Возвращение домой
За домашними делами и прочими бытовыми заботами незаметно прошло несколько недель. Хоть Арису и помогала всем, чем могла, изо всех сил стараясь быть полезной, её продолжало грызть чувство, будто бы в доме Урахары она была лишней. Не помогала ни похвала домочадцев, ни их попытки убедить девушку в том, что у них еще никогда не было такого трудолюбивого «нахлебника» и что она может оставаться здесь столько, сколько будет необходимо (тем более самый лучший в мире владелец магазинчика сладостей не только хорош собой, но и чертовски гостеприимен). С этой занозой на душе Арису просыпалась по утрам, с ней завтракала, обедала и ужинала, проживала день, принимала душ и ложилась спать. Даже собственное будущее казалось ей безжизненной пустыней, похожей на Хуэко Мундо.
О Старрке она пыталась не вспоминать — и потому думала о нем каждую свободную минуту, которых, к счастью, было не так уж и много. Хуже всего становилось по вечерам, когда домашние дела заканчивались и обитатели дома собирались вместе чтобы поужинать, пообщаться и отдохнуть, сыграть в какую-нибудь настольную игру или посмотреть телевизор. В такие моменты Арису чувствовала себя особенно чужой — и потому стремилась поскорее уйти, сославшись на усталость и трудный день. Одинокие вечера в комнате, впрочем, были такой же пыткой, но одиночество по крайней мере позволяло дать волю эмоциям.
Арису не верила (или скорее не хотела верить) в то, что Старрка и Лилинетт больше нет. Смириться и заставить себя жить дальше, но без них, оказалось куда более сложной задачей, чем вступить в битву с Айзеном, зная, что шансов на победу нет. Проще было придумать концепцию мира, где они выжили и по какой-то причине все еще не вышли на связь, что Арису и делала. В глубине души она понимала: все это самообман, но не могла заставить себя признать правду. Было слишком больно.
Впрочем она никогда не считала себя сильной — в том числе и морально.
Как ни странно, но за все это время Арису почти не плакала. Раз за разом она прятала все самые страшные и болезненные воспоминания и мысли туда, где хранилась память о Лили — и не позволяла себе подходить к этой пропасти слишком близко. Заперев боль на множеств внутренних замков, девушка не хотела думать о том, что будет, если они сломаются. Поэтому даже в самые долгие из бессонных ночей она лежала, уставившись в потолок и почти не шевелясь — будто бы любое неверное движение сможет разбудить внутренних демонов, которые сорвут цепи и откроют двери в её персональный ад.
«Думай о хорошем. О кошках, например. Они милые, ласковые и пушистые — ну, если это не сфинксы, у тех вообще шерсти нет. Эх, был бы у меня дом да много денег — точно завела бы кошку. Дом... " — так каждая попытка отвлечься в конечном итоге все равно приводила к воспоминаниям, оказавшимся под запретом.
Не думать о том, что у тебя больше нет дома. Не думать о том, что ты осталась одна — и это при живых-то родителях. Не думать о матери. Не думать об отце. Не думать о том, что ты встретила самых лучших людей на земле, чтобы навсегда их потерять. Не думать о кофе и о сне — вещах, которые так тесно взаимосвязаны и ассоциируются со Старрком. Не думать о конфетах, розыгрышах и рыжих волосах. Не думать, не думать, не думать...
В конце-концов Арису засыпала беспокойным сном, где было все то, чего она так старательно избегала. Все табу оставались за кадром и на короткое время девушка могла почувствовать себя счастливой. Ровно до звонка будильника на утро.
Жизнь превратилась в игрушечное колесо, а Арису — в белку, бегущую бесконечный кросс.
***
— А сегодня у нас особенный день, — радостно объявил Урахара как-то утром. — Знаете какой?
Судя по радостным взглядам и кивкам Тессая, Уруру и Дзинты, сидевших за столом вместе с Арису, она была единственным человеком не в теме. Девушка осторожно посмотрела по сторонам, надеясь, что «особенный» в представлении Урахары — это что-то хорошее, а не «я кое-что изобрел и мне нужны добровольцы» или еще что похуже. Увидев, что остальные улыбаются, ей стало немного спокойнее.
Оказалось, что сегодняшний день был днем выдачи зарплаты. Наверное, приятно получать копеечку сверху в дополнение к бесплатному жилью и еде. Наверное. Арису растерянно смотрела на купюры перед собой, задаваясь самым нелогичным вопросом для человека, имеющего деньги: «Что с ними делать?».
Понятное дело, что их можно потратить. Вот только на что? Задумавшись, Арису поняла, что ей в общем-то ничего не было нужно. Ну, разве что новые очки — прежние так и не нашлись. Впрочем, в последнее время она почти не читала, так что и это приобретение казалось бессмысленным.
Одежда? Возможно. Однако имеющихся у неё вещей, подаренных Урахарой и Орихиме (чья доброта порою пугала), а также купленных на остатки прошлой зарплаты, было более чем достаточно. Арису не нуждалась ни в новых платьях, ни в прочих предметах гардероба типичной модницы: не было ни человека, перед которым хотелось бы выглядеть красивой, ни желания это делать. Зачем?
