Игра в любовь
Утро
Анна проснулась раньше обычного. Первые солнечные лучи осторожно пробивались сквозь полупрозрачные занавески, рисуя на белоснежных простынях мягкие золотые узоры. Она долго лежала, слушая размеренное дыхание Педри, который всё ещё спал рядом. Его волосы слегка растрепались, а рука по-детски привычно лежала на её талии. В такие минуты всё казалось простым и настоящим - без давления, без чужих глаз, без боли.
Анна повернулась на бок, чтобы получше рассмотреть его. Лицо спокойное, даже немного наивное во сне. Она улыбнулась, проведя пальцем по его щеке, и Педри что-то невнятно пробормотал, но не проснулся.
- Соня, - тихо прошептала она, чуть склоняясь к нему.
Но как назло, именно в этот момент его ресницы дрогнули, и он открыл глаза.
- Уже утро?.. - голос его прозвучал хрипло и сонно, он потянулся, чуть крепче прижимая её к себе. - Я бы ещё спал.
- А мне нравится смотреть, как ты спишь, - честно призналась Анна.
Он улыбнулся, закрывая глаза снова:
- Тогда продолжай. Я буду лежать, как твоя модель.
Они оба засмеялись, нарушив тишину комнаты. Смех был лёгким, почти детским - таким, которого так не хватало ей в последние дни.
Педри резко открыл глаза и вдруг перекатился так, что оказался сверху, прижав Анну к подушке.
- А вот теперь твоя очередь - смотри внимательно. Видишь? Это лицо гения футбола и самого терпеливого человека на свете.
Анна закатила глаза, но улыбка её не сходила:
- Терпеливого? Ты? Ты пять минут не можешь подождать, когда я выбираю платье!
- Это другое! - возмутился он, но тут же рассмеялся. - Ладно, сдаюсь. Но в одном я точно лучший - в том, чтобы заставить тебя улыбаться с утра.
Он поцеловал её в щёку, потом в уголок губ, и Анна позволила себе на миг расслабиться. Но в голове всё равно вертелась мысль о предстоящем дне. Сегодня она должна будет встретиться с Хектором. И не просто встретиться - они должны будут сыграть роль «влюблённой пары».
Идея была безумной, но пресс-служба клуба настояла. Слухи ходили давно, фанаты требовали подтверждений, а журналисты были голодны до сенсаций. Алексия из пресс-отдела прямо сказала: «Вы должны показать, что всё хорошо. Улыбки, тактильность, взгляд влюблённых. Всё».
Анна чувствовала, как в груди сжимается от одной только мысли об этом.
- Ты опять где-то далеко, - заметил Педри, мягко касаясь её щеки. - О чём думаешь?
Она моргнула, возвращая взгляд к нему:
- Просто о делах. Сегодня будет трудный день.
- Трудный? - он нахмурился. - Опять эти интервью?
Она не нашла в себе сил сказать правду. Не сейчас, когда он смотрел на неё так нежно и спокойно.
- Что-то вроде того, - уклончиво ответила Анна и села на кровати. - Давай позавтракаем.
Завтрак
На кухне пахло свежим хлебом и кофе. Педри, всё ещё немного сонный, старался казаться энергичным: жарил омлет, подшучивал над тем, что Анна слишком серьёзно режет фрукты, будто собирается устроить выставку, а не завтрак.
- Ты знаешь, - сказал он, - я бы каждый день хотел начинать вот так. Вместе.
Анна замерла на секунду, держа нож в руках. Его слова кольнули сердце. Ей хотелось верить, что всё именно так и будет, но она знала: впереди её ждёт совсем другая сцена - сцена с Хектором.
- Я тоже, - тихо ответила она, отводя взгляд.
Они сели за стол. Педри рассказывал о предстоящем матче, о том, как тренер вчера на собрании говорил про тактику, а она кивала, стараясь ловить каждое его слово, будто впитывая в себя это утро, чтобы потом сохранить его где-то глубоко внутри.
