Не нападай

В полоске солнечного света кружатся тысячи мельчайших частиц, но как только распахивается окно, яркий луч исчезает вместе с танцем пылинок и кухню заполняет выдыхаемый дым сигареты.

Босые ноги легко ступают по деревянным половицам, и через секунду входит только что проснувшаяся девчонка. Ее рыжие волосы небрежно заколоты наверху, а несколько тонких прядей, завиваясь, спадают на лицо.

- Доброе утро, - она подходит к навесному шкафу и достает из него серебристую кастрюльку, которая, негромко звякнув, оказывается на плите. Кажется, она перестала злиться из-за вчерашнего происшествия. От девчонки пахнет душем и влажными волосами.

Игнорируя приветствие делаю еще одну затяжку, и клубы дыма поднимаются к потолку. Девчонка тихо закашливается, пытаясь сдержать приступ она прикрывается ладонью.

Живя в Д-12, я уже и забыл, как выглядит «домашняя» обстановка. Светлая кухня с прямоугольным столом возле окна, пара небольших шкафов, сквозь закрытые дверцы которых просачивается пряный аромат перца и паприки. У разделочного стола стоит кто-то и плавным движениям руки вторит мягкий стук ножа.

Нарезанный крупными дольками помидор летит на сковороду, и масло начинает шкварчать.

- Ты ведь не местный? – рыжеволосая девушка достает бледно фиолетовые зубчики и в нос ударяет резкий чесночный запах. Она не оборачивается и все что я могу лицезреть, это спину в просторной рубашке персикового оттенка заправленную в длинную, разлетающуюся коричневую юбку. Само благочестие, аж тошно.

- Нет.

Последняя затяжка и сигарета летит в открытое окно, пролетая над бесполезным куском шерсти, который свернулся клубком на подоконнике. Кот приоткрыв один глаз, смеряет меня самым высокомерным взглядом из возможных и вновь утыкается носом в свой хвост.

- А ты?

- Ммм, - прищурившись, девчонка пробует содержимое сковороды с небольшой лопатки и добавляет соль, - я тоже приехала сюда не так давно.

Вслед за томатом на сковороду отправляется полупрозрачная лапша с легким сладковатым запахом, щедро приправленная специями из разноцветной баночки.

Видимо девчонка не собирается распространять свой ответ, так больше не говорит ни слова. Она все еще злиться из-за вчерашнего или просто не считает нужным что-то пояснять?

- Зачем?

- Сбежала от проблем, - совершенно обыденным тоном отвечает девчонка, в то время как я хмыкаю, думая, что мы оказались в до абсурдности похожих ситуациях.

- Подрабатываю библиотекарем в местом книжном клубе - продолжает она и поворачивается ко мне. Перед моим носом появляется паста, пестрящая ярким запахом пряностей. Первое, что приходит в голову, это отказаться. Но девчонка, взяв другую тарелку, садится напротив и пододвигает ко мне стакан воды.

- Может, хочешь соус?

- Нет, - недоверчиво наматываю на вилку длинную лапшу и отправляю в рот. Через мгновение внутри начинает жечь, будто я съел горсть пороха. Запинаюсь на выдохе, и схватив стакан заливаю водой бушующий пожар.

- Тебе не нравится острое, в следующий раз я приготовлю что-то другое, - улыбаясь она услужливо наливает из графина воды в мой стакан.

По жилам пробегает холодок. Триггер сработал.

- Не надо для меня ничего делать, - резко обрываю ее, и улыбка покидает лицо человеческой девчонки. Терпеть не могу чьи-то подачки, которые так и говорят о том какой ты жалкий, поэтому будь добр цени, что некто снизошел до твоей никчемной персоны.

- Ты не ел все эти дни, нет ничего страшного в том, что я приготовлю что-то для тебя.

В такт ее словам желудок недовольно скручивается, но я оставался без еды и большее время, это ничего не значит.

- Разве тебя это касается? – сквозь зубы рычу я.

