Не нападай

В аудитории правоведения душно и царит полумрак, будто тебя заткнули в брюхо анаконды. Тусклый свет ламп и приоткрытое окно возле преподавательского стола не спасают положения. Теплый осенний вечер становится пыткой в тесном, нагревшемся за день помещении. Единственное едвазаметное движение воздуха приходится на монотонно переворачиваемые страницы волчьего кодекса.  Липкий пот стекающий по спине заставляет ненавидеть все вокруг, а больше всего эти бесполезные правила кодекса, которые приходится повторять изо дня в день, начиная с самого прибытия в Д-12.
Вновь опускаю взгляд на текст:
Пункт пятый. Вервольф вступивший в фазу активной трансформации обязан пройти инициацию в подготовительном лагере. При достижении двадцатитрехлетнего возраста, молодой оборотень получает распределение в клановой иерархии. Также ему выдаются удостоверение личности и документы необходимые для пребывания в человеческом обществе.
Пункт шестой. Каждый член волчьего сообщества несет ответственность за благополучие своего клана и должен выполнять возложенные на него обязательства в соответствии с его положением и родом деятельности в клановой иерархии.
Пункт седьмой.  Проживание в мире людей вне клана не желательно и согласуется с Советом. Разрыв всех связей с волчьим сообществом рассматривается как дезертирство и карается согласно положениям Всеобщего Лунного Кодекса.
Пункт восьмой. Раскрывать людям свое происхождение и любую информацию, касающуюся клана запрещено.
Пункт девятый…
Отбрасываю ненавистный свод правил в сторону, задевая ребром широкой ладони деревянную поверхность стола. Тонкая книженция проезжает по гладкой столешнице и зависает над полом, удержавшись одной своей третью на столе.
Взъерошив обеими руками светлые волосы, откидываюсь на жесткую спинку стула.  Белая футболка, которая успела стать серой из-за пота моментально приклеивается к прохладной поверхности.  Я будто устрица и мое тело зажато между стулом и столом - раковиной. Холодная капля сбегает по виску и с противным звуком капает на пол. Устрица готовящяяся на пару...
Неужели так сложно потавить кондиционер! - ударяю носком массивного ботинка по ножке рядом стоящего стула, и он с грохотом падает на пол, выставляя свои костлявые, облезлые рогатюли.
Несколько молодых оборотней оборачиваются на звук, но тут же возвращаются к своим учебникам, изобразив на лицах что-то вроде: «Опять этот психованный...».
Подавляя нарастающую волну раздражения сцепливаю зубы, почти заставляя себя считать до десяти. Где-то в кармане лежат сигареты – мой личный стоп-барьер от приступов агрессии. Рассеяно похлопываю по боковым карманам черных военных брюк, пока острый угол пачки не впивается ладонь.
- Здесь не курят, - куратор, следящий за учебным процессом, недовольно прищуривается, и червеобразные морщинки собираются в уголках его бледно-карих глаз. Длинная, мясистая шея взрослого оборотня с извивающимися, выпирающими венами навевает мысли о принадлежности его персоны к нематодам.
- Плевать, - щелкаю металлической пластиной на зажигалке и подкуриваю, игнорируя высказывание преподавателя. Подбородок на яйцеобразной голове куратора-червяка нервно дергается, но сделать он ничего не может. Панибратски подмигиваю оборотню, выпуская к потолку облако табачного дыма. 
- Конечно же, сынку главы западного клана, все можно…
- Заносчивая шавка!
- Пусть валит в свой клан!
- Лунный выродо… - заженная сигарета алой кометой пролетает по дуге и падает на плечо шептуну из дальнего угла класса, прерывая его словесный поток. Взревев, оборотень вскакивает с места, отряхивая рукав футболки.
- Чокнулся? – вытянутое лицо с низко посаженными глазами  становится еще длиннее с открытым от возмущения ртом и образовавшися внизу вторым подбородком.
- Раз тебе нравится трепать языком, может и руками тоже любишь размахивать? - лениво окидываю взглядом прожжённую ткань на крупном плече и подкуриваю новую сигарету, - За тренировочной площадкой после занятий?
По стушевавшему лицу говоруна, становится понятно, что зачатки разума в этой жирной тушке все же имеются и перспектива остаться со мной один на один его не радует. Как и остальных болтунов, которые моментально нашли что-то очень интересное в зачитанном до дыр кодексе.
Неужели так сложно не открывать свою варежку, если ты не в состоянии показать кто тут главный. Убогие.
- Шторм! Выйди! – куратор, предвидя надвигающуюся потасовку, громко хлопает ладонью по столу и кивает  головой в сторону открытой двери.  
- Прекраснооо, - на прощание расплываясь в надменной улыбке, я выхожу из аудитории.