Идея купить вкусной еды и устроить себе праздник нравилась ей чуть больше, но и здесь девушка натыкалась на риторическое «зачем? «. Ничего особенного не хотелось. Аппетита — и того не было. Интереса к происходящему вокруг — тоже. Жизнь неспешно проплывала мимо Арису, пока девушка стояла где-то в стороне и уныло наблюдала за резвящимися людьми на борту. Зачем это все?
Так ничего и не решив, Арису спрятала деньги в карман, и встала из-за стола, намереваясь заняться оставшимися делами. Навести порядок на чердаке вместе с Уруру и Дзинтой, помочь Тессаю с обедом, не забыть потом заглянуть к Урахаре да разобрать наконец завалы бумаг у него в шкафу (он, похоже, этим займется еще очень не скоро, а открывать дверцы с осторожностью сапера на минном поле уже надоело) — дел было чертовски много.
***
А потом случилось еще кое-что необычное.
— Арису, насколько хорошо ты знаешь Лас Ночес? — спросил вдруг Урахара, деловито переливая жидкости из пробирки в пробирку.
Арису в это время находилась у него за спиной, наводя порядок в шкафу (кажется, она была первым человеком, решившимся на этот подвиг за последние лет так сто), и от удивления едва не выронила бумаги, которые как раз доставала с одной из полок.
— Лас Ночес? — давненько она не слышала это название. — Довольно неплохо. Кто и где жил точно не скажу, но побродить там успела, так что...
Она осеклась. Ох, как близок был один из замков — еще чуть-чуть бы и...
— Это хорошо, — Урахара повернулся, не выпуская пробирки из рук. Синяя жидкость внутри угрожающе забулькала. — Мне как раз был нужен проводник.
Стопка бумаг рухнула на пол. Арису застыла на месте, не обратив на это внимания — её взгляд был прикован к Урахаре. Тот среагировал почти мгновенно и бросился собирать разлетевшиеся по полу листки, причитая, что с его стороны было неправильным позволять девушке таскать такие тяжести. Арису последовала его примеру, втайне надеясь, что её взгляд не выглядит слишком испуганным, а пальцы — дрожащими. Больше всего на свете она боялась и в то же время мечтала вернуться в Лас Ночес — клетку, ставшую для неё вторым домом. Но говорить об этом Урахаре, конечно, было совсем не обязательно.
— Урахара-сан, могу я спросить? — робко начала она. Конечно может, но вежливость не позволяла задавать такие вопросы в лоб.
— Конечно, — выхватив бумаги из её рук, мужчина ловко спрятал их обратно в шкаф и не без усилий закрыл дверцу.
— Какого хре... извините. В смысле: что вам понадобилось в Лас Ночес?
Урахара посмотрел на Арису с одобрением: как ученый, мужчина обожал вопросы. И особенно те, на которые мог хоть как-то ответить.
— У Общества душ возникли подозрения, что там могут прятаться оставшиеся в живых арраканкары. А у меня есть основания полагать, что в кои-то веки эти ребятки могут оказаться правы, — последнюю фразу Урахара произнес таинственным шепотом.
— Арису почувствовала, как сердце пропустило удар.
***
Прошло еще около недели, прежде чем произошла первая вылазка в Лас Ночес. Урахара объяснил это необходимостью как следует подготовиться, правда что именно входит в эту подготовку не уточнил. Для Арису, в целом, эти дни протекали так же, как и другие — с тем лишь отличием, что поручений от Урахары стало больше. В основном они состояли из заданий в духе «найди, принеси, подай», но случались и более интересные вещи.
Так в один из дней Урахара попросил её продемонстрировать свой щит и описать процесс его создания. Поначалу Арису насторожилась, вспомнив слова Старрка о том, что не стоит делиться секретами своих техник с кем попало... но, с другой стороны, почему нет? Урахара не выглядел как человек, желавший ей зла.
Поэтому она послушалась.
— «Я контролирую реяцу» — это не объяснение! С точки зрения науки — это очевидная ерунда! Все равно что сказать «я дышу», описывая процесс дыхания, — то и дело возмущался Урахара. Впрочем, делал он это с настолько добродушным видом, что обижаться было сложно.
— Я направляю реяцу в ладони, а затем выпускаю наружу... — использовать технику, объясняя каждый свой шаг оказалось неожиданно сложной задачей. Щит немедленно задрожал, угрожая вот-вот исчезнуть.
— Вот, уже лучше — довольно закивал Урахара, делая пометки в своем блокноте. — Дальше.
— ... и придаю ей нужную форму, заставляя застыть.
Урахара закатил глаза:
— Реяцу не может застыть, это тебе не пластилин и не тесто какие-нибудь!
— Но моя-то застывает! — возмутилась Арису, дернувшись, когда мужчина резко направился к ней.... и принялся ощупывать щит, едва не пытаясь отломить кусочек и попробовать на вкус.
Спустя пару минут с крайне удовлетворенным видом Урахара заключил:
— Не застывает. Хотя очень старается.