- Да, касается! - также резко отвечает девчонка и кончики ее ушей становятся красными, - не могу смотреть как кто-то голодает. Поэтому я буду готовить для тебя, а если тебе что-то не нравится, то можешь выбросить в мусорку!

Ее сердце колотиться, и маленькая вена на шее трепещет словно горный родник, вот-вот человеческая девчонка взорвется как маленький вулкан. Она действительно считает, что имеет право злиться? 

- Без проблем! – поднимаюсь, держа в руках тарелку и подхожу к раковине, под которой хранится мусорное ведро. Тенью девчонка поднимается за мной. По спине пробегается легкое дыхание, кажется, еще немного и она вцепиться руками в мою футболку, слово в сопливых кинолентах.

- Ты можешь просто поесть? – как-то по-особенному тихо говорит девчонка.

- С какой стати?

- Потому что я прошу тебя.

- А кто ты такая? - первое, что я хочу сказать в ответ на ее наглую реплику, но не произношу ни звука.  Тарелка в моих руках с глухим стуком опускается на столешницу рядом с плитой.

- Окей, тогда сделай мне одолжение? – прищурившись разворачиваюсь почти вплотную к возомнившей о себе невесть что соплячке. От ее покрасневшего лица веет жаром, а карие глаза распахнуты так широко, что все остальные черты лица стерлись. Увеличивая расстояние межу нами, она пятится назад спиной задвигая стул.

- Какое?

- Отреж эти патлы, - протискиваюсь мимо, одной рукой отодвигая стол, который зажал девчонку между мной и кухонной столешницей, - не хочу походить на моего братца.

***

Под легкое щелканье ножниц несколько светлых прядей падают на пол. Девчонка выходит из-за моей спины и критически осматривает свое творение. Тонкие губы недовольно кривятся.

- Все! Я не буду этого делать, получается отвратительно.

Вглядываясь в зеркало ванной замечаю, что девчонка оставила волосы почти нетронутыми, лишь на висках убрав несколько сантиметров. Там где она подстригала некоторые пряди выбились из общей массы и стояли торчком.

- Да нормально получается. Режь.

- Нет.

- Ты обещала и мне плевать как я буду выглядеть.

- А мне нет, я только изуродую тебя, - в глазах девчонки появляются слезы негодования и она смахивает их тыльной стороной ладони, - это все отвратительно выглядит!  Я же говорила, что не умею стричь.

- Дай сюда! - пытаюсь отобрать ножницы и закончить начатое. Но человеческое создание прытко отдергивает руку и прячет инструмент за спиной.

- Пошли в парикмахерскую, там тебя нормально подстригут.

- Если бы я хотел туда идти, то не просил бы тебя, - сквозь зубы рычу я.

- Это на соседней улице, - показывая куда-то влево произносит девчонка, будто то, что она тычет пальцем в воздух делает ее слова убедительнее, - это займет всего двадцать минут. Ты посмотри сюда, просто клок отрезан. Пусть профессионал все исправит, - не унимается рыжее создание.

- Да Луна с тобой! Пошли.

***

- Можно было отрезать еще короче, - я провожу рукой по волосам и всматриваюсь в отзеркаливающую витрину обувного магазина, отуда на меня смотрят два медных глаза, сейчас почти такого же оттенка, что и волосы девушки, которые на солнце приобрели золотой отблек в рыжине. Собранные на затылке заколкой-бантом они растрепались на ветру и небрежными прядями спадают на плечи. Рядом с друг другом мы смотримся странно, блондин в дранных джинсах, черной футболке и берцах, и девушка, словно вышедшая из фильма пятидесятых годов.

- Нет, и так красиво, - девчонка потупившись отводит взгляд в сторону. А спустя время тихо произносит:

- Вы с ним не похожи.

Удивленный сменой разговора замедляю шаг и скашиваю взгляд на спутницу.

- Мы близнецы. Одно лицо.

