Часть 5
На первомай все в местном клубе собирались,
По случаю, в нарядах лучших все пришли,
Здесь дух общины по-другому проявляется,
В беде и в празднике едины люди от души.
Пока на сцене суета в приготовлениях,
Вся молодёжь собралась стайкою в дверях,
А взрослые все по местам расселись,
Ведут беседы о заботах важных на полях.
Вот голос чей-то громкий рассуждает:
«Сейчас не то, что раньше- все вразброд.
Вы помните колонны Первомая?
Когда рекой людской шёл весь народ!
И гордость за отчизну в сердце билась,
Какая щедрая и мощная была Страна!
Пусть к коммунизму наши лидеры стремились,
А люд- от майских до седьмого ноября!»
«Петрович снова сел на старую пластинку,
Завёл о прошлом грусть былых воспоминаний.
Он наш «философ местного разлива», -
Мне прошептала, в курс вводя, соседка Маня.
«Давно всё изменилось и в стране, и на планете,
А он всё ностальгирует об Эре коммунизма,
Петрович! все сидят в просторах интернета,
О первомае вспоминают, рассылая лишь картинки!»
«И что хорошего? Скажи! Сидите все по норам,
А кто-то хочет всю историю переписать!
И фэйки (пфф уж) рассылает по просторам,
Чтоб Дух наш русский гнилью разлагать!
Пусть было разное: плохое и хорошее,
Не нам судить. не в наших силах поменять,
Но помнить о единстве нашем дОлжно!
И детям это всё должны передавать.
Дух гордости за нашу лучшую Отчизну,
И память подвигов, ушедших праотцов.
Пусть не дошли мы до победы коммунизма,
Но победили, сбросив гнёт от вражеских оков!»
Все, перешёптываясь, что-то обсуждали,
Мой муж, уткнувшись, в телефоне зависал.
Он согласился ехать в клуб в своей коляске,
Но в мыслях где-то очень далеко витал.
А я с Марусей что-то тоже обсуждала,
Красавица, болтушка- веселушка ещё та.
Мать- одиночка, муж лет пять сбежал уже,
Он задыхался почему-то здесь без города.
Егорка, сын, рос без отца, проказничал,
Маруся за двоих ему старалась быть.
С мужчинами сходилась, вскоре расставалась,
Никак не находя опору, принимая, их.
Я подняла глаза, беседу нашу продолжая,
Мой взгляд привлёк вошедший в зал мужчина.
Прошел он к сцене ближе, в первый ряд сажая,
Девчушку лет пяти и сам расположился.
Я у Маруси о вновь прибывших спросила,
Она, окинув взглядом, тут же их нашла:
«А, это дачные, с весны до осени здесь жили,
На зиму в город уезжают, вот-таки дела.
Да, тип он странный и угрюмый однозначно,
Здороваться- здоровается. Но на контакт не йдёт.
Девчушка милая, всё время улыбается,
А с ней на даче тётка строгая живёт.
Отец то приезжает, снова в город уезжает,
Какой-то мутный, неприветливый типаж.
Тоску невыносимую он людям навивает,
А хочется, чтоб драйв был, Таня! И кураж!»
«Ну да, ну да! Нам драйва в жизни хочется.
Рискуем мы, стремясь куда-то, и летим.
Но драйв в один миг может и закончится,
И в инвалидном кресле ты приковано сидишь.»
Такие мысли с сожалением пробежали,
Народ наполнил зал и вскоре попритих.
«Мы начинаем праздничный концерт!
Друзья! Всех с Первомаем!
Стихи и песни, музыка всё будет впереди!»
И даже муж отвёл свой взгляд от телефона,
Я улыбалась и с заботой на него взглянула.
На миг мне показалось, будто б он расстроен,
Но улыбнулся тоже, крепко стиснув руку.
Ребята так готовились! Энергия с задором,
Наполнив нас, переполняла целый зал.
Завклубом берегла традиции с фольклором,
Она, казалось, этим только и жила.
Мы от души все веселились, хлопали,
Стеною поднимались руки в конкурсах.
Все возносились дружно над заботами
И песни подпевали, как могли, в полголоса.
Я обещала прочитать стихотворение.
Завклубом мне сказала: «О весне, что хочешь!»
Я пробиралась аккуратно перед выступлением,
И волновалась в первый раз я очень!
Мужчина поднял взгляд, и снизу-вверх взирая,
Смотрел так изучающе, что стало мне неловко,
Я поднималась по ступенькам, понимая,
Что он всё так же смотрит пристально и долго.
«Душа, играя в жизнь, с улыбкой лецезреет
На то, как мы стараемся здесь повзрослеть.
Она всё понимает, видит, знает и мудрее
Желает, чтобы личность становилась впредь.
Задуманно природой нашей не напрасно
По циклам жить, творить, и умирать.
Душа на это тоже, в принципе, согласна,
Ей интересно, как мы будем это проживать.
Природный импульс дан и бурное цветение,
Жизнь долгой кажется сейчас и интересной.
В многообразии чарующих умы мгновений
Ей распускаться хочется и не стоять на месте.
А, распустившись цветом, ей необходимо,
Скорее испускать в мир тонкий аромат,
Ведь красота её так быстротечна и ранима,
Благоухание с дуновением ветра не догнать!
По волшебству начнутся новые процессы,
Их очень много и в программу включены.
Но миг цветения Весны, воспетый в песнях,
Даёт ту красоту, что наполняет Храм Души.»
Я эти строчки на одном дыхании читала,
И почему-то, поднималось сильное волнение
Я просто о весне его с желанием писала,
Но было чувство, что с особым настроением.
Все слушали внимательно под звуки флейты,
В особой атмосфере голос мой звучал,
И я смотрела в мир с особенным доверием,
Ведь этот мир в себя любовь вмещал!
И чувство радости прекрасное накрыло,
Что им был интересен зов моей Души,
Что я свободна и могу открыто Миру
Сказать о том, что написала я в тиши.
Спускалась в зал под громкие аплодисменты,
Он снова подал руку, посмотрев в мои глаза,
Я вздрогнула: разряд и ток бежит по венам,
Как будто очень хочет что-то рассказать.
Я, улыбаясь, задрожала на мгновение,
Как странно, мысль, что знаю я тебя,
Смутила разум, будто наше притяжение,
Случилось, ожидая долгие года.
Я, суетясь, пошла обратно к нашим креслам,
Хор пел мелодию, знакомую всем с детства.
Маруся мне навстречу: «Ты же поэтесса!»
Муж ухмыльнулся: «Стихоплётство по соседству».
Как часто ранил ты своим пренебрежением,
Но я прощала, без надежды в понимании жила,
Да я и не пыталась от тебя услышать восхищение,
Ты очень изменился, я всё это тоже приняла.
Я приняла, что испытания даются сверху,
И мы достойно трудности пройти должны,
Пусть часто от бессилия в друг друге меркнем,
Но это наша участь, ей подвластны мы.
Ты вскоре психанув, сказал, что надоело,
Что слишком громко и от всех уже устал.
Ты к выходу поехал, хотя знал, что я хотела б
Побыть на этом празднике до самого конца.
Мы двигались домой с тобой не спешно,
Прохладный майский вечер нам принадлежал.
Я, вспоминая, восхищалась добродушием местных,
Ты голову склонив, весь путь домой молчал.
Но я привыкла к переменам в твоём нраве,
Казалось, что ничем меня не удивишь,
Ведь постепенно человек находит смысл в отраве,
Она не убивает сразу, заполняя жизнь.