The Man

Рена вернулась домой уже за полночь.
Джиллиан спала. Обычно она не волновалась о запоздалых возвращениях дочери, учитывая то, сколько их было в последнее время – Рена трудилась, как проклятая.
Она долго гуляла под дождем, думала и вспоминала обо всех плюсах и минусах их с Сириусом союза. Взвешивала риск быть отвергнутой обществом и страх потери работы с абсолютно беззаботной натурой Сириуса, компенсирующейся его хитрой улыбкой. Он всегда получал то, чего хотел, стоило только над этим задуматься. Он бы смог подарить им обоим прекрасную жизнь, если только…
‹‹Если только» - подумала Рена, горько усмехнувшись.
- Что ужаснее: прожить жизнь, будучи Министром Магии и упиваться тем, что всего добился сам, но быть мертвым внутри или наслаждаться каждой секундой, проведенной с любимым человеком, но при этом, не имея абсолютно ничего? – вслух задала вопрос Рена, глядя в через окно своей комнаты на цветущие азалии в саду ее матери.
- Если бы ты спросила меня, милочка, я бы тебе ответила так: лучше второе, но без мысли о том, что ты не имеешь ничего. Любовь – это само по себе всё… - прощебетала бабушка Рены с ветхого портрета.
- Он из Блэков, бабуль. – скептически фыркнула Рена, усевшись на кровать.
- Ну и плевать. – нахмурилась бабушка – При жизни, я наделала много ошибок своим упрямством и предубеждениями. И посмотри, куда меня привело всё это? В безвкусную рамку на моем идиотском портрете, который меня, кстати, полнит! Так что хватит ныть! Прими решение, как взрослый человек, а набьешь шишек – так вот ну и пусть!
Рена улыбнулась ошеломлено и подивилась тому, как обычный портрет ее бабушки может навести на правильное решение. «А мама говорила, что бабуля стерва…» - подумала она, расколдовав комод.

Она достала свой рюкзак, с которым в первый день появилась в Хогвартсе и проверила, не осталось ли там чего. Рена вытряхнула полуразвалившиеся учебники и принялась собирать вещи. Матери она оставила записку, в которой только извинилась за то, что не оправдывает ее надежд и, что искать ее не нужно. Только потом, она поняла насколько это было по-детски.

Она трансгрессировала на дорогу к Годриковой Впадине. Когда Рена была приглашена к Поттерам на Рождество, и они с Сириусом гуляли по этому месту, она запомнила таверну, расположенную в нескольких десятках метров от кладбища. Именно она встречала путников, забредавших в Годрикову Впадину по каким бы то ни было причинам.
- «Лунный Телец» - прочитала вслух Рена и вошла.

Как и существо, ставшее вдохновением для названия, таверна выглядела достаточно мило и безобидно. Здесь было чисто и уютно, слабо горел камин, гостиная была заставлена мягкими креслами и диванами с удобными столиками, стены увешаны портретами великих волшебников, а над барной стойкой был вывешен флаг Пуффендуя. Рена прошла вперед и присела на стул у бара. До этого, смотревший в полудреме мыльную оперу молодой человек, очнулся и бодро улыбнулся гостье.

- Чем могу помочь, леди? – обратился к Рене парень, опершись обеими руками о стойку.
- Кампари с апельсиновым соком и комнату на пару ночей, пожалуйста. – улыбнулась Рена, положив мешочек с деньгами перед парнем.
-Маггловских напитков не подаем, а вот комнату – на здоровье! – хмыкнул молодой человек и смел мешочек в карман выглаженного белого фартука.
- Тогда виски, с собой. – вздохнула Рена, соскочив со стула.
- Это можно! – подмигнул парень.

Разместили Рену быстро, сразу как парнишка, оказавшийся сыном ныне отсутствовавших владельцев таверны, смешал Рене виски с содовой и льдом. Пока они шли к ее комнате, Рена успела выяснить, что практически все его родственники по мужской линии учились на Пуффендуе, поэтому его отец и вывесил их флаг в таверне, а сама таверна обычно полупустая, так как в Годриковой Впадине бывают лишь сезонные гости, которые приезжают навестить свои семьи и друзей.