Но девчонка в ответ отрицательно качает головой.

- И чем же мы разные?

- Дмитрий утонченный, его взгляд мягкий как и черты лица. Он похож на плавца или легкоатлета, высокий и худой.

- Вообще-то мы с ним одного роста.

- Но ты крупнее, поэтому воспринимаешься по другому. Видно, что ты жестче по характеру, твой взгляд глубокий и тяжелый. От Дмитрия исходит легкость и непринужденность, а от тебя...не знаю. Ты сложный, невозможно понять, что у тебя в голове. Может быть вы и схожи внешне, но когда смотришь на вас невозможно ошибиться кто есть кто. Вы словно огонь и вода.

- Буря и спокойствие.

- Да.

В какой-то момент мне захотелось узнать, что еще девушка думает обо мне, но путь впереди преграждает группа подростков, столпившаяся возле одной из вывесок рядом с пешеходным переходом. Подойдя ближе, оказывается, что это реклама разъезжающего по городам «Дома ужасов». Черный постер с изображением старой хижины и кровавыми буквами наверху, обещает встречу со своими страхами на яву.  Неожиданно, у меня появляется мысль, как можно выбраться из города.

Спустя тридцать минут жалоб человеческой девчонки о том, что она не хочет идти в дом ужасов, мы все-таки оказываемся на месте. Как я раньше времени ее не удавил, остается только гадать.

Вместо дома с приведениями нас встречает потрепанный шатер с дешевыми бутафорскими горгульями на входе и подвывающей музыкой, будто там кто-то усердно обдирает кошек. 

- Восемнадцать есть? – пищит голос из небольшого киоска, возле динамиков с вопящими кошками. Определить половую принадлежность говорящего почти невозможно, если бы не вонь немытых ног и бушующего полового созревания.

- А ты сомневаешься? – рычу я и сую купюры в узенькое окошко.

- Насчет вас нет, но вот девушка…- прыщавый паренек упрямо гнет свою линию, явно нарываясь на неприятности.

- Я не взяла паспорт, - лепечет голос позади меня, - Я могу подождать тут.

Как же раздражает. Наклоняюсь к окошку, загораживая спиной, обзор для стоящей позади очереди и выпустив когти, пробегаюсь пальцами по внутренней стороне рамы миниатюрного киоска.

- А если подумать?

Через пару секунд глянцевые билеты оказываются у меня в руках, а кассир, как ему кажется незаметно, судорожно набирает службу спасения под прилавком. Если по его вызову кто-то и приедет, так это психотерапевт с парочкой медбратьев.

На входе в импровизированный тоннель нас встречает темная фигура с фонарем в руках, ее очертания теряются в тени помещения, но с моим восприятием хорошо видно, что это лишь дешевая пластиковая кукла, укутанная в черный плащ и залитая красной краской. Ее зловещий шепот звучит отовсюду, будто она стоит рядом с тобой. Множество маленьких динамиков по всему периметру шатра создают неплохой звуковой эффект. Но человеческая девчонка не видит того же что и я, для нее вся эта дешевая постановка кажется вполне реальной. Я чувствую ее нарастающий пульс и учащенное дыхание, наверное, единственное, о чем она сейчас думает, как быстрее покинуть это место. Но выхода не видно, тусклый свет, идущий от бутафорских факелов, освещает лишь небольшое пространство перед собой.

    Жуткие, искаженные лица существ смотрят прямо на тебя и скалят свои окровавленные улыбки, возможно, будь я человеком, даже у меня пошли мурашки, но я слишком отчетливо вижу в них разукрашенных марионеток.   Рыжее недоразумение в очередной раз вздрагивает, когда перед ее лицом возникает фигура в маске и с диким хохотом отъезжает в сторону.   Обернувшись, замечаю, как девчонка плетется позади, закрыв лицо ладонями. Ее волосы непонятного рыжего оттенка растрепаны, а движения напоминают испуганного птенца. В помещении настолько загрязнённый краской и пылью воздух, что в тусклом свете я вижу, как дыхание девушки просачивается через пальцы, растворяясь в темноте. Девчонка в очередной раз спотыкается и испугано озирается по сторонам, не отнимая рук от лица.

