Глава 10. Ложь за правду.
Дэн ударил отца.
Дэн ударил отца.
Дэн ударил отца.
Эти слова, как бы ни старалась Амелия, все крутились и крутились в голове, будто заевшая пластинка
«Ник не сбежал с нами», – а вот эти мелькали изредка, в перерыве между предыдущими. Наверное, потому что нежелание Ника сбегать вместе с Дэном было предсказуемым. Когда же поступок Дэна... просто сумасшедшим.
Хотя если бы у нее был выбор, она бы тоже не смела покинуть дом. Ее застали врасплох. Виль буквально выволок ее в чащу, оставив позади семью, советников, свой статус – все то, что им когда-то было дорого.
«Я все еще человек».
Физически она ничем не отличалась от идиота Энзо и его подружки Каи, которой сейчас, вследствие фантастической тупости, грозила опасность.
Амелии не нравилось, совсем не нравилось называться человеком. Делить это звание с такими маргинальными личностями было просто невыносимо.
Кто вообще рвет что попало в лесу и употребляет в пищу?
Она не знала, как теперь смотреть на братьев. В памяти возникали моменты, как они увлеченно рассказывали ей о жизни в волчьей шкуре, как отвечали на каждый интересующий ее вопрос. Сказали бы тогда двенадцатилетней Амелии Запанс, что братья покинут стаю без угрызений совести – она бы рассмеялась рассказчикам в лицо. Они были для нее примером. Обладали силой, которую она хотела заполучить, и обходились с ней достойно. До определенного момента.
Но сейчас не время думать о прошлом. Сейчас вообще лучше не думать.
«Я сбегаю в город. Я сбегаю в город вместе с преступниками».
Сердце советовало довериться Дэну, но мозг вступал в игру и орал: «Ни за что на свете». Еще и эта ситуация с отравлением...
– Амелия, ты знаешь больше нашего, – признал Виль.
Конечно, знала. Пока братья охотились, она проводила свободное время с Кларо, который тоже порой отлынивал от превращений, и изучала лесные красоты. Кларо ознакомил ее с разными разновидностями ягод. Познания Дэна, Ника и Виля в этой области тоже были довольно широкими, но у них не было столько же свободных часов, сколько у нее. Поэтому даже в их, казалось бы, совершенных знаниях, был пробел.
Неудивительно, что Виль признал превосходство Амелии первым. Дэн наверняка боялся сказать Амелии и слово – чувствовал, что нервы сестры на пределе.
Амелия не знала, что ответить. В голове она перебирала возможные варианты спасения, но мысли превратились в тугой клубок, нитку для расплетения которого невозможно было найти.
Сдалось ей вообще спасать преступницу...
Пытаясь сосредоточиться, Амелия оглянулась на эту жалкую парочку. Кая была бледной, как простыня. Энзо выглядел не лучше. Амелия припомнила, что он жаловался на голод. Наверняка его мучала и жажда, но он не выказал какого-либо облегчения, когда Дэн вдруг воскликнул «Город!». Амелия, наконец, оторвала взгляд от преступников – те даже не заметили, как она без стеснения их рассматривала, – и повернулась к Дэну, выражая ноль эмоций. Впрочем, особого воодушевления не испытывал никто, даже Виль. Младший сын Малькома молча повел плечом, как бы говоря: «Я бы порадовался, но мы сейчас не в очень приятной ситуации».
На предложение Каи организовать привал Дэн лишь поджал губы. Она думала, что племя потеряло их из виду, но Кая понятия не имела, что стая волков способна перехватить их в любую секунду.
Но вот они уже почти в городе. Вышли на главную дорогу, изнуренные и поникшие, обошедшиеся без остановок.
«Такое чувство, будто за нами и вовсе нет погони»...
– Амелия...
Внезапно горячая рука Каи крепко схватила ее за плечо. Амелия посмотрела на нее и нецензурные выражения, которые она часто слышала от братьев, норовили слететь с языка. Она высвободила руку резким движением.
– Я не знаю, как тебе помочь, – ответила Амелия, игнорируя мольбу в черных глазах.
– Не знаешь или не хочешь? – вмешался Энзо. Брови сведены, на лбу образовалась складка. Придурок Энзо пытался быть серьезным?
