часть 1
Дадзай Осаму. Кто же это такой? Многие знают его как тёмного гения порта. В детективном агентстве его знают как шута с острым умом. Кто-то знает его как хорошего друга который не бросит, другие, как человека который только и делают что наслаждается чужими мучениями. У шатена было много времени после ухода из мафии, чтобы понять кто он, и для чего он живёт. Но не смысла жизни, не значения, кто он, Дадзай не нашёл. Единственное что приходит на ум, это то какой смысл его существованию принесла мать. И вот когда Осаму посещают мысли об этом, то он идёт на кладбище. Нет, не к Оде. А к другой магиле, о которой не знает не кто, и некогда не узнает. И вот он идёт почти у края обрыва, столько имён, столько молодых людей которые так и не познали жизни, столько же пожилых, которые поведали всё в жизни и уже от неё устали. Кареглазый проходит все эти плиты и вот, та самая заветная магильная плита. Она почти полностью заросла мхом, а надписи были почти не видны, но единственное что виднелось так это фамилия. Дадзай. Вот что виднелось на плите. Но оставьте вопросы на потом. Скоро. Скоро вы всё сами узнаете.
Осаму опускается на колени перед плитой. Сейчас бы он мог заплакать, наорать на плиту виня во всём умершего, в конце концов начать рыдать и просить у него прощения, но нет шатен лишь смотрит на плиту. И смотрит он на неё, так как будто хочет сжечь и так уже мёртвое тело. И вот прошло пятнадцать минут, Осаму так же не подвижно сидел и смотрел на плиту, после чего задал вопрос на который всё равно бы не получил ответа.
- Почему? Почему даже перед своей смертью, когда я не пролил не одной слезы, ты всё равно верел что я живой. Что у меня есть эмоции и чувства. Ты всегда в это верил, и видел меня насквозь. Тогда почему ты не разочаровался во мне, когда я смотрел за твоей смертью и даже не смог не чего сделать? Почему? -
Как и ожидалось ответа не послышалось. На это Дадзай лишь тяжело вздохнул и встал с колен всё так же обжигая своим холодным, бездушным взглядом. Хотя... Может не таким уж и бездушным...
*****
В холодную осень всегда приятнее оставаться дома, но точно не нашему главному герою.
В большой гостиной в которой бы точно поместилось человек так тридцать. Было пусто, одиноко, но не тихо. Гостиная была и вправду огромной. Там стояло два небольших дивана, несколько комодов, кофейный столик, но самое главное это огромное пианино. Само пианино стояло в центре зала. Это был самый обычный инструмент, а вот мальчик который за ним играет достаточно не обычный. За самим пианино сидел шатенистый мальчишка лет одиннадцати. Его глаза были карие, но при этом были яркими словно янтарь. Он был в лёгкой одежде белая рубашка у которой были закатаны рукава чуть выше локтя, такие же белые шорты которые были чуть ниже колена. И всё бы не чего, но руки и ноги были все в ранах. Да и ран много, и непросто каких-то порезов. Нет. На открытых участках рук и ног виднелось куча гимотом, ожогов от сигарет, синяков и уже ранее упомянутые порезы. Но сейчас ребёнок не обращает на это внимание. Сейчас он играет сложную мелодию. И мало того что даже взрослому, опытному музыканту её сложно сыграть, то сейчас Осаму своими маленькими, слыбыми, худыми и дрожащими руками играет эту мелодию. Почти идеально. Дадзаю больно касаться клавиш, но он терпит. Не одна мускула его красивого, кукольного лица не дрогнула. Рядом на кресле сидела женщина. Она была ещё той красавицей. Длинные тёмные, волнистые, каштановые волосы, тёмно карие глаза с отливом цвета виски. Стройное тело, немного припухловатые губы. Она была красавицей. Но к сожалению красота не сможет скрыть правды. Она человек который обожает мучения людей. Как только она видит как человек в отчаяние пытается выжить, то кровь закипает в жилах и хочется оставить ещё больше гемотом, чтобы он или она ещё больше мучился. Ну а что вы ожидали от правой руки босса портовой мафии, которую он сам боится?
Сейчас же она наблюдает за своим сыном. Алая струйка крови которая сткает по клавишам. Осознание что сейчас он страдает и хочет заплакать. Все ошибки которые он совершает. Всё это заставляет кровь вскипать.
