19.
Спускаясь по лестнице, я почувствовала головокружение и прислонилась спиной к стене, чтобы не упасть.
Далва права: моему организму необходим отдых и еда. Поэтому первым делом я отправилась на кухню. Можно захватить с собой кусок мяса и хлеба, чтобы не распугивать запахом кухарок.
Пробираясь на кухню, я спешила через темный главный зал. Внезапно маленькая дверца в углу скрипнула, и я поспешно скользнула за угол, сама не в силах понять причины своего поведения. Это вышло машинально. Да и встречаться и разговаривать ни с кем сейчас не хотелось.
В зал вошли Соен и ....
Джексон?
Судя по их счастливым, но уставшим лицам, спать этой ночью им не довелось. А когда я увидела, как охотник притянул к себе женщину и подарил ей отнюдь не дружеский поцелуй, моя челюсть буквально отвисла до пола. Вскоре они спешно распрощались. Я в задумчивости почесала голову.
Соен решила поразвлечься?
Судя по рассказам, она уже давно не девочка, но я считала ее мудрее.
С другой стороны, почему Тэхену можно развлекаться, а миэри нельзя?
Даешь равноправие!
Кивнув собственным мыслям и решив больше нигде не задерживаться, стремительно отправилась на кухню.
Несмотря на ранний час, Йерим уже сновала по жарко натопленному помещению. Увидев меня, она кивнула и молча протянула мне миску каши.
— Пока что без мяса, – пояснила она.
— Так еще лучше, – обрадовалась я, хищно вонзая ложку в густую кашу.
Кухарка бодро что-то помешивала в котелке, пока я вылизывала тарелку. Но вот она скрылась в примыкающем к кухне леднике, где хранились освежеванные мясные туши, и через несколько мгновений появилась с десятком заячьих тушек в руках. Почувствовав запах сырого мяса, снова ощутила приступ тошноты.
Да что со мной такое?
Позыв был таким сильным, что я вскочила и поспешно схватила стоявшее в углу ведро. Мой завтрак перекочевал в него.
— Простите, госпожа Йерим, – прошептала я, когда спазмы наконец прекратились. — Я все уберу.
Почувствовав слабость во всем теле и боясь не устоять на ногах, снова опустилась на лавку. Хорошо еще, что на кухне в этот ранний час никого не было.
— Девочка, ты затяжелела? – настороженно спросила та, подходя ко мне и протягивая смоченное водой полотенце.
— А? – спросила я, вытирая рот. На лбу у меня выступил пот, поэтому промокнула и его.
— Понесла. Ты в тяжести, – уже убежденно сказала госпожа. — Тебя мутит от запаха сырого мяса.
— Что? –я машинально приложила руки к животу. Выскользнувшее полотенце упало на пол. — Нет! Не может быть! Я просто чем-то отравилась! – Увидев грозное выражение на лице кухарки, я принялась выкручиваться: — Я не имею в виду, что отравилась приготовленной вами пищей, госпожа Йерим. Я… я… – в голову, как назло, ничего не приходило.
— Ты в тяжести, – мрачно констатировала та. — А отец наш альфа. Богиня, спаси нас всех! – воздела к потолку свои огромные руки.
— Тш-ш-ш! – шикнула я и обернулась, хотя на кухне никого и не было.
— Когда у тебя была последняя связь с луной? – шепотом спросила Йерим.
— Связь с луной, связь с луной, – забормотала я. — Вы про обращение?
— Да при чем здесь обращение! Когда у тебя шла кровь?
Я тупо похлопала ресницами, а потом поняла, что имеется в виду. Резко замолчала, старательно подсчитывая свой женский календарь. После пятого раза я все-таки пришла к выводу, что Йерим права. У меня задержка.
Хотя…
Стоп!
А можно считать задержкой три дня?
Скорее, виноват стресс, смена климата, разные часовые пояса, да что угодно!
Но не беременность, нет!
Да и как такое вообще возможно?
С бывшим мужем мы пытались два года — и ничего, с Тэхеном же провела всего одну ночь и — пожалуйста!
А ведь я сдала кучу анализов в своем мире, и везде итог был один — бесплодие!
Я закрыла глаза и застонала.