Когда завтрак закончился, он наклонился к ней, обнял крепко и прошептал:
- Ты справишься со всем, что бы там ни было. Я в тебя верю.
Эти слова стали последней каплей. Анна едва не расплакалась, но сдержалась. Она лишь кивнула, спрятав лицо у него на плече.
Потом они вышли к двери.
- Я поеду немного позже, - сказал он. - У меня отдельная встреча с тренером.
Анна кивнула, и тут он поцеловал её так, будто хотел оставить на губах отпечаток на весь день.
- Улыбайся сегодня, слышишь? Тебе идёт улыбка.
Она снова кивнула. Он ушёл, оставив после себя запах кофе и тепло его прикосновений.
А впереди её ждала встреча, которой она боялась.
Анна долго сидела в тишине квартиры, слушая, как утихает за дверью звук шагов Педри. Казалось, вместе с ним исчезла лёгкость, и снова вернулся груз, который она должна была тащить.
В телефоне мигали уведомления от пресс-службы клуба: «Не забудьте о 12:00 быть на базе. Встречаемся в зале №3. Пресса уже будет ждать».
Она вздохнула, поднялась и пошла собираться. В зеркало посмотрела на себя дольше обычного. Нужно было выглядеть безупречно - но не для себя и даже не для Хектора. Для них. Для тех, кто будет щёлкать камерами и выискивать малейшую фальшь.
Когда она приехала на базу, сердце колотилось так, что пальцы дрожали. На парковке уже стояла машина Хектора. Он опаздывать не любил.
И действительно - он ждал её у входа. Высокий, собранный, в спортивной форме клуба. Взгляд - холодный, но в нём промелькнуло что-то вроде облегчения, когда он увидел её.
- Привет, - сказал он сухо.
- Привет, - отозвалась Анна, стараясь держаться так, будто всё в порядке.
- Готова? - спросил он, делая шаг ближе.
- А у меня есть выбор? - усмехнулась она.
Он не ответил, лишь коротко кивнул и протянул руку.
Она замерла. Но потом всё-таки вложила ладонь в его. И тут же услышала щелчки камер.
Журналисты уже ждали.
Тренировка
Зал был украшен клубной символикой. По углам стояли тренажёры, но центр оставили пустым - специально для «открытой тренировки» с участием игроков и их «вторых половинок».
Анна чувствовала на себе десятки взглядов. Камеры фиксировали каждый её шаг.
- Улыбнись, - прошептал Хектор, сжав её пальцы.
Она подняла глаза на него. Его лицо казалось идеально собранным: лёгкая улыбка, уверенность в каждом движении. Он словно надел маску.
Она сделала то же самое.
- Хект, я не актриса, - едва слышно сказала она, когда они вместе вышли на середину зала.
- Сегодня придётся, - так же тихо ответил он и наклонился ближе, чтобы для камер это выглядело как милый жест. Его дыхание коснулось её щеки, и у неё внутри всё сжалось.
Тренировка началась.
Игроки выполняли упражнения, а пары должны были поддерживать их. Анна шла рядом, смеялась «по сценарию», обнимала его за плечи, когда он делал удачный удар, а он в ответ целовал её в висок. Всё выглядело идеально.
Слишком идеально.
- Ты сегодня прямо сияешь, - сказал он так громко, чтобы услышали рядом стоящие журналисты.
Она улыбнулась, но сквозь зубы прошептала:
- Ты издеваешься?
- Нет. Просто играю роль, - спокойно ответил он и, не моргнув, поцеловал её в губы.
На секунду всё вокруг исчезло. Камеры щёлкали, игроки смеялись, но для неё это был холодный поцелуй. Поцелуй через силу.
Она отстранилась, но тут же натянула улыбку.
- Какой ты романтик, - произнесла она достаточно громко, чтобы все услышали.