Амелия сложила руки на груди и вскинула подбородок. Она всегда радовалась своему высокому росту, но рядом с Энзо чувствовала себя неприметной букашкой. Он был выше сантиметров на двадцать.
– Почему я вообще должна вам помогать? Почему должна убегать?
Она отвернулась, не дождавшись ответа, и, догнав братьев тремя большими шагами, постаралась загородить им путь. Конечно, громила Дэн способен уложить ее в два счета, а Виль высокий и быстрый, мог с легкостью заломить ей руки за спину и заставить продолжить путь, но братья послушно остановились, шарахаясь от нее, как от огня. Неужели она и правда выглядела настолько устрашающе? Или они просто не хотели видеть ее в гневе? Скорее всего, второе.
Амелия могла прочитать эмоции каждого из компании – замученные Энзо с Каей сравнялись с братьями и все выстроились в одну линию, будто по приказу.
– Что будет, если я сейчас развернусь и отправлюсь обратно? – спросила Амелия, удерживая взгляд на Дэне.
Он вздохнул:
– Амелия...
– Что. Будет. Если. Я. Вернусь?
Краем глаза она заметила, что Кая оперлась на Энзо, а Энзо, казалось, вот-вот упадет в обморок. Но Амелии было все равно.
– Я обещаю, что расскажу тебе все, как только мы доберемся до безопасного места, – успокаивающий тон Дэна приводил в бешенство.
– Говори сейчас же. Говори, почему мы вдруг сбежали. Говори, почему ты ударил отца. Говори почему взял с собой их... Иначе я не скажу, как ее излечить, – Амелия коротко кивнула на Каю.
Энзо сузил глаза, но ничего не сказал. Дэн задумчиво почесал щетину.
– Кае осталось минут пять, а то и меньше. Время, старший братец. Либо ты рассказываешь мне все сейчас, либо я держу рот на замке и девушка умирает.
Дэн покачал головой, поджав губы. Солнце уже село и, лунный свет стал единственным источником света. Амелия удивилась: неужели она не заметила, как наступила ночь?
– Теперь я понимаю, почему он удочерил тебя, – наконец сказал брат.
Казалось бы, слова эти обычно произносятся с гордостью и положительным настроем, но в тоне Дэна не прозвучало ни того, ни другого.
Он выплюнул их с такой ненавистью, что кожа Амелии покрылась мурашками. Почему он говорил об отце в таком тоне?
– Я не убивал его.
Конечно, нет. Убей Дэн отца, Амелия была бы в ужасе. Он вырубил его, сломал нос, но и это – непростительное самодурство. Не будь он бетой, его бы поймали в два счета и подвергли бы страшному наказанию. Такого при ней никогда не случалось, Амелия понятия не имела, каким должно быть наказание за подобный поступок. На ее отца никогда не нападали, хотя многие полуволки хотели занять его место, и убив его, перенять звание Альфы. Об этом предупреждала и Шона.
Не намекала ли тогда советница на то, что один из этих полуволков... Дэн?
Быть такого не может.
Отцу и так оставалось пребывать в человеческой шкуре недолго. Дэн со стопроцентной вероятностью занял бы его место.
Огни ночного города казались чересчур яркими и какими-то неправильными. Чувство, будто Амелии запрещено смотреть на фонари и подсвеченные вывески.
«Нужно возвращаться до двенадцати часов, иначе случается вынужденное перевоплощение...»
Какая глупость. Она ведь даже не полуволк, но почему-то не стала спорить с отцом и всегда придерживалась этого правила. Ее готовили к такой жизни, давали привыкнуть.
Через неделю она должна была стать полуволком.
«Моя церемония...»
Быть ли ей вообще?
Яростное желание избить Дэна сопровождалось жалостью к отцу и, чего греха таить, к себе. Почему она сбежала с ними? Почему пребывала в ступоре и позволила Вилю утащить себя? Почему не кинулась поддержать Ника, когда тот набросился на Дэна?
– Если бы отец умер, тебя бы здесь не было, – бросила она Дэну после продолжительной паузы.
– Выключите свет! – закричала Кая, прикрывая глаза ладонью. При свете фонарей, расположенных вдоль дороги, было видно, что кожа ее покрылась красными пятнами.
