Глава 2
«Несмотря ни на что сохраняй верность принципам. »
Н.
Как только я скрылась за густыми ветками деревьев, меня уже ожидали три парня в темных длинных накидках, устремившие взгляды на меня, как только я подошла. Хоть я и провела в церкви 5 лет, все же большая часть ее обитателей была для меня незнакома. Я не стремилась заводить отношения с кем-либо и никто не давал для них поводов, за что я была в какой-то степени благодарна. Вероятно, каждый преследовал свои цели после того, как попал сюда, дабы отстроить свое будущее самостоятельно. Церковь забирала к себе сирот, служила кровом для них, с учетом того, что те в будущем принесут ей большую пользу. Так сформировалась добровольная армия по ловле оборотней - Белая гвардия. Поначалу все без исключений должны были пройти курс просвещения и практики. Первый представлял собой углубленное изучение истории и мифов, для этого даже отстроили отдельную библиотеку, где проводились специальные занятия, а последний включал в себя самооборону и стратегический бой, в котором мало кто преуспевал и оттого он был не сильно популярный, однако очень эффективный. Возможно, если бы моя подруга выбрала помимо теории еще и практику, то сейчас я бы не сидела среди незнакомых лиц, и вероятно, будь она рядом, я бы не чувствовала себя такой одинокой, как сейчас. Прижав указательный и средний пальцы ко лбу, как бы отгоняя грустные мысли, я облачилась в черную накидку, на левой части ткани сверкал бело-золотой значок церковной белогвардейской армии.
- Отец Михаил здесь? - спросила я.
- Он уже ушел. - сухо ответил один из ребят и все, как один, двинулись по протоптанной дорожке, перешагивая через старое дубовое бревно, служившее им скамейкой. Пару лет назад была сильная гроза, год был неурожайным, оттого многие отказывались поливать деревья, махая на них рукой, мол, все равно сгниет. Молнии не жалели никого и ничего, так и не пожалел Зевесов перун и этот дуб. Уцелевший от огня толстый ствол дерева упал на месте, где стоял. Хорошо, что вокруг были песчаные лужайки и огонь не распространился на такого же материала избушки, а на обгоревшем куске древа теперь сидели и служители церкви, обсуждая насущные дела, и отдыхали дети, набегавшие и уставшие от чехарды, а ночью тут проходили любовные свидания, кто-то исполнял песни под гитару, кому-то просто не спалось и он присоединялся к затяжной посиделке. Сейчас то могучее дерево выглядело не более, чем кусок ни на что не годного материала. Словно мой приход стал для кого-то обременяющим и тот тяжело вздохнул, шепнув другому что-то на ухо. Редко на меня имело влияние подобного рода поведение, но сейчас от чего-то стало обидно. То ли от одиночества, то ли от задетого собственного достоинства, а может и того и другого. Более лояльно ко мне относившийся из ребят осадил их, и я была ему благодарна. Путь продолжали в молчании, и чем дальше мы были от населенного пункта, тем тише становилось вокруг. Просторные, засыпанные кое-где пылью или песком, лужайки, сменились зарослями и сорняками, между тем минуло 30 минут, тут нам показались первые полуразваленные домишки.
- Пройдем дальше вместе или разделимся?
- Разделимся, - тут же выпалил и криво улыбнулся парень, что часом позже сетовал обо мне своему знакомому, и я заметила страшные акульи зубы. Ему я явно не нравилась, хотя должна признать, что он мне тоже. Всю дорогу он молчал, а сейчас, вероятно, хочет разделиться, чтобы не отказывать себе в выражениях. - Я с Зеном осмотрю западную часть. - и он самодовольно закинул руку на плечо, вероятно, своему другу, притягивая его к себе.
Кажется он был рад отделаться как от меня, так и от моего защитника, смешком явно подразумевая двойной смысл, но никто не обратил на него внимания, по крайней мере я. К счастью мы быстро разошлись, предварительно договорившись встретиться на этом же месте, и каждая пара пошла исследовать заброшенные домишки пока не стемнело. Поначалу мы с охотником заходили через дверные проемы, огибая с пол минуты дом, чтобы разглядеть крайне удобный вход и наличие каких-либо следов недавнего пребывания монстров, потом пробиралась через разбитые окна - аккуратно и бесшумно. Первым нашим объектом исследования стал более менее сохранившийся двухэтажный домик с замысловатой крышей. Пол в нем был дубовый, прямо как "скамейка" возле нашей церкви, окна с двойными ставнями и с железной, уже поржавевшей, решеткой вместо стекла. Кое-где прутья помяты и прокушены, словно находившийся здесь непременно хотел выбраться именно через окно. Я поежилась от сквозившего от него холода. Человек даже в сильном гневе не способен справиться с таким прочным материалом, что не скажешь о человекоподобной нечисти - вот ей под силу подобные махинации. Вероятно, под страхом быть пойманным охотниками, оборотень решил бежать через окно, но наткнулся на прочные прутья, для которого они не преграда - прокусил и выбрался наружу, а будь это человек, то зверь раскромсал бы бедолагу, для которого окно с решеткой стала бы конечной точкой в жизни, пока тварь не зажует его полностью, обгладывая и бросая кости в кучу, как после плотного обеда какой-нибудь вкусной добычей. Однако я быстро потеряла к окну интерес вопреки недостатку улик.
