Девочка с красивыми глазами

— Папочка, а почему у меня карие глаза? — рыжая девочка шести лет подошла к столь же рыжему отцу. Он сидел за кухонным столом и гипнотизировал стакан с вином. Нет, он больше не пьет. После появления на свет этого солнышка, Чуя Накахара перестал пить. Точнее напиваться вхлам. Он позволял себе лишь 2 два бокала в месяц. Это было что-то сравни ритуалу — каждое 7 и 23 число он выпивал по стакану, дабы почтить эти ужасные даты. И сегодня был именно тот день.

— Потому что… — мафиози замолчал из-за нахлынувшей боли и отчаянья. Почему ее глаза карие? Потому что это самый лучший в мире цвет глаз, — потому что у твоего второго папы были карие глаза.

— А где мой второй папа? — девочка была столь наивной, сколько и прекрасной. Хитоми. Хитоми Накахара. Чуя долго выбирал имя своей дочурке, думал даже назвать ее Осамией, но остановился на Хитоми. Девочка с красивыми глазами. О да, ее глаза были самыми красивыми, что ее отец когда-либо видел. Но при этом, он рад, что от ее второго отца остались только две карих бездны, хотя, и этого хватало, чтобы сердце Чуи обливалось кровью, и на душе скребли кошки. Стоило Хитоми только улыбнуться, как ОН, или нахмуриться, как ОН, и рыжеволосый готов был сброситься с крыши или распороть вены. Но он стойко держался ради этих же глаз.

— Он… он… — мужчина не мог подобрать слов. Где он сейчас? Может наконец-то умер? Или его убили? Нет, было бы наивно полагать, что он умрет раньше положенного, сколько бы суицидальных шуток он не выдал. Скорее всего он сейчас сидит в своем Детективном агентстве и страдает какой-то бесполезной ерундой, даже не подозревая о существовании собственного отпрыска. Прошло целых 6 лет, а Чуя так и не принял уход любимого. Не принял того, что его нагло использовали и бросили, как сломанную игрушку. Голубые глаза невольно наполнились слезами. А Хитоми не стала задавать лишних вопросов и просто обняла отца. Она была неглупым ребенком и все прекрасно поняла. Она знала, что иногда люди расходятся, и это бывает очень больно. Больнее, чем быть пронзенным насквозь. Больнее, чем падать с велосипеда. Больнее, чем нечаянно подняться под потолок и упасть оттуда. А Чуя просто опустил себя. Отпустил и впился пальцами в спину дочери, заплакав навзрыд, словно боясь, что и она от него уйдет. Оставит навсегда. Но она не оставит. Никогда не оставит своего любимого папочку, которому очень больно.

<center>***</center>

— Сильнее, Хитоми! Бей сильнее, иначе изобьют тебя!

Чуя не жалел дочь на тренировках. Очень часто она уходила из зала с синяками, царапинами, а иногда и ранами от пуль. Отец на нее всегда кричал, но потом обязательно перебинтовывал все раны и мазал кремом все ушибы. Он жутко волновался за своего ребенка, поэтому все сильнее наносил удары. Но он знал меру, и тренировал так, чтобы она не получала сильных травм, чего не скажешь о настоящих преступниках. Не то, чтобы он отпускал свою пятнадцатилетнюю дочь на опасные миссии, но на что-то помельче с радостью. Хитоми напоминала ему себя в том же возрасте. Такая же дерзкая, боевая, лезущая в разные передряги. Но несмотря ни на что, она была чуть более жизнерадостной и милой, нежели ее папаша. Она любила носить юбки и красить губы алой помадой. Из-за этого Чуя боялся, что вскоре его дочь придет домой с каким-нибудь парнем, который ему обязательно не понравится, но ничего не поделаешь. Он не в коем случае не стал бы лишать своего солнышка счастья. Хоть кто-то в их семье должен быть счастлив.

Хитоми начала злиться и бить сильнее, но отец без труда отражал ее атаки. Девочку это бесило еще сильнее, что выражалось в продуманности выпадов. А Чуе это и нужно было. Ибо главное в ближнем бою — умение думать вперед. Но победить родителя рыжеволосой не судьба, потому он повалил ее на пол и навис сверху.

— Сегодня ты хорошо постаралась, но могла бы и лучше. Я тебе немного поддался в начале, — мафиози поднялся и подал дочери руку, — болит где-то?