И сделал в блокноте еще пару пометок.
Арису так и не поняла, для чего нужна была эта демонстрация, но надеялась, что её помощь хоть как-то да помогла.
Возможно, в другой ситуации Арису бы возмутилась от того, что её используют, даже не думая посвятить в детали плана, но сейчас ей не было так уж интересно происходящее. Куда важнее было то, что у неё будет шанс ещё раз побывать в Лас Ночес. Неужели кто-то и правда выжил? Кажется самые безумные её мечты потихоньку начинают сбываться — и от этого одновременно было и радостно, и грустно.
***
В Лас Ночес Урахара предпочел отправиться с минимальным количество людей, взяв с собой лишь Арису в качестве проводника. В какой-то момент ей показалось, что в успех их «операции» не верит даже он, а потому рассчитывает на то, что драться не придется. Ну, или они сумеют договориться, не применяя насилие. Что, вспоминая Эспаду, маловероятно, если только перед тобой не Старрк...
От мысли о нем сердце снова ёкнуло и Арису со злостью прикусила губу. Сколько можно ходить по краю? Ах, если бы была кнопка отключения чувств и эмоций...
Они стояли перед аркой, внутри которой была непроглядная темнота.
«Гарганта», — догадалась Арису.
Урахара принялся объяснять технику безопасности и, в частности, то, как передвигаться внутри гарганты, чтобы не потеряться и не остаться в ней навечно. Арису слушала его объяснения вполуха: очень скоро девушка поняла, что все сказанное она успела изучить на практике задолго до этого, благодаря прогулкам в Каракуру. Поэтому сейчас её взгляд блуждал по помещению, где находилась арка. Зрелище было, мягко говоря, необычным. Когда они шли сюда, Арису показалось, что Урахара ведет её в какой-то подвал... и технически так оно и оказалось, вот только само помещение было похоже на огромный тренировочный полигон. Там присутствовал собственный ландшафт и даже небо над головой. Или по крайней мере его иллюзия. На какое-то мгновение Арису показалось, что они уже в Лас Ночес, но затем Урахара подвел её к большой белой арке из какого-то странного материала:
— Это еще одно мое изобретение. Название говорить не буду, все равно вряд ли запомнишь. Можешь называть это вратами миров, — пояснил Урахара.
Арису кивнула. Врата миров... какое пафосное название. Впрочем, человек, создавший подобную вещь имеет полное право давать такие имена своим детищам.
— Все ясно? — поинтересовался мужчина, закончив лекцию.
— Да, — эхом отозвалась Арису. — Далеко не отходить, контроль над реяцу не терять, глупостей не делать.
В общем-то, в последний пункт можно было объединить все перечисленное. Спешка и самонадеянность в подобном месте означала медленную и мучительную смерть.
— Хорошо. Тогда идем. Тессай присмотрит за нами с этой стороны.
Арису стало любопытно, каким образом он собирается это сделать, но спросить она постеснялась. От мысли, что за ними будут приглядывать, стало немного спокойнее. По крайней мере внешние «демоны» её не тронут, а уж со внутренними она как-нибудь разберется сама.
***
Было до безумия странным спустя столько времени вновь увидеть Лас Ночес. Замок остался почти таким же, как и месяц назад, только более потрепанным и без голубого неба над головой. Жильцы покинули его навсегда, а вместе с ними ушла и необходимость поддержки иллюзии. Арису судорожно сглотнула, завидев впереди знакомую башню с покатой крышей — место, где жили Старрк и Лилинетт, и где она так часто бывала в гостях. Где-то недалеко была и её собственная башня в которой наверняка до сих пор лежало кимоно.
Арису прикусила губу. Как глупо вышло: вещь, оставленная в Лас Ночес, сохранилась лучше тех, что она забрала с собой уходя. Гитара, заколка, даже тетрадь со стихами — все это лежало в чехле для гитары, который девушка оставила на крыше. Арису хотела вернуться в то место и забрать пропажу, но из объяснений Урахары стало ясно, что это бессмысленная затея. На время битвы настоящую Каракуру подменили фальшивой — и её вещи, конечно, остались в лже-Каракуре. Поди пойми что с ними стало, тем более что после битвы прошло несколько недель...
При желании можно было купить другую гитару и написать массу новых стихотворений, тем более прежние были не такими уж хорошими, чтобы сильно жалеть о потере. Но заколка — дело другое. Теоретически можно было отыскать такую же, но зачем? Ценность подарка определяется не количеством потраченных на него денег и не красотой, а тем, кто и с какими чувствами его подарил. И потому это маленькое золотистое украшение было для Арису важнее всех прочих вещей, пропавших вместе с гитарой. Знай она, что так получится — ни за что не сняла бы.
— Все в порядке? — поинтересовался Урахара, услышав печальный вздох девушки.
Арису обернулась, глядя на него с сомнением. Ей ужасно хотелось сорваться на бег, чтобы поскорее оказаться в замке, вернуться в башню и забрать кимоно, но это было бы слишком опрометчивым поступком.
