21 глава
Сандора присев у кровати, открыл свой тайник.
Достал снотворное, чтобы уснуть на всю ночь и пока не звать Оливина, чтобы он не увидел его тело в синяках.
Без личной магии синяки теперь проходили не быстро, ведь Сандора лишён своих особых сил, потому что лишен жизненной силы, той самой искры, что отвечает за жизнь и перерождение - Души, но и без нее невозможно умереть...
Ещё расстроился, что кто-то сорвал все его лотосы в озере. Если бы это сделал Оливин, - подумал и на него, - он бы принес их в его покои, но здесь не было цветов, значит, кто-то просто зачем-то навредил....
- О... - увидел письмо на дне шкатулке и удивился.
Взяв его, посмотрел, что на дне остался рисунок Оливина, что он подарил ему при первой встречи, цветок колокольчика в банке.
Подумал, если Оливин считает меня цветком белого лотоса, то он у меня колокольчик, - улыбнулся, - звенящий, рыжий цветочек...
Открыл осторожно письмо и ожидаемо увидел почерк Оливина, понимая, что он, оказывается, знает о его тайнике. И значит, он приходил этой ночью...
«Прекрасный мой Сандора,
Я очень скучаю по Тебе.
Ведь трудно без своего солнца, тяжело как рыбе без воды.
Скорей бы мне Тебя обнять,
так сразу жизнь у меня становится самой лучшей.
Белый Лотос мой нежный, когда Ты улыбаешься, Вселенная становится светлее и добрее»
- Прекрасный мой Оливин,- поцеловал письмо и замер от своего действия, ощутил губами прохладную бумагу, подумал, что Оливин ее касался. И стало волнительно, по телу прошел жар и желание. Но так нельзя... - пытался прогнать прочь эти чувства. Считая себя недостойным его чистоты и наивности, - я не знал никогда, что значит, кого-то любить... - закрыл глаза, ощущая, как по щекам текли слезы, - я не знал, что это самая большая боль в сердце от разлуки и страха тебя коснуться. Я не знал, что это такое большое счастье, надежда в мыслях, что только о Тебе. И всегда теперь только ты один Оливин, навеки во мне живешь...
****
Амрит проснувшись, вспомнил, что рядом спал Лён, всю ночь из-за него не мог уснуть, он вертелся, закидывая на него ноги и руки. Приходилось постоянно краснеть и накрывать его одеялом.
В итоге замотал эльфика полностью в одеяло как дитя, и так постепенно уснул сам.
*
Проснувшись, сразу заметил, что беспокойного эльфа рядом не было. Амрит медленно открыл глаза и приподнял голову, ища его взглядом.
Увидел, как Лён стоит на стуле и шарится на самодельной полке, где лежали книги. Найдя там карандаши, запихал их в карманы, где видимо уже лежало ни мало вещей.
Клептоман... - нахмурился и отвернулся, решив ещё немного поспать.
Всё равно разворует покои в пещере, что теперь поделать. Все равно скоро пойдем дальше, может уже никогда сюда не вернёмся...
- ... - замер, когда ощутил, как Лён запрыгнул на кровать. Подошёл к нему и беспечно лег животом на его предплечье, наклонившись вперёд, заглядывал в закрытые глаза.
- Амрит... - протянул его имя, наклонившись ближе, стал дуть вздохом в его длинные, густые ресницы.
- Дай мне поспать... - потер пальцем глаз, приоткрыл ресницы, смотря на его лицо в личном пространстве.
Эльф улыбнулся, сверкая, ровными, белоснежными зубами, - Лён, отстань ещё на часик...
- Я просто хотел показать, - прилег на нем удобнее, протянул вперед старую книгу с картинкой королевской семьи эльфов, - это высшие, сияющие, белые эльфы короли. Смотри, вот король и королева, это видимо четыре сына и пять дочек.