— Нет! Этого не может быть! Не может быть так быстро! Ведь все случилось в день моего обращения!
Женщина с сомнением посмотрела на меня. Конечно, ведь все в замке считают, что я уже давно согреваю постель альфы.
— У ирримэ и ее волка это как раз и происходит быстро. День-другой, и готово.
В голове у меня все перепуталось. Я вспомнила появившиеся на руках знаки.
Черт!
Черт!!
Черт!!!
— Нет, нет, нет…
— Ты должна сказать ему. Сразу же, как только наш альфа придет в сознание.
— Что? – Я открыла глаза, непонимающе уставившись на кухарку. — Нет, ни в коем случае!
— Если этого не сделаешь ты, сделаю я, – мрачно кивнули мне. — Ты хоть понимаешь, в каком переплете мы все оказались? Ты и есть истинная ирримэ альфы. Только ирримэ может понести от предназначенного ей волка!
— Так было всегда или стало после проклятия Сана? – решила уточнить я.
Если с ирримэ творится какая-то чертовщина, ведь я не из высшей касты, по меркам этого мира, — да и по меркам своего тоже, но суть не в этом — то есть вероятность, что забеременеть можно тоже от любого волка.
Но ответ разрушил все мои сомнения.
— Нет. Так было всегда и проклятие здесь ни при чем. Волчица может понести только от своего волка. Отбор необходимо прекратить немедленно! Ты же носишь наследника замка Рамаин! – втолковывала мне Йерим, пока я тупо рассматривала свои ладони.
С каждым словом кухарки мне казалось, что чья-то безжалостная рука вбивает еще один гвоздь в крышку моего гроба. Гроба, в котором я буду погребена, и который именуется «Жизнь в мире оборотней».
Еще одна простая мысль пришла мне в голову — Тэхен не отпустит меня, ни за что не отпустит. Он посадит меня под замо́к, и я уж точно никогда не смогу вернуться домой. Но если женщина права, и я действительно беременна, то не смогу рожать здесь, в этом примитивном мире.
А вдруг с ребенком что-то случится при родах, кто мне поможет?
Уж не Далва с ее травками!
А как же УЗИ, фолиевая кислота — или что там надо принимать, как только забеременеешь? — и прочие важные вещи, о которых я ничего толком не знаю.
Я же совершенно не готова!
А вдруг ребенок родится с шерстью на теле?
— Такое бывало раньше? – хрипло спросила я, представляя разные ужасы.
— Оборотни рожают чаще, чем кажется, – хмыкнула Йерим. — И ничего страшного в этом нет.
— Я не об этом. Я имею в виду, бывало ли, что ирримэ альфы была из низшей касты?
— Нет. Никогда.
— И вы не можете предположить, что предпримет Тэхен?
— Тебе лучше поговорить об этом с самим альфой, – выразительно пошевелила густыми рыжими бровями кухарка.
— Прошу, госпожа Йерим, никому пока что не говорите об этом, – умоляюще прошептала я. Затем еле-еле выдавила улыбку: — Тэхен должен узнать об это первым. Я… я сама хочу сообщить ему.
Я поняла, что если не попрошу об этом, скоро в замке не останется ни одного клопа, который бы не узнал о моем интересном положении.
— Хорошо, – кивнула та, чуть подумав. — Но ты должна сообщить ему сразу же, как только он откроет глаза. Сразу. Или это сделаю я.
— Я поняла. Спасибо.
Из кухни я вышла нетвердой походкой, зашла в свою комнату за полотенцем и сменой одежды и отправилась прямиком на озеро. И хотя знала, нет, чувствовала каким-то звериным чутьем, что Йерим права, и я действительно беременна, в голове был полнейший сумбур.
Я уселась на берегу и тупо уставилась на воду. Легкий ветерок гнал мелкую рябь по стальной поверхности озера. Мои руки машинально легли на плоский живот.
Ребенок…
Мой и Тэхена…
Может ли такое быть?
Ответ пришел сразу — может.
