#17
Я сидела в этой дыре уже, наверное, трое суток. Об этом свидетельствовали три стеклянных бутылки воды, если я не ошибалась. Каждый день, я полагаю, мне приносили по бутылке воды, которые так и остались нетронутыми, одиноко стоять в углу. Я просто ждала помощи, а спасать меня никто не приходил.
Это чувство, как будто ты тонешь в колодце, вверху видишь маленькую точку света, и это, наверное, последнее, что ты увидишь в этой жизни. Всё так глупо и наигранно, и ты вроде понимаешь, что это конец, но отказываешься верить. О, это мерзкое чувство, когда ты теряешь осознание окружающего тебя мира, когда ты теряешь осознание собственной личности, когда смутно понимаешь, кто ты, где ты, и что ты представляешь собою в этом мире. Всё настолько мерзко и противно, что хочется выпрыгнуть из собственного тела. И единственное, что ты можешь сделать, это сделать последний жадный вдох, и позволить воде наполнить твои лёгкие. И что будет дальше?..
От имени Влада.
Я выкурил уже четыре пачки сигарет, но легче не стало. Сжимая в руках её кулон, я медленно, с ужасом осознавал, что потерял самое дорогое, даже не пытаясь её спасти. Серебренная полная луна отражалась в серебре кулона, лежащего у меня на ладони, в голове прокручивались воспоминания о ней.
Когда пришёл конверт, я сначала ничего не понял. Я сто раз перечитывал записку, на которой ровным почерком вывели: «Ничего не вечно». И только лишь тогда, когда я нашёл на дне конверта маленький серебренный полумесяц, с ужасом осознал, что являлось не вечным для меня.
Всё изначально пошло не по плану. Я неправильно вышел, неправильно оставил открытую дверь, неправильно придумал и осуществил план. Почему я начал осознавать, насколько просчитался только сейчас? Как я мог поставить на кон её жизнь? Она ведь была так молода... Ещё не осознала всех радостей жизни, чтоб умереть сейчас. Господи, я бы отдал всё на свете, даже собственную жизнь, лишь бы она жила...
В глазах противно защипало, и капля влаги упала на грудь. Когда в последний раз я плакал? На похоронах матери? Или в последние дни её жизни? Тогда я пообещал ей, что буду сильным. Что больше никогда не буду плакать.
– Прости, мам, – прошептал я в темноту, и горло судорожно сжало, – прости, что не сдержал своего обещания...
Я выбросил тлеющий окурок в пепельницу, и решительно поднялся с кресла. Я убью эту тварь, чего бы это мне не стоило. Я отомщу за мою девочку, даже если ценой этого всего будет моя жизнь.
От лица Вовы:
Поверить не могу, что этот придурок так просто сдался. Он же её любил! Как он мог вот просто так взять и поверить, что она мертва? Что её больше нет? Эта его дурацкая привычка читать между строк, даже если там ничего не написано всегда доставляла ему проблем и нервотрёпки. Грин никогда не убил бы приманку, даже если это стоило бы ему безопасности.
Я гнал свою машину по тёмному шоссе, ведущему к заброшенным ангарам и складам разорившихся фирм и предприятий, утопив педаль газа в пол. Эти сооружения давным-давно потеряли своих хозяев. Кто-то умер от старости, кого-то застрелили в кровавой схватке за богатство. Так или иначе, ими никто не пользовался по назначению. Об этих местах ходили разные слухи, и никто не смел совать сюда нос, по этому это место было выгодным.
Грин вряд ли бы упустил такую возможность, поэтому я решил, что Катю прячут именно там. И да, в том, что она жива, я ещё не сомневался.
Катя:
За дверью послышались чьи-то шаги, и я машинально повернула голову в сторону двери. Кто-то очень долго копошился с замком, потом щелкнули засовы, и железная дверь с грохотом распахнулась, ударившись о бетонную стену. Яркий свет заслепил глаза, и я увидела знакомую фигуру. Здесь я ожидала увидеть кого угодно, но только не его.
– Вова, – вздохнула я. Слёзы покатились ручьем.
Он так и остался стоять в дверном проеме, а моё сознание стало угасать. Последнее, что я помню, как сильные мужские руки с лёгкостью подхватывают меня, и несут в неизвестном направлении.
