6.глава-огонь и луна
Феликс однажды пришёл с пирожками в спальню Хёнджина и нашёл того… спящим. Он сел рядом, аккуратно положил коробку с выпечкой на край кровати, накрыл Хёнджина пледом и прошептал:
— Просто знай, что ты мне нравишься. Даже если ты храпишь, как волк в снежной буре.
Он не ждал ответа — знал, что его не будет. Просто ушёл. Тихо. Но в груди у него громыхало.
---
Тем временем Хосок всё чаще терялся в собственных мыслях, глядя на Наоми. Он не знал, когда именно это началось. Просто однажды, когда она смеялась — по-настоящему — его внутренний волк завыл.
— Что это было? — спросил он у Юнги за обедом. — Проблемы, — пожал тот плечами. — Или начало.
Хосок скривился. Ему было тошно от самого себя. Наоми была его заклятым врагом, всё в ней раздражало — от слишком правильной осанки до холодного взгляда. И тем не менее, он чувствовал, как внутри что-то трескается каждый раз, когда она рядом.
Но Наоми, как всегда, была неприступна. Даже когда их поставили в паре на совместную миссию, она, скрестив руки на груди, бросила:
— Не отвлекайся. Мы не в драме.
— А если и в драме, то ты — главная актриса, — фыркнул Хосок, хватая лук.
— Заткнись и прикрывай. Я не в настроении слушать твои импровизации.
— Как скажешь, принцесса холода.
Наоми не ответила. Но уголок её губ всё же дрогнул. Презрительно.
---
Минхо однажды произнёс:
— Вы не враги. Вы огонь и луна. Просто ещё не соединились.
На что Наоми прищурилась:
— А ты, значит, эксперт по соединившимся?
Джисон, проходивший мимо, поперхнулся:
— Нет-нет, я просто ел.
---
В Академии Четырёх Когтей всё было как прежде — и совсем иначе.
С этого возраста, ближе к восемнадцати, студенты начинали ощущать запахи истинных. Это происходило не у всех одновременно: у кого-то в семнадцать, у кого-то позже. Некоторые омеги или беты использовали блокаторы, чтобы скрыть свои ароматы или не чувствовать чужие. Академия не поощряла это, но и не запрещала.
Говорили, что когда ты встретишь своего истинного — ты узнаешь. По запаху. По сердцебиению. По тому, как внезапно хочется остаться рядом навсегда.
---
На вечерней тренировке Наоми и Хосок снова оказались вместе. Их миссия была простая: скоординировать действия и условно "спасти" артефакт, охраняемый автоматизированной системой защиты.
— Я возьму правый фланг, ты прикрываешь, — коротко бросила Наоми.
— Почему ты командуешь? — Хосок приподнял бровь.
— Потому что ты хаотичный.
— Хаотично опасный, — усмехнулся он.
— Ещё слово — и я подстрелю тебя раньше, чем артефакт.
Они начали двигаться синхронно. Каждый поворот, каждый шаг — будто репетировались заранее. Но это было впервые. И Хосок чувствовал: между ними не просто искры, а нечто более дикое. Волк внутри него замирал, когда она приближалась. Это бесило его.
А потом… что-то изменилось.
Когда она пробежала мимо, прикрывая его, он почувствовал аромат. Новый. Земля после дождя и чуть-чуть мяты. Глубокий, влажный и живой. Голова на миг закружилась, сердце екнуло.
Он сбился с шага.
— Хосок! — отрезала она. — Не тупи!
— Сама заткнись. Я... просто... — он тряхнул головой. — Забудь.
---
Позже, за ужином, Чонгук держал надкусанный пирожок и подозрительно смотрел на Хёнджина:
— Ты точно уверен, что это не твой?
— Я его не приносил, — ответил тот, пожав плечами, — но знаю, от кого он.
— А? — Чонгук приподнял бровь.
Хёнджин только усмехнулся:
— От того, кто печёт лучше, чем говорит.
Феликс тихо поперхнулся.
— Ты чего? — спросил Чимин, похлопывая его по спине.
— Просто… тесто — это серьёзно, — пробормотал тот.
Хёнджин взглянул на пирожок. Он пах... не булочкой. Он пах уютом. Солнечными утрами. Заботой. Пах Феликсом. Он знал. И всё равно съел пирожок — до последней крошки.
---
Позже, когда коридоры начали пустеть, Минхо и Джисон сидели на крыше Лунного крыла. Под ними — Академия, над ними — луна.
— Если нас поймают — что будешь делать? — спросил Джисон, положив голову Минхо на плечо.
— Притворюсь, что ты мой двоюродный брат.
— Ты мудак.
— А ты — мой.
Молчание.
— Ты боишься? — спросил Джисон.
— Я боюсь только одного — потерять тебя, — тихо ответил Минхо.
И Джисон больше не спрашивал. Он развернулся, сел лицом к Минхо, положил ладони ему на шею и, не отводя взгляда, спросил:
— А если я сейчас тебя поцелую?
— Я этого жду, — выдохнул Минхо.
И Джисон наклонился. Поцелуй был медленным. Задержанным. Не как порыв — как подтверждение. Их волки внутри взвыли, но не от тревоги — от облегчения.
---
Наоми проснулась среди ночи. Что-то в груди пульсировало. Не больно — тревожно. Она встала, подошла к окну. На дворе — Хосок. Один. Смотрит на небо.
Она приоткрыла окно, вдохнула. И снова — тот запах. Молочное какао и немного виски. Сладость с едва уловимой горчинкой. Это было слишком. Это пахло им. Вместе. Голова закружилась.
— Чёрт возьми… — прошептала она.
---
В комнате Хосока была тишина. Только лист бумаги шуршал в его руках. Без подписи.
> "Ты смотришь на неё, будто боишься. А она — будто уже привыкла, что её никто не выбирает. Но вы оба ошибаетесь."
Он не знал, кто это написал. Но сердце забилось быстрее.
---
Два года до выпуска.
Два года, чтобы выбрать — любить, драться, забыть… или принять.