Я поняла, что уже люблю этого неродившегося малыша, — или малышку, кто знает — но данная ситуация не давала мне покоя. Ведь альфа не любит меня. Совершенно. И никакими знаками этого не изменить. Да, он мечтал провести со мной ночь, но за это я не могу его винить, потому что втайне мечтала об этом тоже. Но вот от проведенной вместе ночи до настоящей любви огромная пропасть, а мужчина, если мне не изменяет память, о любви не говорил ни единого слова.
***
Очнулась, когда белая луна прошла свой путь до середины озера. Тогда я наскоро вымылась, равнодушно посмотрела на горевшие ровным серебряным светом знаки ирримэ, которые после мытья стали еще ярче. Пришлось с силой натянуть рукава чистого платья.
Что ж, самое время вернуться к Тэхену.
Вдруг он уже пришел в себя?
Бессмысленно скрывать то, что скоро станет достоянием всего Атарнасса. И все же я боялась самой реакции.
Он же будет в бешенстве!
Хотел поразвлечься, а получил безродную, по понятиям оборотней, ирримэ. Вся надежда только на то, что он либо еще не очнулся, либо очнулся и слишком слаб, а значит я смогу убежать в случае вспышки его гнева.
Я сама не заметила, как оказалась перед дверью в комнату альфы, на разные лады бормоча: «Тэхен, поздравляю, ты скоро станешь папочкой».
Набрав в грудь побольше воздуха, я осторожно приоткрыла створку. В нос ударил приторный запах духов. Такими пользовалась только Ынби, из-за чего я постоянно чихала, прибираясь в ее комнате.
Но что она делает здесь?
Неужели я права и Тэхен уже очнулся?
Когда я вошла, все мысли вылетели из моей головы, потому что прямо в своей постели альфа был не один. Обнаженная миэри прижималась к нему всем телом, а ее губы скользили по мужскому торсу.
Из моего горла вырвался сдавленный писк, и я, развернувшись, вылетела в коридор. Слетев по ступеням, выбежала из замка и, на ходу обернувшись волчицей, помчалась к воротам.
Если сейчас меня пробьет арбалетная стрела, так тому и быть, к черту!
Однако охотники на крепостной стене даже не дернулись, когда я проскочила через ворота. Горная дорога пролетела сплошной серой лентой перед глазами. А вот и лес.
«Волки не могут плакать. Не могут», – успокаивала я себя, мчась по лесу и не разбирая дороги из-за помутневшего взгляда.
Грудь разрывалась от желания завыть. Вот что несет с собой любовь: боль и разочарование. И без разницы, в каком мире ты находишься. Выбросив из головы все мысли, я отдалась во власть встречного ветра, летя ему навстречу.
Я не знала, сколько времени прошло в бешеном беге. Однако это помогло прогнать лишние мысли и унять тупую боль, прочно поселившуюся в груди.
Когда на Атарнасс опустилась ночь, и Богиня своими лучами коснулась верхушек деревьев, я спела ей. Спела о своей несчастной судьбе, о боли, которую может испытать только преданная дважды, о несбывшихся надеждах и мечтах.
Когда дыхание сбилось, я легла прямо там, где стояла: в густую траву, позволив ей принять меня в свои мягкие, пахнущие росой объятия. Сон пришел быстро и был крепким и спокойным.
Однако утро не принесло долгожданного облегчения. Бешеная гонка от самой себя заняла еще пару лун. Я мысленно обругала себя за то, что даже время стала считать так, как принято в этом мире.
За прошедшее с моего побега время я оборачивалась дважды: чтобы поесть и выкупаться в бегущем посреди леса ручье. На свои руки боялась смотреть: знаки горели ярким серебряным светом и вились, опускаясь все ниже. На левой руке они неминуемо приближались к безымянному пальцу, не оставляя мне никакой надежды. В памяти всплыл момент из детства: однажды меня ужалила оса, и я вспомнила, как завороженно смотрела на распространяющуюся опухоль, захватывавшую все новые участки кожи.
С аппетитом были проблемы, да и с добычей еды тоже. Я не могла и не хотела питаться сырым мясом. Альфа был прав: волчицы-охотницы из меня бы не получилось. Внутри при мысли об убийстве все восставало. Приходилось выискивать кусты с ягодами и орехами и утолять голод ими.
