Часть 2.9. Несказка.
- Плохая идея! Очень плохая идея! - Мэдлин трясущимися руками помогает мне вытащить на балкон тяжелое тело несостоявшегося убийцы.
Ледяной ветер пронизывает насквозь, но я не чувствую холода. Я сейчас вообще ничего не чувствую. В голове пульсирует лишь одна мысль: надо как можно быстрее избавиться от трупа, иначе нас самих отправят к Отару. Что-то подсказывает мне, что Дэус Карл с удовольствием лично свернёт мне шею, если узнает, что я убила одного из его воспитанников. И попробуй доказать Верховному воину, что это не я продырявила парню горло, а дред сделал это сам. Всё равно не поверит.
Мы с трудом вытаскиваем тело на обледенелый балкон. На наше счастье окна спальни выходят на обрыв. Смотрю вниз на бушующие волны Северного океана. Высота такая, что тут же отступаю назад. Ненавижу высоту.
- Они будут его искать! - в голосе соседки отчётливо слышатся нотки приближающейся истерики. - Воины всегда ценнее шатер. Нас обеих убьют! Нас точно убьют!
- Заткнись. Лучше помоги его поднять.
Кое-как с грехом пополам нам удаётся затащить мальчишку на перила. Переглядываемся с Мэд, а затем, не сговариваясь, сбрасываем тело в бушующую бездну. Отступаем. Также не сговариваясь бросаемся в ванную, хватаем тряпки и начинаем с остервенением оттирать кровь: с пола, со стола, с балкона, с перил. Когда от кровавых пятен не остаётся и следа, Мэдлин бросает хмурый взгляд на меня. Подходит к столу, достаёт какую-то коробку с бутыльками и бинтами.
- Садись.
Понимаю, что она хочет сделать. Послушно сажусь на кровать. Мэд осматривает мой разбитый нос, вытирает кровь, делает какие-то примочки. Затем бежит на балкон, набирает в платок снега. Кладёт мне на лицо обжигающе-холодный компресс.
- Не сломан, вроде. Но синяк всё равно будет.
- Скажем, что в ванной с непривычки поскользнулась и упала.
- Так нам и поверят!
- А чему им тогда верить? Что дред воина послушался мыслей какой-то девчонки и перерезал своему хозяину горло?
Мэдлин хмурится. Она понимает, что в моих словах есть разумное зерно.
- Как ты это сделала? - наконец, не выдерживает, интересуется она.
Честно отвечаю, что не знаю.
- Ты его тоже выбросила?
- Конечно. Зачем он мне? - вру я.
Переглядываемся. Мэд делает вид, что верит мне. Молча ложимся спать, будто ничего и не было. Вот только заснуть я больше не могу. Меня всю трясёт. На всякий случай сжимаю в руке дред, который держу под подушкой. Что я дура, чтобы выбрасывать такое оружие, которое ещё, вдобавок, и слушается меня. Силы окончательно оставляют меня. Хочется плакать от страха и одиночества, но я сдерживаюсь. Потому что понимаю - слёзы уже не помогут. До меня начинают доходить слова Акрабы. Руар действительно оказался несказкой и в этой несказке мне придётся теперь жить.
***
Я до сих пор не знаю, забрался ли тот парень к нам ночью по своей инициативе, или его кто-то подослал. Уж лучше бы он сделал это сам, потому что в противном случае есть все шансы, что моя жизнь в Руаре будет насыщенной, но очень короткой.
Как я и подозревала, переполох начинается сразу после завтрака, когда наставники недосчитываются одного из учеников-воинов. Мэд тоже замечает нервную беготню в касте воин. Переглядываемся. Тут же отворачиваемся друг от друга. На людях мы не перебрасываемся с соседкой даже парой слов. Впрочем, в комнате наше общение многословным тоже не назовёшь. Каждая из нас вновь сама за себя.
Сегодня у меня первые занятия. Наставница - строгая и чопорная шатера в возрасте дэуза Кэролайн, опрашивает меня на предмет моих знаний. Пытается определить, в какую группу шатер меня можно направить. Отвечаю рассеяно - мысли заняты другим: доживу я до завтрашнего дня или нет? Чуть позже понимаю, что зря я так поверхностно отнеслась к этому опросу и сдуру выложила всё, что знаю. А знаю-то я, как выяснилось, немало!
