Глава 1
Лужи подо мной противно брызгали на новые брюки. Знакомый родной квартал погружался в таинство ночи. Бесподобные огни ночного мегаполиса сменялись тьмой. С автобуса на метро, с метро на автобус и минут двадцать пешком. Это я покинула Якиманку, где жил мой клиент, чтобы вернуться в свой Хорошевский район.
Портчины сильно намокли, но меня это мало сейчас волновало. Я уже свернула налево три раза, совсем скоро сделаю круг, а незнакомец в капюшоне все не отставал от меня ни на шаг. Я замедлялась, и он тоже. Шла быстрее, и он тоже. Теперь я была уверена, за мной точно следили. Сердцебиение до боли знакомо участилось. Сердце било в такт моим каблукам. Адреналин забегал по моим сосудам, заставляя меня трепетать.
Я хочу сбежать от этого прошлого, но не удается. Оно само за мной скользит, скользит, словно моя собственная тень, словно мое отражение в зеркале, которое не перехитрить. Оно всегда будет идти вровень со мной. Как призрак Феди.
Семь лет назад я сделала выбор, отрезав себе путь назад. С тех пор моя весна не наступала, пускай я старалась ее перехитрить и возвратить, сменив зимнюю куртку на весеннее пальто, но у меня не выходило. Настал конец грязного марта, но весна в моем сердце так и не наступила.
До зарплаты десять дней, баллончик пуст. Благо, кастет всегда жил в кармане моего пальто. Касание холодного металла пробудило во мне решимость. Вмиг от робости не осталось и следа. Я остановилась, пытаясь прислушаться. Ничего. Ни единого звука, даже намека на него. Даже ветер перестал завывать. Мир замер вместе со мной, всем нутром надеясь услышать шаги позади. И все равно — тишина. Потому что я замерла, и он тоже.
Согласно легендам, просветления достигают те, кто прошел через самоотречение и отказ от внешнего комфорта. Так вот, во мне ни то что внешнего, во мне нет и внутреннего комфорта. Так где же мое просветление, Сиддхартха Шакьямуни?
Собравшись с мыслями, достала кастет. Мы шли по склону вниз, стараясь кубарем не скатиться вниз. Я чувствовала спиной его злые умыслы. Резко обернувшись, застала незнакомца, достающим из-под плаща какой-то предмет. Лишь позже я узнала, что это был нож. Он напал на меня, сделав выпад в мою сторону, в ту же секунду я, не теряясь, с ноги заехала по колену преследователя. Сталкера удалось добить ударом кастета по лицу. Моя рука была тяжелой, и человек потерял сознание. Ночь была прохладной, пальто грело слабо, однако мне уже было плевать на это. После такого возвращения домой следует выпить залпом водочки с перцем. В профилактических целях, конечно же.
В тени фонарного столба мне показалось, что узнаю черты и силуэт незнакомца. Две плотные черные дымки над скулами, нос краном, темные, густые волосы, словно коршуна ночи, это был мой смуглый друг, а рядом поблёскивал нож. Я думала, он мой хороший приятель. Похоже, ошибалась. Казалось, стало еще холоднее. Удостоверившись, что пульс у Рустама прощупывается, заторопилась домой. Теперь можно было не петлять дворами, подумала я и ошиблась вновь.
Порою, чтобы весна вновь настала, мне кажется, надо вернуться. Хоть это и самоубийство.
Нет привязанности, нет страданий, но я привязана к Михаилу и потому страдаю.
Семи лет не хватило, чтобы понять, кто он для меня — Спаситель, мой добродетель или само Зло, порождение гнева небес.
Пальцы онемели от холода, но с домофоном справиться сумели. Дверь подъезда милостиво впустила меня. Знакомого удара двери не прозвучало позади, вместо этого кто-то ее бережно прикрыл за собой. Заходить в лифт я испугалась.
Раз пролет.
Тяжелые шаги звучали позади, но с каждым разом все громче. Стук каблуков эхом отражался от исписанных стен панельного дома.
Два пролет.
Каблуки застучали быстрее, и пришлось ускориться. Незнакомцы должны оставаться незнакомцами. Главное дойти до квартиры, открыть ее и спрятаться. Лишь бы успеть.
Три пролет.
Лишь бы успеть…
Замочная скважина приняла в себя ключ, я два раза провернула его в нем, отворила, так же, как долгожданно жених снимает с невесты наряд после венчания.
И я успела войти в квартиру, прежде чем моя паранойя или маньяк достигнет меня. Я успела, но не одна, а с хвостом. Мужчина просунул ногу в проем, остановив мои намерения. Так далеко еще они не заходили. Я поверить не могла, что Миша позволил им вламываться ко мне в дом! Хотя, кто сказал, что это его прихвостни? Может все намного опаснее, чем я думала?
— Ты не стала даже вызывать скорую!? – две волосяные линии сплелись у переносицы. Выразительная пара глаз серьезно уставилась на меня. — Так еще и превысила самооборону!
— Убери ногу!
— Это уголовное правонарушение, карается годом лишения свободы.