- Для тебя - всегда, - отыграл он так, словно это было правдой.
Внутреннее напряжение
Чем дольше длилась эта «идеальная картинка», тем сильнее Анна чувствовала усталость. Каждое прикосновение, каждый смех давался через усилие.
И только в моменты, когда их взгляды случайно встречались по-настоящему, всё рушилось. В этих взглядах было слишком много - злость, вина, боль. И всё то, что они не сказали друг другу.
- Ты хорошо держишься, - сказал Хектор, когда тренировка сделала паузу. Он подал ей бутылку воды.
- Спасибо, - ответила она и сделала глоток. - Ты тоже.
- Я ведь предупреждал, что это будет сложно, - добавил он, внимательно на неё глядя.
- Я справлюсь, - твёрдо сказала Анна, хотя сама не была в этом уверена.
Он кивнул, но в его взгляде мелькнуло что-то вроде сожаления.
А камеры продолжали щёлкать.
Когда сессия закончилась, журналисты начали расходиться, а зал постепенно пустел, Анна почувствовала, как плечи наконец-то расслабились. Но облегчение длилось недолго. Хектор, похоже, решил сопровождать её до выхода.
- Всё прошло... неплохо, - сухо сказал он, поправляя куртку.
- Да, если не считать, что мы оба играли роли, - ответила Анна, не скрывая лёгкой иронии.
Он молчал, но его взгляд говорил о том, что он слышал каждое её слово. Они шли рядом, но расстояние между ними казалось нескончаемым.
- Хект... - тихо начала она, но тут же замолчала, заметив, как он посмотрел на неё.
- Что? - коротко спросил он.
- Ты... иногда кажется, что я тебе всё равно, - прошептала она. Слова прозвучали почти как обвинение, но и как просьба.
Он остановился и глубоко вздохнул.
- Анна... это не так, - наконец сказал он, и его голос прозвучал необычно мягко. - Но сейчас всё должно выглядеть иначе. Для всех. Даже для нас.
Она опустила взгляд, сжимая в руках бутылку с водой. Ей хотелось вырвать из себя всё напряжение, рассказать о своей боли, но вместо этого она кивнула и пошла дальше, стараясь не думать о том, как тяжело ему тоже.
Когда они вышли на парковку, машина Хектора уже ждала, двигатель тихо урчал. Он открыл дверь, и Анна села, избегая его взгляда.
- Сегодня было... - начала она, но он перебил:
- Я знаю. Не говори.
Внутри машины повисло молчание. Оно было плотным, почти осязаемым. Каждый звук - стук дворников, шуршание шин по асфальту - казался чересчур громким.
- Почему мы всё время играем? - тихо спросила она, наконец решившись.
Он отвернулся от неё, сжимая руль.
- Потому что иначе мы бы всё разрушили, - сказал он. - И себя, и друг друга.
Анна почувствовала, как внутри что-то лопнуло.
- А если мы устали от игры? - прошептала она, почти беззвучно.
Он посмотрел на неё, и на мгновение в его глазах мелькнула настоящая боль. Но потом он отвернулся снова, словно скрывая её за железной маской.
- Тогда остаётся только терпеть, - сказал он. - Пока кто-то не устал сильнее.
Анна опустила голову. Она понимала, что он прав, но это понимание не делало боль меньше. И каждый раз, когда камеры щёлкали, а они улыбались друг другу «по сценарию», эта боль становилась чуть глубже.
Машина медленно катилась по пустым улицам города. Внутри стояла тишина, которая давила сильнее любого шума. Анна смотрела в окно, следя за огнями фонарей, отражавшимися в стекле, но мысли постоянно возвращались к Хектору.
Он ехал спокойно, почти безмятежно, но эта внешняя невозмутимость только усиливала её тревогу.
- Хект... - начала она снова, не поднимая глаз. - Ты когда-нибудь чувствуешь, что всё это... ненастоящее?