– Господи, как ярко!
Восклицание пришлось Энзо прямо в ухо, и он поморщился. Амелия больше переживала о его состоянии, нежели о состоянии Каи. Он ведь и правда ничего не ел и не пил. Кая на ходу срывала ягоды, а он не желал обращать внимания ни на что, кроме бега.
Хотя с какой стати Амелия вообще переживает о нем? Сдался ей этот придурок. Пусть хоть сейчас падает в обморок, ей плевать.
– Дэн, рассказывай быстрее, – Виль оглянулся на Каю и поддел Дэна локтем. Братья видимо тоже очень устали, но из-за присутствия Каи и Энзо не могли обернуться волками. Что же они будут делать, когда наступит Вынужденное Перевоплощение в полночь? Оставят ее одну наедине с преступниками?
– Он говорил мне о том, что вскоре случится неизбежное, – Дэн сделал акцент на этом слове, подразумевая возрастное вынужденное перевоплощение. Но Амелия сразу все поняла. Отец тоже говорил ей о своей участи, но Дэн, видимо, не был в курсе.
– Я знаю. Он мне говорил.
– Говорил тебе? И Дэну? Я один остался в дурачках? – вскинул руки Виль.
– Ник тоже не знал, иначе сказал бы мне, – отвлекся на него Дэн. Хотя в его взгляде тоже промелькнуло непонимание.
– Просто супер! То, что ты знаешь о тайне отца – логично, но Амелия... – размышлял вслух Виль.
– Не забывай о том, что ты прямо на вынесении вердикта объявил о своем желании покинуть стаю. Вот поэтому отец тебе и не доверял, – бросила Амелия. Она припомнила, как Мальком с уверенностью заявлял ей, что ни за что не отпустит Виля. И что в итоге? Отец опомниться не успел, как сын покинул стаю.
– Так мне можно говорить или как? – встрял Дэн в их короткий диалог.
– Говори и не отвлекайся на всякую брехню, – раздался хриплый голос Энзо.
– А ты чего уши навострил? – грозно обернулся Виль.
– Я не вникаю в разговор. Просто выясните все, что вам нужно и вылечите Каю.
Его слова повисли в воздухе. Дэн сделал глубокий вдох и продолжил:
– Сначала я думал, что он боится. Думал, что не хочет покидать тело так быстро... но все оказалось далеко не так... – продолжил Дэн, не отрывая взгляда от Амелии. – Он в поисках способа слияния с природой. Он хочет превратить всех..., – Дэн перешел на шепот, на секунду оглянувшись на поникшего Энзо. – Превратить всех в волков к моменту, когда наступит его Вечное перевоплощение. Амелия, он желает изгнать человека из полуволка, несмотря на его возраст, не смотря на то, подкидыш он или волк с рождения. Патрия, по его плану, должна будет стать стаей волков, и только волков. Никакого пересечения с людьми. Естественно, отец должен был успеть провернуть это все до своего перевоплощения, поэтому начать проворачивать опыты хотел... с тебя.
– С меня? – нахмурилась Амелия.
– С твоей Церемонии. Ты должна была стать первой, как дочь Альфы. Показательное выступление.
– Я не понимаю...
На ее плечо опустилась рука Виля. Но Амелия настолько устала, что не стала ее стряхивать, несмотря на давно поселившейся в душе червячок гнева и отрицание происходящего где-то глубоко в сознании.
Отец планировал навсегда превратить ее. Не в полуволка, как оказалось. А полностью в волка. Без пути назад...
– Дэн хочет сказать, что после твоего перевоплощения, сестренка, – сказал Виль, – ты навсегда бы лишилась человеческой оболочки.
Этого не может быть. Стать волком навсегда она будет готова после пятидесяти с хвостиком, как и все. Быть полуволком ей уготовлено Матерью-Природой. Наполовину волком, наполовину человеком. Баланс, одно не мешает другому. Она не готова лишаться человеческой оболочки так быстро.
– Но... Почему? Зачем ему это нужно? И как ты об этом узнал?
– О целях я могу только догадываться, – пожал плечами Дэн. – А рассказал мне Кларо.