Тёплые лучи солнца скользят по пояснице, а лёгкий сквозняк ласкает кожу. Так приятно снова проснутся в своей тёплой и мягкой кровати после всех мучений. Всё тело ныло, мышцы отдавали тупой болью при каждом движении, да и вставать с уютной постели совсем не хотелось, но я нуждалась в ванной. Горячей, расслабляющей и развеивающей все мысли ванной.
Поднявшись с кровати, я встала перед огромным зеркалом в полный рост и пришла в ужас. По всему телу были синяки и царапины, которые непонятно откуда появились. Плюс ко всему, я была полностью обнажённой, хотя я не помнила даже, как оказалась дома, не говоря уже о том, как раздевалась. От этих мыслей стало жутко неловко, и щёки залились краской. Кто-то же меня раздел! Накинув лёгкий халатик, я поползла к ванной.
Я обошла всю квартиру, в поисках кого-либо, попутно вытирая волосы, но обнаружила, что в помещении я совсем одна. Как приятно снова почувствовать себя человеком! Два с половиной часа в ванной почти привели меня в норму, хоть и чувствовала я некую апатию. Усевшись на залитой солнцем кухне с кружкой горячего, ободряющего чёрного чая, я думала о произошедших событиях. Почему именно Вова приехал меня спасать? Где Влад? Неужели ему настолько всё равно?.. Вопросы терзали мою голову, и я не могла найти вразумительные ответы на них. Обида заглушала все чувства, и мне ничего не оставалось, кроме того, как выпускать её наружу в виде слёз, которые градом катились по моим щекам.
Чай в моих руках остыл, так и оставшись нетронутым. Пара глотков моё состояние не улучшили, но выпускать из рук чашку не хотелось. Я покрутила её в руках. Оказывается, я взяла любимую кружку своего эгоистичного брата. Да где его носит, чёрт возьми?! Я зло поставила чашку на стол, отчего часть холодной жидкости расплескалась вокруг. Я простонала и направилась в свою комнату. За время моего отсутствия всё осталось нетронутым. Как будто сюда никто не заходил. На тумбочке покоились мои серёжки, которые я сняла тогда перед сном, на столе так и остался стакан с водой, которую я не допила. Даже мои джинсы всё так же валялись возле кровати. Но зато пижамные шорты и кофта Влада были заботливо сложены в кресле. До меня дошёл ответ на утренний вопрос, и щёки моментально залились краской, на лбу выступил холодный пот, а по спине пробежали противные мурашки, всё тело горело. Влад бы не складывал грязные вещи так аккуратно, он бы скорее бросил их на пол, или отнёс в стирку. Меня раздел Вова. Из горла вырвался судорожный стон.
В дверь позвонили, и я подпрыгнула от неожиданности. К горлу подступил противный ком, который не давал возможности нормально дышать. Я никого не ждала, а это значит, что это либо Влад, либо Вова. Ни первому, ни второму я в глаза спокойно смотреть не смогу, даже если с Вовой всё обойдётся смущением и красными щеками, то с Владом придётся выяснять отношения. В дверь ещё раз настойчиво позвонили, а затем послышались громкие стуки. Кто бы это ни был, казалось, сейчас он вынесет дверь. Я побежала открывать.
На пороге стоял Вова, и при его взгляде кровь ещё больше прилила к щекам, и я опустила пристыженный взгляд в пол.
– Проходи, – смущённо полепетала я, и унеслась на кухню, прочь от его глаз.
Он прошёл за мной, опустился на стул, откидываясь на спинку.
– Как спалось? – невозмутимо спросил он. Его поведение ничего не выражало, он вёл себя как обычно.
– Нормально, – бросила я, попутно набирая воды в чайник.
– Что-то случилось? – спросил он, наблюдая, как я ношусь по кухне.
– Нет, всё хорошо, с чего ты взял? – я старалась делать всё как обычно, но руки дрожали.
– Просто дёрганная ты какая-то, – заметил Вова, и чашка предательски повалилась у меня из рук.
– Всё нормально, – сказала я, нагибаясь, чтоб собрать осколки с пола.
– Катерина, – строго сказал он, и я выпрямилась, останавливаясь спиной к нему.
– Всё нормально, – повторила я.
– Скажи своему братцу, чтоб он научил тебя врать, потому, что я вижу это даже со спины, – ухмыльнулся он, а я вздрогнула при упоминании о Владе. – Что случилось? – не отставал Вова с расспросами.