Последняя клавиша и музыка закончилась. Осаму поворачивается лицом к лицу со своей матерью. Он знает этот взгляд. Он знает, что опять совершил ошибку. Мальчик слизает со стула. Он морщица, от многочисленных ран, ему даже ходить больно. На своих ватных ногах шатен обходит пианино и берёт костыли. Мать смотрит на это всё и улыбается. Это не было обычной улыбкой. Это была улыбка психически болного человека. Так что же вызывало у неё улыбку? Одна только мысль о том, что сейчас по этим бледным, худым и поколеченым рукам пройдётся её плеть, что оставит ещё больше ранений и ещё больше мучений.
Шатен подходит к матери и протягивает свою руку для нового ранения. Он мог это вытерпеть. Мог. Потом бы он спустился в подвал, там бы так же воняло гнилью, там бы так же оставались чьи-то органы, и там так же как и всегда шатен смог бы вылить слёзы, и уже не казаться той самой куклой. Но нет. Боль, страх и надежда которая всё равно оставалась в нём, дала о себе знать. Дадзай заплакал. Он опустился на колени и начал рыдать. Рыдать от боли. Удивлению его матери не было придела, но это удивление быстро сменилось довольной ухмылкой.
Осаму просто кинули в стену. Сейчас все его хрупкие, детские кости могли сломаться только от одного такого броска. Но тело Дадзая выдержало. Не успел политься новый поток слёз, как того начали душить. Рука сильно сжалась на шее. Казалось, "вот сейчас, я наконец освобожусь ото всех мучений". Но, нет. Осаму отпустили. Дадзай начал жадно вдыхать воздух, на что старшая лишь смотрела с ухмылкой. И вот, удар в живот. Осаму свернулся калачиком продолжая рыдать. Мать Осаму села к тому и взяв на руки посадила на свои колени. Она начала успокаивать его и гладить по волосам. Вы подумайте "что-то здесь не так". И вы правы. Как только кареглазый чуть успокоился, то его волосы дёрнули так, чтобы он смотрел прямо в глаза матери. И вот наконец, спустя минуту молчания, Дадзай старшая начала разговор.
- Дадзай объясни. Какого чёрта ты сейчас плакал? Ты забыл кто ты?
- Н-нет, м-мне просто б-было больно.
Шатен заикался, но и всхлипы мешали ему говорить.
На такой ответ девушка ещё шире ухмыльнулась.
- Разве я тебе не говорила? Ты не имеешь права на чувства. Ты всего лишь кукла. Но раз ты забыл, я тебе это припомню.
Мальчик сглотнул.
*****
Сейчас Осаму двадцать три года. Он мог бы забыть что тогда случилось. Снова быть тем же. Но к сожалению кареглазый давно уже выбрал свой путь. Сейчас Осаму мог бы заплакать, но нет он всего лишь смотрит. Ему больно, но он не хочет чтобы дорогие ему люди снова погибли так же как этот мальчик.
Наконец шатен перевёл взгляд на море. Он слабо улыбнулся, ведь всегда помнил глаза ребёнка который похоронен в этой магиле. Они были цвета чистейшего океана. Такие же глубокие. Это было два омута в котором утопал маленький Дадзай. Шатен не встречал больше не кого с такими глазами. Хотя нет, встречал. Это был Чуя. Накахара Чуя, бывший напарник и друг Дадзая Осаму. Его глаза хоть и были светлее, но они были такими же омутами что затягивали Осаму, и не давали ему выбраться. Дадзай всегда испытывал настоящие чувства и эмоции рядом с ним. Он никогда немог врать ему. Никогда.
М-да сейчас Осаму думает о рыжике, и видемо как по волшебству его кто-то трогает по плечу. Дадзай повернулся лицом к гостю. Он ожидал кого угодно но не его. Рыжие волосы, заплетёные в небрежный хвост, голубые глаза, шляпа на голове, невысокий рост. Это был Чуя. Откуда он узнал что Дадзай здесь? Шатен и сам не знал ответа на этот вопрос. И вот спустя минуту раздумий Осаму вывели из транса вопросом.
- Эй Дадзай, ты что глухой? Или я со стенкой разговариваю?
Накахара недовольно посмотрел на Осаму.
- А ой извини коротышка. Ты просто такой мелкий что тебя не слышно.
Дадзай хихикнул после чего сел на краю обрыва, развернувшись от собеседника спиной.
- Эй! Вообще-то мужчины растут до двадцати шести! Так что я ещё росту!
- Хах, да ты досих пор себя обнадёживаешь, Чу-чу).
- Не коверкай моё имя, скумбрия!