У них много детей, но здесь не написаны их имена, кем же я тогда из них буду?- стал выбирать самого красивого эльфа, но их лица было плохо видно, - вот этот, - показал на кудрявого эльфа принца десяти лет, - можно я им буду?
- Лён... - выдохнул, не шевелился, чтобы он не упал. Первая мысль столкнуть его с себя быстро ушла, наоборот понравилось, что он так беспечно прилёг.
Амрит ощущал, что он ему слишком доверял. Или Лён так всем доверяет?
Или правда расположился так именно к нему всем своим существом и жизнью?
Что страшно, теперь в ответе за него вдвойне, потому что защищать и его чувства, это волнительно и трудно...
- Ну, можно и этого выбрать, с бантиками?
- Это вообще принцесса.
И ещё, они уже все выросли, им больше шестидесяти лет, а тебе сколько?
- Шестнадцать было, - задумался, - ну ничего, я притворюсь шестидеселетним, эльфы все равно не стареют, особо сияющие.
- Но возраст то заметен, и ты очевидно дитя ростом в метр... - тяжело вздохнул и закрыл глаза, - будешь ты сыном одного из них, того принца или принцессы, о которой узнаем больше всего информации.
- О... - протянул и наклонился вперёд, свалился вперёд к нему. Повернулся на спину, закинув на него ноги, рассматривал портрет королевской семьи, - мне нужна будет красивая одежда, корона, - поднял на него взгляд, смотря, как он закрыл глаза, - Амрит, а можно меня будут звать Звезда?
- ?! – приоткрыл ресницы, - нет, белый Лён идеальное имя...
- Тогда ладно, - улыбнулся, - я так и думал, мое имя самое лучшее.
****
Сандора ощутил, как его лица коснулись нежные, мягкие лепестки пиона, ощутил их запах. Резко открыл глаза и присел, смотря, что рядом на кровати сидит Оливин и он в белой форме солдата, его стражника...
- Это сон? – был в шоке, смотря, как он улыбнулся. Сандора огляделся, на улице была ночь. Он не стал пить снотворное, ведь понимал, что Оливин может прийти и без его просьбы и разрешения, - Оливин, ты во что одет?
- Нравится? – довольно встал и покрутился, - я просто в восторге, это моя будущая форма. Я был в швейном цехе, подружился там с эльфами, они мне дали форму на время. Сказали, потом отложат ее до моей службы нашему доброму принцу, - сиял от счастья.
- Но если увидят...? - перерживал, но присматриваясь к Оливину в красивой, белой форме, собранными в хвост темно медными волосами, начинал ощущать восторг, не мог уже отвести глаза от даже величия в его красоте.
- Так наоборот, меньше обратят внимание, ведь я буду твой страж, - присел ближе, довольно заглянув в глаза, - и у меня есть подарок для тебя.
- Подарок? – чуть приподнял брови, - случайно не все лотосы из моего озера?
- Да, это они... - отвернулся и присел, взяв с тумбочки бумажный пакет, что прижал к себе и повернулся, смотря на его удивленное лицо, - ты будишь сиять, мой белый лотос.
Сандора смотрел, как он встал и запустил руку в пакет, а после резко достал белую тунику, что словно невесомая и летящая, разлетелась шелком в стороны.
Очень белая ткань, очень нежная на ощупь и мягкая. Сандора уже много нарядов перепробовал носить, всю роскошь, что мог ему дать его муж Император, но такую он видел впервые.
- Что это...? - потрогал ее руками, чувствуя, что она как теплое молоко скользит в пальцах. Пахнет цветами лотоса и белая как лепестки белого лотоса. Заметил на широких рукавах светло розовые рисунки из розовых цветов лотоса, что были в виде цветка лотоса, - невероятно красиво... - поднял взгляд, - это мне?
- Надень, - не терпелось, что бы он скорее примерил.
- Она из цветов лотоса?
- Да, именно из них, это сделали эльфы, они создали из лотосов прекрасную тунику, чтобы была достойная тебя. Мой подарок, самый лучший, правда?
