Высокодумственные

Кравоид с самого утра злой. Не хочет общаться. Ироническая улыбка. Потом стало легче. Кса слегка беспокоился. Нет, у него холодило в груди. Это сон? Почему всё происходит, как обычно? Что же было у них дома... У них дома... Странный дом! Хотя видятся практически каждый день.

— Вылечи меня, — хи-хи, хи-хи.

— Да, хорошо, — со странностью осознавая своё безразличие, даже скорее лениво отвечает Кса. Что ещё ему ответить? Как обычно.

Наверное, им должно быть весело. Впрочем, Кравоид повеселел.

— Это уже не объём. Это какое-то четырёхмерное пространство, — Гравилат обращается к Роге.

— Что ни день, то сказка! — улыбается, царапая шершавость доски тихо и улыбчиво.

Наверное, только у Кравоида идёт математика? Слишком уж умный. Смотрит и хихикает. Рот открывает его зубы. Такие интересные. Зубы! Кса Хабара оттянул прядь волос... Он обычно так не делал, только дома. Сильно натянул у основания... На коже головы постоянно приятно-тянущее ощущение, хочется потрогать. И не удовлетворишь даже, если будешь чесать? Но это так приятно, так приятно. Убрал руки из волос. Дома, только дома. Лезут в глаза... Янтарь плавится. Идут осколки. Рычание, поток и капли.

Наверное... Кса Хабара понял уже потом. Зато он смотрел на Саргу слева. Засунула руку в волосы... Пальцы такие бледные и тонкие? Зачем он делает ей мысленно комплименты? Конченый, такой конченый. Как обычно. Так хорошо!!!

***

Шибай стоит серьёзно, настроен шаловливо-драчливо. Расставил ноги и напряг руки. Не сдержался и, с болью в горле засмеявшись-выдохнув, опять улыбнулся своими зубастыми зубами. Наверное, у него нет улыбки-галочки, как у Ксы? По крайней мере Кса такого не видел... Стена под качающейся под взглядом вида из окна...

— Ты знаешь что-нибудь о нём?

— Нет, а что... А о ком... Так вот, почему ты здесь сидишь... — Кса Хабара так и не понимал, почему Шибай здесь сидит. — Давай лучше подерёмся, раз уж ты так хочешь.

В зубах Шибая сверкали мокрая дикость и озорство. По-моему, он младше Ксы? Очки крепко сидят на лбу. Волосы аккуратно лежат на этот раз. Под его выражение лица лучше бы он был лохматым. Да и так концы волос не ровные. Не то что у Косу... Ворот у Косу всегда закрыт.

Кса деловито сощурился:

— А мне что будет, если я расскажу?

— Ты сам-то понял, о ком?

— Нет.

— А я знаю, что ты знаешь, — Шибай шумно выдохнул, даже точнее вздохнул. — Собственно, тот мужчина... Я хочу вызнать его имя. Вы же дня два назад виделись.

— Тот с буквами на руках, что ли? Ты следишь за мной, я понял! — Кса пошутил, но сказал это скорее спокойной интонацией. Неумение шутить. Недоумение.

— С буквами, с какими буквами?

— На руках...

— А-а-а... Нет, — коротко, мягко ответил Шибай. — Который со светлыми волосами.

— А кто тогда... В синем?

— Да. А что за буквы-то? — Шибай засмеялся.

— В любом случае, значит, он... — Кса Хабара замялся. Точно не померещилось.

Запах бумаги... Порыв ветра шевелит волосы. Блестящие Крутовейки... Любимые статьи.

— А зачем он тебе нужен? — спросил Кса.

— Так ты его знаешь, — голос Шибая более тонкий высокий, удивлённый, — сработаемся?

— Мы... же... виделись... Что?

— Я наугад спросил, вдруг ты знаешь. Мы так смешно разговариваем, а! Ты такой смешной! Кса Хабара!

Да, у меня красивая фамилия. Я Кса Хабара.

