7 ГЛАВА
– Да тут первые признаки влюбленности, и у кого? У самого Кораблина! Остановите планету, я сойду! – стала переигрывать.
– Ну, ты и задница!
– Что есть, то есть, – даже спорить не стала с лестным эпитетом в свой адрес. – А ты не думал, что именно это ее и отталкивает от тебя? Ты сам говорил, что она скромная, тихая и незаметная. Может ее когда-то обидел такой придурок как ты, вот она и шарахается от тебя? Или просто не для нее все это. К тому же не забывай, что твой член побывал почти во всех вагинах в радиусе ста километров, и она явно об этом наслышана.
– Конечно думал! Я почти на сто процентов уверен, что в этом и заключается причина моих неудач – Бэмби уверена, что я трахну ее разик и свалю в горизонт.
– А это не так?
– Я не знаю… Правда. Но могу сказать что мне нравится в ней все: лицо, губы, скулы, волосы, веснушки, голос. Как она смеется, хоть и редко, как пьет свою Фанту или прикусывает кончик языка, когда задумается. Она для меня как с идеальной картинки срисована. Я очень как ее хочу, и сука-а-а, – протянул, откидывая голову назад. – Я постоянно о ней думаю…
Она как гребанная песня на музыкальной пластинке заела и никак не хотела уступать следующей.
Выходные закончились, я вернулся в свою квартиру, и последующие пару дней пролетели незаметно. И что оказалось забавным, я каждый день после учебы видел Рыжую.
С ней я постоянно пересекался на одной из улиц, и когда останавливались на светофоре, снова здоровались кулачками. Мы, словно, сдружились. Если можно так назвать приветствие и пара секунд тишины. Но меня это забавляло. Было в ней что-то такое притягивающее.
И нет, я не о ее шикарной заднице. Хотя она тоже притягивала.
Но как ни странно, я ни разу не подкатил к трейсерше. Даже легкий флирт не был замечен с моей стороны.
Иногда задумывался, зачем она, объезжая машины между рядов, останавливалась рядом с моей тачкой. Что бы просто поздороваться? Или пыталась на что-то намекнуть?
*
Ворвался в новую учебную неделю, где каждый день докучал своей малышке. В какой-то момент мне казалось, что она перестала меня шарахаться, и лишь закатывала глаза, когда видела мою фигуру на горизонте.
Она по прежнему меня отшивала. Куда я только ее не звал, начиная от предложения прыгнуть с двухсот метров парой, заканчивая дорогущими ресторанами.
Все мимо. И всегда ее категоричное «Нет».
Задолбала!
В четверг мы с парнями вывалились с лекции и направились на территорию нашего универа, как обычно за наш столик.
На первые две пары мой личный конопатый кошмар не явился, но я тешил себя надеждами, что она придет хотя бы к третьей. И моим желаниям суждено было сбыться.
На парковке возле дорогой спортивной тачки я заметил высоченного парня, который что-то заливал Бэмби, держа ее ладонь в своей.
– Это что еще за смертник?
Сказать, что я офигел, ничего не сказать. Глаза налились кровью.
Я быстро тронулся в их сторону с одной только мыслью: «Никакой агрессии, только убийство».
***
Гонку в субботу, конечно же, я выиграла, хоть и немного понервничала после того, как увидела на вечернем шоу Кораблина.
Там, сквозь клубы дыма, когда послышался вой полицейской сирены, из толпы я вырвала именно его взгляд. Он смотрел на меня, широко улыбаясь, словно знал, кто спрятан за шлемом. Легкая паранойя снова скрутила меня, но отпустила в тот момент, когда полуголая девчонка в коротких джинсовых шортах махнула резко флажками вниз, начиная гонку.
На финише, куда я приехала в гордом одиночестве, так как мои конкуренты сильно отстали, собралась огромная толпа людей. Все-таки наша развлекуха заинтересовала прохожих, и зрители ломанулись на основной парад.
Из колонок гремела музыка. Толпа людей, собравшаяся вдоль оградительного невысокого забора, громко скандировала мое имя.
Рыжая! Рыжая! Рыжая!
