Шлю тепло инвалидам

Ин Чжао действительно хотел хоть что-то сделать, а не просто стоять перед Вень Ренмингом. Он хотел крепко держать его, хотел разогнать детей, которые издеваются над ним. Но он ничего не мог сделать, мог только смотреть, как его любовник страдает.

Прозвенел звонок в класс, и дети, наконец, отпустили Вень Ренминга и убежали один за другим. Неподалеку отсюда проходил мужчина в дорогой одежде.

Ин Чжао знал, что этот человек был отцом Вень Ренминга, Вэнь Ренлань. Но когда другая сторона увидела, что с Вень Ренмингом, обошлись подобным образом, он просто отвернулся, не сказав ни слова.

Затем вся картина медленно потускнела и стала нечеткой. Окружающие сцены снова начали быстро меняться, и спустя долгое время новая сцена застыла.

Окружающая обстановка снова стала ясной, и Ин Чжао увидел, что сцена в этот момент находится в очень темной и маленькой комнате. Комната была очень убогой, на кровати лежало только ветхое тонкое одеяло.

В комнате не было никакой другой мебели, кроме стола и стула, и даже чашки на столе были сколоты.

В данный момент Вень Ренминг спокойно сидел на кровати, и казалось, что он сильно вырос. На вид ему лет пятнадцать - шестнадцать. Однако, на данный момент у него, похоже, нет ни малейшей базы для культивирования.

Дверь со скрипом открылась, и слуга неохотно вошел. Мужчина наугад бросил поднос на стол и вышел из комнаты, даже не взглянув на Вень Ренминга.

Ин Чжао увидел, как Вень Ренминг встал, услышав шум, и осторожно подошел к столу. Он сел, чтобы положить еду на поднос.

Однако на подносе не было даже холодных остатков, только миска с гнилым рисом, даже не было пары палочек для еды.

Ин Чжао понял, что, то, что он видел, было воспоминанием Вень Ренминга. Он увидел, как Вень Ренминг безучастно поднял миску с рисом, схватил плесневелый рис в миске руками и сунул в рот, а затем с бесстрастным лицом проглотил.

Ин Чжао почувствовал, что его сердце сжалось, и возникло ощущение, что оно застряло в горле. Он спокойно стоял рядом с Вень Ренмингом и смотрел, как тот доел целую миску риса, не оставив даже последнего зернышка на дне миски.

Затем он наощупь вернулся в кровать. С края кровати он нашел грязную тряпку, сильно вытер руку и тихо сидел, не говоря ни слова.

Только поздней ночью он лег на кровать и накрылся старым одеялом. В течение дня никто не навещал Вень Ренминга, даже не дали ему еще немного еды. В итоге эта заплесневелая миска прогорклого риса – единственное, что он ел за весь день.

Ин Чжао опустился на колени перед кроватью Вень Ренминга, держа его за руку. Посмотрел на бледные и худые щеки Вень Ренминга, и, наконец, его глаза стали невыносимо красными.

Он чувствовал, что его сокровище, которое вы вложили в свое сердце, было растоптано другими людьми.

Он не мог вынести сильнейшего всплеска в своем сердце и хотел убить всех людей, которые издевались над Вень Реном и причиняли ему боль. Однако, как бы он ни был зол, Вень Ренминг все это уже пережил. И в то время его не было рядом с ним.

Вскоре картина перед ним снова изменилась, и теперь Вень Ренминг, казалось, снова вырос. В этот момент он, наверное, находился в родовом замке, где никого не было. Перед ним висела черная нефритовая табличка, и огромная энергия хлынула в него.

Казалось, он испытывал сильную боль, и сила нефритовой таблички в мгновение ока расширила его меридианы, и вся сила объединились и проникла в его тело. Ин Чжао знал, что кусок нефритовой таблички должен быть легендарным «Чистым потоком».

Хотя он не знал, как Вень Ренминг получил эту нефритовую табличку, он знал, что обычному человеку без навыков культивирования было бы очень болезненно и опасно, стать хозяином сокровищ с огромной силой.

В глубине души Ин Чжао думал, что причина, по которой эта нефритовая табличка признала хозяином Вень Ренминга, может быть неразрывно связанна с родословной Сузаку в его душе.

Ин Чжао сжал кулаки, наблюдая, как Вень Ренминг терпит боль, вызванную связью с нефритовой табличкой, перед ним, желая броситься и страдать за него.

Вень Ренминг стиснул зубы, на его лбу одна за другой появились синие вены, но он по-прежнему не издавал ни звука. Кусая губы, он настаивал на том, чтобы поглотить всю энергию, передаваемую нефритовой табличкой.

После того как «Чистый поток» полностью признал его господином, черный нефрит просто упал на землю, больше не блестя. Ин Чжао знал, что изначальная сила тайного сокровища была полностью интегрирована в тело Вень Ренминга, а нефритовая табличка перед ним – просто пустой контейнер.

