Глава 5
Темнота...
Это первое, что я увидела, открыв глаза. Тело казалось тяжелым и какое-то время не желало двигаться. Я медленно огляделась по сторонам, не поднимая головы. Вокруг всё было поглощено непроглядной тьмой, отчего сердце сжалась в груди. Обнаженной кожей чувствовала мерзкую пустоту, что со всех сторон облепила меня, сдавливала, и неприятный холод, жадно облизывающий незащищённые одеждой участки тела.
Приложив усилия, я села, чувствуя в теле не так давно забытую тяжесть, причиняющую, как ни странно, совсем не значительную боль. Снова огляделась, убедившись, что по прежнему вокруг ничего нет, и это не галлюцинации.
-Где я? -прошептала я в никуда, а потом громче, - Ау?
Со всех сторон раздалось эхо, повторившееся несколько раз, делая мой голос всё громче и унося его в даль. Снова приложив усилия, я с трудом поднялась, но, покачнувшись, не удержала равновесие и упала на колени, закрыв глаза и выставив руки вперед, думая, что провалюсь сквозь невидимый пол.
-Ауч! - зашипела я, почувствовав саднящую боль и... ветер?
Удивленно распахнула глаза, а сердце сжалось в тисках. Это не было сном. Я понимала это точно, подсознательно это чувствовала и ощущала. Ведь это было то место... То самое место, где моя семья так любила отдыхать. И то место.., где всё произошло. Но как я здесь оказалась? Я...умерла?
Это был тот самый обрыв, на котором... расстелив плед, сидела мама, а рядом с ней развалился довольный папа в своём любимом облике и, положив мохнатую голову ей на колени, с наслаждением принимал ее ласки. Она медленно, с довольной и счастливой улыбкой гладила по голове жмуривщегося от незатейлевых ласк волка, пропуская мягкую, пепельного цвета шерстку сквозь пальцы. Мама что-то шептала ему, от чего большое, грозно существо жмурился ещё больше и, как щеночек, вилял пушистым хвостом.
В груди стало невыносимо больно, и я, сдерживая рвущиеся наружу слезы, сделала шаг к ним, смотря на почти забытое лицо мамы, чьи изумрудные глаза уже были обращенны на меня. Они излучали яркое сияние, а губы изогнулись в доброй, грустной улыбке.
Папа, потеряв внимание своей единственной, продолжавшей поглаживать его по голове, приподнялся и сел, обвив себя пушистым хвостом и гордо задрав голову, как любой уважающий себя оборотень. Он, будучи не серьёзным в кругу семьи, всегда так делал, на что мама постоянно над ним смеялась. В стае же папа был одним из уважаемых членов, сильным волком, на которого равнялась молодожь... Был...
Он, долго не усидев, встал и пошёл ко мне, замершей от жгучей боли в груди- так сильно болело моё сердце от многолетней тоски по ним, что сейчас выплескивалась наружу. Волк, подойдя вплотную, обошёл меня сзади и сел напротив меня, немного возвышаясь надо мной. Я заглянула в его янтарно- серые глаза и заметила, как они сначала наполнелись влагой, а потом капли слез покатились из них, теряясь в густой шерстке.
-П-папа-а... - я не выдержала и, разревевшись, прильнуда к его мощной груди, обвив волчью шею руками и зарываясь в густую шерсть лицом.
-"Прости меня, девочка моя. Я так перед тобой виноват. " - услышала я в голове родной, уже забытый, но любимый голос отца. Он жалобно заскулил, положив свою огромную лобастую морду мне на плечо, прижимая меня к себе.
Я сжимала его шерсть в кулаках, рыдая навзрыд и не в силах остановится. А когда почувствовала, как по волосам в ласковом касании гладит мамина рука, я сначала замерла, а потом, отстранившись от папы, вытирая руками мокрые щеки, тут же оказалась в нежных материнских объятьях. Осев вместе с ней на землю, я рыдала уже на груди у мамы.
-Девочка моя маленькая. Мышонок мой ласкавый. - шептала она, гладя меня по волосам от головы к спине.
-М-мамочка. - всхлипнула я, обнимая её за плечи. - Я-я так по вам с-скучала-а-а..!
-Мы тоже, Мышка. Мы тоже...
В объятьях мамы я просидела долго, все не успокаиваясь. Папа лёг рядом, 'обняв' нас обеих своим телом, и шерхавым языком слизывал слезы с моих щёк.