Не замечаю, как на моем лице появляется усмешка, чем-то похожая на улыбку, но она исчезает так быстро, будто ее никогда и не было.

Среди искусственных звуков вклинивается почти не уловимый для моего слуха звук осторожных шагов. Будь я немного более расслаблен, то наверняка бы не заметил его. Возможно, это кто-то из посетителей аттракциона, но на окраине города не стоит терять бдительность, тем более, когда я повстречал Ловчего.

Не задумываясь, хватаю девчонку за руку и тяну за собой, ее кожа напоминает фарфор, такая же нежная и холодная.  Впереди красным горит вывеска «выход», и я ускоряю шаг, чем скорее мы выйдем из замкнутого пространства, тем лучше. Может быть, темнота мне и на руку, но здесь слишком узко, чтобы обороняться.

- Что такое? –  выйдя из шатра, девушка щурит глаза от яркого света в попытке сориентироваться.

- Помолчи, - крепче сжимаю ее руку и прислушиваюсь к звукам внутри.  Следующий за нами явно прибавил шаг, после того как мы покинули «Дом ужасов».

Бежать не куда, прятаться тоже, все, что нас окружает это огромный пустырь с парой вагончиков на колесах. Но даже так, слишком странный выбор места для нападения, пусть не в большом количестве, но люди здесь есть. В основном подростки и влюбленные парочки, чьи играющие гормоны можно учуять даже на расстоянии нескольких сот метров.

Значит, остается лишь одно - встретить преследователя, если что использую девчонку в качестве заложника.

Дверь приоткрывается и оттуда выскакивает юноша, он оглядывается по сторонам и, завидев нас, широко улыбается. Человек. А я уже был готов атаковать. Может быть, и стоило, чтобы в следующий раз думал, прежде чем за кем-то следить.

Рыжее недоразумение рядом удивленно ойкает и расплывается в такой же дебильной улыбке. Раздражает.

Может придушить его пока рядом никого нет, тупоголовые полицейские все равно спишут это на очередной подростковый побег из дома. Без тела дела нет.

-  Какой Луны тебе надо?

Молодой человек хмурится. Его руки непроизвольно складываются на груди, а подбородок задирается кверху. Внушительности ему это ни капли не придает, о какой внушительности можно говорить, когда перед тобой стоит твой обед с зализанными набок волосами, да еще и в узеньких джинсах.

- Привет, Мира. Не знал, что тебе нравятся подобные места, – игнорируя мой вопрос, юноша подходит ближе и неодобрительно окидывает взглядом наши сцепленные руки.

- Привет, - тихо лепечет девчонка и пытается вытащить руку из моей ладони.

- Поздоровался? А теперь вали своей дорогой, - не замечая бесполезных попыток, перехватываю поудобнее узкое запястье и тяну за собой, проходя мимо наглеца.

-  Мира все хорошо?

Безмозглый смельчак, даже не беря в расчет разницу в наших расовых силах, я выше и крупнее. Распалился здесь как петух перед курицей. Интересно, если я ему пару перьев повыщипываю, он так же храбриться будет?

Я уже делаю шаг вперед, готовый как минимум сломать несколько пальцев на его петушиной лапе, как девчонка громко всхлипывает. Да что опять? Как же меня достали эти людишки!

- Шторм, отпусти.

- Отпусти ее руку! - храбрец с расширенными от страха глазами смотрит вниз. Вслед за ним я опускаю взгляд на ладонь, что крепко держит тонкое запястье девушки. Светлая кожа на ее руке успевает приобрести синюшный оттенок.

Я был настолько зол и зациклен на этом мальчишке, что не заметил, как перестал контролировать силу. Вот, дерьмо!