М. И. М. : Поколение без звёзд

Как нам и было предложено, мы вошли в храм. Первое, что меня удивило – количество людей. За весь наш поход, я еще не видела так много народу, демоны не в счет. Кто-то молился, в принципе так и положено, кто-то обедал из железных мисок, кто-то спал прямо на полу. Меня больше всего удивило то, что тут почти не было детей – буквально раз-два и обчелся, да и все они выглядели как-то запуганно, хотя на улице война, так что ничего странного в этом нет.
– К нам пришли еще светлые души! Поприветствуем же их, дети мои! – раздался звонкий голос по всей видимости еще один священник. Чем-то, по мимо внешности, он отличался от Отца Григория, что-то в нем меня настораживало. Светлые волосы, серые глаза, в которых блестели искры и тонкий нос, вся эта солнечная внешность очень контрастировала с темной рясой и крестом на его стройном теле.

«Да ему не в священники, а в ораторы нужно, если не сразу рекламным агентом»

Все люди, находившиеся в церкви, тут же повернулись в сторону входа.
– Да прибудет с вами воля Божья! – хором кивнули они. Меня тут же замутило от происходящего. Верующей меня нельзя назвать, но вот не могла же я наплевательски относится к таким ценностям людей.
– А…спасибо, – кивнула я.
– Я Отец Латар, – представился священник, уже стоя возле нас после «церемонии приветствия».
– Хара, – кивнула я.
– Дженк, – таким же кивком ответил мой друг.
– Вы, верно, голодны. Прошу к столу, – гостеприимно пригласил священник. Меня аж перекосило от воспоминаний о такой же приветливой змее. – Вы наверняка проделали большой путь. Отдохните. Нет места более спокойного, чем дом Господа.
– Охотно верю, – буркнула я, шагая в сторону столов. Сев рядом друг с другом, мы с Дженком молча наблюдали за происходящим, пока перед нами не приземлились две тарелки с рисом.
– Вам нужна помощь? Может вы ранены или еще что-то случилось? – затараторил священник.
– Нет, все в порядке, – взглянула на Дженка я.
– Может вы хотите исповедаться в чем-нибудь? Как насчет молитвы?
– Я не верующая – ко мне не обращайтесь по этому поводу, – подняла ладонь я.
– Понимаю вашу позицию. Но ведь мы все дети Божьи, и он нас оберегает день и ночь.
– День и ночь оберегаю себя я! – прорычала я в ответ, стараясь вести себя сдержаннее, – и его тоже! – кивнула на друга я.–  И что теперь? Ему молиться на меня что-ли?
– Бедная девочка, сколько же на тебя уже навалилось. Надеюсь, ты не будешь против, если я помолюсь за твою душу, – попытался взять меня за руку Отец Латар, но я тут же отдернула ладони. Дженк, увидев это, тут же предостерегающе положил свои локти на стол, хмуро глядя на священника. – И за твою, дитя мое, тоже.
– Э-а? – удивленно покосился на меня «принц».
– Забудь, – похлопала я друга по плечу.
– Не буду вас отвлекать, приятного аппетита. Поблагодарю Бога сам за то, что он прислал к нам две души на спасенье, – поднялся с места Отец Латар, сложив руки в молитве.
– Будьте уж добры, – тихо буркнула я. Оскорблять чувства верующих очень не хотелось, но меня раздражали эти заповеди.
– Отец мой всевышний, твоя накидка вся в крови! Ты ранена? Разреши мне помочь тебе! – воскликнул священник, уже потянувшись к моей спине. У меня в голове завопила сигнализация, но Дженк, закинув мне руку через шею, приобнял меня, тем самым решив проблему.
– Все в хорошо, – кивнул парень.
– Все в порядке, – подтвердила я, отмахнувшись от Латара.
– Если вам что-нибудь понадобиться, обращайтесь.
Священник удалился, и мы выдохнули.
– Да, спасибо, Дженк, – похлопала друга по спине я. Открылись двери храма, из которых вышел Отец Григорий. Заметив нас, он заулыбался, вытерев рукой лоб. – О, Господи, сюда идет, – вздохнула я. То тут, то там начали раздаваться шепотки: «Опять этот чокнутый. Как он вообще может нести службу у Бога?»
– М? – не понял Дженк. Но священник плюхнулся напротив нас гораздо быстрее, чем я начала объяснять.
– Уже обедаете?
– Пока не начали, – злобно прорычала я.
– Твоя подруга, верно, злится на меня, – усмехнулся Григорий, обращаясь к Дженку. – Да и ты сам выглядишь расстроенным.
– Зачем вы его убили?! Он же еще ребенок! – сквозь зубы произнесла я, поднимаясь с места.
– Ха-ара́! – шикнул «принц», подергав меня за локоть накидки. Я тут же села на место.
– Каюсь, душа моя наполнена злом, я достоин наказания, и его понесу, когда придет время. Но даже сейчас пастух должен оставаться со своим стадом. Дети мои мучаются, скитаясь по свету и не находя себе пристанища, я же помогаю им обрести покой.
В словах этого больного русского священника был смысл – демонов действительно гнали отовсюду, и, если переводить с христианского на атеистический, Отец Григорий говорил, что, убивая нечисть, он помогает им перестать страдать в человеческом мире, и они обретают покой.
– Тот мальчик страдал от недуга. Я лишь избавил его от мучений, – вздохнул священник. Я тут же вспомнила, как Лапель ночью говорил о том, что у него что-то болело.
– Раз вы убиваете демонов, следовательно, вы их презираете?
– Нет. Все грешные: и люди, и демоны в одинаковых долях. И все мы – Божьи творения.
Я глубоко завидовала Дженку, поскольку тот ни слова не понимал. Меня отчасти воротило от всех этих церковных словечек, но встать и выйти отсюда, громко захлопнув за собой дверь, совесть не позволяла.
– А этот ваш коллега, Латар. Он тоже демонов убивает?
– Мы с Латаром люди с разными взглядами. Мне не нравятся его методы. Может мы живем и едим под одной крышей, но молимся будто бы разным Богам. Мой вам совет: держитесь от него подальше.
Я заметила шрамы на тыльных сторонах ладоней Отца Григория в форме крестов.

