Глава 25.
Я будто заложенный заряд с таймером, отсчитывающим секунды до взрыва. Каждый шаг от нее сокращает время до неизбежного разрушения. Я слышу каждый удар своего сердца, вторящий звуку соприкосновения подошвы ботинок с гравием, этот шум заполняет все вокруг. Планируй сейчас отряд охотников нападение, я бы не почувствовал их даже на расстоянии пары метров. Человеческая девчонка не настолько важна для меня, чтобы заставить чувствовать себя паршиво, но единственное, что крутиться в моей голове это пряный запах корицы и сполохи рыжих волос. Неужели она не поняла, что была лишь мимолетным видением в моей жизни, что не стоило привязываться к такому как я. Хищник никогда не щадит жертву. Я знал, что оставлю ее, а она догадывалась об этом, но все равно заплакала, когда за мной захлопнулась дверь. Даже мысленно я не могу произнести ее имя, мне становится тошно от самого себя. Девушка с по-детски невинными глазами не остановит меня. Она мне не ровня и ей нет места в моем мире. Я давно нашел лазейку из города и в конечном итоге все равно бы ушел, но почему-то от этого легче не становится.
Когда мы посетили человеческий аттракцион «Дом с приведениями» я понял, что лучшего шанса убраться у меня долго еще не будет. В конце месяца они планировали сворачиваться и по частям перевезти оборудование с декорациями, что заняло бы несколько дней.
И теперь, через несколько часов я могу стать свободным, уехав с группой организаторов и основной частью декораций. Незаметно забраться в грузовик не составит труда и все должно получиться как нельзя кстати. Шум от перекатывающейся и ударяющейся друг о друга бутафории не позволит охотникам уловить сердцебиение незваного пассажира, а сильный запах краски и резины от манекенов скроет мое присутствие. С силой сжимаю кулаки. Мне не стоит разменивать свою свободу на теплые руки человека, с которым у нас ничего не может быть.
Я сотру из воспоминаний свое «я защищу тебя» и тихое «ты все равно уйдешь», забуду об этом, будто никогда не сталкивался с ней. Забуду огромные шоколадные глаза олененка и алеющие, искусанные от волнения губы. Кривую усмешку и нелепые поддразнивания. Потираю от досады переносицу и обращаюсь в пустоту: «Кто же из нас теперь жертва?»
Я не сразу замечаю, что оказываюсь на центральной улице, и прохожие теснят меня к проезжей части. Никто не любит тех, кто не следует течению, даже если это движение в толпе. По тротуару рассыпаны желтые листья, от них пахнет пожухлой травой и прелостью, прохладный ветер разгоняет их по сторонам, заставляя цепляться за обувь прохожих и забиваться в щели витрин. Раньше для меня не имело значение время года, но сейчас мне кажется, что я полюбил осень.
Новый порыв ветра приносит с собой едва ощутимый, но смутно знакомый запах. Мимо проходит пожилой мужчина от него веет старостью и грязной одеждой пропитанной дешевым спиртом, его походка неустойчива и развязна, но есть и что-то еще, я не могу уловить что именно, пока не втягиваю воздух сильнее. Почти выветрившийся аромат мужского одеколона с табачно-ванильным оттенком. Запах того, с кем пьянчужка недавно контактировал. Откуда он мне знаком и почему вызывает необоснованную неприязнь? Я чувствую, как внутри просыпается волк, он скалит зубы и предупреждает об угрозе, но я не могу понять, где встречал его прежде.
Неожиданно приходят вспоминая о ночи, что я провел, сидя у кровати девушки. Ее комната напоминала безжизненную камеру: пустые стены, пара пыльных стеллажей, кровать и стол, а по голому полу тянулся почти неразличимый шлейф мужских духов. Я будто просыпаюсь от сна и вдыхаю воздух полной грудью. Картонная коробка. Она была доверху заполнена старыми вещами и фотографиями. Воспоминаниями, от которых так упорно стремилась отречься девушка. Я так и не смог понять, почему она не избавилась от нее.
Не знаю, что это значит, но мне это не нравится. Достаю из кармана кожаной куртки телефон и несколько секунд смотрю в темный экран. Я знаю, что мне нужно положить его обратно и забыть о глупом совпадении, но волк внутри слишком насторожен. Я помню ее номер наизусть, но ни разу прежде не набирал его. Я всегда был рядом с ней и мне не нужен был какой-то мобильник.
Томительные гудки прерываются тихим голосом.
- Да?
Услышав ее голос, я могу быть уверен, что все в порядке и уже собираюсь нажать отбой, как в трубке что-то грохает. Я слышу отчетливые тяжелые шаги и шумное дыхание девушки, звук ее сердцебиения эхом отдается у меня в ушах.
- Мира?
Но она меня не слышит. Рядом с ней мужской голос произносит: «Ну, здравствуй».