- ... - опустил ресницы, смотря на совершенство и чистоту, вдруг не захотел надевать её на грешное тело, стало не по себе... - можно я потом примерю?
- Но я думал, ты оденешь сейчас, и мы пойдем, гудят в сад? Сандора...
- Оливин, мы, правда, можем побыть вместе, Император ушел. Я так ждал этого, что очень рад, - посмотрел на него, - но я потом оденусь в нее для тебя, хорошо?
- Потом... - опустил расстроенно ресницы, чуть сжал белый шелк туники в руках.
Оливин выдохнул, боясь, что ему не понравилось.
Подняв взгляд, замер, смотря, как он смотрит на тунику печальными глазами, чуть сжал губы, словно сейчас заплачет...
Хотел его порадовать, а Сандора почему-то так сильно расстроился, это испугало. Оливин вдохнул и хотел его скорее отвлечь, сам не понял, как потянулся вперёд и спонтанно и нежно, коснулся губами его лба.
- ... - шире открыл глаза Сандора и покраснел, ощутив первый поцелуй своей любви, что сердце бешено, забилось и казалось, только ожило. Смотрел, как присел обратно Оливин, опустив подбородок, скромно и неловко покраснел, стал теребить на своей форме золотую пуговицу, словно увлекся теперь своей новой одеждой.
Сандора вздохнув, отвёл от него взгляд, пытаясь понять, что вдруг изменилось? Коснулся лба пальцами, где поцеловал его Оливин, чувствуя, что это место теперь ощутимо. Опустив руку, сосредоточился, и вдруг его озарило свое прозрение, самовнушение, что теперь это место его поцелуя - очищенно...
- Мы можем почитать, как раньше... - Оливин не поднимал ресницы, - на улице все равно сегодня прохладно, потому можем остаться здесь.
- Оливин, - покраснел ещё сильнее, - ты принес мне девственную тунику, чистую и невинную. Я не могу её надеть на свое тело, я чувствуя себя всю жизнь грязным, грешным и ужасным. Прости меня...
- Что?!! – ошарашенно посмотрел на него, совершенно против его мнения.
- Ты меня поцеловал в лоб... - отвёл взгляд и занервничал, притянув к себе ноги, обхватил колени руками, - я теперь так чувствую это место, там прохладно и почем-то чисто. Это так необычно... - чуть улыбнулся, - ты меня спасешь...
- Ты Сандора и так чист и прекрасен, а то, что растешь в грязи, как цветок лотоса, это не значит, что и ты замаран. Но если тебе нужно, я могу поцеловать тебя везде, и так прохладно будет повсюду... - покраснел, отвёл взгляд от его взволнованных глаз.
- А тебе будет не противно...?
Оливин посмеялся, перекрыв губы ладонью, чувствуя, что краснеет как мак.
Не может контролировать волнение, такого всплеска эмоций не ожидал.
Не думал, что поцелуи вызовут в нём масштабные эмоции, впервые ощутил уже не просто любовь к Сандоре, а возбуждение только от мысли о нём и поцелуях...
- Я буду рад, - Оливин не смотрел ему в глаза, говорил тихо, - тем более мы сразу сделаем два важных дела.
- Что? – растерялся, подтянув на колени одеяло, - о чём ты?
- Ты очистишся, а я поставлю свой барьер на твою кожу, – медленно поднял ресницы, чувствуя, что они и не поднимаются полностью, его взгляд наполнился желанием, стал томным, - мне теперь это нужно даже больше всего.
Я хочу стереть с тебя любые, чужие касания своими поцелуями, и они будет и барьером. Через них никто больше не сможет проникнуть..., понимаешь?
- Да... - опустил взгляд, - я бы так хотел, хоть раз в жизни почувствовать себя светлым, как ты. И тогда я надену твой прекрасный подарок, - чуть улыбнулся. Смотря, как подскочил с кровати Оливин и бегом домчался до двери, где оперившись на огромный, дубовый шкаф, подвинул его и закрыл двери.