Дадзай слабо улыбнулся. А ведь Чуя не видел этой улыбки. Ведь шатен знал что если чуя увидит его лицо, он не выдержит. Он знал что сейчас если он посмотрит в эти голубые глаза, он просто не сможет скрыть своих чувств. Поэтому сейчас было легче всего отвернуться, но как некстати, Чуя сел рядом. Он обнял его за плечи, после чего Дадзай положил голову на плечо Чуи. Оба нечего не говорили. Так прошло пять, десять, пятнадцать минут, тишина, и вот наконец голубоглазый начал говорить.
- Осаму, что-то случилось?
Чуя осторожно взял шатена за подбородок, заставляя смотреть в его глаза. И Дадзай смотрит. Смотрит. Хотя знает что сейчас он слаб, что сейчас он не сможет сдержать слёз.
Не проходит и минуты, как шатен садится на колени к Накахаре начиная плакать тому в грудь. Чуя не чего не говорит, он лишь осторожно и нежно поглаживает кареглазого, то по мягким волосам, то по позвоночнику. Сейчас шатен молча рыдает. Он не в силах сказать хоть что-то. Сейчас он полностью погружен в воспоминания.
*****
Осенний вечер. Идёт дождь. Темно. А рядом стоит старый, огромный двухэтажный дом. Он как будто заброшен, но нет. В окнах дома виднеется свет, а из открытых окон доноситься детский, радостный смех. Но гости которые сюда приехали, явно не веселиться пришли.
И вот на пороге дома их уже встречает одна из нянек. Нет, не подумайте, это не какой-то богатый особняк - это детский дом. Возле няньки стояло два ребёнка. Они с интересом наблюдали за гостями. Мать Осаму и он вошли в дом под удивлённый взгляд детей, и улыбчивый взгляд воспитательниц. Дадзай знает что они притворяются, но сказать что-то про это он не осмелился.
И вот, блондинестая девушка похлопала в ладоши. К ней подбежало несколько детей. Навид все они были либо младше шатена, либо его одногодки. Женщина мягко улыбнулась после чего начала разговор.
- Здравствуйте дети. Сегодня одному из вас посчастливится попасть в семью!
Все дети начали кричать "ура", "спасибо" и т. д. Девушка снова захлопала в лодоши.
- Вашим опикуном станет, Аканэ Дадзай.
Девушка рукой указала на шатенистую женщину. Та же лишь по доброму улыбнулась.
- А ещё у неё есть прекрасный сын! Дадзай-кун иди сюда.
Жестом нянька подозвала Осаму к себе. Шатен без сопротивления встал с диванчика который был у входа, взял свои костыли и подошёл к нянечке. Он улыбнулся и помохал рукой в знак приветствия. Все дети сказали хором привет и так же улыбнулись в ответ.
- Ну, Аканэ-сан. Вам кто-то уже приглянулся?
Кареглазая начала осматривать всех, как будто выбирала товар на рынке. С кем то она начала разговор, а на кого то даже смотреть не стала. Всё это время Дадзай сидел на полу. Он раздумывал, что будет за наказание и зачем они приехали в детский дом. И вот Аканэ подходит к шатену. Возле неё стоит синиглазый мальчик. Он стоял в порадном костюме. У мальчишки были серые волосы, почти белые. Так же у него была намного бледная кожа. Мальчик мягко улыбался шатену, но его тронуло не это. Его глаза. Они будто смотрели в душу. Дадзай взглотнул. Мальчик же подбежал к Осаму и взял его руку начиная трясти в знак знакомства. Хорошо что рука кареглазого в бинтах, иначе бы это вызвало кучу ненужных вопросов. Мальчонка же начал быстро тараторить что-то.
- Привет, меня зовут Теруо! А сколько тебе лет?! Мне вот 10! А ты милый! Сколько у тебя игрушек?! У меня вот, только зайчик! Ох, как же я давно мечтал о братике!
Аканэ посмотрела на них с ухмылкой после чего ушла. Дадзай же с недовольным лицом начал отвечать.
- Во первых, пожалуйста говори медленнее. Во вторых, мне 11. В третьих, из игрушек у меня только пианино.
Мальчик ещё шире улыбнулся после чего обнял Осаму так, что чуть не переломал все его кости.
- Уууии! Как классно! Я думаю мы с тобой обязательно подружимся!
Наверное сейчас Осаму должен противиться. Но, нет. Дадзая забавляет вся эта детская наивность. Ему это даже, нравится?