И почему они движутся так медленно и осторожно? Вокруг них пустыня, а впереди — Лас Ночес, в котором ни души! А в том, что здесь безлюдно, Арису была уверена. Чутье молчало, реагируя лишь на следы реяцу тех, кто жил здесь когда-то. Но было очевидно, что самих владельцев уже давно здесь нет. Будто бы их ауры были настолько сильны, что навсегда остались частью Лас Ночес невидимыми надгробиями. Или это её способности сенсора стали такими сильными? Раньше Арису не обращала внимания на такие мелочи. Так или иначе, но чем ближе они подходили к Лас Ночес, тем лучше девушка чувствовала реяцу тех, с кем когда-то была знакома: Старрка, Улькиорры, Гриммджо... даже Гина и Айзена. Последняя до сих пор вызывала внутреннюю дрожь. Арису сглотнула, пытаясь успокоиться. Глупости, никого из них здесь нет. Бояться нечего. Спешить — тоже, призраки могут и подождать.
Она снова вздохнула и поправила шарф, скрывавший её волосы и шею. Полезная вещь, если не хочешь дышать пылью, которой здесь полно. Да еще и по принципу плаща-невидимки работает, даже не нужно тратить собственные силы на щиты. Вот, значит, для чего была та просьба... удивительно, что Урахара так быстро смог понять и воссоздать принцип работы её техники. Этот человек, похоже, на редкость умен, пусть и всеми силами старается показать, что это совсем не так.
Сам Урахара шел на шаг позади, предоставив Арису возможность быть его проводником. По его словам, в целях безопасности он открыл гарганту за пределами Лас Ночес, так спутникам пришлось немного пройтись пешком, прежде чем они достигли стен замка. Для девушки было крайне необычным видеть это место снаружи. Оказывается, Лас Ночес даже больше, чем она предполагала.
Оставаясь за спиной Арису, Урахара следил за происходящим вокруг на случай, если кто-то решит их атаковать (что по мнению самой Арису было странным: зачем столько осторожности, если они невидимы?) и не позволял девушке идти слишком быстро, видя, что та то и дело умышленно или не очень пытается перейти в шунпо. (Арису, впрочем, предпочитала термин «сонидо», но скорее по привычке, чем из принципа.) Опасности он не чувствовал, но что-то странное витало в воздухе. Тем более в Академии им часто твердили: если врага не видно и не слышно, это ещё не значит, что его нет. Поэтому Урахара делал лучшее, что мог в такой ситуации — оставался предельно внимательным и осторожным.
— Урахара-сан, — неуверенно обратилась к нему Арису — Вы разрешите мне зайти на минутку в башню, чтобы забрать одну вещь? Я буду очень осторожна и ни за что не стану снимать шарф, обещаю.
Урахара внимательно посмотрел на неё и с болью в душе заметил, что Арису выглядит ещё хуже обычного. Он знал: в битве над Каракурой погибли её друзья и девушка до сих пор страдает, пытаясь пережить случившееся, но изо всех сил делает вид, что все в порядке. Кто-то на её месте надолго выбился бы из колеи или даже решил отомстить, однако Арису старательно улыбалась, бралась за любую работу и пыталась выглядеть жизнерадостной. Лишь иногда Урахара обнаруживал её сидящей за столом в одиночестве. Она подпирала голову руками и задумчиво смотрела в пространство перед собой, не замечая ничего вокруг, и лишь изредка смахивая со щеки неловкие слезинки. В такие моменты ему хотелось подойти, сесть рядом и поговорить, объяснив, что совсем не обязательно всегда и во всем быть сильной, тем более когда рядом друзья. Но нужных слов так ни разу и не нашлось — и Урахара не переставал себя в этом винить.
— Да, конечно. Мне нужно будет кое-что сделать, так что у тебя будет полчаса на личные дела.
Арису повернулась, в её глазах читалось удивление, смешанное с благодарностью.
— Спасибо!
Целых полчаса! Кажется, она успеет заглянуть не только в свою башню...
***
В комнате ничего не изменилось ровным счетом ничего, не считая тонкого слоя пыли на мебели. Кимоно лежало аккуратно сложенным на диване — точно там, где Арису оставила его в прошлый раз. Девушка бережно смахнула с него пыль, поставив галочку в уме напротив «постирать в ближайшее время» и сложила сверток в сумку, надеясь, что тонкая ткань не слишком помнется в дороге.
Ноги ныли после долгой ходьбы и Арису устало опустилась на диван. Стянув сандалии, она принялась вытряхивать их них пыль и песок. Кто вообще придумал, что такая обувь — отличный вариант для пешей прогулки по пустыне? Вот пусть и занимается стиркой и чисткой после того, как они вернутся домой.
Вдруг её взгляд упал на расческу, лежавшую на туалетном столике. Белая, гладкая поверхность — как и почти все здесь. Да уж, у Айзена определенно был бзик на белом цвете... тогда понятно, что Арису делала в Лас Ночес. Очередной предмет интерьера.
От таких мыслей вдруг стало одновременно смешно и тошно.