– Это ты раздел меня вчера вечером? – спросила я не оборачиваясь к нему.
С минуту на кухне повисла гробовая тишина, и я готова была поклясться, что чувствовала, как его глаза прожигают дыру в моей спине, и отдала бы всё, что-бы увидеть выражение его лица в этот момент. Но повернуться я так и не отважилась. Вова залился громким смехом, и от неожиданности я подпрыгнула, и всё-таки развернулась к нему лицом.
– Так вот в чём дело, – протянул он, держась за живот от хохота.
Я метнула обиженный взгляд в его сторону и скрестила руки на груди.
– Не переживай, я старался не смотреть, и почти ничего не видел, – улыбаясь сказал Вова.
– Почти ничего? – я задохнулась от возмущения, – Да как... ты...
– Ой, да ладно тебе, чего я там не видел! – нахальная улыбка не сходила с его лица, а я только ещё больше разозлилась.
– Что?!
– Ну, ты же раздевалась передо мной тогда в больнице, – проговорил он, и я опустила глаза.
Железный аргумент, против которого все мои замечания разбивались на мелкие осколки.
– Ну это... другое... Это совсем не то... – теперь мне было стыдно.
– Что другое? – теперь руки на груди скрестил Вова, и продолжал улыбаться, – Обстановка не больничная? Отсутствие кушетки? Так её спокойно заменила кровать! – он снова захохотал, а я обиженно развернулась, и начала собирать осколки, и как на зло, порезалась.
– Чёрт, – прошептала я.
– Напомни мне, милая, чтоб я помыл тебе рот с мылом, – сказал Вова, но когда увидел мою окровавленную руку, тут же переменился в лице и подлетел ко мне.
– Не шевелись, – пробубнил он, и сорвался с места в поисках аптечки.
– Спокойно, я уже большая девочка, и способна сама о себе позаботится, – улыбнулась я, доставая коробку с лекарствами.
– Доверься врачу, – улыбнулся Вова, выхватывая у меня из рук аптечку.
На моей руке красовалась белая повязка, Вова складывал бинты и пластыри в коробку с аптечкой, как вдруг в моей комнате заиграла музыка, и я в который раз подпрыгнула от неожиданности.
– Нервы у тебя ни к чёрту, – пошептал Вова, а затем добавил, – Я принесу.
На дисплее моего телефона высвечивалась куча смс и пропущенных, последний из которых был от мамы. Я уже собиралась перезвонить, как телефон завибрировал, и из динамиков полилась противная музыка. Надо бы поменять рингтон.
– Buongiorno, mia amata figlia! – послышалось на том конце провода.
– Мам? – испуганно спросила я.
– Доброе утро, милая! – пролепетала мама, и залилась звонким смехом.
– С тобой всё в порядке?
– Тutto va bene, bella! – пела мама в трубку, а я засмеялась.
– Мам, а можно по-русски?
– Всё прекрасно, милая! Мы с твоим папой улетаем в Италию!
– С кем?.. Секундочку, мам... С кем ты улетаешь в Италию..?
Я метнула взволнованный взгляд на Вову, который с интересом слушал мой разговор.
– С твоим папой, bella! – на том конце провода слышался звонкий мужской и женский смех в унисон.
– С моим? Папой? Мам, ты ничего не путаешь..? Максим не мой папа! – я опешила.
– С Максимом всё кончено! Мы с твоим папой решили начать всё заново, и для этого нам нужна смена обстановки, по этому мы улетаем! – в голосе мамы была слышна неописуемая радость.
– Мам, а дай мне папу, – попросила я.
– Да, милая, – устало, но весело повторил папа.
– Пап, это...
– Да, правда! – засмеялся он. – Честно сказать, я сам в шоке, хоть и несказанно рад!
– Я рада за вас, очень, – искренне сказала я.
– Спасибо, солнце, – тепло сказал папа.
– Когда вы улетаете? – с надеждой спросила я.
– Ну, по правде сказать, прямо сейчас, – виновато проговорил папа.
– Что?
– До самолёта ещё пятнадцать минут, – устало сказал он, – мы решили всё-таки оповестить тебя...
– То есть вы вообще не собирались мне этого говорить?! – я начинала злиться.
– Честно говоря, мы вообще хотели улететь, ничего никому не сообщив. Но в последний момент решили, что тебе стоит сказать.
