Ночная помощница

Дженни

Конец недели выдался на славу. Спать после работы не хотелось, и я наконец-то почувствовала в себе силы жить по-настоящему, а не на «автомате. Новая работа, короткие встречи с коллегами на кухне и странный вампир вернули мне вкус к жизни. Особенно вампир.

Весь день я провела в приятных домашних хлопотах: закупила продукты, открыла бутылку белого вина для ризотто. Стоя у плиты в растянутой футболке и с гулей на голове, я чувствовала себя героиней лампового фильма. Милой, веселой, счастливой. Кажется, что именно в этот момент, пропитанная ароматами мясного бульона, вина и пармезана, я нашла для себя ту простую формулу счастья, к которой все так стремились.

За обедом вспомнилось, что в браке с оборотнем он был центральной фигурой моего мира. Все, что я делала, совершенно искренне делалось с оглядкой на его одобрение. Это было так естественно в тот момент, что только сейчас я поняла, что была на грани того, чтобы потерять себя. Или обрести себя другую? Видимо, так и работали парные связи. Ты полностью себя осознаешь, но центром твоей вселенной становится кто-то другой. Сейчас я была благодарна себе за то, что ушла от Чонгука, и не осталась в этом капкане. Литр слез был небольшой платой за свободу.

Время медленно приблизилось к вечеру. Бессонная ночь и вино дали о себе знать часам к десяти. Глаза начали наливаться тяжестью. Я сложила посуду в раковину, пообещав себе, что загружу ее в посудомойку, когда проснусь, и пошла в спальню. Уже рядом с кроватью, почувствовала, как в ушах начало шуметь. Сначала мне показалось, что это просто реакция на усталость и алкоголь. Ведьмы пили редко, чтобы не терять контроль над силой, и поэтому на любое спиртное реагировали острее, чем люди. Буквально через полминуты стало понятно, что алкоголь здесь ни при чем.

Шум начал становиться отчетливей. Я начала различать звуки, слышать что-то, похожее на удары ритуальных барабанов, пробивающихся через помехи, как в старом радиоприемнике. С каждой секундой барабаны звучали громче, отчетливей. Как будто приближались ко мне. Ритмичный «БАМ!» становился как будто ближе, а все, что было вокруг мебель, окна, ковер под ногами, как будто теряло реальность.

— Нет! — Сказала я почти шепотом и побежала к зеркалу в ванну.

На голой коже начали проступать волчьи знаки. Символы поиска их шаманов и ловцов душ.

— Твою мать! — Выругалась почти в отчаянии, понимая, в каком дерьме могу оказаться.

Знаки на теле становились с каждой секундой ярче. Они проступали черными татуировками на коже. Безболезненными черными линиями. Меньше чем за минуту шея, руки и грудь покрылись рисунками. Ноги подкосились от ужаса. Знаки продолжали покрывать тело, а к звукам барабанов добавился волчий вой.

— Вернись! — Властный женский голос оглушил.

— Сука! — Выругалась сквозь зубы, упав на колени, и уперла руки в пол.

В голове звучал голос шаманки северной стаи. Я ее никогда не видела, но точно знала, что это она.

— Вернись в дом! — Приказывала волчица.

— Ага! Бегу! Волосы по ветру развиваются! — Съязвила я, зная, что она меня не слышит, но все равно, было приятно ее послать. Если в этой ситуации вообще может быть хоть что-то приятное.

— Семья ждет тебя, Дженни! — Протяжный призыв болью отдался в висках.

Сопротивляясь приказам, я попыталась абстрагироваться от чужого ментального давления и провалиться в медитативное состояние, чтобы понять, что со мной пытаются сделать.

— Дженни, вернись!

Отделаться от голоса было сложно. Он пытался полностью перехватить мое внимание и подчинить своей воле. Пусть временно, но все же подчинить. Я сделала над собой усилие, заглушила назойливое пение, с трудом, но расфокусировала взгляд и чуть не заорала от ужаса. Эта волчья тварь не просто пыталась меня подчинить. Эта сука пыталась найти уничтоженную нить связи с Чонгуком и нарастить на ее месте новую, черную связь.

— Выкуси, тварь!

Я видела, как тонкие щупальца дыма пытаются дотронуться до исчезнувшей метки и каждый раз рассыпаются черными искрами.

— Дженни, домой! — Голос волчицы становился громче и настойчивей.