— Нет, только живот чуть-чуть ноет, — Хитоми укоризненно посмотрела на отца, — видела я, как ты мне поддался. Ну когда у меня получится тебя победить!

— Никогда, дорогуша, — Чуя напыщенно ухмыльнулся, — копия никогда не превзойдет оригинал.

— Да ну тебя, — кареглазая со смехом толкнула папашу в бок. Накахара смог выдавить из себя добрую ухмылку. Он разучился улыбаться давным-давно.

<center>***</center>

— Итак, Хитоми Накахара, сегодня твое первое ответственное задание, — Мори важно сидел в своем кресле с Элис на коленях, — тебе предстоит подорвать одно здание. Внутри будет лишь пара важных человек и охрана. Обложишь минами по периметру, пока Акутагава будет отвлекать остальных. Скорее всего туда явится кто-то из Агентства, его не убивать, без повода не нападать. У нас с ними вроде как перемирие, — глава Мафии ухмыльнулся, — в принципе не сложно, постарайся вернуться без травм, выдвигаешься сегодня в 11. Свободна, — Хитоми была слишком рада и взволнованна, чтобы что-то ответить, потому просто кивнула головой и вышла из комнаты. Это ее первая крупная миссия. Раньше она то и дело, что обезвреживала мелких противников или откапывала какую-то информацию. А теперь взорвать целое здание! Это будет очень круто!

<center>***</center>

— Хитоми, там с другой стороны кто-то приближается, скорее всего какой-то детективчик. Иди проверь и скажи, чтоб не вмешивался.

— Хорошо, Акутагава-сан, — девушка чуть взлетела и помчалась на другую сторону здания. Да, и правда, там находилась какая-то тень в пальто. Приземлившись в 10 метрах, она вгляделась, но было слишком темно.

— Эй, ты там кто? Не бойся, я не кусаюсь, — девушка ухмыльнулась, — пока что.

Тень тихо выдохнула в подобии смешка и вышла чуть на свет. Это был высокий худощавый мужчина в бежевом пальто, с коричневыми волосами и смеющимися глазами. Карими глазами. О нет, нет, нет, кажется Хитоми уже видела его. На фотографии. Порванной. Они с папой почти не обсуждали отсутствовавшего члена семьи. Не считая того раза 9 лет назад, и недавно девочка спросила отца, почему он пьет так редко, только 2 раза в год, хотя его называют алкоголичкой. Тогда он рассказал об предавшем его любимом, и что в эти дни он ушел. В один день из Мафии, а в другой — из жизни. Накахара впала в ступор. Ну почему из всех членов Детективного Агентства, сюда прислали именно ее отца? При виде того парня с фотографии ее сердце сжималось, а этого человека хотелось судорожно прибить. Потому что нельзя доставлять столько страданий людям, а потом жить в собственное удовольствие.

— Фу, как негостеприимно. Я тебя раньше не видел. Новенькая? А как зовут? Какая ты хорошенькая. Только вот кого-то ты мне напоминаешь, — мужчина явно стебался и тянул время, что сильно бесило рыжеволосую.

— У меня нет времени с тобой возиться, поэтому скажу кратко. Проваливай и не мешай работе.

— Ой, как грубо, — детектив наврано приложил руку к сердцу, — только вот ты мне не ответила. Я, например, Дазай, — экс-папаша склонился в поклоне. — а твое имя мне неизвестно, красавица. И все же, кого-то ты мне напоминаешь… — Дазай выразительно задумался, — вспомнил! Неужели дочь Чуи? И правда, ты же его копия! Только вот глаза… — «твои», — чуть не вырвалось у девушки, но она сдержалась. А вот в глазах неозвученный ответ успел промелькнуть, и Дазай его заметил. Заметил и ужаснулся. И все понял, — тебе же 15, да? Ты родилась 15 лет назад… — детектив хотел было подойти, но Хитоми наставила на него пистолет.

— Не твое дело, придурок. Просто убирайся, пока я не нажала на курок. Меня, конечно, не похвалят, но я скажу, что ты ко мне домогался, и мне все простят.

— Точно, кровь Чуи и… — Дазай стоял в шоке и не мог пошевелиться. Никогда он не испытывал такого оцепенения, как сейчас. Получается, что все эти 15 лет у него росла дочь, росла отдельно и, скорее всего, на рассказах о непутевом папаше. Хотя, зная Чую, он не сильно распространялся на эту тему.