– Ясно, – только и выдавила я. На глаза навернулись слёзы. – Пап, дай мне маму.
– Да, милая, – мама была намного счастливей, чем папа, было слышно по голосу.
– Мам, а как же... Максим...?
– С ним всё кончено, дорогая!
К горлу подкатил ком, стало трудно дышать, а из глаз градом полились слёзы. Конец маминых отношений с Максимом означал конец моих отношений с Владом.
– Кстати, наш дом свободен, по этому ты можешь возвращаться домой, – словно читая мои мысли сообщила мама, – Не хочу, что-бы ты жила с его неуравновешенным отпрыском, – с отвращением сказала она.
– Хорошо, мам, – ели сдерживая рыдания, сказала я.
– Мы не можем больше говорить, удачи тебе, милая! – пролепетала мама, и бросила трубку.
Вова сидел на кровати и озадачено разглядывал меня, пытаясь понять, что случилось. Я носилась по комнате, и собирала вещи, не в силах остановить истерические всхлипы. Рано или поздно это должно было закончиться, нам просто помогли поставить точку. Но я совсем не была готова к этому.
– Может, расскажешь мне всё-таки, что случилось?
– Я собираюсь и переезжаю обратно домой, – выдавила я, сотрясаясь в истерике.
– Тогда почему ты плачешь?
– Родители уезжают, – отрезала я, и рывком застегнула сумку.
Вова недоверчиво прищурил глаза, я старалась не смотреть в его сторону. Он встал и медленно подошёл ко мне вплотную. Слёзы моментально высохли, истерику как рукой сняло.
– Я же говорил тебе, что врать ты совершенно не умеешь, – тихо прошептал он мне прямо в губы.
Я сглотнула, внутри меня горело желание, которое я была не в силах сдерживать. Он, словно читая мои мысли, набросился на меня с поцелуем, и я забыла обо всём. Вдруг сзади нас послышался сдавленный смешок, и я замерла. Вова раздражённо посмотрел поверх меня, и положил руки на плечи, не давая мне развернуться.
– Ты что-то хотел? – раздражённо спросил Вова. Молчание. – Ну так какого чёрта?!
– Знаешь, я просил тебя перестать водить сюда своих девиц, – услышав знакомый голос, я вздрогнула и напряглась, Вова лишь ободряюще сжал мои плечи, – И это я хочу спросить, какого чёрта вы делаете в её комнате, если я просил не заходить сюда...
Вова отпустил мои плечи, и слегка подтолкнул меня, чтобы я развернулась.
– Ну, привет, – прошептала я, и взглянула на Влада.
Он замер, казалось, просто онемел. Он простоял так с минуту, пытаясь что-то сказать, открывал и закрывал рот, не решаясь, а затем просто вышел. Я обессилено рухнула на кровать, и Вова моментально оказался у моих ног.
– Что с ним? – устало спросила я.
– Я думаю, тебе стоит с ним поговорить, – сказал он.
Я кивнула.
– Нам действительно нужно поговорить, но я не знаю пока, что я ему скажу.
Я внимательно посмотрела на Вову. Он выглядел так, как будто собирался что-то мне сказать, но всё никак не решался. Заметив мой взгляд, он отвернулся, и поспешил выйти.
– Вова, – остановила я его, – я чего-то не знаю?
Он жадно посмотрел на двери.
– Ничего. Это не важно.
– Я же всё равно узнаю, – прищурила глаза я.
Он вздохнул и умоляюще посмотрел на меня.
– Он думал, что ты умерла, – прошептал он.
Меня словно кипятком ошпарило, а Вова поспешил выйти из комнаты.
Влад сидел на кухне, и наливал коричневую, похожую на чай жидкость в стакан.
– Влад, – начала я, и он дёрнулся, расплескав жидкость по столу.
– Нам нужно поговорить, да? – устало спросил он, присаживаясь на табурет.
– Да, но только если ты отодвинешь виски подальше от себя.
Он решительно взял стакан в руки.
– Ясно, – прошептала я, поднимаясь из-за стола.
– Я думал, ты умерла, – начал он, морщась после глотка.
– Я знаю, – прошептала я. – Но я жива и здорова, как видишь.
– Не совсем, – кинул он, глядя на синяки на моих руках.