— Ты мент?
— Полицейский, - расслабился молодой человек.
— Не люблю вас.
— Я успел заметить, - продолжил массировать ушибленную ногу полицейский.
— Нечего вламываться в квартиру. Это моя частная собственность!
— Нарушила закон, так еще и повышаешь голос. Я при исполнении! – визжал сраный ментяра, нагло опираясь об мой дверной косяк. Это был человек из органов, но спокойнее мне не стало.
— Это не было превышением самообороны. Я нашла металлический предмет на земле, когда он повалил меня, - ну да, пришлось приврать. — Пришлось спасать себя самой, ведь поблизости не было ни единого доблестного полисмена.
— Вот и расскажешь об этом на суде.
— Будануть меня решил? – знаю я, как эти волки работают. Миша тоже работал в органах. Бээсник.
— Откуда только таких слов понабралась, - прищурил раскосые глаза молодой человек, на вид, не старше меня. Мне не импонировало его панибратское отношение, пускай я и обращалась с ним на «ты». Я впервые видела этого человека.
— Если вы не собираетесь меня вести в полицейский участок, то, пожалуйста, покиньте порог моей квартиры.
— Наина, ты правда меня не узнаешь? – голос был удивленным, даже несколько обиженным. Я в ступоре подняла взор на незнакомца. Мужчина был чуть выше меня, опрятные темные волосы, крупный нос, обычные губы и выраженные скулы. Симпатичный, но не в моем вкусе. Луны ресниц полисмена ни о чем мне не говорили. Он не был в форме, отчего я предположила, что он все-таки наврал мне. Он не при исполнении обязанностей.
— Мужчина, – Сначала я приняла его за человека, подосланного Михаилом, затем поверила, что он легаш, а теперь и вовсе запуталась. Я не знала, чему верить. — Вы кто?
— Я Игорь.
— Какой, нахер, Игорь? - Этот человек начинал меня раздражать. Стресс, накопившийся за последние пол часа, начал выплескиваться наружу.
— Мы учились вместе. Я в «А», ты в «Б»… Ну, сын физрука, - не видя реакции, добавил он. — Мы с тобой ещё жили в этом доме. Я этажом ниже.
Захотелось немедленно закрыть дверь и закричать. От страха я забыла, как дышать. Прошлое буквально преследовало. Будда, где я так согрешила? Хотя, нет, не отвечай. Мы оба прекрасно знаем где.
Надеясь, что Игорь не заметит моего побелевшего лица, поспешила попрощаться с новоиспеченным одноклассником:
— А. Понятно. Слушай, мне пора, - с этими словами, не дав и шанса полисмену, немедля закрыла дверь.
— Постой! – Окончание слова прозвучало лишь на клетке. Я поспешила закрыть дверь на все замки, не собираясь ее открывать вновь.
— Уходи!
Как такое могло произойти!? А что, если он узнал правду о Феде, о своём отце? Тогда это мой конец. И я не смогу справиться с этим сама. Если всё настолько плохо, мне сможет помочь лишь... Лишь... Миша.
Миша, во что я вновь встряла, спаси меня…
Ком образовался в горле, если бы не отчаянно тарабанящий в мою дверь Игорь, я бы уже рыдала.
— Открой дверь, надо поговорить, - Его неожиданное появление и желание продолжить беседу меня пугало. Я не хотела разговаривать с ним. Это было выше моих сил.
— Я сейчас милицию вызову! – расслышала я голос своего соседа-пенсионера.
— Полиция уже тут, не переживайте, - раздался баритон Игоря. Не знаю, что происходило на лестничной клетке, но по тому, как хлопнул дверью сосед, похоже Игорь его переубедил вызывать «милицию». Наверняка этот старый сплетник под своей дверью еще продолжал подслушивать. Этот дед и моему дедуле при жизни не нравился. — Наина, давай правда поговорим. Это важно. Касается Михаила Власова.
Шаткий мир из влажного пляжного песка, который я старалась воссоздать после побега, вновь разбился о волны и растворился в соленой воде. Я боялась того, что прошлое достигнет меня, но вышло куда хуже, чем я ожидала. Прошлое с прошлым сплелись и плясали в унисон в дьявольском костре, а огонь перекидывался на мой дом, желая сожрать все, что мне дорого.
— Или я могу заявить на тебя за превышение самообороны. Делай выбор.
— Это шантаж, - воскликнула я как можно громче, чтобы голос донёсся сквозь дверь до получателя. Я знала, Рустам бы никогда не заявил на меня в полицию. Хотя я много о чем знала, например, что Рустам никогда меня не предаст и не кинется с ножом.
— А прищемить ногу полицейскому статья, - парировал Игорь.
Я думала-думала, признаться, долго, надеясь, что тот уйдет, не дождавшись ответа, но дверной глазок при каждой проверке уверял меня в том, что он всё еще тут. Он прождал достаточно, прежде чем я открыла ему свою дверь. Пока он закрывал за собой, я ушла в гостиную, дожидаться того, чьего отца я посадила в тюрьму.