Наш сосед - отец Марк, до того, как принял сан, был на Земле профессором. Поэтому у него даже в Катаре была прекрасная библиотека, которую я перечитала от нечего делать раза на два. Кроме этого, священник с удовольствием, когда было свободное время, занимался со мной и Анигаем. Братец, конечно, всегда отлынивал от этих уроков, а мне наоборот нравилось. Когда в Катаре появился Эван, мне позволили присутствовать на его занятиях, которые, как правило, проводились дистанционно. Их вели разные преподаватели. Они общались с мальчишкой-альтаирцем через большой экран, висящий на стене классной комнаты. Чего удивляться, что благодаря всему этому у меня в голове скопилась за все эти году куча разрозненных знаний. Если прибавить сюда ещё мою склонность к языкам (знаю межлингву, язык землян (особенно матерный), вдобавок вполне сносно изъясняюсь на альтаирском (спасибо Эвану), то становится понятно, почему Дэуза Кэролайн выходит из класса в полной растерянности.
***
- Я не знаю, что делать с этой девочкой, Глэдис! - в растерянности докладывает Дэуза Кэролайн. - У неё явно не дарийское образование. Но что ещё хуже - оно не женское! Ощущение, что её воспитывали как мальчишку-землянина. Она знает такие вещи, о существовании которых женскому уму и подозревать не положено! Она изучала геометрию! Физику! При этом у новенькой полный пробел в знании истории Дарийской династии! Полностью отсутствует знания придворного этикета и прочих основополагающих дисциплин, которым обучают шатер на самом первом уровне. Я в растерянности! Я не знаю, на какой уровень её определить.
- Вот и займись этим. Заполни пробелы. Пусть пока побудет на индивидуальном обучении. Как только знания Адамаск выровняются, отправишь к ровесницам-шатерам.
По Дэузе Кэролайн заметно, что она не в восторге от приказа Верховной ведуньи, но перечить - значит рисковать жизнью, поэтому шатера-наставница в ответ лишь склоняется в покорном поклоне.
- Как скажите, Дэуза.
Громкий стук в дверь заставляет прервать разговор. На пороге запыхавшийся наставник-воин.
- Простите за беспокойство, дэуза, - мужчина склоняется в поклоне, - но...
- Надеюсь, у тебя что-то очень срочное, Феликс, раз ты осмелился прервать наш разговор, - недовольно отзывается старуха.
- Мы нашли сбежавшего мальчишку.
- И где же, интересно знать?
- Его тело только что выбросило на скалы.
Верховная ведунья удивлённо приподнимает бровь.
- Он что, сбросился в океан? Наложил на себя руки? Это уже что-то новенькое!
Воин хмуро качает головой.
- У мальчишки перерезана шея. Это убийство, моя дэуза. Но Вы не извольте беспокоиться, Верховный воин сказал, что знает, кто это сделал. Виновного ждёт смерть.
- Что ж, всё правильно, - тонких губ Глэдис касается лёгкая усмешка, она оборачивается к шатере-наставнице, - так на чём мы остановились, Кэролайн?
***
Я уже окончательно запуталась, куда меня тащит взволнованная Мэд. Бесконечные коридоры, комнаты, наконец- старая картинная галерея. На стенах картины разных эпох. Одни женские портреты. Шатеры - догадываюсь я. Видимо, лучшие из лучших, раз их решили увековечить кистью художника. Мельком замечаю, что один из портретов почему-то закрыт плотной тканью. Хочу подойти поближе - разглядеть, но Мэдлин не даёт. Похоже, моя соседка вновь близка к истерике.
- Что нам делать?! Дэус Карл приказал обыскать все комнаты, окна которых выходят на океан, - Мэд вцепляется в меня мёртвой хваткой.
Её модно коротко стриженные волосы, кажется, от ужаса стоят дыбом. Делаю попытку успокоить её, заранее не особо веря в успех.
- Абсолютно ничего! Запомни раз и навсегда: этой ночь ты просто крепко спала. Ничего не видела, и не слышала!
- Предлагаешь соврать Верховному воину?! - в голосе юной шатеры звучит неподдельный ужас.
- А у нас что, есть выбор? В конце концов, это не мы с тобой заявились ночью в касту воинов и устроили там погром! И дыши глубже. Обычно это помогает.
Загнанная в угол Мэдлин, и правда, начинает глубоко дышать, пытаясь взять себя в руки.
- Это всё неправильно! Это всё не по правилам! - нервно шепчет она.