Раньше мне нравилось внимание. Мне нравилось, что меня так бурно встречали и радовались моей победе. У себя дома, там, откуда я сбежала, я всегда на финише, окруженная толпой, срывала с себя шлем и запрыгивала на одного из близнецов, обхватывая ногами, как обезьянка, принимая поздравления. Бешеный адреналин стучал по жилам, меня распирало от счастья, адреналина и какого-то безумия.
Сейчас все было иначе.
Нет, толпа все так же бурно реагировала на мою победу. Мне кричали, свистели и скандировали.
Изменилась я…
Я тормозила на финише, около минуты сидела на любимой Каве и кивала всем в знак благодарности. Находила глазами близнецов, которые теперь стояли в сторонке, и уезжала, так и не сняв шлем.
Я знала, что скрываться вечно не получится, что обязательно информация обо мне распространиться, и я перестану быть инкогнито, но я все равно старалась оттягивать этот момент. Да и что бы остаться незамеченной, мне просто надо было перестать участвовать в гонках.
У меня остался последний финальный заезд, и после я раз и навсегда покончу с этим.
– Он что, даже не пытается к тебе подкатить? – долбанутые близнецы никак не могли успокоиться.
– В смысле, не пытается? Он мне проходу не дает в университете, – вытирая тряпкой мазуту с рук, ответила.
Вознесенский с нового учебного года словно «Озверина» выпил. Он и раньше докучал меня, пилил, раздражал и доставал, но сейчас все было иначе. Он при каждой возможности терся рядом, постоянно подсаживался на скамейку, все время что-то рассказывал, шутил, приглашал на свидания, и, черт возьми, вел себя чертовски мило. До скрежета зубов.
Это напрягало.
Я не знала, что он задумал, но мне было спокойнее, когда он надо мной издевался.
– Да мы не про Бэмби – там все понятно, а про «Рыжую-секси-сучку» на мотоцикле, – уточнил Макс.
После того, как мы встретили Егора в воскресенье на выезде из города, где я не удержалась и уже при братьях его поприветствовала, они с еще большим энтузиазмом выносили мне мозг. Собственно, с того дня близнецы только и разговаривали на тему моей личной жизни, и теперь я уже не всегда могла уловить момент, о ком именно из двух моих личностей они говорили, потому что и Бэмби и Рыжая теперь общались с несносным красавчиком.
– Нет, не пытается, – ответила им.
И блин, меня это очень сильно удивляло. И злило.
– А говнюк молодец, хранит верность Бэмби, – заржали близнецы.
Я никогда не зазнавалась, но потребительское отношение противоположного пола просто бесило. Никто не хотел знать меня, как личность. Всем просто нравилась обертка. Не было ни дня, что бы я проехала на мотоцикле и никто не пытался бы со мной флиртовать. Каждый умник считал, что сексуальная девка на байке даст именно ему, если он отпустит парочку грязных шуточек.
И после первой встречи на перекрестке с Егором, когда он широко мне улыбался и откровенно пялился на мой зад, я была уверена – если подъеду к нему снова, он обязательно включит свое обаяние и начнет клеиться к Рыжей. И это подтвердит мои догадки, что с Бэмби он просто играется.
И в воскресенье я попыталась в этом убедиться, но он лишь только любезно отозвался о выступлении и шлеме. И все. Никаких подкатов, интимных и пошлых шуточек, тонких намеков и всего, что он последнее время отпускал Бэмби.
Я списала на то, что он просто не стал этого делать при близнецах.
В понедельник после пар, заскочив домой и переодевшись, рванула в гараж, по пути встретив его. Он сам протянул кулак мне в приветствии и только поинтересовался моими делами. Вторник и среда прошли в том же формате. Заметив его тачку издалека, я лавировала между рядами, что бы убедиться, что он такой же кобель, как и все.
Но меня ждал облом. Этот обояшка просто был мил и учтив, но не более.
Дура! Все это время так старательно пыталась избегать парня в университете, как Бэмби, и сама же лезла на рожон и проявляла внимание к нему, как Рыжая, пытаясь кому-то и что-то доказать.