- Вам если помощь нужна или поесть заходите, в общем, если что понадобиться, вы зовите меня. – неловко улыбнулся парнишка, почесав затылок.
- Обязательно. – кивнула Рена, сбросив рюкзак на постель.
- Меня Лютером зовут, если что… - зажато добавил он.
- Ага… - ответила Рена, почувствовав, как неудобная пауза начинает разрастаться по стенам – Спокойной ночи, Лютер, спасибо. – протараторила она и захлопнула дверь переел его носом. Еще не хватало поклонников. Парнишка-то еще совсем зеленый, только Хогвартс закончил, а всё туда же.
Остаток ночи прошел спокойно.

Рена допила свой виски в горячей пеной ванне и отправилась спать. Это место было спокойным и тихим, поэтому сон казался совсем недолгим, но крепким и восстанавливающим силы. Рена проснулась со светлой головой и к своему удивлению, обнаружила, что время уже перевалило далеко за полдень. Она приняла быстрый душ и спустилась в гостиную. У окна сидела парочка магглов, живо обсуждающих только что прочитанные в Ежедневном Пророке новости. На одном из диванов обустроился немолодой маг с толстым серым котом и книгой. Кот громко мурлыкал, выпрашивая печенье, которое маг грыз вприкуску с молоком и это почему-то очень рассмешило Рену, вовсю хохочущую в душе. Она заказала у Лютера легкий салат и кофе. Есть совсем не хотелось, но отсутствие завтрака нужно было чем-то компенсировать. После маленькой трапезы и беглого изучения последних новостей, она отправилась туда, куда должна была пойти еще накануне ночью.

Рена обогнула кладбище, прошлась по главной площади и так задумалась, что не заметила, как оказалась проходящей мимо дома Поттеров. Она остановилась, сначала подумав зайти, но потом сразу передумала и поспешно прошла дальше. Жилой район Годриковой Впадины нельзя было назвать безлюдным. Народ все время что-то делал и на передних участках некоторых домов можно было встретить милых старушек, копающихся в своих цветниках, или молодых людей, стригущих лужайки. А иногда и просто семьи, мирно отдыхающие перед домом со стаканчиком лимонада или холодного чая за приятными беседами.
на сверилась с адресом и, оглянувшись по сторонам, заметила знакомый мотоцикл, припаркованный у дороги. Сердце Рены екнуло. Замедлив шаг, она приблизилась к красивому, но старому и слегка небрежно выглядящему дому. Он был одним из самых больших домов в этой части городка и множество жителей замирали иногда, разглядывая его.

Рена подошла к мотоциклу и, смерив его меланхоличным взглядом, приблизилась к калитке из литого цветочного орнамента. Но открыть ее она всё же не осмелилась. Рассмотрела переднюю часть дома с разбитым цветником, в котором теперь томилась вскопанная земля, загрязненные временем скульптуры, но такую же как и, наверное, много лет назад роскошную мраморную композицию из стола и парочки стульев с правой стороны дома. К ней была проложена каменная дорожка, а тень ей создавала многолетняя яблоня. У высоких деревянных деверей, так же изрезанных украшениями из цветочного орнамента, стояли две тяжелые вазы, хранившие вечную жизнь желтым душистым розам. Весь дом был обвит плющом, создавая иллюзию сказки, лишь в определенных частях позволяя ему дышать и открывать проходящим мимо людям кусочки каменных углов и широких панорамных окон. Невысокий забор, ограждавший дом от незваных гостей был под стать калитке, вот только его задачей еще значилось не упустить легкие косички розовых клематисов, так рьяно стремящихся ввысь.

Рена сделала попытку открыть калитку, но не завершила ее, отпрянув. Что-то ее кольнуло внутри. Она не должна была быть здесь. Нужно было убегать, пока еще был шанс.
- Заткнись… - прорычала она вслух своим мыслям, села на бордюр и оперлась об мотоцикл.