- Да плевать я хотела на все эти ваши дурацкие правила! Толку от них пока никакого! - огрызаюсь я, подходя к завешенному портрету. Прежде чем испуганная Мэд успевает меня остановить, стаскиваю к картины покрывало.
- Не смей! Его нельзя трогать! - только и успевает воскликнуть соседка. Но поздно. Я уже с неподдельным изумлением взираю на портрет безумно красивой девушки в алом платье, в которой, признаться, не без труда узнаю... собственную мать.
Мэд выхватывает у меня покрывало, торопливо завешивает портрет обратно.
- Это Акраба? То есть... - вспоминаю имя, которым Глэдис называла мою мать в ту злополучную ночь. - Это Таисья?
Шатера бросает на меня испуганный взгляд.
- А ты откуда знаешь? Ты же новенькая!
- Почему её портрет висит здесь?
Заметно, что Мэдлин колеблется. Наверное, в другой ситуации она бы не ответила на мой вопрос, но сейчас, когда мы обе с ней по самое "не хочу" в неприятностях, соседка решает нарушить ещё одно правило Руара и... посплетничать.
- Таисья было одной из лучших шатер за всю историю Руара. Её прочили большое будущее, но вместо этого она...
Мэдлин затихает, не отваживаясь произнести вслух, что за номер выкинула моя мамаша, из-за чего мы с Анигаем родились в проклятом промозглом Катаре, а не в сытом Руаре.
- Что она сделала, Мэд?
Шатера оглядывается, переходит на шепот.
- Она осмелилась бросить вызов самому императору!
- Чего?!
Я просто отказываюсь в это верить! Чтобы беспутная Акраба, у которой отродясь не было никаких амбиций и все мысли всегда были заняты только тем, как бы раздобыть эль и тандурим, пошла против самого Дэмониона?! Такого просто не может быть!
- В День солнцестояния Таисья вышла на Плато Семи ветров и затребовала Жезл власти! - завороженным шепотом с воодушевлением рассказывает Мэд. - Она хотела стать соправительницей Дария! Представляешь?! Простая шатера могла бы стать императрицей!
- Ну и как? Получилось? - скептическим тоном интересуюсь я, заведомо зная отрицательный ответ.
- Почти, - уклончиво отзывается Мэд.
Её ответ вгоняет меня в ступор. Что значит «почти»?!
- Таисье удалось удержать Жезл пару секунд, но потом... Жезл власти всё же отторг её. Рука, которой она держала Жезл, начала каменеть. Как только это произошло, император добил Таисью огненным шаром. Ей оторвало руку. Говорят, шатера умерла в страшных муках на глазах у всего народа. Её смерть была назиданием для всех тех безумцев, кто ещё мечтал покуситься на второй трон. После того случая больше не было ни одного желающего попробовать взять в руки Жезл Власти.
М-да... Сдаётся мне, что я всё же не очень хорошо знала собственную мамашу.
- Если она была такой проблемной шатерой, почему эту картину отсюда не сняли?
Мэдлин смотрит на меня, как на сумасшедшую, которая только что сказала откровенную крамолу.
- Ты что?! Как можно?! Это же история Дария! К тому же, для нас шатер Таисья - легенда! Она была лучшей! Самой храброй! Самой отважной!
- ... дурой, - тихо добавляю я.
Вот кто мамулю просил так выпендриваться? Чем её плохо жилось в Руаре?! Трон ей, видите ли, подавай! Себе жизнь испоганила и нам судьбу подгадила так, что дальше просто некуда!
Интересно, повторила бы Мэд свои восторженные слова о моей мамочке, если бы увидела беспутную Акрабу пьяной и грязной в кабаке Катара, когда та пристаёт к очередному мужику, предлагая свои услуги? Подозреваю, что вряд ли. Потому что моя пропитая мамуля походит в этот момент на кого угодно, но только не на легенду.
***
Мы возвращаемся к себе в спальню и застываем от испуга на пороге. Возле раскрытой двери балкона стоит сам Дэус Карл. Задумчиво смотрит вдаль. Резкие порывы ветра развивают его плащ. Не надо иметь и семи пядей по лбу, чтобы понять - это начало конца. Верховный воин медленно поворачивается. Смотрит в упор на меня.
- Слышал, у вас ночью был гость?
На моё счастье Мэд оказывается прекрасной актрисой. Она переводит невинный недоумевающий взгляд с воина на меня. Теперь я понимаю, как она выживает здесь в Руаре. Главное правило: не показывай своё истинное лицо и не дай никому понять, что делается у тебя внутри.