*
Сегодня я решила выспаться и не идти на первые две лекции, так как сначала Аркадич сделал из меня отбивную на тренировке, а добил ремонт Volvo, которую я чинила до четырех утра.
Радовало, что квартира, которую мы снимали была в пятнадцати минутах от универа, и что самое удобное, с подземной парковкой. Я спокойно заезжала на мотоцикле, переодевалась в нашей машине там же и выходила на поверхность, как обычная девчонка, а не Рыжая стритрейсерша.
Вторая пара еще не закончилась и территория перед университетом была пуста.
Хотела, как обычно, отсидеть перерыв на любимой скамейке. Я всегда удивлялась, почему никто не желал присвоить себе это милое местечко. Хотя, с того года, как Егор постарался сделать меня изгоем, кажется, никто не решался марать руки и сидеть на месте для отбросов. Мне было плевать, мне нравилась эта скамейка, торцом приставленная к широкому стволу дуба.
Приближаясь к университету, думала о том, что же сегодня учудит голубоглазая обояшка, как в ту же секунду почувствовала, как меня кто-то схватил за локоть.
Я резко развернулась, ожидая, что сейчас увижу Кораблина, но какого-то же было мое удивление, когда я поняла, что передо мной стоит совершенно другой парень:
– Привет.
Кровь закипела в моих жилах мгновенно, и я ощутила дикую пульсацию в висках. А еще злость и гнев.
– Какого черта ты здесь делаешь? – огрызнулась в ответ, игнорируя его приветствие.
Я ненавижу этого ублюдка.
– Рыжая, давай поговорим.
Макаров Павел. Долбанный мажор, тварь и ублюдок, из-за которого я сбежала со своего первого института на втором курсе.
– Пошел к черту! – выплюнула ему, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я взорвусь.
Нельзя! Через минуту закончится вторая пара, и все студенты вываляться на улицу, и я не могу допустить, что бы они стали свидетелями разборок.
Не дожидаясь его ответа развернулась в сторону института и хотела сделать шаг, как он снова схватил меня за локоть, останавливая.
Зря, очень зря.
– Не трогай меня! – я словно змея прошипела, на что он дергано разжал свои пальцы на моей руке и быстро поднял обе руки вверх в примирительном жесте. – Ты явно в курсе, что теперь я могу дать сдачи?
– Прости! Я… Послушай… – он мялся и нервничал, что совсем не укладывалось в голове.
С ним я познакомилась в институте в родном городе. Макаров был на год старше меня. Веселый, смешной и немного заносчивый. А еще он оказался наркоманом и психом, который не мог контролировать и держать себя в руках.
В университете я была открытой, веселой, как собственно, и во всей жизни. И тогда главный красавчик универа положил на меня глаз.
Мне было девятнадцать. Я не была обделена мужским вниманием, но и не вешалась сама на всех подряд. Мои сверстники во всю крутили мелкие романы и жили половой жизнью, братья же постоянно зависали с какими-то девчонками, которых меняли как перчатки.
Меня же что-то тормозило.
Как любили говорить близнецы про какую-нибудь девчонку: «Ну, не стоИт!».
Вот и у меня ни на кого «не стояло». Никто не цеплял и не привлекал. Я относилась ко всему проще и не искала «того самого». До Паши.
Макаров вился возле меня очень долго, и тогда я подумала: «а почему бы и нет»? Мы сходили только на два свидания, где было пару поцелуев, после чего я окончательно убедилась, что все-таки это не мое. И честно решила расставить точки над «i» и порвать с ним.
Мой отказ его не порадовал. И парень «обиделся».
– Пожалуйста, выслушай меня, – он нервничал, и это было очень странно и непривычно, и немного вызывало интерес.
Я притормозила, не пытаясь больше уйти. К тому же, теперь я действительно могла дать ему отпор.
С того жуткого дня я не видела его ни разу, потому что забрала документы из института по-тихому и перевелась в другой. Он очень изменился. Похудел, хотя раньше был очень спортивен. Глаза его впали, мешки под глазами сильно выделялись.
