Имя
Я начинаю привыкать.
Человек стоял на коленях в пустыне. По пояс в пепле, под веяниями ветра движущегося словно вода в океане. Очень устал. К нему обратился новый голос:
− Ты намного ближе.
− Ближе? − переспросил человек.
− Всегда был близок, но сейчас ещё ближе.
− Значит, скоро её найду?
− Не знаю. Что-то точно найдёшь. Это путь воспоминаний. На нём ты узнаешь многое.
− Как долго осталось?
− Зависит от тебя. Ты можешь найти девочку через пару секунд, минут, часов, дней, лет... Или не найти никогда.
− Не понимаю.
− Как ты можешь что-то понять, если не ведаешь кто ты?
− И кто?
− Энк, − прошептал голос.
Разговор окончен. Человек по локти в пепле.
К неудобным кроватям, безвкусной еде.
Ему было дано имя. Совсем маленькое, тихое... Но казалось, что и этого он не достоин. Не знал, настоящее оно или вымышленное. Не помнил, как звали при жизни. Если звали.
− Энк, − произнёс человек, желая услышать имя вновь.
Не ведал, какими должны быть имена людей. Возможно, все на его похожи.
− Энк, − повторил.
Имя звучит холодно, замкнуто, твёрдо.
Оно подходит человеку.
Он подходит имени.
К белым стенам, распорядку дня.
Путь воспоминаний – так назвал эту пустошь тот, с кем человек говорил недавно. Не соврал. Здесь голоса в голове звучали громче, как собственные мысли. Теперь каждое слово понятно. Человек по имени Энк мог проследить логическую цепочку во всплывающих в сознании фразах. Они появлялись редко, но их хорошо слышно. Человек жадно хватал каждое, чтобы случайно не упустить важных. Когда-то слова приоткроют завесу тайны над его прошлым. Но для этого надо наконец подняться на ноги и идти дальше. Ничто само не придёт. Надо добывать самостоятельно. Необходимо встать, ведь уже по плечи погрузился в пепел.
К этим людям, иглам и таблеткам.
Этот голос принадлежал девочке − той, что постарше. Звучал смиренно. Пусто. Она больше не противилась и не спорила. Прекратила желать, мечтать.
Девочка будто становится такой, каким есть человек Энк сейчас.
Слышать эти спокойные, безжизненные, сухие слова больно. От них в груди царапало. Трескался панцирь.
− Да, это та самая... Только она так умеет. Никто другой.
Нельзя допустить, чтобы она огрубела и забыла себя, как случилось с человеком.
И он встал на ноги. И пошёл.
Ко всему плохому.