Прозрачно

Виктор ещё раз обводит взглядом собравшихся и хмыкает про себя. Удивительно, что они здесь уже минут двадцать, а морду друг другу так никто и не набил. Оливия удивительно спокойна сегодня. Она подпиливает ноготочки на левой руке и сдувает пыль, осматривая маникюр. Привлекательна в этом костюме, который облегает каждую косточку тела.

Мириллия сидит поодаль от Михаила, который уселся со Свечкой на диване. Оливия привычно заняла самое красивое и мягкое кресло — Виктор помнит её любовь к такому, — а Джейс уселся на столе, оставляя для Гайоса место около себя на стуле с колесиками. Виктор нарочно остаётся около Оливии, напротив Талиса.

Ему всё ещё очень неловко от их совместного утра, и он сдерживается из последних сил, от того, чтобы не забиться в угол и не захлебнуться рыданиями своей никчемности. Ему почему-то уж очень не хочется больше играть в эти игры. Но он всё ещё чувствует недосказанность, опасность и многое прочее, что не позволяет рухнуть в объятия Джейса. И тем более — здесь Оливия. Ни о каких нормальных отношениях после этого речи идти не может.

Гайос сводит брови к переносице и прерывает споры Миши и Миры о способе убийства. Будь воля Гайоса — он бы просто его траванул обедом.

— Прекратите уже, — щипает себя за переносицу и цокает языком. Вдыхает. Опирается свободной рукой о спинку кресла Оливии, перехватывая трость под другую подмышку. — Мира, тебе просто нужно его убить во время заседания Совета из винтовки, а потом скрыться. Без выкрутасов. Мне не нужны никакие последствия в виде проникновения в государственную тюрьму ради спасения твоей задницы, — он смотрит исподлобья на Мишу. — Тебя тоже касается. Твоя задача — просто-напросто убрать охрану Сейло. Не замиряясь.

Синица закатывает глаза, получая похлопывания по спине от Славы в знак поддержки. Виктор мельком замечает отвращение на лице Талиса и отворачивается от него к Джонен.

Не нравится что-то, дорогой?

А Джейсу, конечно, это всё не нравится. Начиная с пустой постели, когда он продрал глаза в одиннадцать часов утра. Заканчивая обычным поведением Виктора. Они, разумеется, ничего не обещали, не предлагали друг другу встречаться, но просто так люди не целуются. И ладно бы что-то изменилось после этого. Так нет же — всё как прежде. Не то, чтобы Талис ждал этого. Нет. Что вы. Он вовсе не об этом. Но он ждёт.

Ждёт, что Виктор перестанет быть таким наглухо отбитым отморозком, который игнорирует себя и остальных. Ждёт, что Гайос хоть чуть-чуть, но откроется ему. Ждёт, что тот не будет отгораживаться холодной вежливостью и смс-ками, в которых просит явиться в Заун по неизвестному адресу через полчаса. У Джейса тогда флешбек случился, и он уже через десять минут стоял на пороге. А оказалось — это просто собрание таких же отморозков ради убийства Советника.

Хотя Джейс мог бы и порадоваться... что это Сейло, а не он.

И Талис ждёт, что Виктор станет ближе. Хотя бы эмоционально. Хотя бы просто, сука, на стул рядом присядет. Но Гайос всей своей павлиньей персоной показывает, что он тут самостоятельный хуй и сам справится. Сам-то он справится. Но Джейсу по-человечески помочь хочется своему партнёру.

И Талис хочет — ждёт, — что Виктор перестанет прятаться за действиями. Но Виктор делает именно это. Он погружается в задачу.

И то, как легко они обсуждают смерть — становится странным. Джейс пылает весь от злости на — себя — Виктора. Но молчит упорно. И кривит лицо в очередной раз на комментарии Джонен и Виктора.

— Оливия, ты продумала всё необходимое?

Голос Гайоса приятной волной разносится по комнате. Мисс Марк вскидывает бровь, не смотря на Гайоса. Только в глаза Джейсу. Играет. В собственную игру при чем. Без правил.