Количество щупалец увеличилось. А я только оскалилась. С волчьей магией я была хорошо знакома. Я знала, что если шаман не добьется своего так, то на теле вместо рисунков начнут появляться болезненные шрамы. Мало какой человек или вампир сможет выдержать эту пытку и не подчиниться. Но я была не человеком и не вампиром. Я знала, что нужно было дождаться, когда шаман достанет раскаленный нож, чтобы пытать свою жертву и тогда он станет беззащитным.

Я сделала глубокий вдох, посмотрела на свое отражение в зеркале. На лбу выступили крупные капли пота, бледная кожа лица покрылась уродливыми полосками, напоминающими штрих коды на упаковках мяса. Такие же кривые и смазанные. Зато глаза засветились холодным синим цветом. Я легла на холодный кафель, сделала глубокий вдох, и попыталась расслабиться.

Окружающий мир будто бы растворился. Нити тумана продолжали атаковать тело. Я чувствовала, как символы добрались до живота, бедер, и потом стоп. Я пыталась найти тот поток энергии, который вел бы к шаману, но соперник попался опытный и осторожный. За какую бы энергетическую нить я не тянула, она вела в никуда. Фальшивки распадались прахом в руках, не давая добраться до их хозяина. Мое сознание сосредоточено работало, но тело постепенно теряло силы.

— Нельзя, нельзя отключиться! — Напоминала я себе, понимая, что эта тварь, не найдя нитей парности, попробует связать меня с волком черным приворотом.

Стоит только отпустить контроль, и черная связь затянет разум туманом, от которого избавиться будет очень, очень сложно. Нити распадались. Я начинала злиться и перебирать их быстрее и быстрее. Не знаю, насколько долго это все длилось. В какой-то момент я почувствовала, что силы покидают тело. Держать контроль становилось тяжелее. И в тот момент, когда я почувствовала, что вот-вот отключусь, сквозь плотную пелену сознания раскаленным прутом раздался крик боли.

Шаманка достала свой нож. На щеке проступал первый уродливый шрам, напоминающий волчью лапу, нарисованную младенцем.

— ДОМОЙ! ДОМОЙ! ДОМОЙ!

— Наконец-то! — Прошипела я, смиряясь с болью.

Я зацепилась пальцами за шрам, понимая, что шаман сейчас без защиты и не рассчитывает на нападение.

— ДОМОЙ! ВЕРНИСЬ ДОМОЙ! — Приказывала волчица.

К барабанам присоединился волчий хор. Тело пронзила еще одна вспышка боли. В этот раз клеймо появилось справа на груди.

— Я тебе сердце вырву, тварь проклятая! — Пообещала волчице, и тело снова выгнулось от клейма на животе.

Как только третья метка появилась, серый туман попытался коконом обвить тело и высосать из него силы, чтобы подготовить к привороту. Чем слабее жертва, тем сильнее связь. Все это знали. В этот момент я схватила самое толстое щупальце, одним движением соединила его со шрамами, чтобы достать шамана, но больше ничего сделать не успела.

Сначала хлопнула входная дверь. Квартира заполнилась могильным холодом. Я попыталась выйти из транса, но не смогла. Я только увидела, как белая костлявая рука с огромными когтями хватает туманное щупальце. Вторая рука легла на живот. А дальше я уже не понимала, что происходит. Какая-то сила не давала мне действовать. Я только наблюдала, как высокая фигура в черном смокинге рассекала черные связи. Слышала, как воют от боли волки и затихают барабаны.

Боль отступила. На плечи обрушилась тишина, и я потеряла сознание.

Тэхен

Смутную тревогу вампир почувствовал вечером, когда они с Синджу подъехали к поместью Квон Сынмин. Маркиз Сынмин, давний друг Тэхена, вышел встречать их лично. Маркиз был тем редким вампиром, у которого присутствовал круглый животик и аппетитные щеки. Все эти мягкие округлости остались у него в наследство от прошлой, человеческой жизни. Сынмин посчастливилось встретить свою вампирессу в возрасте тридцати лет, в те времена, когда увесистая фигура служила показателем достатка и роскоши. Тэхен помнил, как некоторые аристократы даже подкладывали накладные животы под одежду, а Сынмина искренне гордился натуральными формами.

— Мой друг! Мой дорогой друг! — Маркиз протянул обе руки, чтобы обнять барона.