Во дворе учебного корпуса становится легче дышать. Прохладный ветер приносит из леса аромат хвои и влажной земли, а  громоздкое здание из белого кирпича остается позади,  превращаясь в широкую тень со множеством светящихся глаз - окон.
Лагерь Д-12 расположился в самом сердце лесной зоны на севере. Обширный смешанный лес раскидывается на многие километры, и люди не забредают сюда в страхе заблудиться или стать жертвой диких животных. А если какие-то безумцы и оказываются возле лагеря, то не видят ничего кроме сплошной трехметровой бетонной стены и обветшалой таблички с надписью: «Частная собственность». Однако за стеной, в тени деревьев, уже множество лет располагаются тренировочные площадки для юных оборотней, которые теснятся с длинными, выстроенными буквой "п" жилыми и учебными корпусами.
Каждый день, едва восходящее солнце касается стен теплым полотном света, молодых волков запихивают в клетки-аудитории, где они изучают науки и зубрят несносные правила, учатся управлять собой и жить в строго иерархальном социуме. Здесь нет выходных и праздников, но есть яма позора, в которую отправляют сидеть за неповиновение приказам или нарушение правил.
Для меня эта промозглая дырка в земле с железной решеткой наверху стала почти родной. Дней, которые я провел упираясь в холодные, осыпающиеся земляные стены, без еды и воды уже не счесть.
На подходе к жилому корпусу "А" - длинному, одноэтажному зданию, чем-то отдаленно напоминающему мотель, раздаётся сигнал всеобщего сбора.
На мгновение застываю размышляя о том, стоит ли мне тащиться в Зал Заседаний, когда я так близко к уютной кровати, но все же разворачиваюсь заставляя гравий на дорожке хрустеть под тяжелой подошвой армейских ботинок.
Когда я подхожу, разношерстные члены стаи толпятся, рассаживаясь на узкие лавки, которые расставленны полукругом в несколько рядов и спускаются вниз, наподобие Амфитеатра. В центре этой пародии на греческую архитектуру стоит Валор, закинув руки за спину. Мужчина с густой черной бородой и шрамом на щеке, скорее похож на байкера, нежели на главу клана. А его любовь к кожанным курткам и громоздким ботинкам с металлическими вставками только добавляет эффекта.
- Нам необходимо урегулировать данный инцидент пока местные жители не стали слишком много болтать, - плешивый старый волк, потирает дряблый, в рытвинах подбородок.  В тот же момент одобрительные покачивания головой волной прокатываются по залу в такт его словам. Как один из старейших членов Совета он пользуется наибольшим уважением, даже если говорит и так понятные для всех вещи.
- Человеческое правительство не знает о нашем существовании, только потому, что мы ведем себя скрытно, но данная ситуация подрывает безопасность всего нашего сообщества.
- Возможно, придется заплатить необходимым людям, чтобы замять дело, - высокий оборотень в классическом костюме слегка приподнимается над столом за которым сидят остальные члены Совета, обращаясь к главе клана.
- Нельзя допустить, чтобы люди начали о чем-то догадываться, - тут же вставляет оборотень по правую руку от говорящего. Прилизав рукой свои черные жиденькие волосы, он нервно облизывает потрескавшиеся губы.
И вновь, как у заводных болванчиков, головы присутствующих клонятся вниз.  Сборище лицемеров и людоблизов, которые всячески стараются прикрыть свои хвосты.
- Люди то, люди сё, - я невольно фыркаю, бормоча себе под нос - Почему просто не убрать правящие круги и парламент, поставив во главе наших. Не надоело преклоняться и вечно прятаться от людишек, когда мы высшая раса, верхушка пищевой цепи?
В Зале Заседаний повисает тишина, и присутствующие поворачивают головы в мою сторону. Естественно, в мире вервольфов даже сказанное шепотом становится всеобщим достоянием. Недовольство и презрение, это то, что читается в нескольких сотнях блестящих глаз. Впрочем, как и всегда, день изо дня. Зависть, страх, злость. Сыночек одного из вожаков здесь в тренде.
- Мы тоже наполовину люди, Шторм, - укоризненно произносит вожак севера. Он не выглядит рассерженным, но взгляд сохраняет присущую ему суровость. А вот мой бы папаша уже приказал выписать мне чек на  сотню ударов плетью.
- И что, теперь прикажете лизать им носы ботинок? - я складываю руки на груди и приподнимаю подбородок - давно пора перегрызть глотки этой надоедливой расе.
Больше всего я ненавижу тех, кто пресмыкается перед другими, гнет свою спину к земле перед незаслуживающим этого сбродом. Сбродом, который поставит ногу на эту спину и будет давить, пока не раздавит.