Она с легкой ностальгией вспомнила, как каждый вечер расчесывалась после душа, сидя за этим столиком. Вообще-то, учитывая длину её волос и то, как долго они потом сохли, было бы намного практичнее мыть голову утром, а не вечером. Тогда бы не приходилось засыпать с влажными волосами и тратить время приведение прически в порядок после сна. Но лишний час сна всегда оказывался важнее душа с утра.
Немного подумав, Арису подошла к столику и бросила расческу в сумку. Почему нет? Ещё одно воспоминание.
Обежав взглядом комнату, девушка пришла к выводу, что больше здесь делать нечего. Эта комната так и не стала до конца «её», и всегда ассоциировалась не с жильем, но с клеткой. А какая птица захочет слишком долго находиться в заточении?
***
Каждый шаг по пустому коридору отдавался ноющей болью где-то груди. В глубине души Арису понимала: войти в комнату Старрка означало признаться себе в том, что его больше нет. Что уже не будет так, как прежде — и все воспоминания, связанные с этой комнатой и её обитателями, навсегда останутся лишь воспоминаниями.
Было страшно. Это какой-то иррациональный страх наконец взглянуть реальности в глаза и осознать, что смертны даже сильнейшие. Даже те, кто обещали всегда быть рядом, рано или поздно уходят. Как правило навсегда.
Арису показалось, что прошла как минимум вечность, прежде чем она наконец решилась открыть дверь и войти.
— Я дома, — улыбнулась Арису. В душе протяжно выл хор кошек и старательно истязал когтями все, до чего мог дотянуться.
Она бессильно рухнула на постель, сорвав с себя шарф и все внутренние замки разом, и зарыдала.
Прошла ещё вечность прежде чем Арису смогла успокоиться. Казалось, что все слезы, которые она упрямо держала в себе неделями, решили наконец-то выйти наружу — и теперь девушка лежала, уткнувшись лицом в подушку и судорожно всхлипывала — так, как бывает после долгих рыданий. Усталость укутала её одеялом.
Вдруг взгляд девушки упал на очки, лежавшие на полу рядом с книгой.
— Черт, так вот где они были.
Арису с трудом поднялась и дрожащими пальцами надела пропажу. Мир вокруг наконец-то стал четким. Неужели за эти месяцы зрение стало настолько хуже, а она и не заметила? Раньше-то и без очков все было вполне неплохо видно.
Девушка, недолго думая, запихнула книгу в сумку, мысленно поблагодарив Урахару и Тессая за манипуляции с вместимостью этой вещицы. Очередное «больше внутри, чем снаружи», но в масштабах сумки. Самое то для таких вылазок.
Ещё какое-то время она провела в полутрансе, бродя по комнате, открывая и закрывая шкафы и трогая все, что попадалось на глаза — своеобразный ритуал прощания с комнатой, этим местом и счастливейшим месяцем в её жизни. Ничего интересного, впрочем, не обнаружилось — разве что альбом неуклюжих детских рисунков (явно за авторством Лилинетт) вызвал печальную улыбку. И почему она не знала, что девочка любит рисовать? Перелистывая страницы, Арису едва не расплакалась вновь: на одном из листов обнаружилось три человечка — длинноволосый мужчина в белом, беловолосая девушка в платье и девочка с зелеными волосами. Они держались за руки и улыбались, а сверху все тем же детским почерком было написано всего одно слово. «Семья».
Отчего-то стало очень больно. Арису захлопнула альбом и прижала его к груди, обняв себя руками. Кажется она заберет отсюда намного больше важных вещей, чем предполагала.
Помимо альбома в шкафу обнаружилось и ещё кое-что не менее интересное. Книжка в мягкой кожаной обложке. Никаких названий, авторов и уж тем более иллюстраций не было. Арису бы не обратила на неё внимания, если бы не ярко-розовая закладка. Любопытство взяло верх и она открыла книгу на случайной странице... и почувствовала, как замерло сердце. Мелкий, не особенно аккуратный почерк и пометки на полях. Дневник?
Арису застыла в сомнениях, не решаясь вчитаться в текст. Имеет ли она право держать эту книгу в руках? Одно дело — альбом с рисунками, и совсем другое — личный дневник того, кого ты любишь.
Услышав за спиной шаги, она испуганно запихнула находку в сумку и обернулась.
Гриммджо?!
— Эй, малявка, — он приветливо (если его ухмылку вообще можно было назвать приветливой) улыбался, и Арису почувствовала как потеряла равновесие. В следующий момент девушка рухнула вниз, пересчитав спиной все выступы на поверхности шкафа.
Слов решительно не находилось. Зато находилась масса вопросов, которые с трудом поддавались формулировке.
— Т-ты жив?
— Нет, блять, умер и стал призраком. Рыжий пидор, конечно, здорово меня потрепал, но, как видишь, я в полном порядке, — он как всегда не стеснялся, выбирая формулировки.
— Я думала, что ты... — Арису с трудом поднялась на ноги, чувствуя, как от волнения трясутся колени. Слишком много потрясений для одного дня.
— Что я сдох? Пфф, наивная...