«Ого. Они будто выжжены!»

– Вижу, вам вера не интересна, – усмехнулся священник.
– Есть такое, – пожала плечами я.
– Тогда я пригляжу за вами, раз вы не верите в Господа.
– Я верю в то, что вижу.
– Заблудшая душа. Ничего, путь ты и сама свой найдешь, я лишь помогу дойти. Брат мой, Дженк, чего молчишь?
– М? – вопросительно задрал брови парень, повернувшись ко мне.
– Он ни слова не понимает, – ответила я.
– А, вот оно как. Давно вы уже идете?
– Второй месяц что-ли. Я не считаю дни.
– А тот демон. Он шел с вами?
– Какое-то время.
– Это против правил – пускать нечистую силу на землю святую – но я похоронил того мальчика за церковью как положено и помолился за его упокой, можете не переживать с другом. Еще я нашел у него это, –  достал сверток Отец Григорий, положив его на стол. – Думаю, моя душа слишком сгнила, чтобы трогать вещи ребенка.
– Спасибо, – вздохнула я, отвернувшись от священника. Дженк же наоборот скучающе потянулся к свертку, открывая его.
– Не грусти, дитя, в смерти кроется покой. Наш мир слишком жесток, чтобы растить в нем такие чистые души, как тот мальчик.
– Не спорю.
– Что ж, я вас оставлю. Пора проверить стадо, а то оно переполошилось, – вздохнул мужчина, поднявшись с лавочки. –  Дай нам Бог пережить и эту ночь.
– Удачи, – махнула рукой я. Дженк толкнул меня локтем, кивнув на открытый, теперь, сверток. Под твердым слоем пергамента были бинты и пара пластин лекарств, с запиской: «Выживи, пока я не нашел тебя». По спине пробежали мурашки. Создавалось впечатление, что эта записка и весь этот сверток предназначался именно мне, а не Лапелю, пусть тот его и нес.

Выживи, пока я не нашёл тебя

«Этот псих знает меня? Тот господин Лапеля отправил его ко мне, чтобы найти? Бред, взрослый демон бы сам отправился на поиски, чем посылать ребенка на такое ответственное задание»