Сандора был в шоке от его силы. Смотрел, как он побежал дальше, закрывая окна на засовы и задергивая шторы, закрыл двери в сад. После вернулся к кровати и выдохнул, но тяжело дыша, смотрел боязливым, желанным взглядом.
- Сандора, а можно я сниму плащ, чтобы мне было удобнее?
- Да... - смотрел, как он стал снимать белый с золотым плащ, положил его на стул. После снял обувь и сел на постель на колени, смотря, что Сандора сидит под одеялом, словно испугался или передумал...
- Уже можно?
- А знаешь... - отвернулся, пытаясь отвлечь себя от паники и мысли, что же происходит?
И зачем всё же так делать?
Это конечно принесет ему невероятный рай, ощущения долгожданного очищения, где и правда поцелуи Оливина перекроют все поцелуи Императора.
Но ведь Оливин станет другим для него, как и он ему.
Просто Оливин ещё наивен, он не знал как Сандора, что поцелуи не только по их плану полезны для их целей, но это ведь ещё и интимная близость... - я тут подумал, - посмотрел на него, пытаясь отвлечь, - ты ведь похож на чистокровного демона.
- Это хорошо? - не понял его, только взволнованно потёр ладонью сердце, что бешено билось в предкушении поцелуев...
- Просто я боялся, что у тебя особенные волосы, но представляешь, у нашего Полководца такие волосы как у тебя, просто темнее.
У него янтарные глаза как у тебя, просто тоже темнее, и даже есть эти конопушки, - оглядел его, - Оливин, ты настоящий чистокровный демон, а я переживал...
- ? – моргнул и после рухнул лицом в постель, словно потерял сознание.
Сандора протянул руку и коснулся его волос, ощутив, как он взял его за руку, повернувшись, прижал к своей щеке, прошептал.
- А что на самом деле значит чистокровный демон?
- Это когда рожден только от одного рода, темных богов, высших демонов.
Когда душа новая, создаётся сама в теле в темном мире.
Не когда перерождение, - вздохнул, - и не когда смешиваются два рода, так у нас запрещено, это даже табу, за то убьют. А ты у меня чистокровный, запомни это навсегда, обещай.
- Но моя мама...
- Оливин, запомни, что ты чистокровный, темный бог, - наклонился, смотря в его глаза, - пожалуйста, милый мой.
- Хорошо, но папа мой навсегда только Амрит.
Я никому не скажу, но я хочу, чтобы ты знал, что это только так. У меня нет никого больше, только Амрит, только Ты. Мне больше и не нужно ничего, только бы папа был в порядке. Только бы ты был со мной и любил меня...
- Люблю тебя, - тихо прошептал, ощутив, как он присел, проведя рукой по его плечу, - только тебя одного люблю, ты же знаешь сам.
Но ты такой не послушный, я всегда так боюсь, что ты попадёшься, что же тогда делать мне?
- Я никогда тебя не оставлю, скоро я стану твоим солдатом и буду ближе. И так я организую наш побег, мы не буем больше жить с этим императором. И я не считаю, что он твой муж, кто это вообще придумал?
Не муж он тебе, потому, что ты только меня любишь.
Мои поцелуи будут на тебе... - наклонился, смотря как Сандора снова покраснел, но скромно лег на постель, смотря, как он убирает с него одеяло.
- Оливин, можешь обещать мне перед очищением... - смотрел, как он присел ближе, готовясь к поцелуям, осмотрел его и не знал, откуда начать целовать? Или просто теперь не решался... - что если когда-нибудь ты ощутишь, что не выберешься, а я не буду рядом, ты разбей мой кулон... - протянул руку и коснулся кулона лотоса на его шее, что был в черном мешочке, чтобы не привлекать внимание, - обещай. Мне трудно говорить такое, и у меня теперь одно желание, чтобы ты жил вечно счастливо. Но чтобы не было, просто обещай, если тебе некуда будет больше идти, избавься от кулона, чтобы его больше не было без тебя...