— Конечно, милый, — а Виктору уже убить и её хочется. За то, что она обоим посвящает это "милый". Блевать хочется на её колени. Трудно.

Виктор в подробности не вдаётся и просто кивает. Он до сих пор не знает пароль — Талис на его вопрос об этом жутко покраснел и сбежал на срочные дела, оставив Виктора с тупой реакцией одного в лаборатории.

— Хорошо. Давайте тогда в последний раз, — он отталкивается от кресла и проходит в центр, к выдвинутому столу, расставляя фигурки по полю карты. Все поднимаются со своих мест, окольцовывая пространство. Удивительно, что до сих пор все целы и без разбитого носа. — Совет начинается ровно в полдень, — он двигает кучку советников в центральный зал. — За дверью остаются три человека из охраны Сейло, которых Синица и Свечка легко убирают, пряча, желательно, не трупы, — в соседний зал, и скрываются с места, покидая здание через залы столовой, — он валит на пол три фигурки в форме и указкой двигает телохранителей к выходу. — Мириллия спустя минут пятнадцать-двадцать выпускает пулю в лоб советнику Сейло, скрываясь с крыши как можно быстрее, — он смотрит на Миру и ждёт её кивка. — Твоя задача — попасть либо в сердце, либо в мозг, а иначе всё дело напрасно, и Синице придётся вернуться, чтобы доделать твою работу, а это огромный риск, — Виктор серьёзно смотрит в карие глаза и ждёт.

— Я знаю правила этой игры, Вик. Оставлю сердце для тебя, — намекает на его бессердечность, и Гайос кривит губы в злой ухмылке. Приятно, когда под кожей зудит злость с виной, а не любовь.

— Хорошо, ты лучше всех знаешь, чего мне не хватает, — Мириллия отсалютовывает ему двумя пальцами от виска. — Джейс, — заставляет себя посмотреть на это милое личико. — Ты должен проявить все свои актёрские навыки в лучшем виде. Трясись над телом Сейло так по-настоящему, словно... — это я, — Кхм, словно это твой самый близкий друг. Если ты будешь в шоке — тебе окажут первому медицинскую помощь и первым уведут оттуда. И подозрения на тебя никогда не лягут, — Талис опускает голову с тихим:

— Да понял я.

— Молодец, — подхватывает Виктор.

"Умничка" — позволить себе не сможет из-за лишних ушей и старой поговорки. У тумбочки брать будут его, а не наоборот. Не подходит получается такая похвала... И Виктор, смотря на кончики ушей Талиса, понимает, что тот думает о том же, а иначе — почему они так пылают? Виктор продолжает, отрывая глаза от произведения искусства:

— Оливия. Отдаёшься ты. И я. У тебя будет пятнадцать минут на то, чтобы пробраться через все семь отсеков и ввести пароль, украсть данные и вернуться. Камеры я отключу, но система обновится в ближайшие сорок минут. Ты не должна попасться. — Джонен даже бровью не ведёт. — Ты поняла? — кивает устало. Виктор закатывает глаза на поведение этой принцессы. Отводит её фигурку в другую часть здания и возвращается к последней. Своей. Хмурится и сжимает челюсти. — Ты помнишь, что тебе будет необходимо ранить меня достаточно, чтобы... — слова застревают в горле, — Я провалялся в больнице несколько дней?

Оливия поднимает голову, чтобы посмотреть на него в упор, и улыбается, откровенно напоминая, что может быть и "на всегда", а не "на несколько дней". Виктор и так знает, поэтому на провокацию не поддаётся. Как и не обращает внимание на дернувшегося Джейса.

— Я выверну тебе руку, оставлю порез на ноге рядом с подколенной веной, на рёбрах и сломаю безымянный палец на правой руке, — Виктор прикусывает язык, чтобы не от материть ее. Они обсуждали только три первых травмы. В четвёртой смысла нет... Только не для неё, конечно. Оливия улыбается и вскидывает брови.

Чертова змея.

Они до сих пор делят Джейса, как игрушку, хотя давно всё уже решили. Гайос надеется, что отсылки никто не понял. Отсылку на свадьбу и кольцо...