– Ха-ара́…читать, – кивнул на записку Дженк, попросив, чтобы я ее перевела.
– Написано: «К ужину будь дома», – ответила я, положив записку в сумку вместе с лекарствами. Возможно, открой я этот чертов сверток раньше, смогла бы спасти Лапеля, но уже поздно причитать об этом.
– Вы будете участвовать в молитве? – нагнулся к нам Отец Латар, будто из-под земли выросший. Я вздрогнула, услышав столь неожиданный голос, от чего Дженк тут же похлопал меня по плечу.
– Я –  нет, – равнодушно ответила я, отвернувшись.
– А…вы, Хёнджин?
– Э-а? – удивленно задрал брови «принц», не понимая, что обращаются к нему.
– Вообще то он Дженк, – ответила за друга я.
– Ой, Бога ради простите. Дженк, так?
– 네, (да) – кивнул «принц», недовольно глядя на священника.
– Вы…
– Он со мной, – перебила Латара я, не позволяя Дженку встать с лавочки.
– Как скажете, – кивнул священник, вроде как даже не обидевшись.
– Давай отойдем, – указала на угол храма я, поднимаясь. Парень тут же последовал за мной. К ужину, приготовленному чужими руками, пусть и «святыми», мы не притронулись.
– Этот Отец Григорий вообще спятил! Как его еще терпят здесь? Он пропускает уже которую молитву! – возмущался мужчина, оставшийся без ноги.
– Сама в ум не возьму. Входит с оружием в храм! Где это видано?!– поддерживала его женщина. Я слышала все. Было противно осознавать, что в лицо Григорию улыбаются, а за спиной говорят такое.
Окна храма были плотно занавешены коврами, так что здесь темно было даже днем. Сейчас же, когда уже вовсю властвовала ночь, зажигали свечи. Стало так тихо, что можно было услышать потрескивание огня, но вот не от свеч. Когда молитва началась, Отец Латар вышел на авансцену, одаряя всех своим лучезарным взглядом. Он что-то говорил, призывая всех повторять за ним, но я не слушала. Меня заинтересовал тот достаточно громкий треск пламени, потому я активно начала его искать. Дженк заметил мою настороженность, а потому вопросительно наклонил голову в бок.
– Тихо, – приложила палец к губам я. Дженк кивнул, всем своим видом показывая заинтересованность к молитве, загородив меня. Я осторожно убрала в сторону ковер, и в глаза мне бросился этот яркий свет от огня. На улице было даже светлее, чем в храме от этого костра вокруг церкви! Силуэт Отца Григория активно отстреливался от монстров, которые периодически выпрыгивали из темноты. Победоносно подняв винтовку над собой, священник, вероятно, выкрикнул что-то в духе «идите к свету».
Это производило жуткий контраст: пока один человек, пусть с больной головой и винтовкой в руке, сражался против демонов, десятки людей сидели в храме и молились, но, видимо, не тому Богу, о котором думала я.
Когда Латар выкрикнул имя не Иисуса Христа, не Аматэрасу и даже не Будды, я уже поняла, что что-то не так.
– Да восславим мы Господа Бога нашего, да защитит нас подручный его Молох, чтобы он ниспослал на нас защиту, пока его верные подданные будут спать. Аминь!
– Аминь! – хором отозвалась толпа людей.

«Молох? Впервые слышу о таком Боге»

– Помолимся же за нашего великого святого Отца Латара Ла! – вдруг выкрикнул какой-то шибко верующий. Что странно, но его поддержали все.
– Аминь! Аминь! Аминь!
Дженк, увидев на моем лице шок, толкнул меня локтем в бок.
– 무슨 일이에요?? (что случилось?) – спросил парень. Я не поняла его фразы, но все равно ответила то, что думала.
– Вся эта дребедень уж слишком смахивает на секту. А этот Латар…он у них вместо Бога, получается? Бредятина. Может это аналог какого-то другого Бога?
Вспомнив мистера Туа, мне тут же стало неловко, поскольку возможно учитель нам что-то о подобном рассказывал, но я, видимо, не слушала.
– Да будет ваш сон спокойным, дети мои! – закончил свою громкую речь Латар.
– Аминь!
– Ну…похоже спать пора, – вздохнула я, поглядывая на улицу. – Сбежать не получится.
– А? – нагнулся ко мне парень, ни слова не понимая.
– Будь готов бежать, – прошептала я, чтобы никто не услышал. Дженк кивнул.
– Почему? – таким же шепотом спросил парень.
– Этот Бог тебя явно не спасет.
Ближе к полуночи Дженк уже уснул, лежа на сумке, когда я страдала от своей вечной нервозности. Треск костра за окном, капающая вода, даже чей-то храп – все это было причиной моей бессонницы. Я не могла спать в таком шуме, поскольку привыкла все считать за опасность.
Я вздрогнула, когда Дженк зашевелился, начав что-то бормотать на своем.

«А он, оказывается, во сне говорит! Жуть»

– Тише, – похлопала друга по плечу я. Дженк, сонно замычав, тут же перестал издавать звуки.
Но вот это мычание я едва не прослушала. Кому-то будто бы закрыли рот рукой – именно такой был звук, походящий на писк. Оглядевшись в полной темноте, я поняла, что людей, будто бы, стало меньше. Но я не рискнула пойти на шум, поскольку было слишком страшно. Если бы на меня накинулись все эти люди, то у меня ни шанса не был бы на спасение, так еще и Дженка подставлять не хотелось, ведь он точно один никуда не дойдет.
Вздрагивая всю последующую ночь, я заняла себя разглядыванием кострища на улице.

«Как же это грустно. Отец Григорий даже сейчас на улице и совершенно один»