Сириус долго возился. Обычно он собирался легко и расторопно, но с тех пор, как снова влез во фраки и классические костюмы, стал больше времени уделять своим привычкам во время сбора. Он принял душ и долго причесывал свои вьющиеся коротко подстриженные волосы так, словно ненавидел их. Он чесал, укладывал, разглаживал и прижимал их ладонями до тех пор, пока не останется ни одного воинствующего волоска, идущего зигзагом. Зайдя в спальню и открыв гардероб, Сириус на миг остановился, принюхавшись. Он насторожено прошел к открытому окну, выглянул на улицу, но никого не обнаружив, отмахнулся.
-Ну, да, конечно. – хмыкнул Сириус – Вот так взяла ни с того ни с сего и приперлась в Годрикову Задницу. – сам с собой горько хохотал молодой человек, выбирая галстук. Тщетно пытаясь прийти к какому-то определенному решению, Сириус все-таки не стал надевать ничего экстравагантного и снял с вешалки легкие классические брюки бежевого цвета, жилет под стать и белую рубашку. Он еще раз взглянул на себя в зеркало, разгладил складки на жилете и вздохнул. Этот новый стиль всё больше напоминал ему о детстве и брошенном родительском доме. Он смотрел на себя и видел Регулуса. К горлу подступала ярость и обида, но жизнь на этом не заканчивалась, и Бродяга шел вперед с гордо поднятым хвостом.

Он спустился в гостиную, смел со столика с чашей для ключей солнцезащитные очки, снял с крючка шляпу и отпер тяжелую входную дверь. В глаза ударило жаркое июльское солнце, и Сириус ловко скрылся за очками. Немного скривившись и цыкнув, Блэк запер двери, срезал парочку роз с вазы у входа и проплыл к калитке, предвкушая веселенький обед. На выходе из дома, только он успел открыть калитку, как в нос снова ударил знакомый запах. Сириус принюхался подобно своему животному альтер-эго, сгорбился и едва не упал на четвереньки, что бы поймать ушедший бриз. В такой позе он наткнулся на проходящую мимо старушку с корзиной морковки наперевес.
- Миссис Палмер… - неловко выпрямился Сириус, приподняв шляпу. Старушка окинула его осуждающим взглядом и поспешила пробежать своей дорогой.
Блэк, раздираемый сомнениями решил не морочить себе голову и тоже отправиться по своим делам, тем более, что Поттеры просили прийти пораньше, что бы помочь натянуть тент на заднем дворе, ведь сегодня обещали дождь, а обедать в доме как-то не хотелось.

Сириус закурил, что бы перебить запах и, затянувшись, прошел пару шагов.
Прежде чем понять, что именно с ним произошло: галлюцинация от навязчивой идеи или солнечный удар, он успел произнести ее имя.
- Рена? – на выдохе выдавил Сириус, уронив сигарету. Она отскочила от начищенного ботинка и скатилась в канализационную решетку под бордюром.
Это несомненно была она – зануда-Беккер. Она сидела у его мотоцикла, обняв обнаженные бледные коленки сведенных ног и что-то напряжено обдумывала, слегка покачиваясь. Ее волнистые светлые волосы, собранные в пучок на затылке блестели на солнце и пахли травяных шампунем, которым она пользовалась уже очень много лет, еще до того момента, как она возникла в Хогвартсе. Сириус вдохнул этот запах с прилетевшим нежным бризом и прикрыл глаза, выдохнув.

Она не сдвинулась с места, только напряглась и замерла. Сириус произнес ее имя и Рене стало не по себе. Было поздно бежать, решать, размышлять и надумывать. Больше всего на свете ей тяжело давались принятия радикальных решений. А если быть точнее, то всех, абсолютно всех решений. Когда-то она бы сделала выбор в пользу Сириуса, не задумываясь, но сейчас на кон было поставлено столько всего, что даже сидя у его мотоцикла и делая вид, что его не видно и не слышно, Рена не могла заставить себя остановиться и дать сердцу решить за всех.