- Я обещаю, - прошептал, - но я не собираюсь умирать, потому кулон твой - мой, не буду ломать. Сандора ты сильно по всему переживаешь, мне так хочется тебя вытащить из мрака твоих печальных мыслей. Когда же ты будешь смеяться? Я так мечтаю видеть тебя свободным и без забот...
- Тогда просто очисти меня... - расслабился, - мой бессмертный Оливин, ради которого я выжил, ради которого согласен жить дальше. Я впервые с детства не хочу умирать...
Оливин наклонился и осторожно, нежно поцеловал его снова в лоб, чувствуя, как по венам сильнее двинула кровь, словно пожар.
Сердце забилось сильнее, ведь целовать его оказалось такое наслаждение, что не мог и представить раньше, что такое может быть...
Сандора ощущал, как он поцеловал весь его лоб, словно стеснялся перейти на лицо, стал целовать всю голову, касаясь губами его черных, теплых и гладких волос.
Оливин приобнял его за шею ладонью, приподнял, чувствуя, как он прислонил лоб к его плечу. Стал целовать дальше его голову, а когда коснулся губами изгиба его шеи, почувствовал, как его накрыла волна нового возбуждения. Прикрыв томно ресницы, осторожно положил его голову на подушку.
Оливин нежно поцеловал его в покрасневшую щеку, поднял взгляд, смотря, как Сандора сразу закрыл ресницы, словно сосредоточился и не дышал.
Оливин стал быстрее и смелее целовать всё его лицо, коснулся его губ и ощутил, как Сандора чуть улыбнулся. Оливин сразу улыбнулся, посмотрел в его взгляд, что он скромно прикрыл длинными ресницами.
- Чувствуешь очищение мой милый Сандора?
- Да, Оливин, я, правда, чувствую это.
- Я так рад... - поцеловал его в подбородок, ниже шею.
Где взял пальцами за воротник туники, смотря на ткань озадаченным взглядом, неловко прошептал, - нужно раздеться ведь...
- ? – открыл ресницы, думая, что через одежду и правда барьер поцелуев от чужих губ не поставить, так очистится, будет труднее...
Но так видимо они заходят и дальше не останавливается.
И сердце так сильно паникует, словно он сам девственник и некогда даже не целовался. Просто оказывается, когда влюбляешься, все происходит заново, это совсем иная жизнь и чувства...
Оливин присев, взял за подол его белой, мятой туники из хлопка, потянул ее вверх, смотря как обожаются красивые, светлые ноги, на которых стал замечать синяки и укусы от зубов...
- Что это...?
- ?! – приподнял голову, вспомнив сам, что его тело еще не выздоровело, - это... - его румянец исчез, лицо стало бледным, - я упал, забыл тебе сказать... - прикусил губу, ощущая как стыдно врать ему, но как сказать иначе?
Оливин провел пальцем по синяку, наклонился и поцеловал его в икру ноги, провел пальцами выше, смотря на укусы на бедрах.
- Тебя кто-то укусил...?
- Оливин, - сжал ноги, - не рассматривай так там..., мне неловко, - закрыл лицо ладонями и вдруг заплакал...
- Я не буду, - заволновался, - только не плачь, не надо прошу...
- Наверное, хватит...
- Нет, нужно продолжать... - потянул тунику выше и снял с головы, чуть прижав его руки к кровати, смотря на лицо в слезах. Наклонился и поцеловал в мокрые щеки, осторожно снял тунику и положил в сторону, вытер его слезы пальцами, - прошу тебя Сандора, я все сделаю, как ты скажешь, только ты не плачь, иначе у меня сердце разрывается...
- Я не буду, - глубоко, дрожа, вдохнул, - не плачу, мой хороший...