Утром меня разбудило гудение людей. Все-таки немного, но я поспала. Даже Дженк уже был на ногах, сонно глядя по сторонам.
– …Аминь! – воскликнули в последний раз люди.
– Утречко, – сонно потянулась я. Дженк, услышав меня, тут же сонно кивнул, повернувшись в мою сторону. –  Давно проснулся?
– М?
– Забудь, – отмахнулась я.
Сонно сидя за столом рядом с другими людьми, я все же заметила, что на чуть-чуть, но их стало меньше. Меня окончательно разбудил Отец Григорий, упав на место передо мной. Мы с Дженком подскочили от неожиданности.
– Ух и лютая была ночка, – выдохнул священник, вытирая пот со лба. – Я снова пропустил молитву?
– Похоже на то, – пожала плечами я.
– Дитя, ты вообще спала сегодня ночью?
Даже Дженк повернулся в мою сторону, поняв смысл слов Григория.
– Немного.
– Почему же? Я подарил вам всем время для спокойного сна.
– Ну…не спалось. Отец Григорий, почему вы были там один?
– Никто из братьев моих не может биться против демонов, уж слишком их тела и души изранены. Но я не один, не беспокойся, дитя, со мной свет Божий.
– Да почему вы так говорите?
– Так и есть.
– Вы ведь знаете, что про вас говорят. Почему вы молчите?
– Мне все равно. Пусть все зовут меня сумасшедшим, но от этого я не перестаю источать этот святейший свет.
– Чем это от вас пахнет? Бензином? – удивилась я.
– Да, есть такое. Святая земля вся им пропитана, чтобы костер было легче разжигать, но я слежу за тем, чтобы он не разыгрался.
Где-то у входа раздался громкий плач женщины, и мы хором обернулись в ее сторону.
– Вы не видели Джесси? Вы не видели моего мальчика? Пожалуйста, кто-нибудь его видел? – рыдала она, мечась по сторонам. Отец Латар, увидев ее, тут же поспешил на помощь, но Григорий проводил его недобрым взглядом.
– Вот же лицемерный язычник, – тихо прорычал священник.
– Язычник? – удивилась я.
– Прости, дитя, я должен идти, – поднялся с места Отец Григорий, поудобнее перехватив винтовку. –  Вот тебе от меня игрушка. Уж больно вы вдвоем мне приглянулись, – усмехнулся мужчина, положив на стол зажигалку с гравировкой креста.
– Камсаамнида,– кивнул Дженк, толкнув меня локтем.
– Да, спасибо большое.
– Вы еще не ели? – заботливо спросил Отец Григорий.
– Пока нет.
– Мой вам совет: даже не пробуйте. Береженого Бог бережет, – с улыбкой подмигнул мужчина, зашагав к выходу.
– У-удачи, – махнула рукой я.
– Даст Бог – свидимся!
Как только Отец Григорий вышел, то начался настоящий гул. Все, абсолютно все, осуждали мужчину. Что странно, то Отец Латар особо на это старался внимание не обращать, и это возмущало.
– Спать не могу спокойно, когда думаю, что этот чокнутый придет и перестреляет нас всех, – бурчал какой-то мужчина, постоянно косясь на алтарь.
– Ага. Поди еще и демонов припустит сюда. Слышал, детьми их зовет.
– Безбожник он, а не священник!
– Как его Отец Латар еще терпит?
– Дети мои, время молитвы! – воскликнул вдруг священник. Все тут же замолкли и встали с мест. Все кроме нас с Дженком.
Все было будто отработано до автоматизма у людей – они почти хором отвечали и кивали головами, поддерживая слова священника. Но на фразе: «Бог нас защитник, да защитит же он нас сейчас! Да восславится имя Молоха!»–, я все же не выдержала, вскочив с места и зашагав в сторону авансцены.
– Аминь! Аминь! Аминь! – воскликнула толпа.
– А? Ты куда? – удивленно повернулся в мою сторону Латар, когда я уже вовсю неслась к нему, а Дженк – за мной, ничего не понимая.
– Бог, значит, да?! Да как вы можете?!– крикнула я, повернувшись в сторону людей. –  Почему вы так молитесь на Бога?! Кому вы вообще молитесь, ему?!– указала на священника я.– Да вы понимаете, что не Бог вас защищает, а простой человек, который сейчас, черт возьми, отстреливает демонов! Он вас защищает день и ночь, а не ваш это Бог или Молох! – указала в сторону входной двери я. Дженк, мало что понимая, кивал и всеми эмоциями, которые достаточно часто менялись, показывал, что полностью со мной согласен. – Так почему бы не проявить хоть капельку уважения к нему! Пока вы тут сидите и молитесь, поджав хвосты, Отец Григорий в одиночку убивает самых страшных демонов. Я не вижу ничего плохого в вашей вере, но нельзя жить, рассчитывая только на нее!
– Еретичка!
– Спустите ее оттуда!
– Вышвырните эту безбожницу со святой земли!
– Тебе стыдно должно быть!