Гриммджо явно доставляло удовольствие наблюдать за реакцией Арису на его появление. Впрочем, он и сам выглядел не менее удивленным, когда обнаружил её реяцу в Лас Ночес спустя столько времени. Но об этом ей, конечно, знать не стоит...
— Даже не знаю, что сказать... — Арису замялась. В ней бушевали смешанные чувства: счастье от того, что в тот день выжил хоть кто-то из её знакомых, смешалось с грустью и даже обидой на то, что перед ней сейчас стоит не совсем тот, кого она хотела бы видеть.
— Мужчина закатил глаза, будто услышал самую глупую на свете вещь:
— Просто не выебывайся, обними меня наконец и скажи, что скучала.
И Арису послушалась.
— Как ты меня нашел вообще? Я же... — спросила она и осеклась, вспомнив, что сняла шарф, когда пришла сюда.
— Да я сам охренел. Вдруг почувствовал твою реяцу, подумал было, что показалось, но решил проверить на всякий — и не прогадал, — выпускать девушку из объятий Гриммджо не торопился. Он склонился над ней и нежно прошептал на ухо: — а ты-то хули здесь забыла?
Арису замялась. И правда — что?
— Ну, вообще-то я здесь не одна... — начала она.
Гриммджо уставился на неё с недоверием.
— Не одна?
— Да, — девушка поймала на себе очередной хмурый взгляд и почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Быстро же ты себе новых друзей нашла, — хмыкнул Гриммджо. — И кто они такие?
Она замялась.
— Шинигами.
Стоило ли говорить об этом? Арису вдруг вспомнила рассказы Старрка о взаимной неприязни шинигами и арранкаров, и поежилась. Черт...
— Переметнулась на другую сторону, значит?! — Гриммджо схватил её за плечи, в движениях больше не было сдержанности. — Только пальчиком помани — и вот ты уже против тех, кого раньше... называла... называла...
Он сжал плечи девушки так, что ей стало больно. Ярость постепенно окутывала его рассудок.
«Убей ей, она предала тебя! Она больше не на твоей стороне!» — кричала ярость.
«Но я считал её частью своей стаи» — отвечал ей Гриммджо.
«Тем более! Король не должен щадить предателей!» — не сдавалась ярость.
«Но она не...»
Сделав глубокий вдох, он ослабил хватку. Знала бы она, каких усилий ему стоило побороть себя — особенно сейчас.
Арису, к собственному удивлению, продолжала сохранять спокойствие. Отчего-то девушке не было страшно: возможно потому, что по какой-то причине она знала, что Гриммджо не сделает ей плохо. Он, конечно, вспыльчив, но это не единственная его сторона.
Вдруг Арису вспомнила первые дни их знакомства и совместные тренировки. Как давно это было... и как сложно тогда было сохранять спокойствие, не то, что сейчас. Она с трудом сдержала улыбку.
— Гриммджо, — тихо сказала девушка, надеясь, что такое обращение его слегка отрезвит, — я была бы мертва, если бы в тот день они не спасли меня. Разве ты не говорил, что нужно возвращать долги?
— И каким же это образом ты возвращаешь долги? — он все ещё выглядел раздраженным.
— Помогаю найти выживших.
И снова мимо.
— Делай что хочешь, — он оттолкнул её, намереваясь уйти. — Но если ты так легко готова поверить шинигами, то ты наивная дура. Как думаешь, на кой-черт им выжившие?
Арису похолодела. И правда: зачем? Урахара не говорил ей об этом. Да и она сама как-то не особо беспокоилась, сосредоточившись на собственных чувствах и интересах. Но если так подумать... зачем вечным врагам искать друг друга?
— Гриммджо! — крикнула она, но тот исчез, почти сразу перейдя в сонидо.
«Дура, дура, дура...» — в ярости Арису ударила кулаком в шкаф и тут же вскрикнула от боли. Как у всех этих героев аниме получается так пафосно пробивать кулаками стены?
Она беспомощно осела на пол и зарыдала — второй раз за день.
Встретить того, кого считала погибшим, чтобы потом так глупо потерять. Идиотка.
Было бы глупо не попытаться найти Гриммджо, сориентировавшись по его реяцу — этим и занялась Арису сразу после того, как успокоилась и смогла думать более или менее здраво. И что с ней такое сегодня? Вроде не плакса, а весь день глаза на мокром месте...
Однако поиск реяцу ничем не помог: следы были повсюду, но сам источник пропал. Неужели Гриммджо тоже научился скрывать свое присутствие? Было бы логично, тем более, что его присутствие она заметила лишь тогда, когда Гриммджо сам себя обнаружил... А значит непростительно наивно было считать, что раз опасности не чувствуется, то и осторожность ни к чему.
Арису поежилась, вспомнив историю с девушкой, оказавшейся Пустым. Стоило усвоить урок ещё тогда: нужно всегда быть внимательной и не терять бдительности. По спине вновь пробежал холодок. А что если Гриммджо не был Гриммджо? Что, если таких доппельгангеров здесь несколько?
