Глава 17 Бумер
– И ТАК, ТЫ говоришь, что ни один из наших заключённых не стоит даже той еды, которой мы их кормим? Я имею в виду, Зик и я можем разобраться с этим, если нужно.
Джона покачал головой в ответ на обнадёживающее предложение Эзры.
– Нет, я вовсе этого не говорил. Информация, которую мы получили от этого типа, оказалась довольно полезной. На самом деле, она связала нас с другим открытым делом.
Он облизал губы и нерешительно посмотрел на Леви. Ной стиснул челюсти и отодвинул папку от себя, глядя на Джону с раздражением.
– Говори уже, Джона. И заодно объясни всю эту химию, что ты запихнул в эти проклятые папки ... потому что я чувствую себя идиотом, не понимая ни черта.
Джона отодвинул стул от стола и развалился в нём.
– Итак, следы, которые я получил из различных допросов, проведённых близнецами по этому типу, привели меня к одному человеку. К сожалению, он так же неуловим, как и тогда, когда след от секс-трафика привёл к нему в прошлом году. Вставьте барабанную дробь, пожалуйста ... это тот же агент ФБР в обоих случаях.
В комнате наступила тишина, когда начальник наклонился вперёд, опираясь предплечьями на стол, и уставился на Джону.
– То есть ты хочешь сказать, что секс-трафик, на который мы наткнулись, и наркоторговля, на которую мы наткнулись ... оба ведут к одному и тому же, мать его, агенту ФБР?
Начальник выдохнул и откинулся на спинку стула, постукивая пальцем по папке перед собой.
– Я ошибался не раз в своей жизни, но одно я усвоил, парни — совпадений не бывает. Наркотики и секс-трафик идут рука об руку. Нам нужно копнуть глубже и узнать немного больше об этом агенте, чтобы вывести его на чистую воду или устранить.
Джона отбросил волосы назад через плечо и на мгновение прикусил губу.
– Честно? Я не могу копнуть глубже в этом деле. Я хорош, но не настолько. Однако я знаю одного человека, который сможет. Я собираюсь привлечь Пакса к этому делу, если это нормально, боссмэн.
Начальник махнул рукой.
– Хорошо, заплати ему сколько он запросит, нам нужно докопаться до сути, теперь, когда картина становится яснее.
Ной подтянул папку ближе и снова открыл её. Он постучал пальцем по сложной химической схеме на верхнем листе и посмотрел на Джону.
– Теперь, почему бы тебе не объяснить нам эту химическую чепуху?
Джона выпрямился, его глаза загорелись от предвкушения новой задачи.
– Я называю это 'бан' за неимением лучшего слова. У меня нет понятия, как это называли Бобберы, но это моё кодовое имя для него, потому что основной компонент — аконит. Это вещество действует примерно, как героин, если его вдыхать или вводить в чистом виде. Оно не оказывает такого же эффекта при курении, поэтому ваша единственная реакция на дым заключалась в том, что вы не могли трансформироваться.
Я поднял глаза на Джону.
– Тогда почему это не подействовало на Дэвида, когда его ранили пулей с этим веществом?
Джона пожал плечами.
– Честно? Моё лучшее предположение — деревенщина, работавшая с аконитом, имела его на руках, когда заряжала оружие. Это аконит подействовал на Дэвида, а не сам бейн. В противном случае он бы сообщил о чувствах эйфории и, вероятно, не помнил бы многого из того, что произошло, пока он находился у них в плену.
Зик и Эзра выглядели так же раздраженно, как и я, вспоминая, как Дэвида подстрелили и держали в плену те ублюдки — по крайней мере, в этом мы трое были едины. Зик бросил на меня почти виноватый взгляд, прежде чем задать Джоне вопрос.
– Но... если бы он был под влиянием, это могло бы повлиять на его биологию или сделать его неспособным принимать рациональные решения?
Джона неудобно заерзал, затем покачал головой.
– Нет. То есть, да, это бы сделало его неспособным принимать рациональные решения, но не повлияло бы на базовую биологию. И если ты спрашиваешь о том, о чем я думаю, это всё равно не объясняет, почему его пара тоже почувствовала его. Также стоит помнить, что укус принятия закрепился должным образом. Если бы они не были предопределенной парой, это было бы ложное спаривание, и они оба чувствовали бы себя некомфортно и беспокойно. Я не видел никаких доказательств этого. Вот почему неподходящие пары не обмениваются укусами — это адски мучительно, как я слышал, быть связанным с неправильным человеком.
Я хотел что-то сказать — черт, сам не знал, что сказать. Я был вне себя от злости из-за намека Зика. Одно дело — не нравиться, как мы спаривались, но задавать такие вопросы? Мне не пришлось ничего говорить, благодаря боссмэну.
– Зик, — боссмэн прорычал низким голосом. – Это был удар ниже пояса и совершенно неуместно, и, думаю, все мы это понимаем. Я не хочу больше слышать обвинения в адрес члена этой команды. Принимай пару своего брата или не принимай, но не сомневайся в истинности предопределенного союза. Я понимаю, что ты злишься и дуешься, потому что чувствуешь, что Бумер провернул трюк, пока ты был занят, но смирись с этим или ищи новую работу.