Наконец, успокоившись, я отстранилась от мамы, нехотя выпутываясь из её крепких объятий и оглянулась в поисках кое-кого ещё, но не нашла.
-Где Стен?
Видеть брата мне не хотелось совершенно. И называть это чудовище братом тоже язык не поворачивался.
Папа зарычал, выказав свое недовольство, а мама ответила грустным голосом:
-Поглощенную злобой и кровожадностью душу Луна не приняла. Она принимает под свою защиту только искренние и чистые души. - пояснила она.
Я кивнула, понимая её грусть. Снова оглядев вокруг, посмотрела сначала на папу, потом на маму.
-Раз я тоже тут, значит... - я запнулась на последнем слове.
Озвучивать очевидное- все таки встреча с Бетой Восточной стаи не могла пройти иначе- было сложно, ведь у меня всё начало налаживаться. Я могла быть счастлива в мире людей... Наверное...
Нет, не могла. Мне бы не дали...
А теперь я буду счастлива со своей семьёй. Я, наконец-то, со своей семьёй.
Грустно улыбнувшись, я смотрела на любимых мне оборотней и ждала ответа, который мне и не нужен был, но сказанное отцом повергло меня в шок.
-"Нет, ты жива. Ты просто спишь. "
Я вскинула голову и, заматав ею, запричетала:
-Н-но как?.. Я не п-понимаю... - Жива. Он оставил меня в живых... Оставил, чтобы... - Нет. Я не хочу. Мама, можно я останусь? Я не хочу обратно... Там... Там..
-Мышонок мой, - ласково позвала меня мама, как в детстве, и погладила ладошкой по моей щеке, успокаиваю. - В твоей жизни было много страданий, выдержать которые не каждый бы смог, кроме тебя. Ты особенная, моя девочка. У тебя еще впереди долгая и счастливая жизнь, наполненная любовью и счастьем. Тебе ещё рано оставаться с нами.
-Н-но я больше не выдержу... - опустила я голову вниз, чувствуя, как меня бьёт мелкая дрожь.
-"Ты выдержишь. Ты сильнее, чем думаешь." - уткнувшись носом мне в шею и приподняв так моё лицо, сказал отец.
-Я не уверена...
-Твоя волчица не просто так такая маленькая и слабая. Но только она может выдержать всё то, что не могут другие. - снова погладив меня по щекам, сказала мама.
-"Ещё когла ты родилась, мы поняли, что ты очень особенная. "- смотря мне в глаза, сказал папа.
-За эту особенность Альфа мог убить тебя. - сказала мама, а папа зарычал.
-"Нам пришлось усыпить часть души твоей волчицы, скрыв этим твои способности."
-Об этом никто не знал, кроме нас.
-"Нам понадобилось столько воли, чтобы скрыть истину под носом этих ублюдков, чтобы они не трогали тебя..."
-Но кто же я?
-Ты - редкость, Мышонок, ты та, без кого стая не может так же, как и без Альфы и Луны. Альфа ведёт стаю, Луна - делает её целой, сплочённой, а такие, как ты - успокаивают, уравновешивают.
-" Придёт время, и всё прояснится. "
-И ты всё поймешь...
-Кто же я? - повторила свой вопрос, но ответа не услышала. Земля подо мной треснула и провалилась, а я, пытаясь зацепиться руками за что-нибудь и удержаться, начала падать. - Нет, мама... Папа...
-"Тебе пора. Прощай, наша девочка." -услышала я перед тем, как снова провалиться в тёмную безду.
Открыв глаза, резко подскочив и сев, я поняла, что на этот раз оказалась в тёмном лесу. Я сидела на маленьком ровном участке, освещенном бледным светом. От этого места вела тропинка, освещаемая таким же непонятно откуда взявшемся светом. В других же направлениях сгустилась такая тьма, что, зайдя туда, и собственного носа не увидишь.
И из этой тьмы неожиданно начало доносится глухое рычание.
Я поежилась, содрогнувшись, вся сжалась, чтобы хоть как-то отгородить себя от темных стен, за которыми... даже не хочется знать, что там. На слабо освешенную тропу я ступать и идти не горела желанием. Там неизвестность. А этого я опасалась больше, чем всего лишь какое-то злое, опасное рычание...
