Оборотень, берегись!

Так, ну, двух близнецов—охраников я не буду трогать, они не виноваты.

Ближайший день я ставила ловушки, Родиона и Дмитрия предупредила, главное, чтобы не лезли на рожон, тогда им достанется.

Возле входной двери поставила леску, а пол обмазала супер клеем. Это за изоленту. Возле стен поставила две колонки, которые включаются через блютуз. Из-за лески можно споткнуться, дальше они растеряються из-за клея, и резко включаются колонки. Самый милый приём в их жизни, пусть знают с кем связались.

Но это не всё, для блондинки есть особый подарок. Близнецы возьмут чёрную краску и обольют невесту. Пора менять имидж, Стерва.

***

Вот настал день X. Родион не обрадовался моей идее, зато у Дмитрия руки чесались, как никогда.

— Три, два, один, — по команде зашли оборотни, план прошёл лучше некуда. Девка верещала, у немца дёргался глаз, а клыки становились острее, больше с каждой секундной.

Попали! Краска стекала по волосам блонди, превращая их в нечто неразборчивое, дорогая одежда тоже замаралась, теперь нет белой рубашки.

— Переходной возраст всегда такой, не надо злиться, Вероника. — за секунду мужчина успокоился, его лицо было же таким, как обычно. Холодным, не выражающим ничего, кроме безразличия.

— Но моя рубашка и юбка стали ужасными, посмотри на мои волосы!

— Зато мы, как сёстры. Я шатенка, а ты брюнетка, ближе познакомимся, — я не собираюсь молчать, слишком много она возомнила себе.

Сзади послышался смешок Дмитрия — лучшего оборотня тут, он с юмором, поддерживает мои начинания в мести, мы почти команда.

— В машину, Вероника остаётся, — в смысле... А на ком я буду вымещать своё возмущение, если её не будет. Вагнер не вариант, он льдинка, максимум, что он может это злиться, ничего большего.

— Протестую, до свидания! — не став выжидать чей-то реакции, я бросилась к окну, полетев на землю. Неприятные ощущения прожгли ладони с коленями, даже рада, что мы на первом этаже, падать не так больно.

Сейчас надо держать курс в лес, на моё любимое дерево, где я построила качели. С каждым шагом скорость ускорялась, жаль, что через минуты две стало колоть в боку. Дыхание сбилось полностью, сложно отдышаться во время движения, ноги перебирались еле-еле. Где это чёртово дерево? Испарилось, не иначе...

— Словил, — в глазах потемнело, этот Вагнер появился из неоткуда.

— Господи, помилуй! — от такого неожиданного появления моё лицо врезалось в ближайший ствол, потеряв равновесие я плюхнулась на качелю, и перевернулась на ней головой вниз. — Блять.

— Верующие не должны материться, — в голосе мужчины прозвучали нотки рычания, злость не скрылась он моего слуха. На всякий случай посижу спокойно, а то не хочу себе покусаную попу.

— Сегодня погода красивая, да? — м-да, погода красивая... Я философ, не меньше! Немец на это только ухмыльнулся и, схватив за футболку, потянул меня. Сегодня его лицо было более эмоциональным, но ничего, в будущем на нём будет только ужас, посмотрим, как он будет выживать.

— Ужасная, — только хотела порадоваться обновлению мимики, как тут же его лицо приняло обычное выражение. — Пошли, дорога долгая.

После такого «побега» хотелось отдохнуть, и мою коричневую головку осенила идея.

— Покатай меня, я устала, — сразу же обошла его, став за спиной.

Адольф наклонился, позволяя залезть ему на спину. Руки подхватили меня и он пошёл в сторону дома. Всё это время мою тушку носили без изменений, не пытаясь поправить или чего-то подобного, держал, как статую, которая может разбиться в любой момент. Пусть знает своё место, я теперь... Дрессировщик? Интересно, есть слово, обозначающие укротителей волков, если да, то мне нужно менять профессию.

— Мой волчонок, почему ты несёшь эту дрянь! — сначала я не поняла кто это дрянь, а потом я попыталась ударить эту шлю... Незрелую девушку. «Мой волчонок», во-первых немец похож на волка—одиночку, а во-вторых он явно не волчонок, хотя...

— Ты его волчонком называешь из-за маленького члена? — у всех глаза повылезали из орбит, Вероника чуть в обморок не шлёпнулась, Дмитрий пытался кашлять, только смех был слышен всем. Родион непроизвольно открыл рот и ударил своего близнеца. Вагнер же застыл, я чувствовала, как его тело напряглось.

— Луна, дай мне сил пережить это, — думаю спутник Земли не выполнит твоё пожелание, так что крепись, дружище. — Садись, быстро.

Он посадил меня на заднее сиденье чёрной машины, пристегнув ремнём безопасности, как будто он меня остановит от моих планов. За нами ещё была белая машина, куда сели братья. Блонди осталась стоять около дома, махая рукой нам, точнее ему, сидевшему за рулём.

— Ты не забрал мои гаджеты! И я хочу наушники с музыкой! — как так можно? Целое лето играла в стрелялки и читала книги, слушая своих любимых (G)I-DLE, а тут тебе на, и нельзя ничего делать и забрать.

— Радио.

— Я. Хочу. Свой. Телефон. — раз по-хорошему не получилось, то получится по-плохому. Честно, если бы я была в обычной ситуации, то мне было стыдно за своё поведение, но этот оборотень не оставляет мне выбора.

Так мы проехали лес, но терпение кончилось. Он ударил меня. Кулак врезался в лицо с хрустом.