Волной поднимается недовольный ропот, за доли секунд превращаясь в гул множества голосов. Валор поджимает губы и делает знак рукой, призывая к тишине. Неужели опять посадит меня в яму для коррекции поведения? Предвкушающе ухмыляюсь, кажется мне снова выпадает возможность отдохнуть в аду клаустрафоба.
- Выйти всем, кроме членов Совета, -  грубый бас главы северного клана эхом прокатывается по залу, мгновенно заставляя присутствующих подняться со своих мест. Все вокруг приходит в движение. Оборотни, словно в огромном муравейнике, торопятся выскользнуть из помещения через  распахнутые  боковые двери.
В потоке живой биомассы курсирующей мимо меня раздаётся раздраженное ругательство:
- Проклятый столяр.
- Плотник, - сам того не желая я оказываюсь свидетелем очередной хвалебной оды, посвященной моей скромной персоне. И чем им только не угодила моя трудовая  специализация? Я выбирал ее с таким трепетом и ответственностью, пониманием важности будущих переспектив — на зло моему папаше. Профессия низов клановой иерархии.
- Что? – рассеяно переспрашивает оборотень и оборачивается. По мере того, как худощавое, конопатое создание делает поворот на сто восемьдесят градусов, его лицо вытягивается и зеленеет. Волк явно не ожидал быть услышанным тем самым проклятым столяром.
- Плот-ник, - презрительно проговариваю слово по-слогам - я не только могу вензель на твоей морде вырезать, но и найти несущую балку в твоей спальне. Какое мясо предпочитаешь: разделенное на крупные кусочки или отбивное?
- Живое, - нервно сглатывает младшекурсник и спешит убраться с дороги, вливаясь в толпу старших оборотней.
Переполненный, шумный коридор возле Зала Заседаний пустеет, и я остаюсь один, созерцая светлые стены. Никто не стремится оставаться рядом с ненормальным, агрессивным изгоем. В большей степени, потому что любой комментарий в мой адрес вызывает у меня жгучее желание свернуть шею умнику, открывшему рот, а свои желания я никогда не подавляю.
Уже на улице  понимаю, что мои карманы пусты и рука на автомате ловит воздух там, где должна находиться пачка сигарет. Вот же гадство!
Развернувшись на месте, широким шагом направляюсь обратно в клоповник умников. К сожалению, я возвращаюсь не в лучший момент.
- Несмотря на то, что он сын западного вожака, мы не можем закрывать глаза на его антисоциальное поведение и буйный нрав. Многочисленные наставления, а также различные меры наказания не произвели должного воздействия, скорее наоборот, усугубили его агрессию. На прошлой неделе он ввязался в драку из-за нелепой шутки и теперь трое выпускников лежат в лазарете. Это первый случай, когда в яме позора находятся более двух недель без еды и воды, - один из членов Совета тяжело вздыхает. Судя по голосу это тот худощавый оборотень в деловом костюме. Насколько я помню, его зовут Онест.
- Это же он подавал в прошлом году прошение на проживание вне клана?
- Да, но его отец настоял, чтобы мы отклонили запрос.
Разговор прерывает негромкий смешок, по наступивший тишине понимаю, что это привлекло не только  мое внимание.
- Ты что-то хотел сказать, Ворон? - прерывает затянувшеюся паузу Валор.
По какой-то неведомой причине правая рука главы - малодушный, либезящий перед всеми оборотень средних лет с зализаной к затылку прической, который бегает за вожаком наподобие комнатной собачки. Наконец, чухуахуа с ожирением первой степени открывает рот:
- Он же прошел период инициации, но специально провалил выходной экзамен, чтобы остаться на второй год. Чем только этому щенку не угодил собственный клан?
- Будьте разумнее в выражениях, - глава окорачивает говорящего, -   мы сами приняли его заявку на прохождение инициации в Д-12, вместо родового лагеря.
- В любом случае, - советник сдержанно откашливается и выдерживает паузу, -  мы не можем выпустить его за пределы Д-12, но и здесь ему не место.
- Для него даже выделили одиночную комнату, так как никто не способен выдержать с ним и пары дней, - раздалось недовольное ворчание старика.
- Ну, почему же, помнится в прошлом году со Штормом жил неприметный такой паринек. Лютик.
- Он выпустился три месяца назад, получил распределение на северной границе. А вот Шторм спустя неделю после его отбытия сломал  в нескольких местах руку оборотню, который имел неосторожность пошутить об их нетрадиционной ориентации. 
- Что ж... - Валор выдерживает напряженную паузу - думаю следует оповестить главу западного клана о том, что его сын возвращается в Тишь.
Застываю с только что поднятой пачкой сигарет  возле массивных дверей Зала Заседаний.  Не стоило мне сегодня шутить про нахождение в аду...