***

На следующий день... Он был пасмурный. Облака, не друга, два друга, три друга, пятьдесят! Как болит голова, болит говоря, рвёт изнутри! Кса Хабара себя хорошо чувствовал. Всё было хорошо... Я ужасно себя чувствую. Я хорошо себя чувствую. Ручка. Ручка двери и ручка. Рука. Мои ноги и глазницы как праотцы.

Шибай рвал вокруг себя газеты. Рвал напололам... И ещё раз напополам... Раскидывал. Сердце ушло в пятки... Вниз... Внизу живота... Дрожь...

— Что ты делаешь? — Кса не знал, что его голос дрогнет.

— Я не читаю газет. Ненавижу читать, — хмыкает.

Кса Хабара хотел вывернуться. Внутри холодно, тянет, неприятно сжимает. Сделал шаг вперёд, споткнулся об кирпич. Упал с кладки? Коснулся носком, спонкнулся... Проехался ногой сзади... Больно. Неожиданно.

— Зачем ты это делаешь?

— Просто рву газеты. Что с тобой случилось? — раскрыл глаза.

Что решить и предпринять что? Ксу Хабару начинает тошнить. Он подбирает листки.

— Помоги мне, пожалуйста...

Приподняв брови, Шибай склонился вниз. Порвал со средней скоростью газету. Специально? Кса Хабара... Узор подоконника и подлокотники! Трава залезает в глаза и роняет краповые капли! Кса Хабара взял Шибая за руку и приятянул к себе. Тот прижал от неожиданности ноги к стоечке, чтобы уравновеситься от удивления. Глаза к глазам.

— Собирай, пожалуйста, — Кса Хабара улыбался, но горло само издало с хрипотцой звук. В груди, как бегал.

«Скалится», — не подал мысли Шибай.

— Так я не буду, что тебе не нравится? — Шибай продолжал смотреть Ксе в глаза. Недоумение.

Кса Хабара? Зачем? Сжал руку сильнее? Нет, Кса Хабара отпустил его, но не сразу. Самого треморит. Почему. Почему. Это точно всё так было? Кса Хабара стал молча собирать бумажки. Большие листы, отлично... Вот бы ветер попал в глаза и стёр их. Шибай протянул Ксе оставшуюся бумагу:

— Если хочешь почитать, возьми. Я же не думал, что ты за газеты так драться будешь... Это же даже не книжки. Держи! Бери! — Шибай смотрит на сидящего на сидящего Ксу, потряхивает перед ним бумагой. — Бери же! Я не знал, ещё принесу!

— Ты тупой? Ты дурак?

Шибай отпустил газеты, и они упали перед Ксой на землю. Часть упала на ноги и скрыла колени.

— Что случилось? — Шибай выпрямился, сдвинул брови и смотрел сверху вниз. Напрягал пальцы... Ходили внутри ноги.

— Зачем ты принёс сюда газеты? — Кса Хабара встал, выпрямился. Смотрит глазами в контакт... Нет, на лицо. На рот. На тело в целом. Волосы Ксы под ветром. — Убери... же... здесь... нельзя, — Кса Хабара был в недоумении.

Шибай был в недоумении.

— Здесь что, читать запрещают, что ли? На природе.

— Здесь вообще читать запрещено, дурый, — отчаянно процедил сквозь зубы Кса.

— Ты нормальный вообще? Напал на меня ни с чего, — Шибай приподнял голову.

— Ты же в курсе, что ты по идее не должен сюда приходить, и кого-нибудь задержат, если увидят такие газеты? — на слова Ксы Шибай молчал. — Скорее всего меня, ведь...

— Вы реально такие конченые? — Шибай сжал зубы. Спрыгнул и собрал в охапку газеты. — Так что же я сейчас здесь сижу?

Сарга же мягонькая.

***

Базосу Бейзсеф положил руку на плечо Ксе:

— По лицу — всё к лицу.

Спасибо, что ты хочешь меня ударить.