Истинная

Наматываю круги по комнате, словно зверь загнаный в клетку. Телефон, как на зло, молчит и ни к кому из друзей я не могу дозвониться. Даже Холланд старший словно сквозь землю провалился. Мысли затуманивают разум, а вдруг что-то случилось? Почему они все так резко исчезли? 

Не могу найти себе места и самое ужасное в этой ситуации —неизвестность. 

Короткое опевещение на телефоне, возращает меня в реальность. Сообщение от неизвестного номера, но я всё-же открываю его.

"Если ты действительно что-то чувствовала к моему сыну, ты явишься на собрание совета и достойно встретишь свой приговор. Валенсия"

И вновь будто провал в памяти, я не помню, как садилась за руль, не помню насколько быстро мчалась по мокрой, ночной дороге. В голове лишь мысль о том, чтобы обьяснить им всё до момента, когда они захотят растерзать меня. Дураку понятно, что они догадались кто я. Я жалею, что они не узнали это от меня. 

—Где Чарльз?—кричу я, только переступив порог дома Холландов. 

—Тварь!—рычит Айрис, быстро направляясь ко мне. Она серьёзно ранена, но это ничуть её не задерживает.—Я убью тебя слышишь? Я убью тебя!—рычит девушка, бросаясь на меня. 

Айрис выпускает когти и замахивается, но я ловлю её руку когда та почти коснулась моего лица. Приставляю нож к горлу девушки и та с удивлением таращится на меня.

—Я  спрашиваю, где Чарльз?—шыплю я, сквозь сжатые зубы. Сейчас не время для обмена любезностями и я не намерена строить из себя милую девушку. В этом уже нет потребности.

—Я тебя не подпущу к нему и на пушечный выстрел,—выплёвывает  Айрис, сверля меня презрительным взглядом.

—Успокоились обе,—слышу голос Чарльза и отпрыгиваю от девушки, словно ошпареная.

—Чак,я...—начинаю я, но парень перебивает меня.

—Довольно!—кричит он,—Я не желаю слушать твой бред. Я ненавижу тебя слышишь? Ненавижу каждой клеточкой организма,—шыпит Чарльз, подходя ко мне.

Он не боится подходить слишком близко, он знает что я не посмею использовать оружие против него, ведь главное оружие, судя по всему,  уже  сработало.

Удивлённо таращусь на него и никак не могу поверить его словам. Ещё несколько дней назад мы были счастливой влюблённой парой, а сейчас он убивает мою душу. Хотя я этого заслуживаю. 

Парень всё ближе подходит ко мне и невооружённым взглядом видно, что это даётся ему с огромным трудом. В нём что-то изменилось, его глаза не такие яркие, как раньше, они будто покрыты пеленой. Его движения не такие ловкие и со стороны кажется будто он пьян.

—Чак, я правда могу всё обьяснить,—проговариваю я, проглатывая ком в горле.

—Мне плевать на твои обьяснения, мы не просто так тебя позвали,—грубо произносит парень, выбивая нож из моих рук.—Ты медленно убиваешь меня и за это ты расплатишься своей жизнью,—без каких-либо эммоций, проговаривает парень. 

—Давай, убей меня, я знаю что заслужила этого,—тихо говорю я, опустив голову в низ. —Только для начала дай мне обьясниться!

Мне хочется переубедить его, но понимаю, что это невозможно. Я сдалась, опустила руки. Я устала бороться, устала быть сильной, устала жить в загадках и ошеломляющих фактах.

—Не всё так просто, Эвелин,—с ухмылкой отвечает парень,—Тебе повезло, такой гнилой человек как ты, удостоился умереть во благо,—сухо добавляет он, крепко схватив моё запястье.  То с какой силой он схватил меня выдаёт всю его ненависть, но я даже не пытаюсь вырваться, понимая, что заслужила худшего.

Поднимаю на него непонимающий взгляд, но вместо обьяснений парень ведёт меня в гостевую комнату на первом этаже. 

То что я вижу повергает меня в шок. На большой кровати лежит Доминик, на его теле нет живого места. Рваные раны из которых продолжает сочится кровь, приводит меня в ужас. Кровь на растерзаной одежде вперемешку с грязью и мелкими ветками, заставляет сердце пропустить удар. Он бледный, словно стена, но я замечаю как медленно вздымается его грудь. 

—Что мне нужно сделать?—всхлипывая спрашиваю я, не отрывая взгляд от окровавленой постели.

—Ему нужна твоя кровь,—сухо бросаетт Айрис, вручая мне нож.

Принимаю оружие из рук девушки и ловлю ещё один гневный взгляд от Холланда старшего. Он с Валенсией сидит в углу комнаты на двухместном диванчике и неотрывно наблюдает за мной, светящимися голубыми глазами. Перевожу взгляд на Валенсию, которая в свою очередь, не отводит взгляд от Чарльза. В её взгляде столько печали и презрения ко мне, что хочется рыдать. Я хочу извиниться перед ней, но понимаю, что это безсмыслено, любая мать никогда не простит человека, который погубил её единственного ребёнка. Чувство вины поглощает меня, словно чёрная бездна, мне стыдно за все те вещи которые я сделала будучи под руководством отца, но к сожалению время не вернуть.

—Перестань жалеть о своих поступках и сделай то, что должна!—рявкает Холланд старший, не переставая сверлить меня взглядом.

—Вы можете читать мои мысли?—ошеломлённо проговариваю я.

—Это не давало возможности сразу понять кто ты,—рычит мужчина вертя в руках серебряное колечко. Машинально смотрю на руку и замечаю лишь небольшой шрам на месте где оно было, но в этот момент я не могу думать о том, как он там оказался .—Советую тебе поспешить, ему становиться хуже,—без капли эмоций проговаривает мужчина и кивает головой в сторону Доминика.