Я вела себя осторожно, боясь наткнуться на охотников, возглавляемых гамма-волком. Один-единственный раз я чуть не наткнулась на Соен и Джексона, радостно бегавших друг за другом, но после этого в лесу было подозрительно спокойно: ни своих, ни чужих. Видимо, Тэхен настолько занят прелестями миэри, что моего исчезновения даже не заметил.
Интересно, рассказала ли ему Йерим о моем интересном положении?
И если рассказала, почему этот чертов волк меня не ищет?!
Поймав себя на том, что опять начинаю думать о мужчине, которого люблю и который вновь разбил мне сердце, я поспешила переключиться на сиюминутные мысли: где-то в ветвях замысловато поет лесная птица, впереди колючий куст, который нужно обойти, а налетевший ветерок, гуляющий меж стволов, принес запах…
Я потрясенно замерла, поняв, что оказалась на том самом месте, на котором впервые повстречала альфу. Именно здесь портал выкинул меня в мир оборотней.
Я заметалась по поляне, окруженной деревьями, стараясь почуять неизвестно что. Однако если здесь и были какие-то запахи, за месяц от них мало что осталось. А порталы, как известно, не пахнут. Да еще неподалеку обнаружилась целая поляна травы карказон. Ее резкий запах больно бил по чувствительному волчьему обонянию, из-за чего пришлось держаться подветренной стороны.
Только сейчас до меня дошла одна простая мысль: если я хочу попасть в свой мир, мне придется вернуться и, если я действительно ирримэ альфы (в это до сих пор верилось с трудом), провести ритуал, а уж затем сбежать. Другого пути нет.
Однако я рыскала по поляне до самой ночи. В итоге ничего не нашла, но время убила.
Решив, что очередная ночевка на траве чревата мокрой шерстью поутру (которая, между прочим, сохнет очень долго и пахнет далеко не французскими духами), решила взобраться на ту самую скалу, на которой чуть не погиб Тэхен. Ее пик, похожий на полумесяц, был виден издалека. Там я смогу быть ближе к Богине. Может быть, ее свет подскажет мне, как быть дальше.
Я медленно побрела вперед, однако чьи-то осторожные шаги заставили меня замереть.
А вдруг это Тэхен?
Я почти с надеждой потянула носом воздух.
Нет, это был не он.
Идущий по ночному лесу имел другой, но знакомый мне запах.
Гамма-волк.
Как только пришло узнавание, я легко прыгнула прямо в густые заросли травы карказон и постаралась слиться с ней. Надеюсь, она перебьет мой запах.
Неужели послали Чимина отыскать меня?
А вдруг и Тэхен здесь?
Ответы на оба вопроса я получила чуть позже, когда мужчина вышел на тот же пятачок, по которому я кружила весь вечер. Думала, что он пройдет дальше, но тот остановился под одним из деревьев и бросил острожный взгляд по сторонам, будто высматривая кого-то. При этом презрительно скривил свой породистый нос. Видимо, ему тоже не нравилось столь близкое соседство вонючей травы. Я же старательно прикрывала свой нос лапами, чтобы источаемый травой резкий запах не заставил меня расчихаться.
Мелькнула мысль, что Чимин все-таки не такой бесчувственный, каким хочет показаться. Ведь пришел же он на то самое место, где пропал его сынишка. И вид у него взволнованный.
Может быть, он часто приходит сюда и грустит, понимая, что не в силах повлиять на ситуацию?
— Наконец-то! От этой вони свихнуться можно! – недовольно проговорил тот, вырывая меня из размышлений.
— Зато она прекрасно отбивает запахи, – проскрипел чей-то незнакомый голос. Как будто говоривший вообще редко им пользовался. На поляну вынырнул худощавый волк. Хотя мне он больше напомнил шакала: движения дерганые, а взгляд так и бегает по сторонам, будто незнакомец опасается засады. — Принес?
Чимин кивнул и вытащил из кармана увесистый мешочек, в котором отчетливо звякнул металл. «Шакал», как я его мысленно окрестила, взвесил мешочек на ладони, а потом и заглянул внутрь его.
Я прищурилась.
Травинки упорно лезли в глаза, мешая рассмотреть происходящее. Я же боялась пошевелиться из опасения быть обнаруженной.
— Уговор тот же? – проскрипел незнакомец. Чимин снова кивнул. — Когда?