Я натянула рукава и пригляделась к Владу. На шее у него болтался мой кулон в виде полумесяца, и я улыбнулась. Он девчачий, и совсем ему не идёт, выглядит по дурацки, но душу грел тот факт, что он решил носить его в память обо мне.
Проследив за моим взглядом, он достал откуда-то смятый листочек и протянул его мне.
– Ничто не вечно... – повторила я содержимое.
– Это, – он показал на кулон, – было в конверте вместе с запиской, – его голос был тихим и сдавленным, очевидно, он сделал ещё один глоток.
– Почему ты не искал меня? – решительно спросила я.
– Не видел смысла.
К горлу подступил комок, на глаза навернулись слёзы.
– Что значит «не видел смысла»?
– Я искал Грина, после того, как получил это, – кивнул он на записку.
Я кивнула. Моя психика не выдержит, если этот разговор продолжится. Я выхватила из рук Влада стакан с алкоголем, и сделала большой глоток. В фильмах, обычно, после этого становится легче, но в жизни это совсем не так. Во рту и по горлу разливался пожар, и стало трудно дышать. Влад с какой-то горькой улыбкой наблюдал за этим.
– Я переезжаю обратно домой, – выдавила я, морщась.
С минуту он молча прожигал меня взглядом, и я не могла понять, что читалось в его глазах. Голова уже начинала кружиться, и сознание мутнело под действием алкоголя.
– Не смею задерживать, – развёл он руки, горько улыбаясь.
Я встала, и собралась уходить, но остановилась в дверном проёме, стоя к нему спиной.
– Ты даже не спросишь, почему? – с надеждой спросила я.
– Рано или поздно это должно было случиться. Твоя мать бросила моего отца, всё очевидно!
Слёзы градом покатились по щекам. Он даже не сожалеет!
– Скажи, вот почему ты такой идиот?! – спросил Вова, появившийся неизвестно откуда.
Я молча взяла чемодан и вылетела из квартиры. Оставаться там у меня больше не было никакого желания.
Огромный, старый трёхэтажный особняк остался полностью в моём распоряжении.
Я переступила порог и прошла в родной дом. Сейчас он казался настолько чужим, будто я и не жила тут шестнадцать с половиной лет. Пройдя на кухню, первым делом поставила чайник. Разбирать вещи пока не решалась. В дверь позвонили, и я побежала открывать. Странно, я никого не ждала, и понятия не имела, кто это может быть.
На пороге стояла милая блондинка, которая явно волновалась.
– Здравствуйте, я промоутер от фирмы «Рассвет», и я хотела бы...
– Алина?
Девушка подняла на меня глаза, и они тут же округлились от удивления.
– Катя! – бросилась она ко мне с объятиями.
– Милая, скажи мне, в какую задницу ты засунула свой телефон, и почему не отвечала на мои звонки? – кое-как отлепив её руки от своей шеи, спросила я.
– Ой, слушай, так глупо получилось...
– Не стой в дверях, заходи, я как раз чай сделала.
– Прямо в тот же вечер, когда мы с тобой познакомились, у меня украли сумочку!
– Да ты что! – изумилась я, делая глоток чая.
– Да, представляешь? Возвращаюсь я домой, в поднесённом настроении, вечерок, птички чирикают... И тут какой-то мерзавец выхватывает у меня из рук сумку и убегает!
– Кошмар! – только и сказала я.
– Да ладно, – засмеялась она, – Бог с ней, с сумочкой... Телефон жалко, там вся информация и номера... Лучше ты рассказывай, что с тобой случилось!
– С чего ты взяла, что у меня что-то случилось? – настороженно спросила я, и положила чашку на стол.
– Скажу тебе честно, видок у тебя не очень, – заметила подруга.
Я закрыла лицо волосами и простонала.
– Тебе полную версию, или сокращённый вариант?
– Желательно в двух словах, потому, что у меня ещё работа.
– До скольки у тебя работа?
– Честно говоря, рабочий день закончился ровно три минуты назад, – произнесла девушка, отводя взгляд от наручных часов.
Я коварно улыбнулась и подошла к папиному тайнику. Алина лишь удивлённо наблюдала за мной, и я видела, как вытянулось её лицо, когда в моих руках появилась бутылка виски.
– Разговор предстоит долгий, – объяснила я.
– Катя, ты в своём уме?!
– Расслабься, мы у меня дома, что может случиться?