– Мне стыдно? – усмехнулась я.–  Это мне должно быть стыдно за то, что пока вы тут молитесь черт знает кому, свечки свои зажигаете, я облегченно выдыхаю, когда слышу стрельбу с улицы? Может быть мне должно быть стыдно за то, что этот ваш Бог не защитил мою семью?! Или за то, что вообще началась война, а?! Вы взрослые люди, вы должны понимать, что нельзя жить, надеясь только на помощь откуда-то сверху!
Дженк, услышав долгую паузу, посчитав это концом моей пламенной речи, зааплодировал, прикусив нижнюю губу и закивав.
Какое-то время было тихо, даже слишком. Но все вернулось на места, когда какой-то, видимо вставший на мою сторону, человек выглянул на улицу.
– Девчонка права! Тот мужик и правда стреляет по демонам, а не по людям!
– А где гарантии, что это не изменится? – раздался чей-то противный голос. Люди тут же загалдели между собой.
Я, вздохнув, что хоть до кого-то смогла докричаться, повернулась в сторону Дженка, который уже протянул мне руку, чтобы пожать мою. Но вот лицо Латара стало жутко холодным и неприветливым.
– Ха-ара́! 그것은 단지 훌륭했습니다! 당신은... 아! 정말 자랑스럽구나
! (Это было просто потрясающе! Ты… ах! Горжусь тобой!
) – похлопал меня по плечу Дженк.
– Ну и? Ты добилась того, чего хотела? – холодно произнес Латар.
– А в чем проблема? Вы же должны были объяснить этим фанатикам, что даже если молиться по пять раз на дню о яхте на море, то ты ничего не получишь. На яхту нужно пахать, а на поездку к морю – тем более!
– Ты не понимаешь. Кому здесь сражаться? Ты просто посмотри. А вера – единственное, что осталось у этих людей. Но теперь даже ее нет.
– У них еще должна быть голова на плечах – этого никто не отнимет, – ответила я, зашагав следом за Дженком.
– Дети мои, услышьте волю Бога нашего, перестаньте ссорится! Давайте же лучше помолимся для спокойного дня!
– А смысл молитв, если нас Отец Григорий оберегает, а не они?
– С молитвами ваш дух воспрянет и станет сильнее!
– Девчонка права – от этого толку мало!
– Да! Давайте лучше думать, чем сможем помочь Григорию!
Я была довольна такому исходу событий, но вот явно мою позицию не поддерживал Латар.
– Ладно, посмотрим, как вы справитесь, – прорычал священник, злобно глядя на людей, поспешив куда-то за алтарь. Дженк это заметил, но особого значения не придал, пожав плечами.
Спустя минут сорок вопль женщины раздался в храме.
– Убили! Столько народу сожрали! Господи, спаси! – кричала женщина, выбежав невесть откуда. Мы с Дженком, прервав нашу игру в «летели лебеди», тут же повернулись на шум.
– Где Отец Латар? – спросил кто-то из толпы.
– Скорее! Нам нужно помочь ему! Он там совсем один! – взмолилась до смерти напуганная женщина. Заинтересовавшись, мы с Дженком и еще парой мужчин, последовали за дамой.
Это был то-ли погреб, то-ли подвал, но как минимум это не походило на каморку для швабр. Отец Латар, весь в крови, сидел на земляном полу среди горстки трупов, в которой лежало пару демонов и десяток людей, ошарашенно уставившись куда-то в стену. Дженк, увидев это, тут же загородил мне проход, не желая, чтобы и я это увидела.
– Эй, ты чего? Прибереги свою заботу для другого случая, – усмехнулась я, проскользнув через «живую преграду». – Ох ты ж..! – тихо удивилась я, стоя на пару ступенек ниже Дженка, который все равно пытался закрыть мне глаза ладонью, как и я ему.
– Отец Латар, вы в порядке? – спросил кто-то из людей, спустившихся вниз.
– Эт-то…это мы виноваты. Я виноват, что не смог их защитить. Я! – закрыл лицо руками священник.
– Нет, вы ни в чем не виноваты.
– Верно. Никто не знал, что тут есть проход.
– Бог нами недоволен. Ему не понравились сказанные слова, вот он их и покарал, – снова завел пластинку Латар. Мы с Дженком тут же перестали закрывать друг другу глаза, удивленно уставившись на священника. Мне стало немного не по себе от его слов, ведь, кто знал, чего можно ожидать в этой секте. Дженк, заметив волнение на моем лице, осторожно положил руку на мое плечо, пощипывая края накидки. Я, может, особого внимания на этого не обратила, но стало в какой-то степени спокойнее. Я даже не вздрогнула, пусть и этот факт я тоже проигнорировала.
– И что же нам теперь делать?
– Отец Латар, что мы можем сделать?!
– Давайте помолимся. Нужно замолить наши грехи, надеюсь, нас простят, – поднял голову со своих ладоней священник, с таким лицом, будто бы ждал такого исхода.

