10. Не помогло
- Извинился? - спросил Джетт, когда Винсент, чуть ли не снеся дверь с петель, вошел в комнату и приземлился на кровать. Конечно, по его эмоциям уже было понятно, что ответ явно отрицательный, но надо было спросить у него самого.
Ярость пылала в нем, во всех его движениях. В один момент Эшфорду даже стало страшно от такого. Он знал, насколько его друг может быть агрессивным, если его довести. А если его доведет девчонка, то он и от самого этого факта злиться еще пуще прежнего начнёт.
- Хер тебе. - усмехнулся Винни. - Теперь я ещё больше уверен в том, что я был как никогда прав. Я извинился за свою прямолинейность, но не за сами слова. А знаешь почему? Потому что ещё до того, как я успел что-то сказать про то, что мне жаль - а мне серьезно было жаль, потому что я понял, что совсем ее не знаю - она начала поливать дерьмом меня! И причем похлеще, чем я ее!
- Сходи к отцу, попроси, чтобы вас поменяли. Дело в шляпе. Такое чувство, будто тебе нравится ее ненавидеть. Либо ты...
Джетт прервался. Понимал, что в какой-то мере эти слова явно были в данный момент лишними, но его любимая личность клоуна уже не могла остановиться.
- Что? - отчеканил Винни. Он внезапно остыл, все его нервные порывы пропали бесследно.
- Либо ты влюбился в дьяволицу... - уголки губ Джетта насмешливо поползли вверх. Он так и не смог сдержать это в себе, хотя знал, что за такие заявления Винс может ему и лицо набить.
- Заткнись. - Винни отвернулся к окну. Нервно сглотнул. Сжал руки в кулаки и стиснул челюсти аж до неприятных ощущений. Нужно было успокоиться, выместить свои эмоции куда-то. А единственный выход для Хакера - аутоагрессия.
- Ты че, серьезно? - прыснул друг. - Нет, Винни, только не говори, что ты реально влюбился в девушку, которую знаешь где-то чуть больше недели. Я понимаю, любовь с первого взгляда - вещь известная, но она демон. Да и ты, кажется, растерял все навыки пикапа, если решил заполучить ее таким образом.
- Нет, Эшфорд, я в нее не влюблён! - воскликнул Винни, вскочив с кровати. Он начал в ярости метаться по комнате и пытаться найти слова, которые могли бы объяснить ситуацию. - Я тебе больше скажу - я ее ненавижу.
Винсент вновь сжимает челюсть, кажется, ещё немного, и зубы попросту раскрошатся. Быстрыми шагами комнату меряет, успокоиться пытаясь, руку в волосы запускает, крик сдерживая. Винс хватает все, что только под руку попадётся. Сначала лишь вертит, да не выдерживает. И вот уже декоративная вазочка превратилась в острые осколки, что на полу валяются бесцельно.
- Так объясни, что происходит! Ты ее невзлюбил, сказал, что проблема не в твоих нервах, которые Авани убила, а в самой Барбаре. Так объясни же, какая в ней проблема?
После нескольких десятков секунд метаний по комнате Винсент прижался лбом к шкафу и закрыл глаза, сделав глубокие вдох и выдох. Уперся в дверцы кулаками и попытался найти в себе силы рассказать все. Свои мысли, свои версии происходящего.
Не нашел.
Каким бы близким другом ему не был Джетт, сейчас Винни был не в силах что-то рассказать. Он сам себе все ещё не признавался. Да и сам ещё не до конца разобрался в ситуации. Нужно было больше времени. Нужно было время, чтобы все понять и осознать.
Тем временем Барбара, в гордом одиночестве захлебываясь слезами, жалела обо всем, что сказала. Несмотря на то, что о своих словах, кажется, не жалел Винсент, она жалела. Ещё как. Сама себя уже возненавидела за все, что наговорила. Она понимала, что вспылила не из-за того, что и вправду так считала, а из-за того, что ей было обидно. Почему Винсент позволяет такие высказывания в ее сторону, а она в его - нет?
- Ты в очередной раз меня рисуешь? - спросил Джетт, когда увидел блокнот и карандаш в руке у друга. - Твой отец скоро засомневается в том, что мы друзья. По всей комнате валяются мои портреты. Мне самому уже страшно становится, Вин. Прекращай.
До этого были ещё и Авани, но Винсент их благополучно порвал, расставшись с Грегг, а более менее удавшиеся отдал самой девушке, чтобы они ему не мозолили глаза.
- Эй! Знаешь, что бывает, когда у молодых художников отбивают весь энтузиазм и желание? Знаешь? Я тоже знаю. Поэтому сиди и помалкивай. Мне некого больше рисовать. - разведя руки в стороны, ответил парень. - А рисовать что-то другое, нежели портреты, я не хочу.
- Тебе бы девушку найти... - протянул Джетт. - Хотя бы подружку. Ее бы рисовал, было бы в разы лучше.
- Нет, спасибо. От предыдущей только что отвязался. Откажусь. Тебе и самому, если что, нравится то, как я рисую.
- Нравится, когда это в меру!
- Не нравится - не смотри. - передразнил его Винни и повернулся к Джетту спиной.