Оливин выдохнул, опустил взгляд, смотря, что на его бедрах завязана набедренная повязка, светло золотистого цвета, из мягкой ткани. Проведя ладонями вниз по его рукам и коснувшись бедер, спустился к ногам и взял его ногу в руки. Посмотрел как Сандора, вытерев слезы пальчиками, посмотрел на него, наблюдая, как Оливин стал целовать его пальчики ноги.
Но когда он продвигался все дальше, не пропуская и миллиметра, Сандра уже не мог смотреть и даже поднять голову, ощущая, как все кружится в желании и наслаждении, что трудно даже остановить...
Пытался тише дышать, но выдохнул со стоном, когда Оливин поцеловал его в пах, касаясь губами его набедренной повязки, что взял руками и потянул вниз.
- А... - простонал Сандра, схватившись руками, удержал повязку, - Оливин, мне неловко...
- Почему? – чуть томно улыбнулся. Присел ближе и расстегнул свой строгий воротник, белой туники, что стал душить, и вообще в одежде стало тесно и жарко, хотелось раздеться, чтобы касаться его кожи своей кожей, - Сандора, но у нас все одинаково, что же тебе стесняться..? - краснел, сам стесняясь не меньше.
- Одинаково... - прошептал, прижав дрожащие пальцы к алым губам, больше всего стесняясь того, что он возбужден и это увидит Оливин, стало страшно и стыдно...
И вдруг Сандора осознал, что впервые в жизни возбужден сам, просто сразу от его первых поцелуев.
Никогда так себя не ощущал и возбуждался раньше только по принуждению, думал даже так и должно быть, но оказалось все иначе...
И если раньше ненавидел секс и считал это только боль и стыд, унижение и просто что-то не связанное с любовью вообще, то теперь словно просветлением осознал, что и это все не так...
- Да... - томно выдохнул, медленно стянул с него повязку с бедер, смотря, как он быстро повернулся на живот, прижался лицом в подушку, - красиво... - прошептал, смотря на его упругие, светлые ягодицы.
- Что красиво? - повернул лицо, тяжело дыша, - Оливин...
- Очень красиво... - любовался его ягодицами, протянув руку, провел по ним ладонью, что Сандора задрожал и снова уткнулся лицом в подушку, уже не выдерживая такого очищения, что уже вводило его в грех. Но только уже не ощущал все это грехом, а чем-то связанным с любовью, настоящим и естественным для тех, кто одинаково возбужден друг другом и любовью...
Оливин любовался и все больше восхищался изгибами его тела, кожей.
Пытался не думать о синяках на его теле, чтобы Сандора снова не заплакал...
Но осадок остался, он сделал в уме отметку, чтобы понять это и как исправить? Как помочь, чтобы больше никогда и пятнышка не было на его самом прекрасном и нежном теле.
- Оливин... - сладко простонал Сандора, когда он целовал его ягодицы и увлекся, уже проведя по гладкой коже языком, так хотелось ощутить вкус его кожи, - Оливин...
- Сандора, - стал поворачивать его на спину, - будь моим мужем, только моим умоляю...
- Я буду... - еле вдохнул, поднял голову и протянул руку, коснувшись его волос, когда он целовал его в паху и между ног. Оливин может, не знал подробности близкой любви тел, но понимал всё и инстинктивно желал делать то, о чем раньше и не думал так.
Сандора уже ощутил эйфорию, трудные и тяжелые мысли исчезли, страх растворился в удовольствии, что никогда не ощущал. Не смог устоять и когда Оливин поднял голову, присел и обнял его, сам поцеловав в его прикрытые, мягкие губы.
- Эм... - простонал Оливин от удовольствия и сильного томления в животе, что уже стало больно и непривычно между ног.
Приоткрыл свои губы и чувствовал, как Сандора нежно обхватил его нижнюю губу губами, посмотрел ему в глаза. Оливин зачарованно увидел его красивый цвет глаз зелено-синий, и он бы сейчас словно сияющий, сексуальный и теплый, не обычно его мирный взгляд, а влекущий и влюбленный в него, это принесло ещё большее желание и восторг, что оживил его.