«Если он так сильно убивался, не должен был ли он разреветься в лужицу?», – недоверчиво нахмурилась я.
– Хорошо! Немедленно собираем всех на молитву! – решительно махнул рукой какой– то мужчина, зашагав по ступенькам наверх. Я, пожав плечами, уже было развернулась, чтобы уйти, но священник окликнул меня.
– Эй, ты. Их кровь у тебя на руках, – произнес Латар.
– А?!– вопросительно задрал брови Дженк.
– Пойду повешусь от печали, – вздохнула я, направляясь наверх. Это была далеко не первая такая кровь, так что мне не привыкать.

«Тех людей я даже и не видела, а демонов и подавно»

Но вдруг меня будто что-то кольнуло. Не хотелось бы цепляться к словам, но та фраза священника была все равно странной.

«Он не сказал «кровь этих людей», он сказал «их». Либо у меня уже с головой все плохо, либо я строю теории заговора уже на каждом шагу»

Молитва все же проходила. Мы с Дженком устроились в нашем скромном уголке, слушая выкрики верующих. Я вовсю игралась с подаренной священником игрушкой – зажигалкой, открывая ее и закрывая. Заметив, что рука начала трястись с бешенной силой, я усмехнулась.
– Ха, Дженк, смотри, тремор начался, – смотрела на дергающуюся против воли руку, пальцы на которой тоже иногда сами двигались. «Принц» не понял причину моей веселой реакции, вместо этого нахмурившись и пробурчав что-то недовольное. – Чего? Забавно же.
– Нет, – покачал головой парень.
– Да ну тебя.
– Э-а? – наклонил голову в бок Дженк, тут же вытянув руки. – Играть.
– Давай, все равно скучно.
Даже я выучила первые три цифры на языке друга, поскольку тот проигрывал чаще всего именно на них.
– Восславим же Бога нашего, да будет имя твое, Молох, охранять нас во веки веков! – воскликнул Латар. – Несите же душу чистую, которая спасет всех нас и искупит содеянные нами грехи!
– Чего? – удивленно оторвалась от игры я. Дженк, воспользовавшись случаем, звонко хлопнул меня по ладони – он в кои-то веки выиграл, и после этого тоже обернулся. Трое мужчин едва ли удерживали мальчишку лет восьми, силой ведя за собой к алтарю.
Мы с другом напряглись, тут же вскочив с мест.
– Э-эй, вы что делаете? – воскликнула я, страшась получить ответ.
– Замолчи, антихристка! У тебя нет права голоса! Ты пала в наших глазах! – отмахнулся от меня Латар.
– Ч-чего? Народ, вы с ума сошли?! Это же ребенок!
– Святой Отец, не лучше ли будет отдать эту девчонку, вместо моего мальчика? – сквозь слезы взмолилась мать ребенка, которого вели к алтарю.
– Дитя мое, душа твоего сына чиста и светла, в отличие от этой сгнившей, как у той неверующей. Все наши души пропитаны ядом, но только не детская, которая еще не осквернена людскими желаниями! – ответил священник.

«Так вот, что имел в виду Григорий! Этот Латар действительно язычник, если не сектант! Теперь ясно, куда делись все дети»

– Да с каких пор Богу нужны жертвы?!– возмутилась я.
– Благодаря этим жертвам выжили мы все. Ты сама видела Божью кару. Ты одна виновата в смерти стольких хороших людей, и тебе бы следовало вынести смертный приговор, но я прощаю твою ошибку. Простите ли вы ее, дети мои?
– Простим! – хором воскликнула толпа людей.
– Чего?!– не переставала возмущаться я. Дженк, выпучив глаза, пытался понять хоть слово, но просто стоял и хлопал ресницами.
– Тебе даровано наше всеобщее прощение, теперь будь молчалива и покорна. Больше этот Бог не будет к тебе так благосклонен. Пойдем, дитя, я буду с тобой рядом в этот час, – протянул руку к мальчику священник, но тот ее укусил.
– Отпустите меня! Мама! Мама, помоги мне! – умолял ребенок в слезах, падая на колени, чтобы его было тяжелее тащить. Но женщина, которую он назвал матерью, умываясь слезами, ничего не могла сделать, чтобы помочь.
– Несите тогда его, – тихо ответил Латар так, что никто его не услышал, кроме тех троих мужчин, которые вели мальчика.
– Дженк, – подозвала друга я. Парень тут же наклонился ко мне. – Будь готов бежать.
Удивленно глядя на меня, Дженк все же кивнул.
– Ха-ара,– хмуро произнес парень,– нанын кокччонъдуэ.
– Поняла только свое имя, – поджала губы я.
– Тут, бехе…э…м.…– пытался вспомнить нужное слово парень, раздраженно задрав голову.
– Лучше б язык учил, а не в игры играл, – вздохнула я.
За священником и четырьмя людьми захлопнулась дверь в подвал, откуда мы вышли, когда ходили осматривать «результаты» отступления от молитв.

«Где же Отец Григорий, когда он так нужен?! Неужели он, зная все это, ничего не может сделать, чтобы остановить Латара?»