Перевожу взгляд на парня и с ужасом осматриваю его раны. В глубине души, я всё-ещё надеюсь на чудо, надеюсь на то, что смогу помочь ему и выжить сама. Всё ещё надеюсь обьяснить Чарльзу то, что чувствую на самом деле, но думаю если он захочет,  то и сам поймёт.  

Верчу нож в руках внимательно всматриваясь в отполированое лезвие, в котором, отображается моё заплаканое лицо. Мне противно смотреть на себя, я вижу лишь смерть, я приношу лишь смерть, она следует за мной по пятам и от этого становиться ещё более тошно. Вновь ярость охватывает меня и я сильно сжав зубы, делаю надрез на запястье не жалея себя. Тёмно-алая жидкость стекает по ладони и падает на лицо Доминика. В тот же миг глаза оборотня широко распахиваются и загораются ярко зелёным цветом. Фиц впивается клыками в мою руку отчего я  вскрикиваю, его челюсть крепко сжимает запястье, зубы проникают прямо до кости. Его раны затягиваются достаточно быстро, на месте глубочайших царапин остаются еле заметные шрамы, но и они вскорее совсем пропадают.  Дыхание становиться более ровным и на щеках появляется прежний румянец. Его состояние приходит в норму в то время как моё тело окутывает огонь. 

—Это нормально, что они так быстро заживают?—шёпотом проговаривает Айрис, но Чарльз лишь пожимает плечами.  

Доминик смотрит прямо мне в глаза, мне становиться не по себе и я хочу отвести взгляд, но не могу даже пошевелиться. Его яркие глаза, будто смотрят в самые тёмные уголки души, выворачивая всё наизнанку и безцеремонно копаясь в воспоминаниях.  В глазах всё постепенно темнеет. Я уже с трудом вижу яркие зелёные глаза. 

—Этого не может быть,—слышу удивлённый голос Фица и тут же чувствую его тёплые объятья.

 Сознание постепенно уходит и я с трудом улавливаю отрывки их разговора, а затем и вовсе будто провал. Снова меня окутывает безпроглядная, холодная тьма. Я отчётливо слышу редкий ритм сердца и чувствую дрожь пробегающую по телу, будто в меня тыкают иголками. Я не знаю, что со мной происходит, но мне почему-то не страшно, я уверена в том, что вернусь из этой тьмы и когда это случиться я буду бороться до конца.

POV Чарльз.

—Доминик, что происходит?—отец с неким подозрением смотрит на моего друга в то время, как я стою, словно статуя. Силы медленно покидают меня и дабы устоять на месте мне приходиться опереться о стену. Приступы неприятного жгучего чувства с каждым часом усиливаются, но я не могу так просто сдаться, не сейчас. Не тогда, когда Элен не пойми где, а Фиц находиться будто в трансе.  

Такое было несколько раз. Всегда когда мне разбивали сердце я на неделю сваливался в постель вечно чувствуя этот жар. То, что я выживал значило лишь одно—я не встретил свою судьбу, а просто поддался своим человеческим чувствам, заперев волка глубоко внутри.

—Я что-то видел,—судорожно бросает парень, доставая из шкафа чистые вещи он быстро скрывается за дрерью ванной комнаты, оставляя нашу четрвёрку в глубоком недоумении.

—Фиц, что ты видел, хватит говорить загадками,—совсем тихо говорю я. Знаю, что он услышит даже сквозь шум воды, да и сил говорить громче у меня почти не осталось.

—Воспоминание,—отвечает парень с некой опаской, будто боиться, что со стороны он будет выглядеть безумно.

—Ты издеваешься?—рычит Айрис, поглядывая то на закрытую дверь, то на обездвиженую Эви.

 Я не знаю, что твориться в голове у подруги, но её прожигающий взгляд говорит за неё. Она никогда, никому не желала смерти, никому  кроме Эви. Я чувствую её злобу, котрую она и не пытается скрыть, но вместе с тем чувствую что-то ещё, приторный сладкий запах, который еле пробивается сквозь стойкий запах ненависти.

Наверное нужно было прислушаться к Айрис, но чувства которые возникали у меня рядом с Эвелин притупляли все инстинкты. Я мечтал о нашем будущем, наивный придурок.  Я представлял её обнажённой, хотя за всё время  и не пытался намекнуть на нечто подобное. Мне снились страстные поцелуи, которые казались слаще мёда и после пробуждения я желал лишь утоления одной из своих потребностей. 

—Фиц не притворяйся, что ты меня не слышишь,—цедит Айрис сквозь сжатые зубы и тем самым вырывая из моих раздумий. Она подходит ближе к двери и опираеться на стену рядом. Все её мышцы напряжены, а раны почти затянулись. 

—Боюсь, вам это не понравиться,—со вздохом выговорил Фиц выходя из душевой. Он устремил взгляд на Эви, а затём перевёл его на меня и поджал губы, будто боясь произнести хоть слово.— Я видел волчицу, которая погибла от серебряной пули охотника и Лукаса, который свалился в бушующие воды горной реки. Видел человека, который силком рассоединил двух волчат, заперев одно из них в клетке, а второго швырнув с водопада,—так же смотря на меня, продолжил он.  Все четыре пары глаз уставились на меня, когда я в свою очередь не могу отвести взгляд от Эвелин. Её волосы мягкими волнами струятся по подушке, а на лице полная умиротворённость. Слышу, как мать вновь заходиться в рыданиях и вместе с этим приходит осознание того, что я возможно вижу всех присутствующих в последний раз. 

—Она Луна,Чарльз,—на выдохе говорит Фиц,—Твоя истинная пара,—добавляет он после секундного молчания. Будто я сам не понял того, что моё время подходит к концу...