вернулся в реальный мир и я не помешал бы. Ты добровольно сделал себя столь незначительным и слабым! А меня таким кровожадным и пугающим!
Человек хотел это прекратить. Он правда пытался. Сжимал кулаки. Содрогался от напряжения. Внутри чувствовал сильное жжение, но... похоже, пора признать поражение.
− Я так долго шёл. Могу ли в последний раз увидеть её?
Волк наклонил морду, распахнул пасть безразмерную и вышла она из тьмы беспросветной. Девочка четырнадцати лет по имени Катрин. Именно такой он её запомнил. До аварии дочь была настоящей красавицей. Страдала от психического расстройства и потому пришлось отправить её в лечебницу. На этом настаивали все окружающие. Но ведь папа знал, что она самый милый и добрый ребёнок на свете.
Заставили. Подставили в её глазах.
Таблетками пичкали, личность убивая. В бесцветную тень обратив его дочь.
И как же девочка была счастлива в день, когда он осмелился забрать её домой. Пообещал, что она никогда не вернётся в психушку.
Но впредь не была. На полпути отец за рулём авто совершил роковую ошибку − выжил.
− Папа, скорее ко мне, − радостно сказала она. - Хочу показать, что я нарисовала тебе!
На глазах выступили слёзы. Он помнил эти слова, произнесённые Катрин в возрасте девяти лет, когда он нанёс визит в её тюрьму.
− Нет! - крикнул человек, но не к дочери обращаясь, а ко всему этому проклятому миру. - Это не я! Не этого хочу!
Волк рассвирепел.
− Даже убить себя не способен! Казалось бы, куда проще! Что ж, придётся самому...
Но эти слова внезапно прервались лучами света, пробившимися сквозь облака. Они попали прямиком в горящие глаза. Волк испуганно взвыл. Смог, из которого он был скроен, вспыхнул, отделяясь от тела. Грандиозных размеров столб дыма протянулся до небес. И дымил до тех пор, пока на месте зверя не осталась маленькая куколка, воспарившая в воздухе над рекою пепла. Она обернулась девочкой.
Всё-таки здесь есть солнце.
Человек влажными от слёз глазами смотрел на свою дочь, мило улыбающуюся ему из прошлого. Земля под ногами трещала. Пепел убывал - проваливался в расширяющиеся щели. Путь подошёл к концу. Мир обязан исчезнуть. Тот, кто был скован под землёй, вскоре освободится.
− Ты бы не хотела моей смерти. Хоть и обижалась, но всегда прощала. Понимала меня и продолжала любить. Я совершил столько ошибок. Он был прав, я виновен в твоей гибели! Но ты бы меня даже за такое простила... И сейчас я извиняюсь перед тобой, хоть ты всего лишь в моей голове... Но я же должен... хоть так, − слёзы рекою лились из глаз.
Девочка, с нисходящей улыбкой на лице, подлетела к отцу и стала рядышком на маленьком островке, превратившимся с отступившим прахом в вершину небольшой горы.
− Глупый папа. Я не в твоей голове, − хрупкая ручка коснулась груди отца. - Я в сердце.
Человек впервые смог ощутить собственное сердцебиение.
− Я обещаю жить, чтобы ты жила.
Они обнялись. Стояли так, поколь свет стремительно рушился под ногами. Человек чувствовал дочь, как настоящую. Будто всё было лишь кошмарным сном. Но он знал правду, потому и держал её так крепко − не собирался отпускать вновь.
И не отпустил.