- Ты бы хоть сделала вид, что я брежу и, интенсивно размахивая руками у меня перед лицом, спряталась в кустах. – пробурчал Сириус, отведя взгляд.
- Не могла, меня сбил с толку твой вонючий одеколон. – со смешком выдала Рена. Сириус присел рядом, вытянув ноги вперед, и вздохнул – Что это? – продолжила недовольство одеколоном она, принюхавшись.
- Тмин, апельсиновый цвет и корица. – безразлично бросил Сириус.
- Хм… - отвернулась Рена, пряча улыбку.
- Вот только не нужно колкостей о том, что всё равно не скроет запах псины. – ответил Сириус – К твоему сведению, Беккер, его чувствуешь только ты.
- Мне нравится… - перебила его Рена – Новый одеколон…и твой запах псины тоже мне нравится. – она взглянула на него с виноватой улыбкой и сразу же отвела глаза.
- Мне твое платье тоже нравится, к слову. Если это, конечно, имеет какое-то значение.
- Имеет.
- Понял. – они отвернулись друг от друга, провоцируя неловкое молчание.
- А розы подружке? – прервала тишину Рена.
- Можно и так сказать. – ухмыльнулся Сириус, рассматривая букет – Они для Лили. Я сегодня обедаю у них с Джеймсом. Вроде новоселья. Римус придет…и Питер, вполне возможно. – Сириус отложил розы на тротуар, что бы освободить руки, и достал сигареты.
- Это мило… - задумчиво произнесла Рена, поправив солнцезащитные очки.
- По мне так совершенно обычно. – пожал плечами Блэк, выдохнув горьковатый дым – Я у них почти по три раза в неделю обедаю, ужинаю, а иногда даже и завтракаю.
- Дома есть нечего? – скептически хмыкнула Рена.
- Ну, почему?.. – повел плечами Сириус, улыбнувшись – Уж лучше стряпня Лили, чем моя, ты знаешь…
- Ну, да…твой подгоревший омлет до сих пор снится мне в кошмарах.
- Зато сосиски удавались.
- Да, сосиски удавались… - улыбнулась Рена, вспомнив борьбу Сириуса на кухне.
- Зачем ты здесь, Беккер? – вдруг стал серьезнее, Сириус. Рена сняла очки и повернулась к нему. – Правда, зачем ты приехала? Это выпад полит корректности или у тебя какая-то определенная цель? Министерству что-то нужно или ты за индивидуальной консультацией?
- Какой же ты все-таки говнюк, Сириус. – покачала головой Рена, ошеломленно фыркнув.
- Какой есть… - пожал плечами Блэк, нервно хохотнув и затушив окурок об бордюр. – А где твоя палочка?
- Застряла в твоей заднице! – захлебнулась эмоциями Рена и, резко вскочив, ринулась вниз по улице.
- Беккер! – уже искренне рассмеялся Сириус, бросившись ей вдогонку. – Беккер, стой! Хватит вести себя, как испорченный ребенок! Давай поговорим!
-Ты эгоистичный кусок дерьма, Сириус Блэк! – заорала Рена, остановившись. Она позволила ему сравняться с ней и, долго не раздумывая, залепила ему такую пощечину, что Блэк даже ахнул от неожиданности. Такой силы он в ней еще не испытывал.
- Ладно, заслужил, признаю. Но я не мог позволить тебе испортить свою жизнь, только потому что ты не смыслишь ее без меня. – он поиграл бровями и схлопотал еще одну пощечину. – Для человека, который приехал извиниться и восстановить отношения, ты как-то чересчур щедра на насилие, Беккер.
- Дай мне еще хоть повод! – прошипела Рена, тяжело дыша от нахлынувших чувств, которые она так долго держала в себе.
- Ты прекрасна, Беккер. – улыбнулся Сириус, потирая пылающие щеки.
- А у тебя уши торчат. – сгримасничала Рена – И ничуть ты не привлекателен, Блэк. Выглядишь как идиот в с этих «костюмчиках». Мизинчик еще не оттопыриваешь, когда держишь чашку с чаем? – она сбила с его головы шляпу и взлохматила так старательно уложенные волосы.
- С Джеймсом говорила? – возмутился Сириус, поняв, в чем дело.
- Может и говорила. А может, и нет. – сощурилась Рена.
- Вот только не нарывайся… - напрягся Сириус.

