𝙘𝙝𝙖𝙥𝙩𝙚𝙧 𝙩𝙝𝙧𝙚𝙚
Розовые волосы раскинулись веером по подушке, словно лепестки павших цветов. Комната погрузилась в вязкую полутьму, часы на тумбочке показывали 03:17, и даже луна спряталась за тучами, будто не желая становиться свидетелем происходящего.
Ресницы Ин Мён вздрогнули, веки дёрнулись — дыхание участилось. Она металась во сне, губы шептали обрывки слов, которых сама не понимала. И вдруг
Женский крик разорвал тишину.
Девушка села на кровати, вжавшись спиной в стену, сердце билось в горле, грудь рвано вздымалась. В голове ещё пульсировали осколки сна: тёмные коридоры, кровь, шёпот за спиной, его глаза — жгучие, как ожог.
В тот же миг — объятия. Чьи-то сильные руки обвили её, удерживая, как якорь в шторм. Ладонь легла на её голову, пальцы медленно провели по волосам, приглаживая, успокаивая, словно он знал — как именно её утешить. Тело девушки задрожало, но она не отстранилась. Она зарылась лицом в шею этого человека, уткнулась в тёплую кожу с запахом дождя и чего-то мужского, родного и опасного.
— Всё хорошо... Я здесь. — Его голос был низким, мягким. Ужасно успокаивающим. Словно колыбельная, спетая самим кошмаром.
Она медленно выдохнула, чувствуя, как дрожь сходит на нет. Её руки невольно обвили его, цепляясь за него, как за спасение.
И вдруг... она поняла.
Он не должен быть здесь.
Он — в её доме.
В её спальне.
На её кровати.
Ин Мён замерла, глаза расширились, сердце застучало вновь — громко, гулко. Медленно, словно опасаясь спугнуть собственную догадку, она отстранилась. В полутьме она различила знакомые черты: резкие скулы, блестящие чёрные глаза, чуть приподнятые губы. Он улыбался.
До Шик.
— Как ты сюда попал?.. — её голос был тихим, надломленным.
Он не ответил сразу. Пальцы продолжали гладить её по плечу, будто его присутствие — это что-то само собой разумеющееся.
— Я всегда рядом. Ты же знаешь.
— Ты... ты проник в мой дом?! — голос её сорвался. Девушка отпрянула, сжав в кулаке край одеяла.
— Тсс... Не пугайся, Ин Мён. Я слышал твой крик. Ты звала меня, разве нет? — Он слегка наклонил голову, как будто сам удивлялся её страху. — Я только хотел, чтобы тебе стало легче.
— Ты... сумасшедший... — прошептала она, охваченная паникой, но не в силах отвести взгляд. — Это вторжение...
Он встал с кровати. Подошёл к окну и медленно, очень медленно отодвинул занавеску. За стеклом бушевал ветер. Его силуэт на фоне молочного света луны казался почти мистическим.
— Я уже внутри, Ин Мён. И ты это знаешь. Не только в доме. — Он обернулся, его голос стал чуть тише. — А в голове. В сердце. В снах.
Он сделал шаг к ней.
— И чем больше ты отрицаешь, тем глубже я пускаю корни. Потому что я здесь не просто так. Ты — моя. И всегда была.
Ин Мён сжалась, но голос внутри неё — тихий, упрямый — не кричал «беги». Он шептал: почему это не кажется совсем неправильным?..
Я знал, что она не выспалась.
Сны раздирали её по ночам, а утром — она натягивала улыбку, надевая маску обычной жизни. Но я видел. Я всегда видел. Тень под глазами, дрожащие пальцы, частые взгляды через плечо. Она начала чувствовать меня, даже если ещё не понимала этого. Это было хорошо. Это было... правильно.
Сегодня она позвонила той — подруге. Се Ми. Смех, разговоры. Принятые решения, глупые — как всегда у них.
Клуб.
Шум. Свет. Запах пота и чужих тел. Я ненавидел такие места. Слишком много мужчин. Слишком много взглядов, направленных на неё.
Их взгляды были липкими, голодными. Я стоял в тени, за колонной, и мне приходилось напоминать себе — не сейчас. Потерпи. Пока рано.
Ин Мён танцевала, шатаясь, в чём-то слишком коротком. Щёки раскраснелись, глаза блестели от выпитого. Она не заметила, как теряет контроль. Но я — заметил. Се Ми куда-то исчезла. Парень с дешёвым парфюмом слишком близко склонился к её уху.
Я вышел из тени.
Он даже не успел повернуться — просто замер, когда мои пальцы легли ему на плечо. Я улыбнулся. Очень вежливо. Почти дружелюбно.
— Она со мной.
И Ин Мён, пьяная, с глазами, затуманенными алкоголем и усталостью, не сопротивлялась. Просто обмякла, когда я подхватил её под руку.
Мы шли по улице. Я шёл медленно, поддерживая её, слушая, как она бормочет что-то о глупых подругах, о боли в голове, о каком-то сне, где была кровь. Она даже не спрашивала, кто я. Где-то внутри она знала. Доверяла. Пусть не умом — телом.
Я открыл дверь её квартиры — запасной ключ под ковриком, как и раньше. Она рухнула на кровать, почти не раздеваясь. Пальцы сжались в простынях. Губы дрогнули.
Я сел рядом. Смотрел.
Такая хрупкая.
Такая дикая.
Такая моя.
Я поправил выбившуюся прядь розовых волос, прикоснувшись к щеке.
Её дыхание было прерывистым. Она спала.
Я наклонился. Поцеловал её в лоб — осторожно, мягко, чтобы не разбудить.
Губами к её коже — чтобы помнить, что я здесь был.
— Спи спокойно, — прошептал я. — Я рядом.
Я встал, бросив последний взгляд на её лицо, и растворился в ночи.До следующего раза, когда она позовёт меня, не зная, что зовёт.