И вот, оба уже идут к машине. Теруо садится по середине, а Дадзай у окна. Всю дорогу они не разговаривали. Так они просидели сорок с чем то минут. Наконец они все дома! Теруо с восхищением смотрел на дом. Он был просто огромным! Ну и конечно не обошлось без комментариев.
- Аканэ-сан, у вас такой большой дом! С вами живёт кто-то ещё?
Дадзай старшая что-то недовольно буркнула, после чего повернулась к Теруо и с улыбкой ответила.
- Нет, Теруо. Мы живём одни с Осаму.
- Ваааай! Наверное классно жить в таком большом осабнике?
- Просто отлично!
Женщина взяла ключи, после чего открыла дверь. Теруо с нетерпением вбежал в дом. Теруо начал осматриваться. Странно. Он ожидал увидеть что-то более оживлённое, но нет. Дома не было, не животных, не игрушек, не чего не было. Всё что могло привлечь внимание мальчика - это пианино стоящие в зале. Но даже оно не заинтересовало мальчишку. В это время Дадзай тихо подошёл к Теруо. Он похлопала того по плечу и указал чтобы тот шёл за ним. Осаму не был разговорчив. Шатен повёл синиглазого на верх. Там было куча комнат. Все комнаты были прономерованны как в отеле.
Дверь в комнату открылась и двое мальчишек в неё вошли. М-да Осаму мог бы жить в одной из таких комнат как король! Сама комната была большой в ней было всё необходимое. Большая мягкая кровать, стол, ящики с книгами, телевизор и ещё несколько картин. Теруо с восторгом начал бегать по комнате. Ну конечно, с комнатой в детском доме это точно не сравниватся. Дадзай с улыбкой наблюдал за всем этим. Странно, но почему-то Осаму за душу брало всё это. Для шатена было в новинку видеть такое. Он с самого детства провёл в мафии и единственное что он видел это страдания. Когда он в первый раз пришёл в мафию то тёплой улыбкой его не кто не встретил. Единственное что его встретило, это нож в спину. В первый же день он начал плакать. Ему было плохо. В первый же день шатену показали трупы, убийства пытки портовой мафии. А ведь Осаму тогда было ещё семь. Ему уже тогда сказали что он не человек, он всего лишь кукла которая должна холоднокровно принимать все решения и чувства для него под запретом. Дадзай помотал головой, после чего пожелал Теруо спокойной ночи и вышел. Уже на пороге комнаты его ждала мать. Она холодным взглядом смотрела на Осаму. Спустя несколько секунд таких гляделок Дадзай старшая начала речь.
- Пошли, меня в мафию вызвали, да и у Коё скоро тренировка.
Дадзай начал мять в руках кончик пиджака, после чего начал тихо говорить.
- Можно я останусь здесь? Я не хочу в мафию...
Женщина приподняла бровь после чего раздался звук сильной пощёчины. Дадзай взялся за свою щёчку после чего поднял взгляд на мать. Этим всё было сказано.
*****
Десять минут таких слёз и Дадзай заснул на коленях у Накахары. Сейчас бы Чуя мог спокойно оставить его здесь, разбудить и что нибудь съязвить по этому поводу, но нет. Рыжик спокойно берет на руки шатена и идёт с ним до машины. Сейчас ему было плевать кто они друг другу враги, друзья, соперники не важно. Накахара был самым близким человеком шатену. Может тот этого и не говорил, но Чуя сам это знал. Не кто кроме рыжика не видел слёз Дадзая, не кто кроме Чуи не видел его настоящего. Может Накахара и не знает прошлого Дадзая, но он точно знал, когда надо молчать, когда поддержать, когда спорить, а когда просто слушать. Он доверял Осаму и знал что тот тоже ему доверяет. Да, Дадзай никогда не говорил о прошлом, но Чуя об этом и не спрашивал. Он знает, рано или поздно шатен расскажет что его гнетёт, а сейчас пусть он отдохнёт.
Чуя улыбается смотря на мирно спящего шатена. По щеке Осаму скатывается последняя слеза. Накахара открывает дверцу заднего сидения, после чего садит туда шатена и заботливо вытирает тому слезу. Может Осаму и выше Чуи в росте, но Накахара всё равно сильнее его, потому донести его было легче лёгкого.
Накахара уже положил спящего шатена на заднее сидение и хотел уходить, как его взяли за рукав. Это означало только одно. Осаму проснулся. Чуя вздохнул, после чего перевёл взгляд на кареглазого. Сейчас Дадзай был похож на напуганного ребёнка. Чуя ещё минуту смотрел на личико Осаму, после чего из транса его вывел вопрос Дадзая.