Рена выдала смешок и, выдернув из кармана жилета платок с инициалами, бросила его в лицо Блэку. Сириус нехорошо зарычал и смел ее в охапку, водрузив на плечо.

- Ты свихнулся, Сириус?! – запаниковала Рена, натягивая платье, что бы прикрыть «задний вид» и скрестила ноги.
- Ты доигралась, Беккер, теперь уж точно не сбежишь. – холодно ответил Сириус – Я закрою тебя в этом доме до конца твоих дней. Будешь заваривать мне чай и оттопыривать мой мизинец, когда я буду брать чашку! – он зло расхохотался, попутно здороваясь с ошеломленными соседями.
-Постыдился бы перед соседями! – прошипела Рена, до сих пор не привыкнув к тому, что Блэку на всех наплевать, если в голову пришла навязчивая идея. Он лишь вызывающе хмыкнул и захлопнул за ними входную дверь своего дома.

Дотащив Рену до спальни, он небрежно бросил ее в постель и лукаво ухмыльнулся. Стоя у подножия кровати со скрещенными на груди руками, он пристально смотрел на нее, размышляя, что же делать дальше.
- Выпороть бы тебя, за наглость, Беккер. – наклонил голову в сторону Сириус, слегка прищурившись.
- Как это примитивно… - лукаво улыбнулась Рена, устроившись поудобнее, и устремила взгляд к потолку. На самом деле, несмотря на внешнее спокойствие, она отсчитывала свой пульс, стараясь унять волнение. Давно ее никто так не заводил. Они не виделись с Сириусом год, и за всё это время, у Рены никого не появилось. Она и думать не желала о мужчинах. Ей хватало неудачного опыта с Блэком, что бы не сорваться и не поддаться на ухаживания немногочисленных коллег из Министерства. Этот год из нее слепил бесполое бездушное существо, зацикленное на продвижении по службе. Оказавшись в постели Сириуса Блэка, пахнущей терпким ароматом парфюма, смешанного с запахом его тела, Рена будто снова рухнула в наркотическую зависимость от прошлого. И когда она прозрела от всего, что сама спровоцировала и в чем сама была виновата, Рена приподнялась приблизилась к Сириусу на коленях.

Его дыхание сбилось, он нервно сглотнул и выпрямился. Рена улыбнулась, нежно коснувшись его губ и попутно расстегивала ненавистный жилет. Пуговицу за пуговицей, прикосновение за прикосновением, она подбиралась к его покрытой мурашками коже, исписанной тонкими шрамами – подарком от ночных драк с Люпином и местными дворнягами. В их душах оживало прошлое: многочисленные ночи в Выручай-Комнате, берег озера в Запретном Лесу, неделя проведенная в Йоркшире, когда Сириус впервые приехал к ней на своем новом мотоцикле. Они сбегали от всех, забывали обо всем и наслаждались редкими минутами покоя в компании друг друга. И это было так же прекрасно, как и момент их воссоединения. Рена с отвращением отбрасывала чересчур аристократичную одежду Сириуса, которая была ему чужда, она смешивала его с ненавистным ему обществом и равняла на волшебников, которых он избегал. И Сириус смеялся, по-настоящему искреннее и от всей души, чего с ним уже давно не случалось. С тех пор, как он понял, что потерял ее навсегда и больше никогда не сможет назвать своей.
Он тянул застежку ее платья вниз, покрывая ее плечи и ключицу осторожными поцелуями, и улыбался. Он помнил это платье, она купила его в Хогсмиде, во время весенних каникул и оно быстро стало его любимым. Она этого не знала, но чувствовала, что именно это платье должно было быть на ней в этот день, когда они снова встретятся, что бы больше не расставаться.