Тэхен оказать сопротивление не успел. Как раз в тот момент, когда маркиз заключил барона в медвежьи объятия, последний почувствовал странное волнение. Тэхен не понял, с чем оно связано, но на всякий случай, перебрал в голове все дела, которые должен был сегодня сделать. Как перебирает в голове предметы человек, который отправился в далекое путешествие, забыв документы, или деньги, или утюг на гладильной доске.

— Маркиза! Как же мы давно не виделись! — Прощебетала Синджу, обращаясь к хозяйке дома.

Дамы обнялись как близкие подруги. Тэхен не знал, насколько близки были графиня и маркиза, но как раз в этот момент тревога исчезла, и вампир смог ненадолго сосредоточиться на происходящем.

Прием был прекрасным. Тэхен даже смирился с тем, что в этот раз ему не удастся сбежать отсюда раньше рассвета, потому что вряд ли графиня откажется покинуть мероприятие раньше. Как бы ему не хотелось, но он сам согласился прибыть на мероприятие с вампирессой, а не с кем-нибудь из службы сопровождения.

— Барон, а вы даете приемы в своем поместье? — Спросила Синджу, когда прогремел второй танец и пары покинули паркет.

— Нет.

— Почему? Это же так весело!

— А еще занимает много времени на подготовку. — Пояснил Тэхен. — Я не могу себе позволить тратить этот ресурс.

— Тэхен, вы такой смешной! — Рассмеялась графиня. — Рассуждаете как человек. Как будто у вас впереди какие-то жалкие сто лет, а не целая вечность!

— От моей работы зависят те, у кого нет ста лет. — Вежливо улыбнулся Тэхен.

— Это всего лишь люди. Разве они стоят того, чтобы отказывать себе в развлечениях?

Графиня сказала это совершенно искренне. Тэхен вдруг отчетливо понял, что для Синджу люди и правда ничего не значили. Они были для нее чем-то вроде массовки. Необходимые декорации и ресурс для киноленты, не больше. И барона это понимание почему-то задело. Он сам бы сейчас не мог сказать, что люди значили для него. В целом к человечеству барон относился просто как к данности. Как к части материи бытия.

— Я не люблю эти развлечения. — Признался Тэхен.

— Ты просто не умеешь расслабляться! — Синджу положила ладонь на грудь вампира.

— Что ты видишь в своем офисе? Бумажки и три стареющие женщины? И вообще, тебе нужна спутница, которая займется твоим домом и приемами. Кто-то такая, как я!

Синджу не заметила, как изменилось лицо Тэхена. Ее смех серебряными колокольчиками разлетелся по залу, а по венам вампира будто полился фреон. Это был первый раз в жизни барона, когда он испугался. Но только не предложения графини стать его женой, а что-то другое. Ему стало страшно за Дженни.

В этот момент к графине кто-то подошел, и она переключила свое внимание с барона на другого персонажа. Тэхен не понимал, что происходит, и пытался успокоиться. У него ничего не получалось, а паника, с которой он никогда не сталкивался, по чуть-чуть овладевала телом вампира. Он даже не услышал, как рядом оказался Пак Чимин.

Вампир в цветном халате, заглянул в глаза барону и спросил:

— Страшно?

Тэхен дернулся от неожиданности.

— О чем ты?

— Я спрашиваю, страшно потерять то, что еще не обрел?

Чимин издевательски улыбнулся. Только сейчас Тэхен отметил, как несимметрично смотрится широкий рот в сочетании с орлиным носом на этом худом лице.

— Ты когда-нибудь научишься говорить словами, а не загадками?

— Тебе нужно развивать творческое мышление, Ким. У тебя же сердце из черного камня, а не мозги.

В этот раз нападки Чимина не казались такими неприятными. На фоне тревоги попытки собеседника задеть самолюбие вампира остались незамеченными.

— Если не поторопишься, она умрет. — Вдруг сказал Чимин.

Барону не нужно было объяснять, о ком идет речь. В этот момент мир вампира как будто рухнул. Все, что было важным, ценность потеряло. Он выбежал из поместья, не обращая внимания на изумленные взгляды и попытки Синджу его остановить.

Объяснить водителю куда ехать, он не мог, потому что просто не знал адреса помощницы. Но какая-то сила будто руководила бароном. Поэтому он сел за руль, а изумленному водителю пришлось занять пассажирское сидение. Еще никогда в жизни этот автомобиль не мчался с такой скоростью. Кажется, что от аварии Тэхена берегла сама Луна.