- Чуя, ты меня отвезёшь до общежития?
Чуя наклонился к уху Осаму.
- Я не отпущу тебя в этот клоповник.
Шёпотом сказал Накахара. А ведь они оба знали, почему Чуя не повезёт шатена в общежитие. Просто рыжик не хотел отпускать Осаму в такой день. Он знал, что Дадзай просто пойдёт в первый попавшийся ему на глаза бар, попутно напиваясь там до потери сознания.
Чуя сел за водительское место и завёл машину. Осаму же облокотился головой об стекло и начал присыпать. Чуя живёт на окраине города, поэтому времени чтобы поспать у него есть, ну или же снова погрузиться в свои мысли.
*****
Прошла неделя как Теруо появился в доме. За это время Дадзай сильно изменился. Он стал больше улыбаться, а в глазах вместо привычной пустаты виднелись искры надежды. Да, их отношения с матерью не поменялись. Дадзай всё так же подверглся избиениям матери, но теперь с ним был Теруо. Осаму мог ему довериться. Да и бессмысленно было ему молчать. Глаза Теруо, просто заглядывали в душу, и этому было просто невозможно противостоять. Поэтому Дадзай просто здался и начал всё тому рассказывать. В конце концов Теруо подарил Осаму искру надежды что в его жизни есть смысл. Да, вы не ослышались. Даже в таком раннем возрасте Дадзай задумывался о смерти и смысле жизни. И всё всегда сводилось к тому что, Дадзай слишком мал и сейчас ему думать об этом не надо. Но к десяти годам у него уже не осталось надежды на то что в его жизни есть смысл. Именно тогда он впервые в жизни попытался умереть. Жаль, но Осаму спасли. Но сейчас всё по другому в его жизни появился Теруо. И сейчас Дадзай по настоящему счастлив. Жаль, что это не вечно.
Вечер. Осаму сидит у окна и наблюдает как идёт дождь. Странно, но шатену нравится такая погода. Ему нравится что на улице тихо, а люди хотят скрыться в доме. Ему нравится как капли воды скатываются по стеклу. Ему нравилось как небо затягивалось тучами, не давая звёздам и луне выглянуть. Всё это, нравилось шатену. И вот, Дадзай слышит голос доносящейся с кухни. Он знал чей это голос. Это голос его матери. Кареглазый взял костыли и напрывился на кухню. С трудом и потом Дадзай добирался до кухни. Только он облокотился об касяк, как в ногах почувствовал острую боль. Осаму упал на пол, начиная скулить от боли. У шатена ещё с детства были проблемы с ногами, уж слишком часто его мать по ним била. Вот только эта боль не сравниватся с избиениями. Это была точно боль от перелома. Дадзай знал это. Он часто что нибудь себе ломал, и часто ходил с повязками. Дадзай с самого детства терпел это, поэтому определить перелом или вывех, шатену было легче лёгкого.
Не успел он оклиматься от ног, как кареглазого взяли за волосы. Шатен начал вырываться, но из-за боли в ногах это плохо получалось. И вот, открывается дверь. Она издаёт скрипучий звук, но как? Все двери в доме смазанны, кроме одной.
Дадзай нервно сглотнул, начиная царапать руки которые держат его вволосы. Сейчас Осаму напуган. Сейчас в его горле ком, дышать трудно. С лица стекает пот, а глаза нервно бегают разглядывая комнату. Он знает что это за дверь и куда она ведёт. Он знает что там творилось. Сколько криков там было, сколько мольб, сколько крови было разлито на холодный пол. Дадзай не боялся смерти, но сейчас он понимает что страдать будет не он, а Теруо. Сейчас ему страшно не за себя и свои травмы. Сейчас ему страшна только одна мысль о том, что будет с Теруо.
Руки сжались сильнее, чуть ли не вырывая волосы Осаму. Теперь шатен уже не вырывался из хватки. Его закинули в подвал. Он прислонился спиной к каменной стене и закусил губу чтобы не издать крик. М-да ощущение как будто он в подвале мафии, а ведь он там был.
Через несколько минут Осаму услышал цоконье коблуков. Это была Аканэ. На её лице была дьявольская ухмылка. Дадзай же с напуганным взглядом начал рассматривать её лицо. Через минуту он наконец осмелился сказать.
- П-пожайлуста, прошу, н-не убивай его. Уб-бей меня, измучай, н-но не трогай Теруо.
Ели-ели Осаму проговорил все эти слова. В ответ Аканэ начала смеяться. Осаму снова нервно сглатывает ком в горле.