Алина поджала губы, но по глазам было видно, что долго сопротивляться она не собиралась.
– Вот козёл! – сказала девушка уже довольно пьяным голосом, когда я поведала ей всю историю.
– Ага, – только и выдавила я.
На часах уже была полночь, мы с Алиной расположились на полу в моей комнате. Бутылку мы закончили ещё часа три назад, и сейчас шёл этап обсуждения моего братца.
– Да это тебе только на руку! Конец их отношений означает начало ваших! Тебя с ним ничего не связывает, никакой он тебе не брат, вы абсолютно чужие люди! – вдруг заявила девушка.
– Ты верно подметила: мы абсолютно чужие друг другу!
– Я серьёзно! У вас теперь все шансы начать нормальные отношения!
– Лин, ты сама хоть веришь в тот бред, который несёшь?!
– Нет, ну ты сама подумай! – девушка настаивала на своём.
Я на минуту задумалась, а затем громко рассмеялась во весь голос. Девушка сначала испугалась, но потом тоже засмеялась, спрашивая, что со мной. Внизу послышался шум, и мы замерли. Я то уж точно никого не ждала, и двери все закрыла. Мы моментально протрезвели. Схватив телефон, я увидела одно непрочитанное сообщение от Влада, в котором было сказано опасаться Максима, то есть его отца. Я сначала ничего не поняла, но через пару секунд до меня начало доходить. Ключи были только у родителей. Конечно, после расставания с Максимом мама забрала у него связку, но кто даёт гарантии, что он не сделал дубликат? Я в спешке набрала номер Влада и сказала:
– Ко мне в дом кто-то залез! Думаю, это твой отец...
– Я же предупреждал... – простонал он, и отключился.
Кто-то поднимался по лестнице в мою комнату, и соображать, что делать дальше времени не было. Я схватила за руку ничего не понимающую Алину, и затолкала в шкаф, приказав сидеть тихо. Тем временем кто-то уже топтался у двери. Ждать, пока он войдёт, сил не было, я решительно дёрнула за ручку и дверь распахнулась. Как я и предполагала, за дверью стоял отец Влада, и он был явно обескуражен.
– Не ожидала? – спросил он с ехидной улыбкой, проходя в комнату, но я перегородила дорогу.
– Не ожидала, но и не удивлена, – стойко ответила я.
– Можно войти? – спросил он.
– Ты без спроса проник в мой дом, за что, между прочим, статья, и спрашиваешь, можно ли войти? Ума хватает? – я была очень зла.
– Позволь тебе напомнить, что это и мой дом тоже, а вот что ты тут делаешь, я не знаю, – он нервничал, это было видно по испарине, выступившей на его лбу. Он явно не ожидал такой стойкости.
– Позволь, и я напомню, что моя мама всё-таки набралась ума, и вышвырнула тебя из этого дома, что сейчас сделаю и я. Пошёл вон!
Максим выхватил из заднего кармана пистолет, и приставил его к моему лбу, заставив этим пятиться назад.
– Ну что, теперь ты не такая дерзкая? Ну конечно, потому, что в любой момент можешь получить пулю в лоб. Страшно, правда?
– Ты не понял? Я сказала тебе убираться из моего дома! – я стояла на своём, хоть он и был прав: мне было дико страшно.
Он лишь злобно улыбнулся, и снял курок с предохранителя.
– Чего тебе нужно? – тихо спросила я.
– Наша девочка уже повежливее? – нахально спросил Максим.
– Чего тебе нужно? – твёрдо повторила я.
– Отомстить, – ядовито прошипел он.
Теперь счёт шёл на секунды, и я до последнего надеялась на появление Влада. Хотя и отчётливо понимала, что надеяться не на что, потому, что один раз он меня уже не спас, так, как «не видел смысла». Сейчас я и в правду умру, а завтра Влад будет искать Максима. Надо же, какая ирония.
Что бы вы сделали в последние минуты своей жизни? Что можно успеть всего за пару минут? Сказать любимому человеку о своих чувствах? Раскаяться в своих поступках? Попросить прощения у близких? Два раза я уже была на волосок от смерти, и два раза я думала про своих близких. Думала про родителей, про Влада... Единственное, что я хотела сделать перед смертью, это сказать им, что люблю их. Хотела бы последний раз обнять папу и маму, последний раз поцеловать Влада... Банально? Согласна, и оправдываться не буду. Каждый думает о близких перед смертью, я не исключение.