Квартиру Дженни вампир нашел почти сразу. Голая девушка лежала в ванной, на кафеле. Ее тело было испещрено шрамами. Они будто сами проступали на тонкой коже, заставляя несчастную орать от боли.

Вампир знал эти символы. Он их видел. Он их помнил. И если раньше они были только символом смертельной опасности, то теперь он их возненавидел. Эти символы пытались завладеть его сородичами в те далекие века войны. А сейчас они пытались забрать его помощницу. ЕГО ЖЕНЩИНУ!

Глаза барона налились кровью, а в груди вампира проснулась древняя сила и ненависть. Ментальные тела шаманов рушились и исчезали под жаждой мести носферату. Волки взвывали и молили о пощаде! Они просили отпустить. Но барона уже было не остановить. Он мстил, разрывая ментальные аватары волков когтями, впиваясь в их плоть смертоносными клыками, и разрывая их тела на части. Вампир мстил всем, кто пытался забрать его собственность, на его же территории.

Оборотни. Северная стая

Все шло по плану. Молодая, сильная волчица, несколько лет назад занявшая пост шамана, с энтузиазмом взялась за заказ. Вернуть женщину в черную стаю? Что может быть проще? Луна не любила, когда в ее дела вмешивались. Но в этот раз шаман рассудила, что черная связь будет лучше и для Чонгука, и для стаи. Поэтому шаман взяла сундук с вещами женщины, который передала ей Айрин, мать Чонгука, и начала готовить ритуал. Сила матери, жаждущей спасти стаю и сына, была лучшим оправданием перед богиней. Так рассудила шаманка, выставляя ритуальные барабаны.

Айрин присутствовала на ритуале. Она долго не могла решиться на то, чтобы обратиться к северным оборотням за помощью. Но после разговора с Момо, которая призналась, что закрыла связь Лисы с парой, Айрин решила, что должна вернуть все на место. Как того изначально хотела Луна.

В ритуале участвовало четверо оборотней — барабанщиков и сама шаманка. Остальная стая собралась только для того, чтобы посмотреть на древний ритуал. Айрин, одетая в традиционный наряд, сидела на траве в первом ряду и завороженно наблюдала за каждым движением шамана. Вот волчица входит в транс под ритмичную музыку, вот она перебирает пальцами украшения, которые когда-то носила невестка, вот нюхает одежду, которую женщина носила и наконец-то берет след.

Звук барабанов становится громче, ритм ускоряется, волчица улыбается черными губами и приказывает жертве вернуться домой!

Дженни оказалась сильной девочкой. Она выбрала сопротивляться. Но волков это не остановило, а наоборот, раззадорило. Стая восторженно взвыла, чтобы поддержать своего шамана и призвать ей на помощь Луну.

Жертва продолжала сопротивляться. Айрин почувствовала азарт, струящийся по венам оборотней. Она подумала о том, что наверняка похожие эмоции испытывали ее далекие предки, которые охотились на вампиров. Выслеживали их летаргию и уничтожали беззащитных врагов.

— Славные были времена. — Улыбнулась волчица и увидела, как шаман заносит над костром лезвие ножа.

Айрин знала, что Дженни  сильная девочка. Но не думала, что дойдет до этого этапа. Не зря Луна связала ее с таким сильным волком как Чонгук. В этот момент волчицу охватила неоправданная гордость за сына, как это случается у тех матерей, которые отказываются видеть настоящую суть своего ребенка.

Ночное небо разорвал крик боли жертвы. Волки снова взвыли, призывая Луну. Кто-то обратился в зверя, призывая свою богиню на помощь. Но в эту ночь Луна не одобрила ритуала. Сначала на поляну, где проходил ритуал, упала густая тишина. Волки затихли, не понимая, что происходит. И следом раздался вой. Только теперь это был вой, смешанный с криком ужаса и боли.

Лопнули ритуальные барабаны! Барабанщики орали, выгибались, пытались обернуться в зверей, но у них ничего не получалось. Шаман сначала оцепенела от ужаса. Ее взгляд стал стеклянным, но потом заорала и она. Началась паника. Завыл альфа северных волков. И только его омега смотрела на бьющегося в конвульсиях шамана, не торопясь на помощь колдунье.