Ноа проигнорировал все это, рассеянно барабаня пальцами по столу и уставившись в пространство, прежде чем повернуться к отцу и отвлечь нас всех от напряжения в комнате.
– Помнишь, как мы не могли понять, на каком наркотике были омеги с Коди, когда мы спасли их из мотеля? Это действовало как героин, но гораздо дольше. И по словам папы, почти год прошел, прежде чем они смогли вспомнить, как трансформироваться. Думаю, это объясняет наше совпадение — торговцы людьми используют бан, чтобы подавить омег и не дать им трансформироваться для самозащиты.
Папа П перевернул страницы в своей папке, читая с большим интересом. Через мгновение он поднял взгляд, его взгляд остановился на боссмэне.
– Можно ли поделиться этим с людьми, которые управляют реабилитационным центром, куда я отвез этих парней? Всё будет строго конфиденциально, конечно. Но, возможно, наша лаборатория там могла бы начать работать над антидотом, если бы у них была эта информация. Или, по крайней мере, найти способ бороться с более серьезными реакциями абстиненции у наркозависимых, которых привозят. Вчера мне звонил Тодд из центра, они видят все больше и больше оборотней с этими загадочными наркотическими проблемами, которые они не могут решить. Уверен, эта формула содержит ключ.
Боссмэн колебался менее секунды, прежде чем неохотно кивнуть.
– Ты можешь поделиться этим с ребятами из лаборатории, но все они должны подписать железные соглашения о неразглашении. Если соглашение не подписано, они не увидят эту информацию. Это дерьмо больше нас всех ... и мы не можем показывать свои карты, пока у нас не будет достаточно информации, чтобы уничтожить этих ублюдков.
Папа П похлопал по руке своего мужа.
– Не волнуйся, малыш. Я знаю, как справляться с необходимой безопасностью. Но ты всегда можешь пойти со мной и напугать до смерти любого, кто, по твоему мнению, не сможет держать язык за зубами.
Боссмэн усмехнулся.
– Это не обязательно, хотя, признаюсь, предложение заманчивое.
Ноа повернулся к Джоне.
– Насколько сложно связаться с этим Паксом? Ты всегда делаешь его таким загадочным. Черт, я даже не знаю, это мужское или женское имя.
Джона приподнял бровь.
– Может, и то, и другое? Честно говоря, какая тебе разница, что у Пакса между ног? Главное, что Пакс — мастер-хакер, который никогда не встречал брандмауэра, за который не смог бы пробраться.
Зик выглядел заинтригованным.
– Почему ты такой загадочный? Или дело в том, что Пакс небинарный? И, если что, мне все равно ... я просто любопытный гад.
Я потянулся за кофейником, чтобы долить себе чашку, пока парни разразились смехом из-за прямоты Зика. Леви хитро улыбнулся, глядя на мой кофе.
– Пытаешься набрать дозу кофеина на работе, да?
– Ты и представить себе не можешь, — вздохнул я, сделав укрепляющий глоток этого напитка богов. – Доктор Венди сказала Дэвиду, что он может пить одну чашку в день, если сократит потребление сахара, — но это невозможно, когда мой партнер зависим от углеводов и сладостей. В конце концов, мне пришлось заменить весь кофе в нашей квартире на безкофеиновый, пока он спал.
Папа П укоризненно цокнул языком.
– Ты хотя бы избавился от улик?
Я закатил глаза.
– Пожалуйста, Папа П. Я вырос с пятью сестрами — конечно, я избавился от улик. Я пересыпал безкофеиновый кофе в контейнер для обычного и сразу выбросил пустую упаковку в мусорный бак. Я не новичок.
Когда парни закончили смеяться, Зик задумчиво посмотрел на меня.
– Погоди, а почему доктор Венди беспокоится о сахаре у Дэйви? Все в порядке?
Я сглотнул, признавая то, что тревожило меня с того дня, как она нам сказала.
– Ее обеспокоил его пульс ... он был немного быстрее, чем ей казалось безопасным. Она была почти уверена, что это только из-за того, что в его организме столько сахара, что его хватило бы, чтобы отправить его на Марс и обратно, но я все равно не могу не волноваться.
Я смутно осознавал, как Джона быстро что-то печатает на клавиатуре, пока Папа П задавал мне еще несколько вопросов. Через минуту Джона поднял взгляд.
– Согласно Google, тебе не стоит слишком волноваться. У беременных людей увеличивается объем крови, и это делает их пульс примерно на двадцать пять процентов быстрее обычного, особенно по мере прогрессирования срока беременности. То, что ухудшает ситуацию, — это стресс, кофеин и сахар.
Леви коротко взглянул на близнецов, а затем тепло посмотрел на меня.
– Думаю, пришло время всем, кто любит Дэвида, подумать, как можно уменьшить его стресс, теперь, когда ты решил проблему с кофеином.