Сторис
Отель в Вильнюсе был простым, но уютным. Серые стены, светлая постель, лёгкий аромат дешёвого лосьона для тела из ванных наборов — всё это не вызывало восторга, но и не раздражало. Кейт сидела на кровати, подсвеченная мягким светом настольной лампы, в пижаме и с телефоном в руках. В номере она была одна. Уже почти полночь, но сон и не думал приходить.
Концерт вымотал её. Не физически — морально. Она провела весь день за кулисами, помогая с костюмами, проверяя списки прессы, отвечая на вопросы организаторов. И всё время чувствовала на себе взгляды. Не только Лукаса.
Аланас сегодня был особенно внимателен. Помогал донести коробку, предлагал воды, однажды даже с шутливым укором накрыл её плечи своим худи, когда она вышла на улицу и поёжилась. И кто-то из тех, кто был рядом, успел всё это снять.
Кейт снова открыла Instagram. История, выложенная в фан-аккаунт Katarsis, уже собирала сотни просмотров. Она и Аланас — в полумраке закулисья. Он протягивает ей худи, она улыбается. Кто-то наложил музыку — обрезанный кусок старой песни Katarsis. Атмосфера получилась почти интимной.
«Ничего особенного», — убеждала себя Кейт. Просто момент. Просто забота. Но в комментариях уже писали:
«Она что, с Аланасом?»
«Katarsis уже не только про музыку, ха-ха»
«Она выглядит влюблённой».
Телефон завибрировал.
Лукас:
Видел сторис.
Нравится?
Сердце Кейт сжалось. Слова были короткими. Сухими. Она уставилась на них, не зная, как ответить. Что он имел в виду? «Нравится» — что? Внимание? Аланас? Ситуация?
Она набрала ответ, потом стёрла. Набрала снова:
Кейт:
Ты серьёзно?
Молчание. Секунда. Две. Тридцать.
Лукас (через минуту):
Просто странно видеть это. Всё.
Я думал, ты... ближе ко мне.
Кейт уставилась в экран. Грудь сдавило. Так вот оно что. Не ревность, но что-то близкое. Недоверие? Обида?
Она сжала телефон в ладонях. Что сказать? Что ей вообще ответить?
Кейт:
Я не контролирую чужие сторис.
И я ни с кем, кроме тебя, близко не хочу быть.
Разве не видишь?
Сообщение улетело, и наступила тишина. Звонкая, тревожная, длинная. Кейт встала, прошлась по комнате босиком, пытаясь выбросить тревогу из головы. Напрасно. Когда вернулась и взяла телефон, новое сообщение уже ждало.
Лукас:
Вижу.
И хочу, чтобы ты знала — я тоже.
Только с тобой.
Улыбка Кейт была тёплой, но грустной. Потому что это «только с тобой» прозвучало с ноткой страха. Как будто он боялся, что всё уйдёт. Что она — ускользнёт.
Она легла, укуталась одеялом и выключила свет. Экран всё ещё горел. Последним делом перед сном Кейт снова открыла сторис. И уже не видела в них ничего, кроме обычного момента. Мимолётного. Несущественного. Потому что важное — уже в её сообщениях. И в сердце.