Арису вскочила. Нужно скорее найти Урахару-сана. Быть может она попусту себя накручивает, а быть может тут и впрямь далеко не безопасно...
***
Урахару не пришлось искать слишком долго: он уже ожидал Арису снаружи, оперевшись спиной о стену у входа в башню. Рядом сидела маленькая девочка с короткими бирюзовыми волосами и в зеленом балахоне явно не по размеру. Арису невольно засмотрелась на её личико. Странный вертикальный шрам, малиновая полоса под глазами, шлем в виде черепа какого-то животного на голове... неужели она тоже арранкар? Но разве бывают дети-арранкары? Арису невольно вспомнила Лилинетт, но та была старше и частью души Старрка, так что, наверное, это не совсем считается...
Девочка заметила пристальный взгляд пока ещё незнакомки и широко улыбнулась:
— ПРИВЕ-Е-Е-ЕТ! — в следующий момент Арису пошатнулась и едва не упала, когда незнакомка крепко обняла её, обхватив колени. Из-за разницы в росте она едва доставала макушкой до пояса девушки.
— Урахара-сан, кто это? — смутилась она. Может ли этот день быть ещё более странным...
— О, это Нелл. Я нашел её, когда бродил здесь без дела, дожидаясь тебя, — он явно что-то недоговаривал, но Арису не обратила на это внимания.
— Ребенок? В Лас Ночес?
— НЕЛЛ НЕ РЕБЕНОК! — немедленно возмутилась девочка. — НЕЛЛ УЖЕ БОЛЬШАЯ!
Урахара улыбнулся:
— Я тоже удивлен, но... так или иначе, разве мог самый смелый и обаятельный владелец магазинчика лучших в город сладостей пройти мимо потерявшейся девочки?
— Звучит как-то по-педофильски, не находите? — хмыкнула Арису.
— Нелл не потерялась, она искала друзей! Которые пропали... — она расплакалась, тщетно пытаясь вытереть водопад слез из глаз кулачками.
Арису тут же опустилась на колени, обняв девочку. Рубашка тут же стала влажной от её слез, но девушка не обратила на это внимания. В конце-концов, как можно стоять на месте, когда перед тобой плачущий ребенок? Арису осторожно погладила Нелл по голове. Её маска была прохладной — точь-в-точь как маски Старрка и Лилинетт. Арису почувствовала, как к горлу подкатил ком.
— Ну не надо, не плачь, а то я сейчас сама расплачусь, — она обнимала девочку со всей заботой, которую могла проявить, — все будет хорошо.
Вот бы и самой поверить в это.
Объятия, похоже, помогли — и Нелл наконец успокоилась. Урахара молчал, с улыбкой наблюдая за этой картиной. Арису же старалась не смотреть в его сторону. Наличие зрителей и без того заставляло девушку залиться краской, что уж говорить о взглядах в глаза.
— Ты хоро-о-ошая, — сопела Нелл, уткнувшись в её плечо, отчего и без того не особенно внятный детский голосок становился ещё более нечетким. — Ты нра-а-авишься Нелл! Как тебя зовут?
— Арису, — улыбнулась она.
— А вы неплохо ладите, — заметил Урахара. — Кажется я знаю, кто будет за ней приглядывать.
Арису кивнула. Что ж, пожалуй, это станет самой приятной частью её работы. Девочка выглядела довольно милой и безобидной. Что может пойти не так?
Но оставалось ещё кое-что.
— Урахара-сан, вы не видели здесь ещё кого-нибудь? — осторожно поинтересовалась Арису, чувствуя свои шаги по тонкому льду.
— А должен был?
Арису задумалась. Сказать, что она видела Гриммджо или не сказать? Да и как давно Урахара здесь находится? Если он видел, как кто-то выходил из башни...
— Я почувствовала чью-то реяцу неподалеку. Но потом она исчезла. Вот мне и стало интересно, — она старалась выглядеть как можно более беззаботной.
Урахара поверил — или сделал вид, что поверил:
— Нет, ничего такого я не видел.
— Нелл видела! — заговорила вдруг девочка. — Люди в белых плащах ходят сюда иногда. Они плохие! Плохие!
Не договорив, Нелл снова расплакалась, вспомнив что-то плохое. Арису неуверенно посмотрела на Урахару: он выглядел озадаченным.
— Начали действовать, значит, — задумчиво сказал он. — Что ж...
— Кто «они», Урахара-сан? — спросила Арису, но её вопрос был проигнорирован.
— Арису, Нелл, думаю, нам пора уходить.
Девушка не понимала, что происходит и что за люди в плащах, но, кажется, это было далеко не самой лучшей новостью, раз уж Урахара решил так поспешно вернуться обратно. Знает ли Гримиджо об опасности? И если она сейчас вернется в Каракуру, будет ли шанс увидеться с ним снова? Мысль о том, что ответ на эти вопросы может быть отрицательным, заставляла Арису нервно кусать губы. Нет, нельзя это просто так оставить.
И в голове уже зрел план.
