Глава 2. Золотая клетка
Тишина в пентхаусе была оглушающей. Не слышно было ни гула лифта, ни уличного шума — тонированные стекла надежно изолировали от внешнего мира. Воздух был прохладным, стерильным, пахнущим озоном и дорогими чистящими средствами.
Алиса медленно поднялась с пола. Ее ноги дрожали. Она сделала несколько шагов по мягкому ковру цвета слоновой кости, ее взгляд скользил по безупречным линиям мебели, по абстрактным картинам на стенах, стоившим, вероятно, больше, чем все ее будущие зарплаты ученого. Это была не просто квартира. Это был бункер. Шоу-рум сверхчеловека.
Она подошла к панорамному окну. Город лежал у ее ног, сверкая и переливаясь. Где-то там была ее жизнь. Телефон, который сейчас наверняка разрывается от пропущенных звонков одногруппников. Конспекты, разбросанные на столе в ее маленькой, уютной квартирке-студии. Все это казалось теперь таким далеким, почти нереальным.
Ее руки инстинктивно потянулись к карману куртки, но телефон исчез. Он забрал его, конечно же.
— Камеры и датчики повсюду, — прошептала она его слова, ощущая мурашки на коже. Она чувствовала себя лабораторной крысой в идеально чистом, самом современном аквариуме.
Она осмотрела помещение. Спальня с огромной кроватью, на которой можно было потеряться. Гардеробная, пустая, если не считать несколько вешалок. Ванная комната из черного мрамора с душем на всю стену и непонятным количеством хромированных кранов. Ни книг, ни безделушек, ни намека на личность. Только роскошь и пустота.
Внезапно раздался тихий щелчок, и одна из панелей на кухне, больше походившей на пост космического корабля, плавно сдвинулась, открывая нишу. Внутри стояла еда — тарелка с идеально нарезанными фруктами, свежая булочка, бутылка воды. Автоматизированная подача. Чтобы даже не видеть своих тюремщиков.
У нее свело желудок от голода и стресса, но мысль о еде вызывала тошноту. Она была пленницей. Кормленной, содержащейся в идеальных условиях, но пленницей.
Ее запястье, там, где он схватил ее, по-прежнему горело. Она посмотрела на кожу. Ни синяка, ни царапины. Только память о его прикосновении, жгучая и живая, как свежий ожог. И это странное, предательское тепло, разливающееся по всему телу, когда он был рядом. Тело реагировало на угрозу, вот и все. Адреналин. Страх.
Она зашла в спальню и захлопнула за собой дверь, пытаясь создать иллюзию уединения. Она рухнула на кровать, уткнувшись лицом в прохладную шелковую наволочку. Слез не было. Был только ледяной ужас, медленно сменяющийся жгучей, беспомощной яростью.
Он. Альфа. Хозяин этого стеклянного замка. Его образ стоял перед глазами — холодная красота, сила, исходящая от него почти физически, и эти глаза… Золотые, волчьи, видевшие ее насквозь, видевшие в ней лишь проблему, собственность.
«Ты принадлежишь мне».
Слова отдавались эхом в тишине, заставляя сжиматься сердце. Она ненавидела его. Ненавидела всей душой. За похищение. За эту показную, подавляющую роскошь. За его уверенность в том, что он может распоряжаться ее жизнью.
Но вместе с ненавистью, глубоко внутри, шевелился и другой, пугающий интерес. Ученый в ней просыпался, несмотря на страх. Оборотень. Альфа. Стая. Это было невозможно. Но это было прямо здесь. Самая фантастическая биологическая аномалия, о которой только можно мечтать. И она оказалась в самом эпицентре.
Она не знала, сколько времени пролежала так, но ее вывел из оцепенения звук — тихий, но отчетливый. Скрип двери в гостиной.
Алиса замерла, прислушиваясь. Шаги. Не тяжелые и не грубые. Легкие, почти неслышные. И не его. Он двигался бы с подавляющей, уверенной силой.
Кто-то был в пентхаусе.
Сердце заколотилось с новой силой. Она медленно, крадучись, подошла к двери и приложила ухо к дереву.
— …ничего особенного. Сидит тихо, — донесся низкий мужской голос. —Он хочет знать все. Любые мелочи, — ответил второй, более молодой. —Скажи Каину, что все чисто. Человечишка напугана до полусмерти.
Каин. Тот, с шрамом. Они докладывали о ней. Охрана. Или что-то вроде того.
Шаги затихли, послышался звук закрывающейся двери. Они ушли.
Алиса отшатнулась от двери, обхватив себя за плечи. За ней наблюдали. О каждом ее движении, каждом вздохе немедленно становилось известно. И ему.
Она снова подошла к окну. Ночь deepenла, огни города стали еще ярче. Где-то в этом же здании, возможно, этажом ниже, был он. Решал судьбы. Командовал своей стаей. И решал, что же делать с ней.
Жжение на запястье вдруг усилилось, стало почти болезненным, пульсирующим. И в тот же миг по всему телу пронесся странный, иррациональный импульс — тревога. Но не ее собственная. Чужая. Яростная и холодная.
Алиса зажмурилась. Ей показалось? От стресса? Или это была та самая связь, о которой он говорил? Та самая, что тянулась между ними, ненавистная и необъяснимая.
Она отбросила мысли. Неважно. Она должна выбраться. Должна найти слабое место в этой идеальной тюрьме. Она была не просто испуганной девушкой. Она была ученой. А ученые ищут закономерности, слабые места, бреши в системе.
И его система, какой бы могущественной она ни была, должна была иметь изъян.
Она только не знала, что самой большой брешью в его железной логике и полном контроле была она сама. И та самая связь, которую он чувствовал так же ясно, как и она, и которую ненавидел всей душой.