Он коротко вздохнул.
- Каждый день, - признался он тихо, словно боясь, что слово сорвётся в слух других. - Но мы вынуждены быть такими.
Анна повернулась к нему. Его лицо в свете приборной панели выглядело уставшим, серьёзным. Никогда раньше она не видела его таким настоящим, без маски для камер и людей.
- Почему тогда мы продолжаем? - спросила она. - Если это причиняет боль нам обоим...
Он молчал, не сразу находя ответ. Потом сказал почти шёпотом:
- Потому что боимся признать, что можем потерять друг друга совсем.
Анна почувствовала, как сердце сжалось. Эти слова прозвучали как признание, но вместе с тем как приговор.
Когда они приехали, Хектор остановился у её двери. Она молчала, не желая первой нарушать паузу.
- Анна... - тихо начал он. - Я не хочу, чтобы ты думала... что я равнодушен.
- Я не думаю, что ты равнодушен, - прошептала она, глядя на свои руки. - Я знаю, что нет. Но это всё... так тяжело.
Он наклонился, почти касаясь её лица, и на мгновение показалось, что вот сейчас они смогут снять все барьеры. Но вместо этого он отступил, слегка опустив плечи.
- Сейчас мы не можем... - сказал он, тяжело вздыхая. - Не для себя.
Анна кивнула, пытаясь сдержать слёзы. Она понимала, что он прав, но это знание только усиливало чувство бессилия.
- Хорошо... - сказала она тихо. - Я постараюсь.
- Я тоже, - ответил он, и в этом коротком признании было больше эмоций, чем за весь день на камеру.
Он сел в машину и уехал, оставив Анну наедине с пустотой квартиры. Она закрыла дверь, прислонилась к холодной поверхности и глубоко вздохнула. Сердце болело, а в груди была тяжесть, которую невозможно было сбросить.
Она села на диван, обхватив колени руками, и позволила себе впервые за день почувствовать всё: усталость, разочарование, тревогу, и... тонкую, едва заметную искру надежды, что когда-нибудь между ними может быть правда, а не игра.
Но пока что это была лишь мысль, спрятанная глубоко внутри, которую она не решалась озвучить даже себе.
На следующий день
Вечер опускался мягкой, тёплой паутиной по городу. Небо постепенно окрашивалось в глубокий синий, а фонари один за другим зажигали свои желтоватые огни. Анна шла рядом с Хектором, чувствуя его руку рядом, почти касающуюся её локтя. Каждое движение было естественным, ненапряжённым, как будто весь мир за пределами набережной перестал существовать. Ветер лёгкий, прохладный, слегка трепал её волосы, а запах свежего воздуха смешивался с ароматами кофейных киосков и цветущих клумб.
— Сегодня всё было иначе, — тихо сказала она, не поднимая глаз с брусчатки, вдоль которой они шли.
— Да, — ответил Хектор, слегка улыбаясь, — потому что мы были просто мы. Без камер, без ролей, без давления.
Анна подняла взгляд и увидела, как вечерний свет отражается в его глазах. Там была искренность, мягкость, которую он редко позволял показывать на публике. В такие моменты, когда мир казался далеким, Анна чувствовала, что между ними больше нет границ.
— Я боялась… — начала она тихо, но замолчала, когда он слегка обнял её за плечи, притянув к себе.
— Боялась чего? — спросил Хектор, голос был почти шёпотом, но достаточно уверенный, чтобы вызвать дрожь внутри.
— Боялась доверять, — призналась она, закрывая глаза на мгновение. — Боялась, что если позволю себе быть настоящей, всё разрушится.
Он осторожно положил руку на её подбородок и поднял её лицо к себе. Их глаза встретились, и в этом взгляде было больше, чем слова могли передать.
— Анна… — сказал он тихо, — я люблю тебя. Я не могу иначе. Всё, что я делаю на публике, всё, что мы делаем ради других… это не отражение моих чувств к тебе.