На улице было темно, но в храме темнее, поскольку свечи еще никто не зажег. Было жутко. Вооружившись зажигалкой, я все же решилась последовать за этой сектантской процессией, а Дженк увязался со мной.
Когда в меня вцепилась мать «жертвы», я чуть не обожглась, выронив зажигалку из рук.
– Спаси моего мальчика! Умоляю! Я буду молиться на тебя день и ночь, только спаси моего сына!
– Лучше подумайте о том, как будете выживать – это куда лучше, – буркнула я, едва выбравшись из захвата.
– Господи вас спаси и сохрани! – кланялась в пол женщина. Мне было не все равно на такую просьбу, но к молитвам я относилась абсолютно безразлично.
– Ха-ара́, – обратился ко мне Дженк, оглядываясь по сторонам.
– Что?
– Не уходить далеко.
– Да не боись, я тебя тут не брошу, – усмехнулась я, взъерошив волосы друга. Парень, надув губы, старался не улыбнуться, делая вид, что недоволен.
Тихо спустившись по ступенькам в подвал, мы никого не нашли. Комната была абсолютно пуста, если не считать трупы.
– Да быть того не может, чтобы они испарились! – ахнула я. Дженк, почувствовав странный запах, принюхался, зашагав куда-то в сторону стены, на которую опиралась огромная икона. – Ты чего это?
– Ха-ара́, тут…– плавно перейдя на свой родной язык, парень что-то объяснял, но я ни слова не поняла. Вдохнув запах в легкие со всей дури, я тут же закашлялась – бензином здесь пахло люто, так еще и запах разложения стоял дикий, но было и что-то еще. Подойдя к другу, я поняла, что его так привлекло – от стены дул ветер.
– Дженк, да ты, оказывается, не отстал в развитии и в свои двадцать два думаешь, как в двадцать! – похвалила парня я.
– Эа? – недопонял меня «принц», удивленно задрав брови.
– Надо убрать эту…икону, – вздохнула я. Переместив картину в сторону, мы тут же попали под дуновение свежего ветерка. Здесь было темно, но свежо, даже сыро в какой-то степени. Светом служило девять факелов, воткнутых по кругу, в центре которого сидел Отец Латар. Выглядывая из-за импровизированной стены, мы всматривались в тьму. Беззвучно приложив палец к губам, я повернулась в сторону Дженка, который тут же кивнул, закрыв себе на всякий случай рот рукой. Похлопав друга по плечу, я указала на землю, намекая, чтобы тот остался на месте. Я, не издавая ни звука, выглянула за икону.
– Кушайте, братья мои. Скоро я вам дам еще лакомства, – бубнил Латар, сидя на корточках. Буквально на пару секунд мне показалось, что под рясой священника что-то шевельнулось, но потом мое внимание привлекло то, с кем он говорил. Толпа голодных упырей тут же накинулась на холодное тело мальчика, разрывая его на куски, когда Латар уже обгладывал маленькую кисть руки. Закрыв рот ладонью, чтобы не издать ни звука, я тут же попятилась. Когда один из демонов начал рычать на другого из-за куска человечины, священник ощетинился, и из-под его рясы вырос хвост, как у ящериц.
Жестом показав Дженку, что уже давно пора бежать, мы кинулись наверх. Земляной пол здорово нас выручил – наши шаги едва были слышны.
Выбравшись наверх, я первым делом закрыла дверь в подвал, прижав ее всем телом.
– А?! Ты что там делала? – раздался недовольный крик одного из прихожан.
– Вообще ума лишилась шпионить за Отцом Латаром?!
– Немедленно отвечай!
– Народ, фух, ноги в руки и бежим! – ответила я, когда более-менее отдышалась.
– С чего это нам тебя слушать?
– Этот ваш Латар – псих, сектант, демон и все в одном флаконе! Вам еще нужны объяснения?
– Ты лжешь. Отец Латар спасает нас день и ночь.
– Ага, день и ночь жрет людей, хорош спаситель.
– Дай я пойду и все проверю, – вызвался один человек из толпы, но Дженк загородил собой дверь. – Э. Ты чего? Подружку свою выгораживаешь?
– Плохо! – нахмурился парень.
– Плохо? О чем это он?
– Он имеет в виду, что там опасно. Уходим отсюда, живо!
– Никуда мы не пойдем! Ты лживая грешница! Покайся уже в своих грехах и живи спокойной жизнью!
Этот шум услышал и Латар, и упыри, которые были голодны. Священник, с окровавленным ртом повернувшись в сторону иконы-стены, прислушался. В такое время обычно он заставлял всех ложиться спать, а потому мог сдерживать демонов, но сейчас, они, услышав крики «еды», тут же поспешили наверх, желая утолить голод.
– Братья, стойте! Остановитесь!..
– Ну раз вы такие преданные, то пускай ваш Бог вас и спасает! –злобно прорычала я, схватив друга за куртку и потащив за собой.
Шагая под всеобщим презрительным взглядом, я уже предвкушала веселый ночной путь, но Дженк, обернувшись, что– то услышал.