– У тебя есть две минуты, а потом ты отсюда уберешься. Иначе близнецы завершат начатое, – решила ему напомнить о том, как он отхватил от Макса и Кира.
– Мне хватит, – быстро согласился. – Я просто хотел извиниться. – ого! Макаров, и извиниться? Это что-то новенькое. Мой гнев переходил в любопытство. – Правда, прости меня, я был полным кретином и натворил тогда дерьма.
Я видела, как ему тяжело, он действительно нервничал и, кажется, говорил это искренне.
– После того случая моя жизнь пошла под откос. Я подсел на героин и оказался в полной заднице. Батя отправил меня в реабилитационный центр. Вот недавно вышел и знаешь… – он замялся. Теперь понятно, почему парень такой потрепанный, – …мозги мне там нормально так вправили. Я решил меняться. Подумал, что стоит начать с тебя. Я очень сильно жалею о том, что сделал. Знаю, такое не прощают, но я просто хотел бы, что бы ты знала, что я сожалею.
– Ты прав, такие вещи не прощают, – как ни странно, но мне стало жалко его, а жалость, как по мне, самое поганое чувство. – Но я не вижу смысла на тебя злиться. Я смотрю, жизнь итак уже тебя наказала, – добавила.
– Не совсем, – он скромно улыбнулся. Это был совсем не тот парень, которого я знала почти два года назад. – Скорее наоборот. Видимо, мне надо было пройти через все это говно, что бы судьба мне преподнесла подарок. Жаль, что коснулось это и тебя.
– С чего такие перемены?
– Влюбился… – небрежно пожал плечами и широко улыбнулся.
Ничего себе! Этот эгоистичный подонок знает такие слова? Глядя на него, я была уверена на сто процентов, что он не врет и реально был влюблен.
– Неожиданно, – я на какую-то секунду даже забыла, как сильно его ненавижу.
– Сам в шоке. Ты же помнишь меня, каким я был. Тогда я и подумать не мог, что это чувство может полностью менять людей, – он снова улыбнулся и смешно почесал затылок. – Она очень сильно меня выручила, – кажется, он стал говорить о той самой, кто из зазнавшегося парня сможет сделать человека. – Благодаря ей я понял, как сильно виноват перед тобой.
Я никогда не думала, что вернусь к тем событиям и когда-то пересекусь с ним. Но сейчас, слушая его, меня посетила мысль о том, что я чувствовала облегчение. Я никогда не смогу простить его, но с меня словно сняли несколько тонн груза, который давил на меня и не давал спокойно дышать.
Кажется, я закрыла одну из черных страниц своей жизни.
А еще была рада за него. Близнецы меня не поймут. Совсем я не злопамятная!
– Я уверен, что ты никогда не попросишь… – он осторожно взял мою ладонь в руку и слегка ее сжал, – но я просто хочу, что бы ты знала – если тебе что-то понадобиться, ты всегда можешь обраться ко мне.
– Не понадобится! – услышала я в ответ злой рык и повернулась.
Вот же блин. Кораблин! Только его сейчас не хватало.
Я так была увлечена беседой, что даже не заметила, что пара закончилась, и студенты вывалились на улицу.
– Руки убрал от нее, – в тоне Егора было столько злобы и гнева, что я поморщилась.
Я никогда не видела его таким злым и жестким. Ему не шло, потому что он всегда был милашкой. Улыбчивым, хоть и доставучим, а еще обаятельным.
Мне вот только не хватало, что бы они сцепились на глазах у всех.
Паша руку все же отпустил мою руку. Понимал, что если начнется драка, он проиграет – первый был слишком потрепан, хотя раньше мог бы составить брюнету конкуренцию.
– Твой парень? – задал вопрос.
– Да!
– Нет!
Блин!
Мы с Егором одновременно выпалили, но наши ответы совсем разнились, и мое «нет» потухло на фоне уверенного «Да».
Какой нафиг парень?
– Нет, он просто так шутит, – срочно нужно было избавляться от Макарова. Егор не должен узнать сейчас, кто я на самом деле.
•
Актив=глава
_______________
Ставь ⭐ пиши комментарии ❤️🔥