Когда рычание раздалось впереди, за деревом, которое чуточку выступала из тёмной стены, я забыла как дышать. Страх сковал тело, и я не могла пошевелиться, даже когда из-за дерева вышли волки.
Первым шёл пепельный волк. Рыча и скаля клыки, он смотрел на меня серыми глазами, которые местами были затланы красной пеленой. Он остановился и отошёл в сторону, освобождая путь другому волку.
Тут уже даже скованное от страх тело не помешало мне в отчаянье отползти назад, подальше от этого монстра. Но, уперевшись спиной в приграду и не в силах видеть, как он смотрит на меня красными глазами и ехидно скалит пасть, я сжалась, не издавая ни звука и не отводя взгляд, боясь спровоцировать его.
-Теперь ты никуда от меня не денешься... - прорычал он человеческим, скрипящим голосом, прежде чем в один прыжок оказаться возле меня.
-Нет... - еле слышно выдохнула я, мотая головой и выставив руки вперёд.
-Теперь ты вечно будешь моей игрушкой... - прорычал волк, широко раскрывая пасть и приближаясь к моей шее.
-Нет... Не хочу... Не-ет...
Резко подскочив, я, тяжело дыша, пытаясь восстановить дыхание, с широко раскрытыми глазами смотрела в серую стену, бегая по ней взглядом. Потом руками судорожно провела по телу от живота до шеи, вертя головой и, наконец, понимая, что я не там, не там и это сон... Это был сон... Это был всего лишь сон...
Я заплакала, не в силах больше держать все в себе. Даже во сне он предал меня. Даже там не защетил.
Смотря в одну точку на стене, я чувствовала, как пустота в душе съедает меня изнутри. Как же я устала видеть эти кошмары, бояться... Как же мне одиноко и холодно. Я обняла себя руками, прижав коленки к груди, и, уткнувшись лбом в колени, не смогла больше сдерживать рвущуюся наружу боль.
-М-мама, папа, почему вы не забрали меня с собой... - тихо прошептала я, всхлипывая и давясь собственными слезами. - Я больше не могу... Я не выдержу...
Слезы непрерывно текли по щекам, увлажняя слегка грубую на ощупь ткань, невольно послужившую мне платком. Я долго просидела в таком положении. Ноги и руки затекли и дрожали. Слезы давно уже кончились и высохли, оставив после лишь соленые дорожки на моих щеках, но пустота внутри до сих пор рвала душу и причиняла боль, пытаясь затмить собой всё, не оставив ничего, ни малейшего светлого лучика надежды на будущее.
Говорят, надо выплакаться, чтобы стало легче, но сколько бы я не пролила слез, это не поможет. Ни мне...
Я подняла голову, направив свой взгляд в серую стену, смотря в никуда. Было уже всё равно. На боль - она теперь мой спутник жизни, пора привыкать, - на пустоту и одиночество - это теперь моё наказание, заслужила.
В какой-то момент взгляд зацепился за маленькую, светлую точку на серой стене. Один, совсем тоненький лучик пробивался сквозь черные, наглухо задернутые шторы. Пробивался сквозь темноту, добиваясь своей цели. Не сдаваясь.
Я потянулась к этому лучику рукой в надежде прикоснуться к нему, почувствовать тепло, позаимствовать его силу и волю. Но, как только я приподнялась, в этот же момент воспоминания прошибли мой разум, и я, вздрогнув всем телом, замерла с протянутой рукой. Медленно, боясь, пока сама не зная чего, потянула руку обратно, к груди, поднимая ее чуть выше, к шее, что так не кстати начала зудеть. Коснулась кончиками пальцев основания шеи с левой стороны и отдернула их, как будто могла обжечься, почувствовав на когда-то ровной и гладкой коже раны.
Незаживающаяся...
Судорожно втянув воздух, бегло осмотрела помещение, в котором сейчас находилась, с трудом сдерживая вновь нарастающие панику и истерику, боясь дышать. Из-за размытых от слез глаз в темноте комнаты ничего не было видно, но даже это меня немного успокоило, и я выдохнула, поворачивая головой обратно. И тут же забыла, как дышать и вообще, как подавать голос, потому что на меня смотрели два ярких, янтарных огонька, казавшиеся в темноте более чем опасными.
Я резко вскочила с кровати, прижавшись к стене рядом с окном, наглухо задернутыми шторами, правой рукой нащупала ткань и сжала ее, невольно потянула на себя, впуская в комнату яркий солнечный свет. Огоньки погасли, а я часто задышала ртом, смотря на большое зеркало, в котором отражался сидящий в кресле мужчина.
