Глава 3
Дождь хлестал по крышам, когда они вышли из дома. Сынмин не взял зонт — пусть вода смывает следы вчерашней крови с его кожи.
Чонин шёл рядом, закуривая новую сигарету, хотя ветер тут же гасил пламя зажигалки.
— Ты когда-нибудь перестанешь это делать? — буркнул Сынмин, чувствуя, как дождь затекает за воротник.
— Что именно? — Чонин наконец поймал огонь и глубоко затянулся. — Курить или доводить тебя?
— И то, и другое.
— Нет.
Они шли молча через пустынные переулки, где тени казались слишком длинными, а в тумане мерещились силуэты. Сынмин знал, что за ними следят. Он чувствовал это — как щекот на затылке, как холодок между лопаток.
— Не оборачивайся, — тихо сказал Чонин, выпуская дым.
— Я не идиот.
— Спорно.
Сынмин стиснул зубы, но промолчал.
Особняк клана Ли возвышался в конце улицы — огромный, чёрный, как гроб. Окна светились тусклым жёлтым светом, будто внутри горели не лампы, а свечи.
Отец ждал его в кабинете.
Старейшина Ли сидел за массивным дубовым столом, его пальцы медленно барабанили по поверхности. Глаза — такие же, как у Сынмина, холодные и жёлтые, как у дракона — сузились, когда они вошли.
— Ты опоздал.
— Я пришёл, когда смог.
— Ты пришёл, когда тебе разрешили, — отец откинулся в кресле. — Трое мертвецов из клана Пак. Это твоих рук дело?
Сынмин почувствовал, как Чонин напрягся за его спиной.
— Они напали первыми.
— Они знали, кто ты?
— Да.
Отец медленно кивнул, потом резко встал.
— Тогда это объявление войны.
Сынмин не дрогнул.
— Я защищался.
— Ты подставил весь клан! — Голос отца прогремел, как гром. — Теперь Пак потребуют крови. Твоей крови.
— Пусть попробуют.
Отец резко шагнул вперёд, но тут в разговор впервые вмешался Чонин.
— Он прав.
Старейшина обернулся к нему, глаза вспыхнули яростью.
— Ты здесь только потому, что я позволил. Не забывай своё место, наёмник.
Чонин не моргнул.
— Я здесь, чтобы охранять твоего сына. И если клан Пак решит напасть — они получат больше, чем ожидали.
Отец замер, изучая его. Потом медленно ухмыльнулся.
— Ты уверен, что сможешь его защитить?
— Я уверен, что он сам порвёт им глотки.
Тишина повисла в воздухе.
Отец наконец рассмеялся — низко, грубо, будто лай старого пса.
— Хорошо. Тогда вот твоё задание. — Он повернулся к Сынмину. — Ты найдёшь того, кто послал этих ублюдков, и принесёшь мне его голову.
Сынмин кивнул.
— А если это сам старейшина Пак?
— Тогда, — отец улыбнулся, обнажив острые клыки, — ты убьёшь его на глазах у всего клана.
Чонин тихо засмеялся.
— Мне нравится этот план.
Сынмин не ответил. Он уже видел это — кровь на стенах, крики, запах страха.
Он уже чувствовал, как его когти рвут плоть.
Отец снова сел за стол.
— Валите. И не возвращайтесь, пока не сделаете дело.
Они вышли под дождь.
— Ну что, дракончик, — Чонин закурил новую сигарету. — Готов убивать?
Сынмин посмотрел на него.
— Ты со мной?
— До конца.
И в его глазах не было лжи.