— Урахара-сан, я сейчас вернусь, я забыла шарф в комнате! — воскликнула она, перейдя в сонидо прежде, чем мужчина успел опомниться и заметить, что шарф все это время был на ней.
***
Закрыв за собой дверь в башню, девушка растерянно оглянулась. С чего она вообще взяла, что Гриммджо до сих пор здесь? Он вполне мог выскользнуть наружу, когда они уходили. Или выйти через окно — кто его знает?
Она вздохнула и стащила с себя шарф.
— Давай поговорим ещё раз.
Тишина.
— У меня к тебе пара вопросов.
Все ещё тишина. Арису вздохнула. Затея с каждой секундой начинала казаться все более глупой.
— Гриммджо!
И снова тишина. С чего бы ему вообще быть здесь...
— Знаешь, что случилось тогда, месяц назад? Я думала, что потеряла всех, кто был для меня важен: Старрка, Лилинетт, тебя... и я полезла в битву с Айзеном, надеясь разве что на то, что умру достаточно быстро. А до этого успею ударить его хотя бы разок. И знаешь что? У меня получилось! Я не так уж безнадежна, как ты всегда говорил!
Арису в отчаянии пнула ступеньку. Лучше бы ему её не слышать...
— Правда потом он проткнул меня мечом и я вроде как умерла, но Орихиме оказалась рядом... и до этого момента я жалела, что она, черт возьми, так некстати оказалась рядом. Что кому-то вообще взбрело в голову меня спасать! До момента, пока не оказалось, что ты жив.
Она беспомощно опустилась на ступеньки. Чутье по-прежнему молчало.
— Чтобы ты знал: я никого не предавала. Арранкары, шинигами, люди... какая разница, кто мы, пока продолжаем быть друзьями?
Едва уловимое дуновение ветра коснулось её кожи. Девушка вздрогнула и подняла глаза. У стены напротив стоял Гриммджо. Он довольно улыбался, в выражении лица больше не было раздраженности:
— Хорошо сказано, малявка.
Арису вскочила:
— Ты слышал?
— От первого и до последнего слова.
— Так какого черта молчал?! Я тут распинаюсь, а он... — она залилась краской под хохот Гриммджо.
— Мне было интересно до чего дело дойдет, может, в любви признаваться начнешь.
— И не мечтай! — Арису плотнее закуталась в шарф, надеясь, что комната достаточно темная, а ткань — плотная, чтобы не выдать крайнюю степень её смущения.
— А жаль... так о чем ты хотела поговорить?
Арису кратко пересказала ему суть дела, не забыв упомянуть о Нелл и таинственных людях в белых плащах. Гриммджо выглядел так, будто не узнал ничего нового, разве что нахмурился, узнав, что Нелл у шинигами.
— Тебе и правда стоит валить отсюда — и побыстрее. Не знаю, что нужно этим ребятам, но они сильны и даже слишком.
— А как же ты?
— Со мной все будет нормально, — Гриммджо ухмыльнулся. — Я, как-никак, теперь здесь король.
Арису посмотрела на него с плохо скрываемым сомнением. Нет, она знала, что Гриммджо силен, но...
— Ты же понимаешь, что я не вернусь сюда?
— Ну да.
— И мы больше никогда не увидимся.
Если мужчину и расстраивал этот факт, то он слишком хорошо это скрывал.
Арису же наоборот с трудом могла не подавать виду. По собственной воле распрощаться с человеком, который был ей хоть сколько-то близок? Особенно сейчас? Она пока ещё была слишком эгоистична для такого.
— Не хочешь вернуться со мной в Каракуру?
— Шутишь? Конечно... нет! Что я забыл в компании шинигами? — пренебрежительно фыркнул Гриммджо.
Повисла пауза. Арису молчала, не зная, что сказать. Пытаться его переубедить было очевидно глупой и безнадежной затеей. В конце-концов, что она могла предложить взамен? Но отчего-то на душе все равно был камень, хоть Арису отдаленно и понимала: при желании она может вновь вернуться сюда, найдя гарганту, ведущую в пещеру...
— Тогда последний вопрос: как ты умудряешься скрывать свою реяцу так, что я не ощущаю её, хотя ты стоишь прямо передо мной?
— Странно, что ты не спросила раньше, — Гриммджо вытащил из кармана кусок кристалла. Присмотревшись, Арису поняла, что это кристалл из пещеры. — Полезная штука.
Она пожала плечами:
— Стоило догадаться.
Вновь повисло молчание. Арису и Гриммджо смотрели друг на друга, так и не решаясь что-либо сказать. Тишина, впрочем, длилась недолго.
— Что ж... мне пора. А то ещё искать начнут, — она растерянно повела плечами, чувствуя себя не в своей тарелке. — Прощай.
— Пока, — улыбнулся мужчина.
Арису постаралась улыбнуться.
***
Гриммджо медленно сполз спиной по стене, опустившись на пол. В голове до сих пор звучало эхо хлопнувшей двери и сдавленное «Прощай», которым Арису наградила его напоследок. Стоили ли того его убеждения?
Впрочем, защита дома — долг короля, не так ли?
А он — король.
Король опустевшего королевства.