– Кларо?! – Амелия не могла поверить своим ушам. Советник посмел распорядиться тайной отца без его согласия? Это ведь преступление! Переговоры с Альфой и их цели – строжайший секрет, и без согласия Малькома никто из советников не смеет говорить о них.
– Он и посоветовал нам сбежать, – закончил Виль. – Дэн мне все рассказал. О планах отца на тебя и о планах на всю Патрию в принципе. Нику рассказывать не было смысла – он всегда был на стороне закона, а закон – это наш отец. Он бы нас сдал и план побега с треском бы провалился. Тем более, Ник будет только рад навсегда остаться в теле волка раньше срока. Скучать будет разве что только по своему мотоциклу.
Амелия перевела взгляд на Дэна:
– Зачем ты его ударил? – собрать предложение воедино было сложно, и ей приходилось выталкивать из себя слова силой. Язык совсем не слушался.
– Эффект неожиданности. Нужно было провернуть что-то такое, чтобы советники какое-то время пребывали в ступоре. К тому же, мне нужны были Энзо и Кая. Без них бы ничего не получилось, – без запинки ответил Дэн.
– И ты решил его ударить? Ты решил поднять руку на своего отца? И зачем тебе понадобились люди?
– Я не хочу навсегда остаться волком, Амелия. Ты, думаю, тоже. Как и вся Патрия, кроме советников. Подкидыши и полуволки имеют право на выбор, но его он предоставлять не хочет. Изгнание из нас человека – это убийство. Я должен был спасти тебя. Ты пока единственный подкидыш, почти достигший семнадцати. Что же до людей... Наверняка ты заметила, что мы никогда не оставались в городе на ночь. И не потому, что нас ждет Вынужденное Перевоплощение. Просто нас бы легко выследили, ведь вышли бы мы привычным путем Патрийцев. Благодаря этим людям... мы вышли в город, пройдя сквозь барьер.
Амелия постаралась собрать мысли в кучу, хотя это было не просто. Нужно все обдумать, но одно не укладывалось в сознании – о каком способе вообще идет речь? Как именно отец планировал лишить полуволков человеческой оболочки? Как ему удалось обмануть природу? И что за чертов барьер?
Правда ли это все? Может, Дэн что-то не так понял? Может, им можно еще вернуться? Наверняка не все потеряно! Отец их простит и объяснится... Потом они все дружно над всем этим посмеются.
«Не обманывай себя».
Факт оставался фактом – они сбежали. Дети Альфы покинули стаю без его разрешения. Если их и правда найдут... Сухими из воды им точно не выйти.
– О каком барьере ты говоришь? – задала она единственный вопрос из великого множества.
– Почему за все время мы ни разу не встретились с человеком лицом к лицу в лесу? Почему у «моста» мы находим детей, но никогда не натыкаемся на родителей? Барьер, Амелия, – пояснил Дэн. – Он начинается у «моста». Барьер пропускает людей, но не пропускает нас, поэтому мы выходим в город иным путем, и когда мы выходим таким образом, наш запах чует каждый Патриец. Им не составит труда найти нас через пару часов, где бы мы ни были. Но когда с нами люди... все иначе. Благодаря проходу через барьер, мы лишаемся запаха. Нас в разы сложнее обнаружить.
– Так что? – вмешался Энзо, заметив, как Дэн замолчал. Интересно, он смог что-то разобрать в их перешептываниях? Если да, то наверняка подумал, что Патрия действительно дом для пришибленных.
– Ты съела всего три штуки? – поинтересовалась Амелия, замедляя шаг и оборачиваясь, чтобы посмотреть на Каю.
– Да... – кивнула девушка.
– Нужно всего лишь промыть желудок. Ты бы серьезно отравилась, если бы съела больше десяти ягод, да и умерла бы только спустя минимум три часа. Все не так страшно, как ты думаешь. Но из тебя вышла отличная актриса.
– Чего?! – воскликнула Кая. – Я и правда паршиво себя чувствую!
– Стоп. Ты говорила... – поднял глаза Энзо. – Ты говорила, что она умрет через пятнадцать минут.
Амелия слабо улыбнулась:
– Я солгала.
Любоваться картиной из возмущенных лиц ей пришлось недолго. Не успела она и глазом моргнуть, как ослабший и едва державшийся на ногах Энзо упал в обморок.