— И оставишь меня у лестницы в здание, — Оливия победно кивает, когда Гайос не перечит четвертому пункту про травму. Виктор прикрывает глаза, чтобы собраться перед продолжением:

— Хорошо. Я надеюсь, никто не посмеет внести свои правки в сценарий завтра, поэтому повторяю: Советник Сейло обхаживал советника Талиса, но тот отказывал ему по причине того, что ему нравился некто другой. И Сейло сделал вывод, что это напарник советника, с которым он проводит слишком много времени. Он не смирился с поражением и нанял в Зауне девушку, которая должна была убить Виктора Гайоса, оставив Джейса Сейло, который утешит несчастного любовника, потерявшего своего партнера, — неловко становится продолжать, но Виктор затыкает своё смущение, продолжая:

— Но во время выполнения задания Оливия Марк, выполнявшая поручение Сейло, влюбилась в советника Талиса и не смогла смириться с тем, что он мог бы принадлежать кому-то ещё. И тогда она во всём призналась своему объекту восхищения. Но Джейс, который всё не мог забыть первую любовь, отказал ей в грубой форме, выпроводив из своей комнаты под ночной проливной дождь. То есть это было позавчера, — осматривает лица, которые сосредоточены на нём. Все, кроме Джейса. Но Виктору, должно быть всё равно, поэтому он отмахивается от жжения в груди, договаривая:

— И разъярённая львица, брошенная одна, решает, что во всём виноват Сейло, который вскружил голову юному Талису, и она убивает его, а следом и идущего на работу Виктора Гайоса, который шёл тогда в лабораторию, заприметив девушку, сбегавшую с места преступления. Она думает, что убила всех дорогих людей Джейса, не зная, что мистер Гайос выжил. Но она тогда уже покинула страну и больше тут не появится. В газетах появится только моё тело на лестнице. И будет объяснено простым, — хмыкает себе под нос, — нападением заунских ребят, — Виктор незаметно сжимает кулаки под столом, прося прощения у собратьев. — На этом и замнут тему. А потом объявят, что советник Сейло покинул страну, но вряд ли вынесут на всеобщее обозрение его смерть.

Гайос устало выдыхает, облокачиваясь сильнее на трость и стол, подгибает больную ногу. Талису не позволяет приблизиться зыркая на него недовольно. Мира подаёт голос первая.

— Если Джейс не заберет пулю, которая навылет пройдёт через Сейло, то план будет похоронен. Оливия не может быть и на крыше, и перед дверями в зал совета одновременно.

— Да, я знаю, — Виктор склоняет голову. — Поэтому Синица и останется присмотреть за Джейсом и выстрелит с тобой секунда в секунду в Сейло. Только он промахнётся, но отверстие в стене и пуля в противоположной стороне сыграют в нашу пользу. Джейс, ты должен действовать быстро и без ошибок. Ясно? — Джейс кивает, отворачиваясь и отходя к окну.

Виктор устало вздыхает.

— План хрупкий, но у нас есть только один вариант, как устроить всё чётко. Всё должно пройти гладко. Варианта «б» у нас нет, — у Виктора он есть, конечно, но он исправлять всё будет в одиночку, не рискуя жизнями друзей. А потому и не посвящает в эти планы никого. — На этом всё. Выспитесь хорошенько. Завтра у нас важный день.

Он отходит к дивану, чтобы упасть на него без сил. Все степенно исчезают, оставляя убежище Гайоса под номером три пустым. Ну, почти.

Джейс останавливается перед ним и складывает руки на груди. Признак серьёзного разговора... Виктор щипает себя за бедро и поднимает голову, укладывая её на подголовник. Смотрит.

— Этот счёт пуст, — кивает в сторону номера от счёта маленькой ячейки Джейса, в которой он взял оплату для Мириллии. — Деньги ушли через подставную контору. Из неё — на заунский рынок. А потом и Мире в руки. Она передавала "о, сколько много. Надеюсь, у него тоже такой большой" и "спасибо".

Джейс кивает, оперевшись на спинку стула. Он смотрит в сторону номера, но явно не читает ничего из написанного. Они всё ближе к тому, чтобы раздавить Сейло. Вернее, уже на пороге этого события.

