24
—Ты уверена что всё будет в порядке? У меня какое-то нехорошее предчувствие,—Чарльз неустанно твердит мне об этом, хотя я стараюсь не думать о плохом.
—Да, Чак, всё в порядке, не накручивай себя,—закатываю глаза, но улыбка не сходит с моего лица. Чак заботиться обо мне, так, будто я совсем маленькая, но мне это безумно нравиться, я устала быть сильной.
—Просто будь осторожна,—глубоко вздохнув произносит парень,—И перестань закатывать глаза,—задорно проговаривает он.
—Хорошо, больше не буду,—смеюсь я.
—У тебя прекрасный смех и я уже скучаю,—мягко проговаривает он.
—Я вечером вернусь, глазом моргнуть не успеешь, а теперь, я вынуждена тебя покинуть,—с улыбкой проговариваю я.
—Не говори так больше,—слышу приказной тон в его голосе и вновь закатываю глаза. Оборотни—жуткие собственники и привереды.
—Я уже на месте, созвонимся позже,—тараторю я и быстро скидываю вызов, дабы избежать ещё одной порции указаний.
Чёрный пикап отца стоит на своём законном месте и честно говоря, в подсознании я молилась чтобы его не было дома.
Вхожу в дом, натянув перед этим маску безразличия и застаю отца за метанием по гостиной. На нём строгий чёрный костюм и чёрный галстук. Мужчина впопыхах забрасывает какие-то бумаги в чёрный портфель и не сразу замечает меня.
—Явилась не запылилась,—язвительно произносит он, останавливаясь напротив меня.
—Ты куда то собрался?—грубо проговариваю я, на что мужчина вновь оживляется и схватив ключи от машины, проходит мимо меня, задевая плечом.
—Я не желаю тебя видеть когда вернусь домой, о делах расскажи Олсену,—грубо проговаривает он, не оборачиваясь ко мне. Удивлённо таращусь на него и не могу понять, что происходит. Из его любимчиков я превратилась в пустое место? Или Олсен всётаки не сдержал язык за зубами? Если так, то его реакция совсем непредсказуема.
—Как это понимать?—непонимающе проговариваю я, но ответом мне служит лишь хлопок входной двери. Бегу в комнату брата дабы разьяснить ситуацию, но застаю его в постеле с какой-то блондинкой. В комнате витает запах перегара и приторно сладких духов, вещи разбросаны по всей комнате, а на полу лежит несколько бутылок из под пива и упаковки от презервативов. Жутко неприятная сцена, от которой комок тошноты подступает к горлу.
—Олсен, подьём!—громко говорю я, не обращая внимания на девушку и бардак в комнате. Прохожу к плотно заштореному окну и рывком открываю шторы, открываю окно впуская в комнату поток свежего холодного воздуха.
—Ты кто вообще такая?—спрашивает девушка, еле разлепив глаза. Она достаточно симпатичная и если честно, не смохивает на доступную шлюшку, но увиденое говорит само за себя.
—Олив, это моя сестра,—сонно мурлычет парень, взьерошивая волосы,—Выйди Эвелен, нам нужно одеться,—грубее проговаривает парень, указывая рукой на дверь.
—Жду тебя через пять минут в гостиной,—таким же тоном отвечаю я и выхожу из душной комнаты.
Олив убегает через десять минут, оставляя шлейф духов по всей гостиной. Девушка она достаточно милая, но уж больно смущённо выглядела, проходя мимо меня.
—Слушай, Эвелин,ты не могла бы не говорить отцу о том, что видела?—Олсен запускает пятерню в тёмные волосы и выжидающе смотрит на меня.
—Если он не видел этой картины сам, то я буду держать рот на замке, но при одном условии,—ухмыляюсь, смотря на непонимающее выражение лица брата.
—Мне это уже не нравиться и поэтому, я сразу говорю нет,—парень складывает руки на груди.
