Глава 20 Дэвид
– ОН ТАКОЙ МИЛЫЙ, — прошептал я Бумеру, лежа и наблюдая за Тони на видеомониторе. Он спал, но время от времени издавал крошечные, очаровательные детские звуки, которые заставляли мое сердце сжиматься. – Мне просто хочется его обнять!
– Знаешь, твоя "агрессия от милоты" усилилась за последнюю неделю.
– Агрессия от милоты?
Бумер положил подбородок мне на плечо.
– Когда ты делаешь агрессивные комментарии, вроде того, что хочешь сжать, укусить или съесть что-то, потому что это слишком мило.
– Может быть, потому что наш драгоценный мальчик становится все милее с каждым днем.
– Эй, это могут быть гормоны. Связь родителей с ребенком.
– Почему же у тебя нет этой агрессии от милоты?
– Я просто агрессивный. - Он игриво укусил меня за плечо. – Я не делаю милое.
Я повернулась, чтобы прижаться к его лицу, но мы оба замерли, когда знакомый звук звонка FaceTime раздался через монитор.
– Мы не... мы ведь не...
Я посмотрел на монитор и увидел знакомое свечение планшета на пеленальном столике. Тони начал плакать.
- Мы сделали, — вздохнул я.
– Я убью Зика за то, что он научил твою мать пользоваться FaceTime, — проворчал Бумер, когда мы поднялись с кровати.
– Не злись, а мсти. Разве не так говорили в средней школе? Просто подожди, пока у него появится малыш. Он пожалеет о каждом злом трюке, который он проделал с нами.
– Если у него вообще когда-нибудь появится малыш. С его подходом к омегам я не уверен, что кто-то сможет удержать его достаточно долго для этого.
Бумер пошел забрать Тони, пока я взял планшет.
– Дело не в количестве, а в качестве. Нам хватило одного запаха.
Мы обменялись нежной улыбкой, когда я ответил на звонок. На экране появились мама и папа, но их лица были перевернуты.
– Дэйви? Дэйви, почему ты вверх ногами? Ты качаешься на чем-то? Тебе не стоит так напрягать свое тело.
Бумер подошел и встал рядом со мной.
– О! Ты и Тони вверх ногами? Он слишком маленький для этого — ему всего шесть недель!
– Мама, поверни планшет.
– Что? Ах... - Через мгновение неразберихи лица моих родителей появились в правильном положении. – О, так лучше. Как наш маленький зайчик?
– Вот это да, агрессия от милоты, — пробормотал я Бумеру. Зайцы — стандартная добыча волков.
– Что ты сказал, Дэйви?
– Тони в порядке, мама. Всё так же, как когда ты звонила за завтраком.
– Почему бы нам не пойти в гостиную? — прошептал Бумер.
– Я не хочу, чтобы этот звонок был долгим, — прошептал я в ответ.
– Дэйви, нам плохо тебя слышно. Что-то не так?
Воспользовавшись моментом, я наполовину прикрыл микрофон пальцем.
– Да, мама, кажется, у меня проблемы с планшетом. Мне тоже плохо вас слышнт. Может, поговорим за ужином?
– Конечно, дорогой. Увидимся за ужином! И если тебе что-то понадобится, просто позвони!
Я с облегчением бросил планшет на кресло-качалку, а потом тут же поднял его. Не хотелось снова нарушать режим сна Тони, забыв о том, что он лежит там, пока малыш спит.
— Казалось бы, живут всего в пятнадцати минутах отсюда, могли бы просто приехать, — сказал Бумер.
— Тсс! Не надо говорить такое вслух и накликать беду! К тому же они могут услышать. Уверен, они будут заглядывать постоянно, когда привыкнут к этому району. Сейчас они особо никуда не ходят. Но скоро начнут "заходить на минутку" по пути в магазин каждые два дня. Пока что нам повезло, что это только звонки.
Тони быстро снова уснул в руках Бумера, и он аккуратно положил его в кроватку. Затем он обнял меня, прижав к своей груди, пока мы смотрели, как наш крошечный сын размеренно дышит. Черт, мы были настоящими родителями новорожденного. Но, как бы я ни любил этот маленький комочек счастья, которого мы создали, моя жизнь не начиналась и не заканчивалась только на нем. Я начал задумываться о том, чтобы вернуть себе немного "себя", теперь, когда мы привыкли к роли родителей.
Я понизил голос и сказал:
— Эй, раз уж ты снова дружишь с моими братьями, как думаешь, сможем уговорить их посидеть с малышом, чтобы устроить себе свидание?
— Ты же знаешь, что любой из наших родителей с радостью посидит с ним, верно?
Я поморщился.
— Мне не хочется, чтобы мои родители знали, когда мы, скорее всего, будем заниматься диким, беззаботным сексом без ребенка.
— Ну, в таком случае, нам точно стоит попросить твоих братьев, потому что я обожаю дразнить их этой информацией.
Я хихикнул.
— Я люблю тебя.
Бумер повернулся ко мне и нежно поцеловал.
— Я тоже тебя люблю. Но знаешь, что ты любишь больше, чем меня?
Я фыркнул.
— Это невозможно. Нет ничего, что я люблю больше тебя. Ну, разве что, может быть, Тони.
Бумер поднял бровь.
— А как насчет маминой пасты болоньезе?
— Что? Где?
Бумер кивнул в сторону двери.
— В холодильнике. Она принесла ее, пока ты спал.
Я оттолкнул Бумера в сторону и рванула к холодильнику. Он ошибался, я не любил мамину пасту болоньезе больше, чем его... или Тони... но она определенно была на третьем месте.
— Надеюсь, ты оценишь, что я оставил тебе немного, — сказал Бумер, следуя за мной. — Это было непросто, но я сдержался.
— Ты святой среди мужчин, — ответил я с полным ртом красных макарон. — Уговори моих братьев посидеть с Тони, и я тебя отблагодарю.
Руки Бумера обвили мою талию.
— Я бы предпочел, чтобы ты отблагодарила меня другим способом.
Я проглотил пасту.
— Я многозадачен. Могу сделать и то, и другое.
Бумер отложил миску с пастой в сторону и прижал меня к кухонному столу.
— Как мне так повезло?
Он поцеловал меня, прежде чем я успел ответить, но я бы сказал: мне повезло больше. До того, как моя жизнь буквально взорвалась, я был потерян, без всякого направления, даже без понимания того, что я ищу. Но, как оказалось, мне и не нужно было ничего искать — Бумер нашел меня, и моя жизнь полностью изменилась. Теперь, если я не знал, куда идти, я просто смотрел на него. Он был всем, что мне нужно, — всем, что мне когда-либо понадобится.