Оливин схватил в объятия Сандору, прижав его обнажённое, тонкое тело к себе. Страстно обхватил его губы губами, чувствуя, как он проник языком к нему рот и скромно коснулся его языка.
Оливин, не ожидал такого поцелуя и шире открыл глаза и чуть улыбнувшись, все с большим азартом и эйфорией, познавал совою новую, физическую любовь.
Понимая теперь, как можно освободить эти чувства из души, что копятся и болят, им нужна всегда такая свобода, их нужно не держать, а создавать поцелуями, касанием, больше...
- Я хочу раздеться... - дрожа, нетерпеливо прошептал Оливин и стал спеша раздеваться, снимая белую тунику и белые, плотные брюки.
Сандора присел и молча смотрел, как Оливин обнажился, коснулся пальцами его живота.
Оливин наклонился и поцеловал его в плечо, ощущая как Сандора сел на него верхом, крепко обнял.
Оливин от наложения закрыл глаза, ощущая его кожу кожей, провёл ладонями по его спине, ввёл пальцы в его распущенные волосы. Коснулся губами его губ, страстно поцеловал, сам проникнув в его рот языком, стал возбужденно, смело целовать и наслаждаться...
- Эм.. а... - стонал Сандора, чувствуя как не может больше терпеть, приоткрыл ресницы, скользнул влажным губами по его щеке, прошептал на ухо, дрожа, сжав пальцы на его плечах, - Оливин, будь и внутри меня...
- Эм... - протянул и прислонил ладонь к его щеке, погладил пальцами, любуясь его лицом, обожая Сандору все больше.
Так было хорошо и так невыносимо возбужденно, что по его щеке потекла первая слеза, - я люблю тебя сильно, сильно...
- Оливин, - задержал дыхание, когда стал садиться на него..., и он входить в него, - эм... - простонал, чувствуя, как Оливин сжал его бедра сильнее, но осторожно, стал опускать его на спину, и продвигаться глубже...
Словно всегда знал, что значить любить всем телом возлюбленного...
Большие покои наполнились тихими стонами любви. Словно даже стены стали теплее, все бледные и светлые вещи и предметы стали мягче и уютней. Свет от масленой лампы приобрел золотой оттенок, нежно освещал полумрак.
Стоны стали громче, уже забыли о безопасности и что существует еще кто-то кроме них. Словно ничто не могло остановить, мир был прекрасен и ярок...
Неожиданно ощутим до оргазма каждой клетки тела, эйфории и наслаждения, что принесло взрыв в телах, разуме... - и нежно опустило, словно в белые облака покоя двоих, сильно влюбленных друг в друга.
Оливин не представлял, что можно ощущать такое, это было слишком, чтобы объяснить словами.
Но когда любимый принёс тебе это удовольствие, когда ты его касался и был с ним одним целым, стало лучшим смыслом его жизни.
Как он весь, от кончиков пальцев до кончиков волос, внутри и снаружи, все его мысли и даже тайные, весь Сандора, был необъяснимо смыслом всего его существования.
Оливин не мог представить, что так будет любить, это невозможно объяснить, это нужно только ощутить.
Не может быть, чтобы это была не судьба, знал Оливин, нежно гладя его по влажной щеке, смотря, как любимый тихо дышит и успокаивается. Его влажные ресницы прикрыты, Сандора наслаждается касанием его пальцев к его щеке и губам.
- Оливин... - приоткрыл ресницы, смотря, как он наклонился и поцеловал его в губы, - я теперь чувствую себя белым лотосом...
- А я твой океан любви, цветочек мой, - улыбнулся, чувствуя губами и его улыбку.
- Мой океан... - ощутил радость и улыбался, - но лотос не растёт в океане...
- Ты главное всегда улыбайся, мой цветочек белого лотоса... - обнял, прижав к себе, целуя его улыбку и нежно гладя его волосы, - и океана будет мало для моего счастья...