До самой ночи Винсент развлекался с бумагой и карандашами, вычерчивая мягкими, плавными движениями различные черты лица. В один момент неосознанно начало вырисовываться ее лицо. Как только до парня дошло, что он делает, ему хотелось разорвать лист в клочья, а вместе с ним и весь блокнот, но портрет получился настолько живым и невероятно притягательным, что портить его было настоящим преступлением.
Вырвав лист с портретом Барбары, Винни положил его на свой стол и попытался уснуть, понимая, что, кажется, слишком он уже хочет спать, раз дошел до неосознанных портретов мисс Уэст. Не получилось. Он прекрасно знал, что не давало ему покоя.
Взяв все тот же карандаш и ещё один лист бумаги, Хакер перешел в положение сидя и начал старательно вырисовывать аккуратные буквы на листочке.
Записка начиналась со слов «прости меня». Неудивительно, наверное.
Ещё около получаса он кряхтел над запиской, в которой излил все свои чувства ещё один, третий раз. Теперь уже он извинялся, он наконец извинялся. На него вдруг нашло невероятное чувство, которое говорило парню, что он больше никогда не посмеет ни слова плохого сказать в ее сторону.
Скрепив оба листа вместе, - отправить Барбаре ещё и ее портрет было самым разумным решением, которое помогло бы Винсенту наконец спокойно уснуть - Хакер отправил все это Барб.
В эту ночь Лорен была у Гриффина, и вместо нее с Уэст был Джейден. На ее кровати они лежали в обнимку и в унисон тихо сопели. Чуткий сон Барб прервался от стука в окно. Она аккуратно вылезла из кольца горячих рук Хосслера, которому на все посторонние звуки было наплевать, и прошла к окну, открыв его. На отливе лежал какой-то сверток. Быстро взяв его, Барбара направилась в ванную, чтобы там спокойно открыть «подарок» и не разбудить Джея.
Первым в глаза бросился рисунок. Охнув, девушка взяла его в руки и провела пальцами по шероховатой поверхности листа, не веря в то, что это происходит в реальности, и это не сон.
Было слишком приятно такое получить. Она не знала, от кого это, но, впрочем, такая информация была не так важна. Барб ещё долго рассматривала свой портрет, вглядываясь во все мельчайшие детали.
Только после того, как вдоволь насмотрелась на рисунок, взяла в руки второй лист. Перевернула его и увидела огромный текст, который, честно говоря, было даже лень читать, ибо на часах было уже три часа ночи, и немного спать все-таки хотелось.
Потерев сонные глаза и сфокусировав зрение на листе, Барбара взглянула на первые два слова.
«Прости меня».
От неожиданности и нахлынувшей агрессии швырнула записку, и она попала четко в раковину. Края намокли, но текст, к сожалению или к счастью, не стерся. Испугавшись того, что она так и не сможет прочитать, что этот придурок там написал, Барб быстро взяла листок обратно в руки. Она сжимала его пальцами с невероятной силой, давая себе понять, что больше не выкинет его, пока не прочитает текст полностью.
Сделала глубокий вдох и выдох, попыталась успокоиться и заставить себя прочитать. Все-таки, он уделил ей время, потратил на нее два листа бумаги и даже нарисовал ее. Конечно, не читать было неуважением к отправителю, но по мнению самой Барб, и уважать его было не за что.
Сидя на полу, она внимательно вчитывалась в каждое слово и опять взахлеб рыдала. Закусив нижнюю губу до мучительной боли, Уэст пыталась прикрыть рот рукой, чтобы Джейден не услышал достаточно громкие всхлипы. Взяв с вешалки полотенце, она уткнулась в него лицом, мокрые пятна оставались на белоснежной ткани. Как только воздух заново стал наполнять ее лёгкие, она больше не могла сдерживать себя. Все внутри разрывало ее на части, голова раскалывалась, а сердце больно сжималось. Барбара и сама уже не понимала, почему это вызвало столько эмоций.
На следующий день Барб не хотела даже пересекаться взглядами с Винни. Хотелось уйти, убежать, улететь куда-нибудь подальше, чтобы никогда его больше не видеть. Смущение, грусть и бескрайняя злость - три главных и совершенно разных эмоции, которые одновременно нашли место в голове и сердце Барбары.
Оба молчали. Не знали, что могут сказать друг другу. Винсент думал и представлял, как же она могла отреагировать на его ночной «подарочек», а Барб наоборот - старалась не думать ни о чем, что могло бы быть связано с ее соперником. Мысли ее были максимально далеко от того места, где стояли они с Хакером.
- Ты прочитала записку? - спросил вдруг Винни, наконец решившись прервать молчание. - Будем считать, что ты меня простила?
- Красивое письмо, три раза перечитала. - закусив губу и сглотнув ком в горле, отвечала Барбара. Она почувствовала, как из груди ее вновь вырываются рыдания, но не позволила себе даже совсем на чуть-чуть показаться уязвимой. Не с ним.
- Ого. Не надоело?
Барб усмехнулась, ещё сильнее прикусила губу. Потёрла переносицу и закрыла глаза. Около десятка секунд просто молчала.
- Не помогло.