- Не обращай внимания. - вдруг нарушил молчание голос с другого конца комнаты, насколько я поняла, подразумевая зубастого парня.
- Не обращать внимания? Легко сказать. - бросаю я в ответ, не желая развивать этот диалог дальше.
Он повернулся спиной и плечи его поднялись от глубокого вздоха.
- Ты думаешь слишком много. Что-то мучает тебя и не дает поспать?
Голос звучал мягко и вкрадчиво, словно убаюкивал, и в какой-то момент в душе поселилось чувство спокойствия, которое долгое время не являлось ко мне, отчего в голове невольно поселилась мысль о том, что охотник вроде неплохой. Он спокойно шел вперед, ловко перелезал через оконные рамы, и несмотря на то, что был широкоплеч, не задевал острых концов прутьев. Я же делала это менее умело, чаще смотрела по сторонам, в целом строила план на случай, если нам вдруг придется обороняться или бежать из развалин, причину которой я еще не придумала. В это время белогвардеец подал мне руку помощи, от которой я со временем перестала отказываться, принимая это как должное между напарниками.
- Похоже на то, что я заработаю бессонницу от чьего-то невежества?
И хотя наши лица были скрыты тенью капюшона, я поймала легкую улыбку на его губах.
Снова и снова мы вдвоем рассекали заброшенную часть городишка, парень все чаще подавал мне руку помощи, а я охотно ее принимала, подгонял рукой если задерживалась, а порой, взирая на собственную необычность, подавала свою руку, когда тому снова удавалось ловко переправить меня через пробитые обвалом потолка деревянные ступеньки.
- Бессонница из-за невежества? Ты слишком хорошо думаешь о себе, маленькая охотница.
Непривычно было слышать в свой адрес подобную шалость, что захотелось дать ему подзатыльник или подножку перед той самой дырой в лестнице, которую мы только что миновали. Но я сдержалась в силу его приятного голоса и обходительности, все же он никак не обидел, но как никак задел мою гордость.
- Говоришь так, будто знаешь меня.
Уголки его губ поползли вверх; наклоняя голову вбок, его глаза пробежались по мне с головы до ног.
- Забавно. А если я хочу знать тебя получше?
Не успела я ответить, как за спиной раздался треск стекол, словно на них упало нечто массивное и тяжелое. Разлетаясь в разные стороны на мелкие кусочки, часть из них вонзилась моему напарнику в ногу и он сел на одно колено с больным стоном. Не медля ни секунды я опустилась вместе с ним и попыталась растормошить. Попытаться подержать его в сознании словами было для меня не очень хорошей затеей, не знала что сказать от удивления, боялась выдать тот факт, что он тяжело ранен, а до церкви было идти около часа. Печально было и то, что я не знала его имени, поэтому кое-как схватив парня под плечи, как можно быстрее поволокла по коридору его ватное тело, то и дело волоча ноги, заглядывала по комнатам в поисках безопасного укрытия. Сердце бешено заколотилось, шаги не доносились за спиной, то ли никто и не гнался, то ли я не слышала ничего, кроме своего дыхания.
По-видимому я из-за страха сначала не почувствовала всей тяжести своего охотника, но со временем мне все труднее было передвигать ногами, мышцы на них набухли и напряглись, плечи болели, и мне показалось, что скорее он меня раздавит своим телом, чем нас двоих сожрут. Бегу, то и дело спотыкаюсь, обхватываю двумя руками его широкую грудную клетку, несмотря на окровавленное тело, и, изнеможденная, тащу что есть силы подальше от злосчастного места. Грубая ткань липла к бедру вперемешку пота с кровью. Ноги сильнее напрягись, начали появляться мышечные спазмы по всему телу, мешая свободно передвигаться, я могла бы уже бессчетное количество раз остановиться, присесть и отдохнуть, но отчего то мне было страшно. Кто это был? Как давно здесь находился и наблюдал за нами? Что с тем парнем и Зеном? И ни на один вопрос не могла дать ответ. Мы миновали комнаты без мебели и дверей, вероятно все необходимое люди вынесли для себя и уже нашли ему применение в своих домах, далеко отсюда, в безопасности и тепле, от чего тело заныло новой болью.
Стоило мне только отвлечься, как нога предательски шаркнула и мы с грохотом повалились на пол - сначала он, следом я. В нос ударил резкий запах вони. Откуда ему взяться? И как я раньше его не замечала не знаю, может, этого запаха и не было здесь до этого момента. Мысли были жуткие. Я была вся растрепанная и раскрасневшаяся, наши капюшоны съехали с голов и я увидела корчащееся от боли лицо, которое он прижал к полу, крепко держась за раны в теле. Мне хочется сказать, что вместе выберемся отсюда, поселить эту надежду, успокоить его, но тот, кто большего всего нуждается в ей - это я. Сил во мне совсем не осталось, ноги словно свинцовые, окаменели и приросли к полу, грудь непрерывно вздымалась, предчувствуя нарастающий ужас и страх. В глазах потемнело. Долго лежать нам не пришлось, во взгляд вперились два острых пушистых кончика ушей, а под ними показалась пара неестественно маленьких круглых глаз.