– Ха-ара́, – дернул меня за рукав парень.
– Да?!– раздраженно отозвалась я.
– Звук-к.
Я тут же остановилась, чтобы прислушаться, но из-за человеческого гула мало что можно было разобрать. Люди толпились у двери в подвал, пока кто-то ее не открыл и не завопил нечеловеческим голосом, заставив меня вздрогнуть. Мы с Дженком тут же обернулись на шум, глядя на то, как толпа людей кидалась в разные стороны, чтобы спастись от выбежавших упырей. Будучи в ужасе от такой картины, я, недолго думая, схватила канделябр со стены, начав зажигать с помощью подарка Отца Григория все свечи.
– Ха-ара́! – крикнул Дженк, пытаясь вернуть меня в чувства.
– Да! – воскликнула я, когда зажгла последнюю свечу, тут же положив канделябр возле ковра, который спустя несколько секунд запылал.
Отец Григорий, услышав шум, прервал свою стрельбу на улице, тут же возникнув у входа в церковь, залившись смехом.
– Дети и братья мои, да не оставит вас свет! Вы не желали зла. Освободитесь, дети и братья мои! Будь земля вам пухом! – выкрикнул с широкой улыбкой священник, слушая душераздирающие вопли людей и пылающих демонов, стреляя в них, чтобы облегчить боль. Заметив нас, Григорий чуть не выстрелил, расхохотавшись.
Выбравшись на улицу, мы с Дженком смотрели, как пылала церковь, из которой доносились душераздирающие вопли. Как ни странно, после всего случившегося, мне было не жаль людей, и я стояла с абсолютно равнодушным видом, слушая выстрелы Отца Григория. Присев на корточки, я достала зажигалку, пару раз крутанув колесико, нажимая на кнопочку подачи газа.
– Ха-ара́? – удивленно наклонил голову в бок Дженк. Но я молчала, поджигая землю, пропитанную бензином, которая тут же вспыхнула. Теперь огонь пожирал церковь быстрее, а крики стали тише.
Когда выстрел прогремел где-то за нами, мы с Дженком тут же заметались в поисках знакомой винтовки.
– Теперь дети и братья мои свободны! Вы поняли! Вы нашли тот свет, к которому я всех вел!
– То есть вы собирались их убить сами? – удивилась я.
– Нет, дитя. Я говорю про свет истины! Вы раскрыли им глаза!
– Вы знали, что этот ваш Латар и сам демон?
– Так я и думал, что не зря всё это было. Я много раз вставал у него на пути, повторяя братьям моим, что настоящий Господь никогда не попросит жертв, но они не слушали.
– Он похоже сдерживал демонов такими жертвоприношениями. А тут раз и все, – вздохнула я. Дженк приободряюще похлопал меня по плечу.
– Не вини себя, дитя, ты сделала правильный выбор. Лучше братьям нашим погибнуть от чистого пламени, чем от рук таких, как Латар.
– И что теперь будет с вами?
– Пастух должен оставаться со своим стадом, особенно когда оно стало непослушным. Я не брошу детей своих, ведь нужен им, как никто другой, – кивнул Григорий.
– Почему вы так за них держитесь? Пойдемте с нами?
– Кто-то же должен это делать. Так пускай это буду я. Моя душа наполнена злом, я не хочу, чтобы кто-то другой возложил на себя такую же тяжелую миссию. Когда-нибудь придет мое время, и я искуплю свои грехи. Сейчас же вам пора идти. Скоро сюда явятся сотни демонов.
– И вы один, думаете, справитесь?
– Я не один, со мной всегда свет Божий! Прощайте! Боюсь, что отправляю вас в темное место, да осветит ваш путь светлейший свет!
– Я человек не верующий, но… за вас я буду молиться, – протянула руку я, чтобы пожать ладонь священника.
– Спасибо, дитя, я тоже буду молиться за ваши души, – улыбнулся мужчина, крепко сжимая мою руку. – Брат мой, Дженк, удачного вам пути, – похлопал моего друга по плечу священник, от чего тот неловко засмеялся, пытаясь всем видом показать, что эти удары были не сильными.
– С-спасиба́, – поклонился парень, глядя на священника.
– Ступайте же с Богом! Да не оставит вас светлейший свет на пути!
– Удачи, – кивнула я.
– Даст Бог – свидимся! Сейчас бегите, – развернулся к нам спиной Отец Григорий, глядя куда-то за кострище. Крики в церкви стихли, теперь это напоминало просто большой костер, рядом с которым было тепло, как и с любым другим.
– Дженк, идем быстрее, – похлопала друга по плечу я. Парень отвел взгляд от удаляющегося силуэта священника, зашагав за мной.
– М…우리는 지금 무엇을 할 것인가?
– Переводи, – вздохнула я.
– А? Ам…Юльн…М…где сейчас?
– Подальше отсюда – это главное.
– Темный, – вытянул руку вперед Дженк.
– Еще бы – ночь на дворе, – усмехнулась я, порывшись в сумке. Вытащив фонарик, я щелкнула выключателем – лучик света тут же разрезал темноту вокруг. – А теперь бегом отсюда. Демоны очень любят тепло и жаренное…