- Ты думаешь я взяла Теруо из детского дома чтобы убить тебя? Хах, я не знала что ты такой глупый, Осаму. Но знаешь я взяла Теруо чтобы преподать тебе урок.
Дадзай старшая подошла ближе к Осаму, беря того за волосы чтобы его взгляд был сконцентрирован на ней.
- Разве я тебе не говорила? Ах да, ты наверное забыл, так давай я проговорю ещё раз. Ты кукла. Кукла у которой не должно быть чувств, лишь разум. Твоя жизнь бессмысленна, с этим я соглашусь, но твой ум. Только из-за него ты будешь полезен в этой жизни. Поэтому у тебя должно быть холоднокровие, а иначе ошибок не избежать. А я этого не хочу.
Женщина снова улыбнулась, после чего взяла Дадзая за руку откинув его в право. Шатен снова оказался прижатый к стене, но на этот раз было ещё хуже. Аканэ подошла к Осаму и застегнула на его руках цепи. После чего лёгким движением руки подняла его голову. Напротив кареглазого сидел Теруо. Он уже был избит, по его ногам текла кровь, руки были все изуродованны, а белая рубашка что была на нём была в крови. Его глаза пересеклись с напуганным взглядом Осаму. Он мягко улыбался, а с его губ стекала тонкая струйка крови. Мальчик помохал окровавленной рукой в знак приветствия.
Так продолжалось неделю. Всю это неделю Теруо вытерпил всё что можно. Ему ломали кости, но медленно и мучительно. Об его тело тушили сигареты и прожигали кожу раскалённым металом. Вырывали ногти и просто избивали. Еды тому не давали, только стакан воды. Сейчас Теруо стал похож на Дадзая, но одно осталось не изменым. Глаза Теруо. Они досих пор наполнены жизнью и надеждой. Его улыбка так же осталось такой же тёплой, такой невинной и такой искренней. Да, с его щёк текли слёзы, но когда он смотрел на Дадзая, он улыбался. Так чисто, так невинно, как будто ничего этого не было. А вот у Осаму взгляд изменился. Он холодно смотрел на все мучения Теруо, но на самом деле ему было за него страшно, на самом деле он хотел сейчас подбежать и закрыть того своим телом. Но внутри Дадзая как будто что-то щёлкнуло. Слова матери просто засели тому в душу и задурманили весь разум.
Самый последний день. Новые побои, новые переломы, но самое главное что сделали с Теруо, ему вырвали глаза. Аканэ отстигнула цепь Осаму и вышла из подвала. Дадзай на сломаных ногах бросился к Теруо. Он не плакал, нет. Он лишь положил свою голову на его колени. Тот же своими бледными, худыми, изранеными ручками начал гладить его волосы. К него не было сил, но Осаму всего за короткую неделю стал ему дорог, потому он нашёл силы на последние слова.
- Осаму, может меня и лишили глаз, но я вижу. Я вижу что ты винишь во всём себя, но не надо, ты не в чём не виноват. Запомни. Сколько бы тебе не говорили что в тебе нет человечности, сколько раз бы тебе не твердили что ты бездушная кукла. Запомни, ты живой и в тебе есть человечность. И если рай существует, то я буду смотреть и наблюдать, запомнил ты мои слова или нет.
После этого он снова улыбнулся не смотря на боль и склонил свою голову назад. Это был последний день когда в глазах Осаму виднелся хоть какой-то огонёк. Это был последний день когда Осаму чувствовал себя живым.
*****
Холодная рука провела по щеке Осаму вытирая слёзы. Шатен быстро вскочил, но к сожалению ударился об потолок. М-да быть высоким это проблемка. Дадзай снова сел на сидение и перевёл взгляд на Чую. Он немного нахмурился смотря на Осаму. Накахара взял того за руку и вывел из машины, закрывая её, после чего он встал на против Осаму недовольно смотря на него. Через минуту таких гляделок Чуя сдался. Он тяжело вздохнул, после чего начал говорить.
-Слушай, Дадзай, я всё конечно понимаю, но ты меня беспокоишь своим состоянием. Потому прошу рассказать что у тебя случилось.
Дадзай ещё несколько минут смотрел на Чую. Теперь его глаза не были пустыми, теперь в них виднелся огонёк надежды.
- Давай я всё расскажу дома и лучше всего за кружечкой чая!
Шатен улыбнулся, после чего ему в ответ прилетела такая же улыбка.
Теперь оба парня шли в дом...