𝙘𝙝𝙖𝙥𝙩𝙚𝙧 𝙤𝙣𝙚
Идя по тёмной улице, Ин Мён шаталась, будто сама ночь под ногами теряла форму. Её тонкие плечи дрожали не столько от ветра, сколько от глупой беспечности — слишком много выпито, слишком мало дум. Уличные фонари лениво мигали сквозь паутину дождя, освещая куски асфальта, блестящего, как зеркало кошмара.
Из тени — где свет не осмеливался дотянуться что-то шевельнулось.
А потом мелькнула улыбка. Беззвучная, сумасшедшая, растянутая, как у куклы с выжженным разумом.
Прежде чем она успела повернуться, фигура вышла из тьмы. Высокий силуэт, шаг, мягкий, почти кошачий. Руки в карманах. Лезвие не в одном из них. Оно блеснуло, как ответ луны на её дыхание.
— Не боишься? — хрипло ухмыльнулся мужчина, голос прилипал к коже, как масляная краска.
Девушка сглотнула, сердце заколотилось — но она выпрямилась, подняла голову, словно изнутри её держала не юная хрупкость, а что-то древнее, упрямое, как камень.
— Нет, — Ответила девушка, гордо поднимая подбородок, холодное лезвие уперлось ближе к горлу.
Холодное лезвие упёрлось ближе к горлу, едва касаясь кожи. Серебро дрожало вместе с её дыханием. Он стоял близко. Слишком близко. Его зрачки были пустыми, как колодец, из которого давно никто не черпал воду.
Одна слеза скатилась по щеке Ин Мён. Горячая, одинокая, почти жалящая на ветру. Но она не сделала ни шага назад.
— Чёрт! — вдруг выкрикнул парень, резко отшатываясь, будто его ударило током. Нож вылетел из руки и стукнулся об асфальт. — Вали отсюда! Убегай!
Он смотрел на неё, будто что-то увидел.Ин Мён не стала спрашивать. Она не глупая.
Почувствовав, как паника толкает в спину, она развернулась и побежала. Подошвы её кроссовок хлопали по мокрому асфальту, а за ней оставался только шлейф сладких духов, немного горьковатого перегара... и вопрос, на который она не хотела знать ответа.
Добежав до дома, Ин Мён резко остановилась, тяжело дыша. В груди колотилось сердце, как будто пыталось вырваться наружу. Она машинально оглянулась — темнота за спиной оставалась пустой, но чувство чужого взгляда, липкого и цепкого, всё ещё не отпускало.
Она вбежала по лестнице, обдирая ладонями перила, и, захлопнув за собой дверь, прижалась к ней спиной. Её дыхание было прерывистым, руки дрожали. Девушка попыталась вытащить из памяти его лицо — черты были смутны, размыты... но в том, как он смотрел на неё, было что-то невыносимо странное.
И всё же — он был... красив. Это прозвучало бы безумно, если бы Ин Мён не вспоминала, как серебро лунного света вырезало резкие скулы, как блеснули его глаза в темноте — хищные, но притягательные. Как улыбка на его губах была безумной, но не лишённой какого-то извращённого обаяния. Она тряхнула головой, стараясь прогнать эту мысль.
С трудом попав по сенсору экрана, она всё-таки набрала номер.
— Се Ми... Можешь приехать?.. Мне... страшно.
Прошёл час. В квартире уже не чувствовалось следов паники. Смех, гулкие голоса, музыка с телефона — всё это выдавливало страх наружу. На кухне две девушки и три парня сидели с бутылками в руках. Кто-то шутил, кто-то громко пересказывал дурацкие истории, кто-то пытался заигрывать. Лица были разогреты алкоголем, глаза — полны беззаботной молодости.
Ин Мён улыбалась, делая глоток. Но внутри неё всё ещё дрожала тонкая струна тревоги. Что-то было не так. В комнате стало жарко, но она ощущала холод по позвоночнику.
А снаружи... кто-то смотрел.
Тень на противоположной стороне улицы сливалась с деревьями, растворялась в ночи, но глаза были открыты. Он видел, как она смеётся. Как её пальцы обвивают бутылку. Как один из парней наклоняется к ней слишком близко. И сердце его сжималось, не от боли, нет. От ярости.
Она принадлежит мне.
인 (In) — человечность, внутренняя стойкость
명 (Myeong) — судьба / загробный мир