Сердце Анны забилось быстрее. Слово «люблю» звучало так настоящим, что казалось, сама набережная замерла, слушая его признание. Но она понимала, что в её сердце ещё остаются сомнения, страхи, отголоски прошлых ошибок и боли.
— Я… мне нужно обдумать всё, — призналась она, стараясь говорить медленно, чтобы слова не срывались в слёзы. — Всё, что между нами, всё происходящее… Я не хочу торопиться.
Хектор кивнул, не отпуская её рук, и на мгновение они просто шли вместе, молча, ощущая, как легкий ветер касается их кожи. Этот момент был драгоценным: ни камер, ни наблюдающих глаз, только они и город, который мягко их окутывал.
— Я понимаю, — тихо сказал он. — И я подожду. Потому что ты для меня важнее всего.
На следующий день Анна старалась отвлечься. Она шла рядом с Педри, который держал её за руку, шутил, рассказывал о мелочах, произошедших в клубе. Солнечные лучи мягко падали на их лица, создавая ощущение спокойствия, которого Анна давно не ощущала.
— Давай зайдём в кафе? — предложил Педри, слегка наклонившись к ней. — Там, где ты обычно с Хектором любила пить кофе.
— Хорошо, — ответила Анна, улыбаясь, пытаясь скрыть лёгкую тревогу в груди. Она хотела насладиться этим моментом, но где-то глубоко внутри оставалось чувство беспокойства.
Они шли улицами города, смеялись, переговаривались, и на мгновение Анна даже почти забыла о вчерашнем признании Хектора. Но, когда они вошли в кафе, привычные запахи обжаренного кофе и сладкой выпечки вернули воспоминания о прошлых встречах с Хектором.
И тут она увидела их. На столике у окна, который она знала с тех времен, Мария сидела рядом с Хектором. И то, что произошло дальше, заставило её сердце замереть: Мария целовала Хектора.
— Нет… не может быть, — выдохнула Анна, и без раздумий направилась к их столу.
— Хектор! — выкрикнула она, голос дрожал от обиды и шока. — Что это значит?
Он отпрянул, словно сам был поражён, но было видно, что никак не ожидал её реакции. Мария тоже села прямо, держа его руку.
— Анна… — начал Хектор, но она перебила его криком:
— Почему ты вчера говоришь мне о любви, а сегодня целуешь Марию?!
— Слушай, — попытался объяснить он, — это не то, что ты думаешь…
— Не то, что я думаю? — гневно повторила она, сдерживая слёзы. — Как это может не быть тем?!
Внутри Анны бурлили эмоции: гнев, обида, боль и растерянность. Она чувствовала, как тело дрожит, дыхание сбивается, а сердце сжимается, словно кто-то давит на него руками.
Она как обычно просто бежала домой... А Педри за ней
— Ань… хватит из-за него плакать. Мы же вроде вместе. Так почему ты плачешь из-за него?
Анна тяжело дышала, плечи дрожали. — Потому что он… — едва слышно сказала она, поворачиваясь к Педри, — потому что он говорит о любви, а потом… как будто всё, что мы имели, ничего не значит!
— Я понимаю, — сказал Педри, осторожно сжимая её руки. — Я здесь. Мы вместе. И я не позволю, чтобы кто-то разрушил нас.
Анна закрыла глаза, сжимая его руку, и слёзы текли сами собой. Внутри всё рушилось: доверие, надежды, воспоминания о Хекторе. Но рядом был Педри, тихий, уверенный, поддерживающий.
— Всё будет хорошо, — шептал он, проводя пальцами по её волосам. — Я не Хектор, и мне не нужно играть. Я здесь, Анна. Только здесь и сейчас.
Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться. Но сердечная боль от предательства Хектора оставалась, словно тяжёлый груз на груди.Но она знала одно, что бы не случилось-Педри рядом.