Возможно зможно, они оба хотели бы отпустить все свои желания и поддаться более откровенным ласкам, но всё сложилось иначе. Они будто забыли, каково это снова быть вместе, каково обладать друг другом, касаться друг друга так, как только могли знать они оба. И в этот момент они повторяли свою первую ночь на озере. Осторожными прикосновениями и мерным неспешным темпом доводя друг друга до пика наслаждения.

- Выпьешь? – предложил он, привстав и Рена кивнула. Он открыл прикроватную тумбу и достал бутылку бурбона.
- Мини-бар в спальне…мои мечты всё чаще становятся реальностью, в последнее время. – ухмыльнулась Рена, повернувшись на бок, и принимая стакан. Бурбон оказался просто сказочным, видимо, что-то Сириус все-таки унес с собой в беспечную жизнь, когда покидал высшее общество магов.
Он прилег рядом и закурил.
- Я скучала, Сирии… - вдруг произнесла Рена виновато. Сириус хмыкнул, забрал у нее стакан и отдал сигарету. Рена смачно затянулась, улыбнувшись.
- Я тоже, Рена. Ты даже не можешь себе представить как. – он отпил глоток бурбона и вернул ей стакан.
- Представляю…я говорила с Джеймсом. – она одним глотком осушила стакан и отдала Сириусу сигарету. Он открыл рот и окинул ее возмущенным взглядом.
- Я знал! – прыснул Сириус, улыбаясь в шоке – Вы все грязные лжецы и предатели! – он больно ущипнул Рену за бедро и та взвизгнула – Но я вас прощаю. – отвесил псевдо-поклон Сириус, вы лучших традициях золотой молодежи.
- Выскочка. – улыбнулась Рена, потерев раскрасневшийся след от щипка.
- Зануда… - подмигнул Сириус и поцеловал ушибленное место.

***

- Феее….сантименты… - скривился Рон, выронив шоколадку на пол.
Они перебрались в гостиную, балуя себя горячим шоколадом со сливками и кучей печеных вкусностей и конфет, которые привез Гарри.
- Это так… - ахнула Гермиона – А что потом???
- А потом Рена ощенилась. – хмыкнул Гарри. Рена бросила в него печеньем и все расхохотались.
- Потом мы пошли обедать к Поттерам, долго объяснялись, ну и шутили над новым стилем Джеймса и вспоминали Хогвартс. – она взглянула на Гарри, застывшем в немом вопросе – Усы. – ответила Рена, догадавшись и парень наклонил голову в сторону – Джеймс отрастил усы. Поэтому, я его сначала не узнала тогда в кафе. – она рассмеялась вспомнив что-то свое и продолжила – Он…он так ими гордился, что мы все падали со смеху от его гордой походки и вечных россказней о том, как он за ними ухаживает. О, как Лили их ненавидела! Но сказать не могла, поэтому была жутко рада тому, что мы с Сириусом снова сошлись и теперь он может ему навалять. – ее глаза посветлели и Рена даже заплакала от смеха – Сириус весь остаток дня сыпал шуточками по этому поводу. А когда Джеймс сказал, что ему плевать потому, что они нравятся Лили, Эванс промолчала. На что Сириус воскликнул: «Это значит, что она их ненавидит!» и мы все рассмеялись. Лили призналась и тогда Сириус превратил усы твоего отца в гусеницу, чем окончательно испортил Джеймсу настроение. – ребята смеялись в унисон и Рена почувствовала, как возвращается в те времена – Они не разговаривали неделю… - произнесла она, стоило им поутихнуть – Это была самая долгая неделя в наших с Лили жизнях. Джеймс и Сириус так любили друг друга, что никогда так подолгу не ссорились, а зная их упрямые нравы, можно представить насколько адской жизнью были обременены мы с Лили. Каждое утро Сириус просыпался с мыслью о том, что был прав и извиняться не станет, а потом задавался сотней вопросов о том, сколько можно дуться и почему Джеймс такой зануда?
- Они всё же померились? – улыбнувшись, спросил Гарри.
- Конечно… - пожала плечами Рена – Они, как вы с Роном…только еще упрямее и глупее. – она подмигнула Гермионе и они рассмеялись.