𝒴ℴ𝓊 𝒶𝓇ℯ 𝓂𝓎 𝒥𝓊𝓁𝓎 ...

Лето распахнулось, словно окно, пропуская в мир первый вздох тёплого ветра.

Сана стояла в самом сердце цветущего луга, где травы, словно волны, плескались в ритме июльского солнца. Река, лениво извиваясь вдалеке, мерцала серебряной нитью, сотканной из света и тишины. Она вдохнула полной грудью, и мир замер, словно зачарованный, в предвкушении чего-то особенного.

Воздух был густым и сладким, словно объятия еще незнакомого, но уже любимого человека. Ромашки, белые звёзды на зелёном ковре, робко касались её коленей, а вдалеке звенел смех подруг – чистый и искрящийся, как роса на рассвете.

Она опустилась на клетчатый плед, расстеленный прямо на траве. В плетеной корзинке, словно сокровище, покоились пирог с малиной, источающий дразнящий аромат, прохладный лимонад, искрящийся в лучах солнца, и открытка от Рози. На ней, выведенные изящным каллиграфическим почерком, трепетали слова:

«Пусть твоё лето будет лёгким, как облака, и тёплым, как этот пирог».

— Не хватает лишь одного, — прошептала Сана, словно признаваясь в самой сокровенной тайне. — Чуда.

И тогда, словно повинуясь её тихой мольбе, оно явилось.

***

Чон Хаын не вошел в её жизнь стремительно – он вкрался в неё, словно первый луч утреннего солнца, ласково касающийся ресниц, а затем проникающий в самое сердце.

Она увидела его впервые именно там, в этом царстве ромашек. Он стоял чуть поодаль, склонившись у самой воды, с камерой в руках, словно вылавливая ускользающую красоту момента. Лёгкий ветерок играл с его тёмными волосами, а рука, с нежной уверенностью державшая объектив, слегка дрожала от сосредоточенности. Он не замечал её. Или искусно делал вид, что не замечает.

И всё же… что-то в нём, неуловимое и притягательное, заставило её замереть на месте, боясь спугнуть эту хрупкую магию.

— Любишь цветы? — спросил он однажды, когда их пути случайно пересеклись возле деревенской лавки с лимонадом, словно судьба сама направляла их навстречу друг другу.

— А ты — тишину? — ответила она, не сразу осмеливаясь поднять на него глаза, боясь выдать тайну, рождающуюся в её душе.

Он улыбнулся. Беззвучно, почти незаметно, словно эта улыбка была предназначена только для неё одной.

С тех пор их встречи стали учащаться.

Не по договоренности. Без лишних слов и объяснений.

Она приносила с собой охапки полевых цветов, рассыпая их яркими красками по зелёному пледу, а он – свою камеру, и снимал. Снимал так, словно видел в ней то, что ускользало от глаз других.

Не просто красивое лицо. Не просто лучезарную улыбку.

А ту сокровенную часть её души, которую Сана бережно хранила для кого-то особенного, для того, кто сможет разглядеть её истинную суть.

— Ты всегда такая… светлая? — спросил он однажды, когда они остались вдвоём, а солнце, словно уставший художник, дописывало последними мазками золота небесный холст.

Она смутилась, опустила взгляд на свои руки, словно ища в них ответ на этот неожиданный вопрос.

— Нет. Иногда я исчезаю в тени своих мыслей. А иногда притворяюсь, надевая маску беззаботности. Но летом… летом я настоящая, без фальши и притворства.

Хаын долго молчал, всматриваясь в её лицо с таким пристальным вниманием, словно пытался прочитать её душу. Затем кивнул, словно понял всё без слов, ощутил ту хрупкую искренность, которая так его заворожила.

— Вот почему я и снимаю лето.

Она посмотрела на него, и впервые заметила, что в уголках его глаз прячется не усталость от долгого дня, а отголоски воспоминаний. Память о чём-то тёплом, личном, глубоко сокрытом в его сердце.

— Что ты ищешь в этих кадрах? — прошептала она, словно боясь нарушить хрупкую тишину момента.

Он слегка наклонился к ней. Его голос стал мягким, почти интимным, словно раскрывающим самые сокровенные тайны:

— Я хочу понять, что заставляет тебя улыбаться весь день. И если смогу – сохранить это. На снимке. Или навсегда в своём сердце.

Ромашки расцвели вновь, осыпая луг белыми лепестками, и этот день был слишком прекрасен, чтобы быть простой случайностью.

***

Они устроили пикник вдвоём. Никого вокруг, только они и тихие голоса природы. Плед уютно расположился в тени старого дерева, на нём – раскрытая книга, источающая запах типографской краски, спелая клубника, соблазнительно краснеющая на солнце, и её любимый лимонад, искрящийся пузырьками. На ней – белая рубашка с нежной вышивкой, словно сотканная из лунного света, на нём – светлая льняная рубашка с небрежно закатанными рукавами.

Сана не могла отвести от него взгляда. Она наблюдала за тем, как он ловит ускользающие лучи солнца сквозь листву, как хмурит брови, пытаясь поймать идеальный угол, как нежно касается своей камеры, словно это живое существо, дышащее вместе с ним.

И в её душе поднималась та самая волна, которая уже давно перестала быть просто симпатией. Это был жар, разливающийся под кожей, дрожь в голосе, сладостное волнение, от которого перехватывало дыхание.

— Можно один кадр? — спросил он, отрываясь от своего занятия.

— Только если ты тоже будешь в нём, — ответила она, с вызовом глядя ему в глаза.

Он замер, словно пораженный её словами, а потом… медленно сел ближе. Намного ближе, чем раньше, так, что она почувствовала тепло его тела.

— Я не знаю, как это делается, — признался он, смущенно улыбаясь. — Я всегда был по ту сторону объектива, наблюдая за миром через призму камеры.

— А я – по ту сторону чувств, боясь открыть своё сердце, — ответила она, словно зеркально отражая его признание.

И тогда он нежно коснулся её щеки. Его ладонь была тёплой и спокойной, словно маяк, указывающий путь в безопасную гавань.

А её сердце бешено заколотилось в груди, словно птица, вырвавшаяся на свободу.

Она медленно наклонилась к нему навстречу, словно всё это лето подталкивало её к этому единственному, решающему мгновению. И когда их губы, робко и неуверенно, наконец, встретились, мир вокруг затих. Река замерла в своём течении. Листья перестали шелестеть под ласковым ветром. Даже само время затаило дыхание, наслаждаясь этим волшебным моментом.

В этом поцелуе было всё, что она не могла выразить словами.

Неодолимое желание остаться. Нестерпимое желание быть рядом. И, самое главное, всепоглощающее желание любить.

***

Позже, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, окрашивая небо в нежные оттенки туманного золота, он протянул ей фотографию. На ней – она, окружённая ромашками, словно короной, а свет, словно ласковый любовник, обнимает её волосы, окутывая нежным сиянием.

На обороте, написанные его рукой, дрожали слова признания:

«Ты – причина, по которой я улыбаюсь каждый день.
Ты – причина, по которой мир кажется таким прекрасным».

Сана прижала фотографию к груди. Впервые за долгое время она почувствовала, что нашла свой дом.

Там, где нет стен, ограничивающих её свободу. Только бескрайнее небо, звенящее лето и он, её долгожданное чудо.

***

С любовью ваша 𝓗𝓪𝓵𝓲 ...