—Ну тогда, мой ответ такой-же,—спокойно проговариваю я и как ни в чём не бывало включаю телевизор. Парень садиться рядом со мной и не отрываясь наблюдает за моими действиями.
—Почему ты такая сложная?—возмущённо ворчит брюнет, спустя несколько минут молчания.
—Так ты согласен?—проговариваю я, приподнимая бровь. Парень слегка кивает головой.
—Только не здесь,—он вставляет своё слово как только я открываю рот, а затем уходит на небольшую веранду на заднем дворе.
—Ты знал что я не родная сестра тебе?—проговариваю я, выходя вслед за ним. Олсен стоит ко мне спиной, оперевшись руками на деревянную ограду и шумно вздыхает.
—Я узнал несколько месяцев назад, совершенно случайно,—тихо произносит он, подкуривая сигарету. Олсен выпускает густой дым и вновь глубоко вздыхает,—Отец обмолвился в одной ссоре со мной,— брат заранее отвечает на следующий мой вопрос.
—Ты знаешь моё прежнее имя, или хоть что-нибудь?—проговариваю я, опустив голову.
—Нет, больше ничего,—сухо отвечает брат, делая ещё одну глубокую затяжку.
—Дай мне ключи от кабинета отца,—настойчивее проговариваю я. Олсен настолько зависим от нашего папаши, что и словом не обмолвиться, даже если его пытать.
—Ты с ума сошла?—повышеным тоном говорит он,—Если он узнает, что ты лазила в его документах, он тебе голову открутит и мне за компанию,—грубо бросает кареглазый, сканикруя меня злым взглядом.
—Неужели тебе совсем не интерестно узнать, что он скрывает? Может ты тоже приёмный?—Проговариваю я, подходя ближе к брату. Он намного выше меня и поэтому мне приходиться задрать голову, дабы посмотреть ему в глаза.
—Если ты не заметила, то я очень похож на отца,—он издаёт истерический смешок и закатывает глаза, а затем выпускает дым прямо мне в лицо.
—Олсен, я хотела по хорошему, но видимо до тебя не доходит,—со вздохом проговариваю я.—Либо ты мне помогаешь, либо я потащу тебя за собой на самое дно. Я раскрою все твои секреты, я выложу всё, что знаю о тебе, ведь мне нечего будет терять,—сухо чеканю я, тыкая пальцем в грудь парню. Олсен тяжело дышит, злость душит его, как удавка. Невооружённым глазом видно, что я слишком его разозлила, парень с силой сжимает кулаки и на его лбу вздувается венка.
—Да чтоб тебя!—рычит он, ударяя кулаком в деревянную опору.—У тебя есть пять минут,—брат бросает мне связку ключей и поворачивается спиной, всё ещё тяжело дыша. Радует только то, что я не оказалась на месте деревяшки, которая буквально затряслась от удара.
Незамедлительно пробираюсь в кабинет отца и резко останавливаюсь. Вспоминаю то, как получала удары лёжа на холодном полу, вспоминаю всё, что было со мной за всё время и ещё раз убеждаюсь, что мой отец самое настоящее чудовище. Отойдя от болезненых мыслей начинаю копошиться в ящиках стола, изредка останавливаюсь и прислушиваюсь к окружающим звукам. В ящиках нахожу только гору счетов и дела из адвокатской конторы. В самом низу ящика я замечаю синюю папку и без заминки открываю её. Меня преследует чувство, что там я найду ответы, пускай не на все, но на многие свои вопросы.
Аккуратно перебираю документы и натыкаюсь на счета из больницы.
Город: Миннеаполис.
Психиатрическая клиника Сильвии Морен.
Пациентка: Фелисити Грейс Сильвер
Диагноз: Шизофрения, вызвана длительным употреблением амфетамина.
Захлопываю папку, вздымая в воздух облако пыли. Урод. Подонок. Не знаю, как ещё назвать этого человека, ведь на уме крутится одна брань. Как он мог? Как он мог впихнуть мою мать в психушку?