Резко повернувшись к нему, отскочила в сторону, забившись в угол, и, сжавшись, заскулила. Он оказался намного ближе, чем было отражение в зеркале. Я узнала его сразусразу, пусть даже и не видела ни разу, пока была в стае.
Бета Восточной стаи.
Это был он. Везде был он.
От нехватки кислорода, впервые за это время, втянула носом воздух и задохнулась от пронзившего легкие аромата морозной свежести и мяты. Волчица внутри меня заскулила от навалившего на неё счастья, а я... Я неверяще подняла взгляд на мужчину, который, судя по взгляду, направленному на меня, понял мое осознание и нахмурил брови.
-Не верю... Ты... Ты... - заикаясь, зашептала я одними губами, боясь произнести эти слова громче, чем чуткий волчий слух уловил бы их, лишь накрыла ладошкой свежий след от укуса на своей шее. Метка.
Оборотень злобно зарычал, резко поднялся с кресла на ноги и, глубоко вдохнув воздух, успокоившись только внешне, медленно, походкой хищника, подошел ко мне, сжавшейся в углу от страха, и сел на корточки, не отрывая от меня злых янтарно- карих глаз. Моя волчица с его приближением чувствовала себя спокойно, не боялась сильного волка, ведь перед ней - её истинный, пара, что даровала сама Матушка. Я, в отличии от неё, не была так уверена, хотя Бета не делал никаких движений, которые бы могли причинить боль, просто сидел, пристально смотря на меня. Но, когда он потянул руку к моему лицу, я зажмурилась, напрягшись всем телом. С прикосновением его пальцев к моему лицу перехватило дыхание, а дрожь, утихнувшая всего на мнгновение, вернулась с новой силой, заставляя меня дрожать ещё сильнее от страха и непонятного мне чувства, прошедшего по моему телу, как электрический разряд.
Я почувствовала, как пальцы, едва меня касаясь, начали спускаться вниз по шее, а потом коснулись метки, слегка надавили, вызвав у меня судорожный вздох. Распахнув глаза, я наткнулась на уже янтарные глаза волка, следящего за мной глазами своего хозяина, в то время как рука мужчины, так же, едва касаясь кожи, начала подниматься вверх, остановившись на середине; пальцы обхватили горло. Я не могла и пошевелиться, смотря уже в темно - карие глаза оборотня, в которых, вместо янтарных волчьих, уже в человеческих карих пылает ненависть. Волчица внутри меня заскулила, давая и мне понять, что всё не так радужно, как ей казалось.
Захват на шее начал сжиматься все сильнее, причиняя боль. Я вцепилась обеими руками в руку оборотня, пытаясь оторвать ее от себя, но не получалось, а пальцы сжимались только больше, уже перекрывая мне воздух.
-П... п-пу... с... ти... У... У-умо-ля-ю...- захрипела я, и вцепилась пояивишимися когтями в руку мужчины.
Бета слегка поморщился, желваки заиграли на его лице от сжатых с силой зубов, а из полученных ран потекла жидкая алая кровь, капая крупными пятнами мне на грудь и стекая вниз. Из моих глаз снова полились слезы, а казалось, что уже нечиму литься. Я закрыла глаза и, выпустив из захвата державшую меня за горло руку, безвольно опустила свои руки вдоль тела.
Я сдалась...
Даже своей паре я не нужна...
Я заслужила это. Заслужила...
А на что я надеялась? Что буду жить с Бетой Восточной стаи мирно и счастливо? Что все в стае, даже Ян и Нола забудут то, что я сделала?
Нет. Они никогда мне этого не простят. Альфа послал своего верного собрата наказать преступника. А наказание у оборотней за такое преступление только одно - смерть...
Я не имела права даже пикнуть во время моей 'казни', но ведь... Ведь... О Великая Мать, как же хочется жить...
Всего на мгновение открыв глаза, чтобы запомнить лицо моей пары, оказавшимся моим палачом, почувствовала, как он вздрогнул всем телом.
Захват на моей шее слегка ослаб, и я, успев только немножечко вздохнуть, безвольно поддалась вперёд за рукой, потеряв опору, а мои губы оказались в плену чужих. В шоке распахнула глаза и наткнулась на горящие огнем янтарные глаза мужчины.