Глава 9. Ты не обязана быть идеальной. Но ты обязана знать себе цену.
София знала, когда нужно говорить. И когда — молчать.
Иногда лучше выждать. Посмотреть. Наблюдать. Дать человеку проявиться.
Но сейчас... было время говорить.
Она пригласила Ванессу в зимний сад.
Тот самый, где когда-то сама пряталась от Лука Кастелло, где тихо плакала, злилась, потом влюблялась — медленно, болезненно, по-настоящему.
— Ванесса, присаживайся, — мягко сказала она.
Девушка выглядела настороженной, но сдержанной. Ни на секунду не теряла достоинства. И это уже вызывало уважение.
София налила чай, поставила чашку перед ней, а сама села напротив.
— Знаешь, — начала она, — я очень хорошо вижу, когда женщина старается держать лицо. Я была такой же.
Умной. Упрямой. Брошенной на волю судьбы.
И... в один день мне сказали, что я должна выйти замуж. За мужчину, которого я не знала. Не любила.
Но с которым нужно было быть — ради фамилии. Ради наследства. Ради безопасности.
— Лука?
София кивнула.
— Мы с отцом Рафаэля были женаты по контракту. Один год. Общая крыша. Общая жизнь. Постановка.
И он был... таким же, как Рафаэль сейчас.
Холодный. Сдержанный. Слишком взрослый.
Но под этим льдом была лава. И когда она вырывалась наружу... весь дом дрожал.
Ванесса слушала, затаив дыхание.
— Я не знаю, что между вами. Настоящее или игра. И не стану спрашивать.
Но если ты действительно собираешься быть рядом с мужчиной, чья кровь — Кастелло, тебе нужно понимать одну вещь.
— Какую?
София наклонилась ближе, глядя в глаза.
— Ты не обязана быть идеальной. Но ты обязана знать себе цену.
Ты должна понимать, что мужчины в этой семье не уважают тех, кто прогибается.
Они могут хотеть таких — на ночь.
Но женятся и остаются — только с теми, кто может держать удар. Кто смотрит в глаза. Кто не теряется.
Кто умеет молчать, когда нужно.
И говорить — только тогда, когда это попадёт прямо в сердце.
Ванесса не ответила сразу.
Она только выпрямила спину и тихо сказала:
— Я не из тех, кто молчит, когда меня давят.
И не из тех, кто влюбляется в первого, кто делает вид, что рядом.
Но я тоже умею слушать.
София улыбнулась.
— Рафаэль — непростой. Он долго жил в тени. И теперь делает вид, что ему всё безразлично.
Но я знаю своего сына. Он тоньше, чем кажется.
И если он выбрал тебя... даже для игры...
Значит, ты уже задела в нём что-то.
То, чего не касался никто.
⸻
Позже, возвращаясь в комнату Лии, Ванесса ощущала странную лёгкость.
Не потому, что София её приняла.
А потому, что теперь... она чувствовала:
это всё больше не шутка.
И если она играет в это — то уже не для него.
А для себя.