Виктор кидает взгляд за плечо Талиса, дожидаясь, пока тот продолжит.

— Значит, завтра утром мы завершим это, — голос у партнёра срывается до хрипа.

— Завтра, — повторяет Виктор, не смягчаясь.

Пауза слишком неестественная для их взаимодействия кутает пространство вокруг. Уплотняет всё. Та тишина, в которой обычно можно услышать монотонные действия, в которой могли бы звучать шутки, сейчас давит на плечи в случае Джейса, и виски в случае Виктора. Талис не смотрит на Виктора совсем.

— После этого... — начинает Джейс, но запинается и морщится на долю секунды. — Ты уедешь?

Он надеется услышать "нет". Они ведь уже обговаривали это, но дыхание всё равно задерживает. У Виктора семь пятниц на неделе.

Гайос медленно выдыхает и прикрывает глаза. Считает до пяти и впивается зрачками снова в профиль Джейса.

— Я думал, ты тоже уедешь, — ну что как дети малые. Они же уже вроде решили все вчера вечером. Вроде.

— Я спросил первым.

Плечи Виктора слегка дрогнут от прохлады и низкой температуры в комнате. Он вздыхает: разговор либо ведёт в никуда, либо к ссоре. И в данной ситуации он предпочтёт второе.

— Не знаю... То есть, вероятно, да. Да. Точное да.

Джейс отстраняется от стула, делает пару шагов к окну. Лбом упирается в стекло. Грязное, с микробами, запачканное кровью самого Гайоса. Но, видимо, ему всё равно.

— Значит, всё было ради этого? Найти виновника, — намекает на Оливию и Сейло? — сломать, — здесь уже Гайос задаётся вопросом, про что Джейс говорит. Он надеется, что про систему, — и уехать?

— Я сделал то, что должен, — ровно отзывается Виктор, не видя смысла ходить вокруг да около. За дверью мелькает тень.

Виктор провожает ее взглядом, дожидаясь, пока она не остановится, и тоже поднимается. Но не приближается к Талису, продолжая приглядывать за гостем. Его отвлекают вопросом. Ужасным вопросом.

— А поцелуй? — Джейс оборачивается через плечо, выглядя совсем жалко и разбито. — Тоже был частью плана?

Из тени угадывается женский силуэт, и Виктор внутренне довольно улыбается своему хорошему зрению. Он сосредотачивается на вопросе, прогоняя его в голове, но поворачиваться и снижать бдительность не спешит. Смысл доходит. Брови ломаются домиком. Трещина. Хруст под кожей. Виктор отводит взгляд от Джонен, чтобы посмотреть на Талиса. Часть плана? Нет, конечно, идиот! Но он не может ответить сейчас таким образом. Совсем никак.

— Ничего личного, — выдыхает он, нацепляя на лицо жестокую маску. Понимает трость от пола для защиты. Он говорит это слишком быстро. Как вторую защиту. Как щит. Он теперь снова колючий ёжик. Виктор надеется, что Джейс поймёт его слова правильно. Что он специально так говорит. Не потому что так думает на самом деле. Но Джейс непроходимый болван. И даже осторожный взгляд в сторону двери, выдавая Талису Оливию, не помогает тому всё понять. Он попросту не замечает ничего вокруг.

Талис сжимает челюсти.

— Понял, — он кивает сам себе, медленно. А потом подходит вплотную, зарываясь обеими руками в свои волосы, дергает их от отчаяния. — Чёрт, Виктор... Я ведь надумал себе, что ты...

Он не договаривает. Виктор тоже никогда не договаривает.

А ещё Виктор не отвечает. Только остаётся в комнате, когда Джейс хлопает дверью убежища, забирая с собой тепло и тень Оливии.

Что ей надо было — знать не хочется. Рисковать тоже.

И, хоть это метафорически, но разбитое сердце Джейса перед ногами Виктора ломает Гайоса на мелкие осколки. Он не возвращается домой, чтобы отдохнуть. Он старается склеить себя всё время до завтрашних событий.