Он же обещал, что с ней всё будет хорошо, а в итоге опять соврал. Складываю документы обратно, изо всех сил пытаясь сдержать слёзы и придать документам первоначальный вид. Я вытащу свою мать оттуда и сделаю это именно сегодня.
—Ключи верни,—грубо проговаривает Олсен мне в след.
—Ты знал, что он впихнул нашу мать в психушку?!—не выдержав, срываюсь на крик.
—Нет не знал, но если он так сделал, то значит так нужно,—грубо проговаривает брат, выдёргивая ключи из моей руки.
—Открой глаза Олсен! Ты слепо веришь каждому слову, тебе вешают лапшу на уши и потешаются с того, насколько ты глуп, а ты дальше продолжаешь бегать за этим ублюдком, как собачёнка. Чего ты ожидаешь? Похвалы? Признания?—слёзы катятся по моим щекам, но не обращая на это внимания я продолжаю так же эмоционально высказывать всё, что накипело,—Он унижает тебя, избивает, втаптывает в грязь, а ты и дальше прислуживаешь ему. Перестань быть папиным сыночком и стань мужчиной в конце-концов. Придерживайся своего собственного мненния, а не следуй по пятам за отцом. Будь личностью, а не чьей-то тенью,—на последних словах я уже говорю почти шёпотом.
—Вали ко всем чертям, Эвелин. Это ты не понимаешь, что эта стая сделала с тобой непонятно что и я клянусь тебе, что сам лично перестреляю их всех один за другим если этого не сделаешь ты,—цедит парень сквозь зубы.
—Браво,—издаю нервный смешок и хлопаю в ладоши,—Мой брат такой-же моральный урод, как и отец, меня от тебя тошнит, сукин ты сын,—выхожу из дома громко захлопнув за собой дверь.
—Вали к своему урдалаку, шлюха,—слышу крик брата за закрытой дверью.
Мне не обидно, уже не обидно. Сейчас приходит осознание того, что моя семья по сути мне никто, а на мнение чужих людей я, ровным счётом, не обращаю внимания. Мать единственный человек который любил меня. Даже после того, что я узнала я не перестала её любить. Она меня воспитала, она меня кормила и играла со мной в прятки. Она помогала мне с математикой и всегда улыбалась. Она заряжала красками всё вокруг, хотя на душе у неё была лишь чёрная пустота. Она не переставала улыбаться даже после побоев отца, делала вид что всё хорошо, но я ведь слышала её рыдания ночью. Я слышала, как она стонет от боли и умоляет вызвать скорую. Я отомщу за неё и за всех кому этот урод причинил боль. Я заставлю его умолять о пощаде, стоя на коленях в луже собственной крови.
Сейчас мне кажется, будто природа плачет вместе со мной. Ливень вновь тарабанит по крыше моей Хонды и портит видимость на дороге. Руки сильно сжимают руль, до побеления костяшек. Ногти больно впиваются в ладони, а ноги непроизвольно вдавливают педаль газа в пол.
—Держись мам. Я уже еду. Я вытащу тебя оттуда,—рассматриваю маленькую фотографию матери, которую всегда ношу в бумажнике и слегка улыбаюсь .
Перевожу взгляд на дорогу услышав сигнал машины. Резко давлю на тормоз, но из-за скользкой дороги машина начинает вилять в стороны, вылетая на встречную полосу. Всё смешивается воедино: бешеный ритм сердца, скрип тормозов, шум дождя, звон битого стекла и скрежет метала. Чувствую боль, но сразу после этого всё прекращается,такое чувство, будто с меня свалился огромный груз. На душе чувство спокойствия и неземной лёгкости. В глазах всё плывет, бегущие на помощь люди превращаются в расплывчатые пятна и всё погружается во мрак, но меня он не пугает. Я чувствою себя освобождённым узником. Такое чувство, будто ты был закован в тугие оковы и сейчас с тебя сняли все цепи...