Только после нескольких секунд я поняла, что не могу дышать носом, из-за волнения не хватало воздуха, голова кружилась и мои хрипения прервали тишину в салоне.

Дверца открылась и руки Родиона подхватили меня, осматривая меня, его лицо менялось. Становилось более грусное. А я не могла ничего сказать, только крепко вцепилась в чужую одежду, тело стало из камня, не подчиняясь. Близнец прижал меня к своей груди, гладя по волосам, в то же мгновение глаза закрылись.

***

Стало не так больно, теперь можно свободно дышать.

Второй день я в незнакомой комнате, меня раздражает, что я не могу выйти из неё, дверь закрыта, выбить не получается. За окном решетка.

Уже который раз осматриваю себя в зеркало, нос не изменился, лицо тоже. На месте, всё моё. Больше всего волнует, что никто не заходит ко мне.

Просыпаюсь утром, еда на столе. Не спать ночью не получается, меня сразу вырубает прикосновение к подушке.

— Скучно, слишком скучно, — от тоски разговариваю сама с собой, не с кем завести разговор. Книг не занесли, очень жаль.

От резкого скрежета по двери я вскакиваю с кровати.

Блин, эти звуки похожи на собаку, даже поскуливание, а я боюсь этих блохастых.

Дверь открывается, точнее слетает с петель и на меня запрыгивает чёрное чудо—юдо, от неожиданности начинаю отталкивать собаку от себя. Через несколько секунд перестаю это делать, ведь это не собака, а волк. Оборотень.

— Что тебе нужно? Решил снова побить меня, — не знаю почему, но на глазах наворачиваются слёзы, стекающие дальше по щекам. Вагнер—волк слизывает слезинки и утыкается свои мокрым носом в мою шею, тяжело дыша. — Мне холодно на полу.

Оборотень, как по команде встаёт с меня и... Кусает за бедро!

— А-ай! Больно! Брысь! Цыбади! — нет сил сдерживать слёзы, и нет сил сопротивляться. — Лучше бы ты никогда не приезжал в город...

Мешающие сопли текут, затекая в рот.

— Альфа, она человек, не делайте этого, — на пороге появляется Дмитрий и отбрасывает волка подальше. Я продолжаю тихо шептать неразборчивые слова.

Просто дайте мне нормально пожить, разве так сложно?

***

— Прости, прости, пожалуйста, я хотел, как лучше, — подавленный голос Адольфа доходит до моего подсознания и я открываю глаза. Лежу в другой комнате, эта в тёмных тонах и сделана в стиле минимализма.

— Кусаться нехорошо, если ты не знал.

Мужчина молчит, но всё таки отвечает:

— Если дерзишь, то здорова. — снова меня подбирает под себя и нюхает волосы, зарывшись в них. — Мой волк вышел из под контроля, ведь не видел тебя. После сцепки ещё несколько дней самка должна находиться возле самца, чтобы он мог контролировать свой инстинкт собственника. А теперь лежи спокойно, или мне придётся снова укусить тебя.

Одного предупреждения достаточно, я не двигалась, молча смотрела на оборотня.

— Подожди... В каком смысле сцепка! — я с ним занялась сексом? Надеюсь, нет, не хватило мне этого в свой список проблем.

— Спаривание. Чтобы вылечить тебя мне пришлось с тобой...

— Не продолжай. О, Боже, почему это со мной творится, — радует, что я ничего не помню, уже спасибо.

— Дмитрий рассказывал про твою любовь к сладкому, хочешь торт? — кивнула и он встал, скрывшись за дверью.

Вскоре Адольф пришёл, чтобы взять меня на руки и отнести на кухню, где находился накрытый стол. Я с удовольствием всё ела и пробовала новые сладости.

— Ладно, я тебя прощу на этот раз. Но расскажи мне про своих, э-эм. Сородичей, или как их назвать.

— Если поцелуешь меня.

— Что-то ты сегодня слишком разговорчивый и требовательный, — для меня почему-то было странно видеть улыбающегося Вагнера, ещё и просящего такие вещи. Сам же говорил, что я ему нужна из-за запаха.

— Не хочу больше скрывать свои чувства. Моя любимая, моя жизнь, моя душа. Моя пара. Моя. — от его улыбки я подавилась сгущенкой, глаза приобрели красный цвет, а черты лица стали похожи на волчьи.

— Ты мне нравился, когда был льдинкой. Немец, давай меняй режим, становись опять исчадием Ада.

— Нет, моя! — не успела я положить себе в рот колбасу, как меня перекинули через плечо и повели в ту тёмную комнату. — Самка должна быть послушной и отдаваться своему самцу

Кинув меня на кровать, наклонился, я в шоке смотрю на его лицо, на котором красуется коварная ухмылка. На такое я не подписывалась.

— Не трогай меня, придурок! Отпусти! А-а-а! — лучшая защита — это нападение, моя ладонь прошлась по его щеке, оставляя красный отпечаток. Кстати, за это время у него появилась щетина, раньше почему-то этого не заметила. Ой, не о том думаю.

— Молодец, вот так надо меня бояться, — резко отпрянул от меня, поправляя свои волосы.

— Ч-чего?

— Не было никакого спаривания, слюна оборотней целительная, а сегодняшние слова план для уважения. Вероника подсказала, — Адольф подмигнул и ушёл. Мразь тупая, что он, что та стерва. Мне тоже предстоит сделать план для уважения, не сложно.

Я села за черный стол и взяла листок с рукой, чертя и продумывая свой гениальный план.