Я закрыла глаза, и по щеке скатилась слеза.
– Стреляй, – громко сказала я, – стреляй, чего же ты ждёшь?! Ты пришёл отомстить, так мсти! Но только вспомни, как ты смотрел в глаза моей матери, как обнимал её, как целовал... Просто вспомни, а потом стреляй, ты же за этим сюда пришёл?.. – на последних словах мой голос сорвался.
Послышался громкий хлопок. Я уже умерла?
Я испуганно распахнула глаза. Тело, которое только что держало пистолет перед моим лицом, с грохотом повалилось на пол, и я отпрыгнула, схватившись за шкаф, что-бы не упасть. Передо мной стоял Влад, сжимая в руках пистолет, который сейчас был направлен на меня. Пустым, стеклянным взглядом, он смотрел словно сквозь меня, а по щекам у него катились слёзы. Он только что убил собственного отца, защищая меня. Я ошарашено смотрела на происходящее, и ничего не понимала. Состояние шока? Может быть. Я всё так же боялась пошевелиться, ведь Влад всё ещё целился в меня, пусть даже не осознанно. Вдруг пистолет повалился у него из рук, и я бросилась ему в объятия, заливаясь слезами.
– Что же ты наделал?.. – прошептала я, обливаясь слезами, совершенно уверена, что мой вопрос останется без ответа.
– Просто сделал то, что он заслужил, – совершенно спокойно ответил Влад, по-хозяйски обнимая меня за талию.
Я только ещё больше зарыдала. Внизу послышался шум, и я вздрогнула, но Влад сгрёб меня в охапку, и понёс в другую комнату, чтоб я ничего не видела.
– Уберите тут всё, – строго сказал он кому-то, и я услышала топот.
– Кто там? – тихонько спросила я, уткнувшись носом ему в грудь.
– Это мои люди, малыш, – так же тихо ответил Влад, – они всё там уберут, что-бы тебе ничего не напоминало о сегодняшней ночи...
– Что с тобой теперь будет? Тебя же посадят...
На мой возглас Влад только тихо засмеялся.
– Он не первый, кого я убил, и далеко не последний, – на его лице замерла грустная улыбка.
– Чего он от меня хотел? – не отставала с расспросами я.
– Отомстить. Но эта британская шайка на главе с Грином уже кормит рыб.
– Ты убил Грина?..
– И всю его компанию, – продолжил он.
– Кто ты такой? – с ужасом спросила я.
– Тебе не нужно этого знать, малыш, – ласково прошептал Влад, и поцеловал меня в лоб, – Спи.
Я свернулась калачиком на кровати в гостевой комнате, Влад устроился рядом, обнимая меня. Каждый из нас думал о своём, и через пару минут, я, кажется, заснула.
Меня разбудил сдавленный голос Вовы, который кричал на Влада. Рядом со мной мирно сопела Алина, надо же, я совсем забыла о ней! Интересно, как они её нашли? Парни не заметили того, что я проснулась, и я решила сделать вид, что ещё сплю.
– Скажи, ты что, совсем идиот? – отчитывал Вова Влада.
– Тише, придурок!
– Ты убил человека у неё на глазах! Мозгов совсем нет?
– У меня не было выбора. Либо я его, либо он её.
С минуту они помолчали.
– Что это ещё за миловидное создание? – спросил Влад, и я почувствовала укол ревности.
– Эта девушка работает на наших недругов, так что скажи Катерине держаться от неё подальше. Но девушка и вправду милая, я бы с ней... – парни засмеялись.
– Вот моя милая, – с нежностью прошептал Влад, и погладил меня по щеке.
Мои губы дрогнули в улыбке, и я молилась, что-бы он не заметил этого. Зазвонил телефон, и Влад тут же отдёрнул руку от моего лица, и я услышала тихое, деловое Вовино «алло».
Напряжённая тишина в комнате затянулась, и я не могла понять, положил ли Вова трубку, или ещё слушает собеседника.
– Лёша умер, – выдавил Вова.
Я тут же вскочила с кровати, от чего закружилась голова. Потеряв равновесия, я рухнула в объятия Влада.
– Что?.. – только и сумела спросить я, сквозь слёзы на глазах.
В комнате повисла зловещая тишина.