- Простите, Дэус Карл, я не понимаю, о чём Вы... - лепечу я и уже в следующее мгновенье чувствую, как сильная мужская рука хватает меня за одежду и тащит на тот самый злополучный балкон. Секунда и пол уходит у меня из-под ног.
Верховный воин на вытянуто руке держит меня над пропастью. За его спиной стоит парализованная от страха Мэд. Она делает шаг по направлению ко мне, но я едва заметно отрицательно качаю головой. Не надо. Оно того не стоит. Я всё равно погибну. Пусть из нас двоих выживет хотя бы одна.
Ледяной ветер стегает моё тело. Слышу, как внизу об острые скалы бьются мощные волны океана. Всерьёз подумываю закрыть глаза, но внезапно понимаю, что не хочу умирать во тьме и страхе. Терять мне уже всё равно нечего, поэтому я поднимаю взгляд и в упор с вызовом смотрю в лицо Верховного воина. Пусть запомнит меня такой. Может, и жила я в Катаре с опущенной головой, но погибать буду с гордо поднятой. Наши взгляды пересекаются и тогда...
***
- Я не смог её убить, - ошарашенный Дэус Карл сидит в старом кресле напротив камина в каменной обители Глэдис. Его задумчивый взгляд блуждает по пламени. - Почему? Со мной такое впервые.
Воин поворачивается к старухе, которая стоит неподалёку у окна.
- Я уже был готов разжать руку. Я так хотел сбросить это отребье в пропасть, потому что уверен: она причастна к гибели моего воспитанника. Видела бы ты, с какой наглостью она врала мне! Да! Я хотел свернуть ей шею! И я бы с удовольствием сделал этого, но... Когда девчонка посмотрела мне в глаза... С такой отчаянной наглостью и вызовом! Вися там - над пропастью. В паре секунд от своей смерти... Глэдис, я уже видел раньше этот взгляд. Только не могу понять, где и у кого? Не знаю... Во мне что-то оборвалось. - Верховный воин затихает, словно сам пытаясь осмыслить следующие слова. Он переходит на шепот. - Я не смог разжать пальцы. Глэдис, я скажу тебе сейчас безумную вещь, но... Если бы эта пигалица полетела в пропасть, я бы бросился следом за ней. Ничего не понимаю, Глэдис! Где ты взяла её?! Кто она?! Почему у меня не поднимается рука убить эту девочку? Почему мои инстинкты кричат, что я должен защищать её даже ценой собственной жизни?!
Старуха с нескрываемым интересом смотрит на воина. Его признания становятся откровением даже для неё.
- Она дочь Таисьи, Карл, - наконец, отзывается Верховная ведунья. - Возможно, девочка напомнила тебе мать. Если мне не изменяет память, при других обстоятельствах, это отребье, как ты её называешь, вполне могла бы оказаться твоим ребёнком.
Верховный воин медленно поднимает взгляд, тщетно пытаясь осмыслить услышанное.
- Это невозможно! Таисья умерла! Там! На Плато семи ветров! В тот проклятый день! - шокированный Карл, сам того не замечая, вплотную подходит к старухе. Кажется, ещё секунда и он схватит её за грудки, чтобы вытрясти из этого ветхого тельца правду и душу.
- Той Таисьи, которую ты помнишь, действительно больше нет, Карл, - усмехается Глэдис. - От неё осталось лишь изуродованное тело и сломленный дух. А ещё дети. Двойняшки. И теперь только от тебя будет зависеть, выживут они в Руаре или нет.
Пытаясь переварить слова старухи, Карл вновь подходит к камину, пристально смотрит на огонь.
- Значит, мальчишка тоже её сын?
- Да.
- Я возьму его под опеку.
Тонких губ Верховной ведуньи касается едва заметная улыбка.
- Я надеялась, что ты скажешь это.
- Что касается девчонки... - голос Верховного воина становится жестче. - Помяни моё слово, Глэдис: хлебнём мы с этой оторвой ещё проблем. Нутром чую: она куда хуже Таисьи. Та хотя бы боялась смерти. Эта же, похоже, не боится вообще ничего.
Спасибо, что прочитали эту часть! Я постараюсь обновлять каждый день. Пожалуйста, оставляйте Ваши комментарии ( может бытья зря ее пишу? ), для меня это очень важно!