Глава 14, в которой мало экшена и много обнаженки.
Это тупо. Очень тупо. Зачем тратить драгоценное время на посиделки в лофте Дерека? Когда можно что-то делать. Так думает только Стайлз. Остальные почему-то восприняли это как отличный план. Конечно, что может быть лучше, чем печь кексы на кухне. Хотя в случае Эллисон скорее жечь духовку. Скотт вызвался помогать, но по звукам бьющейся посуды, там он вряд ли спасает положение. Лидия хоть и не реагирует на Питера так заметно, как раньше, но ей всё равно не комфортно рядом с ним, и предпочитает проводить время со своим парнем.
Сам Питер читает книгу, на ближайшем кресле от Стилински. А Стайлз бы и рад просто сидеть и на телефоне в змейку играть, но голый торс Дерека как-то отвлекает ненавязчиво. В горле пересохло, и он всё чаще облизывает сухие губы, змейка уже отходит на задний план, и Стайлз открыто пялится на Дерека, который решил, что самое время подкачать свои мышцы. И Стилински, вроде как, очень даже не против, но громкий звук проигрыша в игре привлекает внимание Питера.
- Оденься, - предлагает Хейл-старший.
- Мне и так нормально, - говорит Дерек и переводит взгляд на Стайлза, а тот в свою очередь торопится уткнуться в телефон.
- Ты тут смущаешь школьников, - говорит дядя Питер, и вот теперь кто кого смущает: он своими словами или голые телеса Дерека.
- Ничего страшного, - отмахивается Хейл-младший.
- Тогда мне может тоже снять футболку? Как-то тут жарко становится, - и тянет край футболки вверх, а Стилински уже даже не стесняется, смотрит, открыв рот, с трепетом ожидая продолжение стриптиза.
Дерек рычит со своего места, и натягивает кинутую ранее на диван майку. Если кому-то кажется, что она спасает положение, то вот ошибается. Руки открыты, майка второй кожей покрывает тело, очерчивая выступающие мышцы. Питер закатывает глаза, заметив, что Стайлз уже слюни пускает, и просто погружается в чтение дальше.
- Кексы готовы, - появляется раскрасневшаяся от плиты Эллисон, уже жующая свою стряпню.
До Стилински доходит о каком жаре говорил Питер. Очень надеется на это. Но на всякий случай сбегает к Скотту на кухню.
Это подло. Очень подло. Зачем действительно носить одежду? Когда можно без. На кухне душно, что вполне объяснимо партией черных кексов в мусорном ведре. И даже битая посуда находит своё логичное изъяснение. Стилински бы сейчас что-нибудь тоже разбил. Скотт стоит без футболки по среди кухни. И вы что? Сговорились все что ли?
Стайлз может признаться себе, что действует не подумав, не предполагая последствий. Но он просто делает это. Безотчетно проводит пальцами по торсу, легко касаясь, завороженный прекрасным зрелищем, четким рельефом. И это что-то другое. Не как наблюдать за Дереком. Что-то более чистое ощущение, желания. Поднимается рукой вверх, по шее, по губам. Скотт позволяет всё это делать, а не чувствуя сопротивления, Стилински решается. Своими губами прикасается к чужим и таким желанным. Задерживает дыхание. МакКолл приоткрывает рот, и это так неожиданно, и неправильно. Но Стайлз всё равно целует порывисто, цепляется за возможность, впивается руками в бока крепко. Заканчивается всё не успев начаться. Лбами опираются друг о друга.
- Ты же понимаешь, что стать геем вдруг нельзя? - спрашивает Скотт, но не отодвигается брезгливо, и получается так, что он практически шепчет в губы Стайлза.
- Я это понимаю.
Стилински уже раскаивается в своем порыве. Испытывать многолетнюю дружбу на прочность импульсивным поцелуем - это подло. Маккол может и оттолкнуть. И что тогда делать Стайлзу? Без Скотта будет хреново. Без Скотта Стайлз лишится всего. У Стайлза подростковый максимализм и без Скотта, он не может представить свою жизнь.
- Я люблю Эллисон, друг, - мягко говорит Скотт, будто уговаривает ребенка съесть еще ложечку овощного пюре.
- Поверь, Скотт, я знаю это. Я всё понимаю, Скотт, - Стилински, наконец, сам увеличивает расстояние между их лицами, - Всё в порядке, Скотт.
Когда пространство между ними смело можно назвать дружеским, Маккол с облегчением выдыхает, будто всё это время задерживал дыхание, но выходит громче, чем планировалось. Стайлз слышит, ему больно.
Стилински словно жизнь побитый возвращается в комнату с Хейлами, но тормозит буквально за секунду прежде чем был бы обнаружен.
- Вы хотите пустить Скотта как свинью на убой? - Лидия не орёт, выговаривает в своей манере, но не повышает голоса.
Эллисон сидит на диване и ее отсутствующее выражение лица повествует о том, что это не начало разговора.
Стайлз превращается в слух.
- Это опять ваша связь? - кривит лицо Дерек, смотря на дядю.
- Возможно, - пожимает плечами Питер.
- Почему вы даете Скотту принести себя в жертву? - восклицает Мартин.
- О, - вырывается из Стайлза, чем обнаруживает своё присутствие.
- Как мы прекрасно скрывали это от него целых два дня, да, Дерек? - комментирует ситуацию Питер.
В Стайлзе кровь закипает и вдруг как-то резкость зрения увеличивается и инцидент на кухне принимает другое оборот. Скотт что, прощается?
Он смотрит на потерянную Эллисон и спешит отомстить и за себя и за нее Макколу.
- Какого хрена, Скотт? - орёт Стилински, врываясь на кухню.
Большой и сильный альфа удивлен таким поворотом и дает себя припечатать к стене локтем взбешенного друга.
- Я должен, - выдавливает из себя МакКолл, чем еще сильнее провоцирует. Стайлз замахивается для удара, и не медля, прописывает кулак в нос Скотта.