— Скоро. Сообщу позже.
Теперь уже кивнул «Шакал». Спрятав мешочек в кармане своей поношенной одежды, он быстро скрылся меж деревьев.
Мужчина еще немного постоял под деревом, вскинув голову вверх и подставив бледное лицо лунным лучам. Потом, легко насвистывая, неторопливо ушел.
Я еще какое-то время посидела в зарослях, ожидая неизвестно чего, но в лесу было тихо. Осторожно выбравшись, без приключений добралась до вершины скалы. Там на камнях осталось темное пятно крови. Я легла рядом, положив голову на лапы. Петь Богине совершенно не хотелось. А вот поразмышлять над увиденным в лесу стоило.
Что там делал гамма-волк?
Почему он был один?
Откуда у него такие странные знакомства?
Тот оборванец с повадками шакала не походил на известных мне волков: ни на охотников, ни на слуг. Зато он очень напомнил мне того типа, который метнул в Тэхена смертоносную звезду.
Но какие дела могут быть у Чимина с этим волком?
Я прикрыла глаза, намереваясь отстранить волчье сознание и подключить человеческое, но сама не знаметила, как заснула.
***
Когда рассветные лунные лучи пощекотали мои веки следующим утром, я распахнула глаза и… увидела рядом с собой черного волка. Замерев от неожиданности, встретилась взглядом с янтарными глазами, в которых плескался бешеный гнев.
Да как он смеет?!
Ведь это я должна злиться, я!
Осторожно поднялась, чтобы иметь хоть какое-то преимущество. Черный зверь тоже поднялся.
«Ты все-таки сбежала».
Он не спрашивал. Утверждал. Поэтому я не сочла нужным ответить, раздумывая, рвануть мне прочь сейчас или чуть позже.
Тэхену, видимо, надоело играть в плохого большого зверя и неожиданно для меня он обернулся человеком. Смотреть на него снизу вверх было слишком унизительно, но следовать его примеру и обращаться я не торопилась. Платья под рукой, то есть под лапой, все равно не было. А вот около ног обнаружился сверток с одеждой.
— Не ты ли всегда кричала о своей честности, Дженни? – язвительно начал тот, быстро облачаясь в одежду охотника. Я заметила, что он похудел. Скулы казались вырезанными, а под глазами залегли тени. — Почему же в таком случае ты выбрала время, когда я был не в состоянии догнать и вернуть тебя. Так и знал, что тебе нельзя доверять! Какой же я идиот! Но неужели ты действительно так сильно ненавидишь меня за то, что я тебя обратил? Я не могу винить тебя за эти чувства, но у меня не было выбора, пойми! Его просто не было! Если бы я не обратил тебя, Совет приказал бы от тебя избавиться!
Если бы я не была в образе волчицы, моя челюсть отвисла бы до земли.
— Честность? – вскрикнула я, удивившись своему чуть охрипшему голосу. Говорила я впервые за несколько дней. Личина волчицы растаяла быстрее мороженого на палящем солнце. Чуть шатаясь, подошла к мужчине и толкнула его руками в грудь. Я была в таком бешенстве, что даже собственная нагота в присутствии одетого альфы меня не смущала. — И ты упрекаешь меня в нечестности? Да как у тебя язык поворачивается! Бессовестный обманщик! Я поверила тебе! Поверила после предательства, которое мне пришлось пережить в моей прошлой жизни, а ты…
Я закусила губу, чтобы сдержать просящиеся слезы.
— О каком обмане ты говоришь? – непонимающе нахмурился Тэхен.
В рассветных серебряных лучах он был так мужественно красив, что у меня защемило сердце. А потом взгляд альфы упал на мои руки. Я мысленно выругалась и совершенно по-детски спрятала их за спину.
— Знаки, – хрипло прошептал он, а его лицо озарила широкая улыбка. Прядь черных волос упала на лоб, придав ему по-мальчишески шаловливый вид. Да и вообще, выглядел так, будто получил новогодний подарок посреди лета. Он схватил меня за руки, заставив показать ему. — Я знал! Чувствовал с самой первой встречи. Ну, может не с самой первой, но с середины отбора точно! Ты моя, навеки!