После всего этого, лицо Вень Ренминга побледнело. Его ноги задрожали, и он, наконец, рухнул на землю.

Вень Ренминг тяжело дышал, и только спустя долгое время он снова поднялся с земли, чтобы положить нефритовую табличку обратно на исходное место на алтаре. Хотя его глаза все еще не имели никакого блеска, Ин Чжао мог чувствовать мощную энергию, бурлящую вокруг Вень Ренминга.

Теперь Вень Ренминг, наконец, получил «Чистый поток», а также получил всю энергию духовного оружия. Однако, чтобы полностью принять «Чистый поток», требуется много времени и потрясающее понимание.

В это время, глядя на все еще молодое и нежное лицо Вень Ренминга, Ин Чжао нахмурился, внезапно забеспокоившись о сцене, которую он увидит следующей.

Как и ожидалось, сцена перед ним снова изменилась. Вень Ренминг день и ночь совершенствовался в своей темной комнате, он редко выходил на улицу, но каждый раз, когда выходил и возвращался, на его теле были большие и маленькие раны.

Ин Чжао знал, что эти травмы были нанесены группой людей из секты Цинлю. Они все время мучают Вень Ренминга, и многие люди даже намеренно брали тонкую железную горячую проволоку, чтобы ткнуть в тыльную сторону руки Вень Ренминга, называя это горячими цветами и считая это игрой.

Так что Вень Ренминг постоянно прятался в комнате, чтобы попрактиковаться в одиночестве, и это действительно единственное, что он мог сделать.

Кажется, что время быстро летело, потому что окружающие свет и тень сменялись настолько быстро, что это невозможно увидеть, Вень Ренминг медленно вырастал перед ним.

Когда сцена снова остановилась, Вень Ренминг, которого Ин Чжао снова увидел, стал таким же, каким он был, когда они впервые встретились. Просто непонятно, сколько лет прошло с тех пор.

Вень Ренминг до сих пор носил потрепанную одежду, сидя на скамейке, где Ин Чжао впервые увидел его ребенком. Вскоре к нему подошла группа молодых людей в белых одеждах и с мечами.

Ин Чжао осознал, что эти люди должны быть учениками секты Цинлю, и, когда он наблюдал, как они подходят к Вень Ренмингу, на его лице появилась злобная улыбка.

Они подошли к Вень Ренмингу и начали насмехаться над ним. Главарь сказал высокомерным тоном:

– Что, наконец-то захотел выйти? Я думал, ты собираешься оставаться в комнате, пока не умрешь! Теперь, когда ты здесь, почему бы тебе не поиграть с нами? В течение стольких лет сюзерен игнорировал тебя, и даже люди секты Цинлю думают, что ты неудачник. Но ты все еще здесь, чтобы помешать старому сюзерену. По-твоему, он похож на паршивую собаку?

Затем группа молодых людей рассмеялась. Молодой главарь уставился на Вень Ренминга и злобно сказал:

– Поторопись, и полай для нас как собака!

Но Вень Ренминг был совершенно равнодушен к его словам, игнорируя их вообще, как будто они были просто воздухом вокруг него. Молодой главарь, который вышел вперед, казалось, потерял лицо и плюнул рядом с Вень Ренмингом.

Он поднял руку с отвратительным лицом, пытаясь ударить Ренминга по лицу. Ин Чжао почувствовал себя напряженным, когда увидел это, но кто знал, что юноша вскрикнет, когда замахнулся рукой.

Увидев, что его ладонь скручена под невозможным углом, он упал на землю от боли. С ужасом глядя на Вень Ренминга, он крикнул:

– Он причинил мне боль, должно быть, это чудовище умеет колдовать!

Когда окружающие люди услышали это, они все обнажили свои мечи на Вень Ренминга. Однако, прежде чем они смогли начать атаку, Вень Ренминг открыл им свое божественное сознание и мгновенно разрушил их море знания.

Было видно, как эти люди один за другим с пеной изо рта рухнули на землю без сознания. Даже если человек, сокрушенный морем знаний, сможет выжить, он станет дураком.

Человек, который только что стоял неподалеку, видя такую сцену, мгновенно сбежал, а Вень Ренминг продолжал тихо сидеть, с невыразительным лицом от начала до конца.

Через некоторое время он встал, и, не обращая внимания на тех, кто валялся на земле, прошел небольшое расстояние. Увидев это, Ин Чжао сразу же последовал по его стопам.

Он увидел, как Вень Ренминг вошел вглубь секты Цинлю и вошел в вестибюль. В это время Вень Ренлан тренировался со своими учениками в холле.

Вень Ренлан на мгновение замер, увидев Вень Ренминга, очевидно, не ожидая, что тот здесь появится. Затем нахмурился и недобрым тоном сказал ему:

– Что ты здесь делаешь? Немедленно возвращайся в свою комнату!