— Повторяю еще раз для особо непонятливых — проваливай и не мешай работе, — выплюнула девушка, и Дазай не смог ей перечить. Слишком на него повлияло появление дочери.

<center>***</center>

— Как все прошло, — спросил Чуя, встречая уставшую дочь на пороге квартиры в 5 утра.

— Супер, — горько усмехнулась Хитоми и упала на диван, даже не раздевшись.

— Что-то не так? — мужчина нахмурился. Его дочь любила всякие «огоньки», и он ожидал увидеть более яркую реакцию.

— Да нет, все хорошо. Мы не пострадали, перебили охрану, встретили Дазая, взорвали здание. Все просто отлично.

— Встретили… Кого? — на лице отца-одиночки отразились сразу испуг, злость и негодование. Вот чего-чего, а такого поворота не ожидал никто. Чуя специально старался не показываться с дочерью в тех местах, где мог находиться его экс-любовник, ибо не сложно догадаться, чей это отпрыск. А такие познания могли бы добавить проблем. Кто второй отец, точно знал Мори, Акутагава и Кое. Скорее всего остальные члены Мафии догадываются, но напрямую спросить не решаются. И, возможно, знал Фукузава, но это не точно. И так много людей, а теперь еще и этот.

— Да-да, именно его. Узнал меня, собака, — кареглазая скривилась, — такое у него еще лицо было, я бы посмеялась, да вот не смешно.

— Это… нехорошо, — Чуя покачал головой, продумывая пути отступления, но, зная Дазая, бежать уже некуда, — что ж. Видимо пришло время тебе все рассказать с самого начала, — мафиози нерешительно поднялся с дивана и прошел к кухонному шкафу, где в дальнем углу стояло дорогое вино. Достав 2 бокала, мужчина поставил его перед собой и дочерью, понимая, что их ждет долгий разговор. Воспоминания заполнили голову мафиози, мелькая отрывками, несущими только боль…

<center>***</center>

<i>— Дазай, не трогай! Эту шляпу дал мне Мори, она моя! Эй отдай!

— А ты меня догони, — несносный мальчишка убежал за угол.

— Вот только попадись мне, я тебе… — Чуя оказался в крепких объятиях.

— Ну и что ты мне сделаешь, мелочь? — томный шепот на ухо заставляет по телу бежать сотни мурашек, а злость как рукой снимает.

— Я… — парня нагло заткнули поцелуем. надевая шляпу обратно на рыжую голову.
</i>
<center>***</center>

<i>— Дазай, смотри, облако похоже на слона, — двое парней лежат на зеленой траве смотря в лазурное небо.

— А то на виселицу!

— А рядом на Мори!

— А там на тебя!

— Где?

— Тут, — Дазай щелкнул парня по носу.

— Эй!

— А знаешь что? А я тебя люблю, — вот так просто, без пафосных речей и красивых фраз можно забрать себе чужое сердце. </i>

<center>***</center>

<i>— Чуя! Чуя! Ты в порядке? — брюнет поймал бессознательного напарника после использования Порчи, — ох, Чуя, какая же у тебя отвратительная способность. Бедненький мой, — поцелуй в лоб, — хорошо, что у тебя всегда есть я. Слышишь? Всегда.</i>

<center>***</center>

<i>— Дазай, ты куда?

— Я? Да так, прогуляться.

— Знаю я твои прогуляться. Опять тебя найдут в какой-нибудь канаве полумертвым.

— Да не волнуйся ты так. Я конечно не против умереть, но… Я не за этим.

— Ладно, понял, что ты ничего не скажешь. Тебя ждать к ужину?

— Эээ… Нет… Не знаю… Вряд ли…

Ох уже этот неуверенный тон…
</i>
<center>***</center>
<i>07.08

— Как… Как ушел?

— Присоединился к Вооруженному Детективному Агентству. Сказал, что «Ода поставил его на путь истинный, и отныне он будет творить добро и помогать людям».

— Но как же мы… Я…

— Я не знаю. Но теперь ты займешь его место, будешь наставником Акутагавы.

— Дазай… Как ты мог…
</I>

<center>***</center>

<i>— Чуя, я понимаю, что тебе плохо, но нельзя же так себя забрасывать. Ты себя в зеркало видел? Ты из дома уже неделю не выходишь, у тебя дома пустых бутылок больше, чем в центре переработки.

— Нет, Кое, ты не понимаешь! Он оставил меня! Он говорил, что всегда будет рядом, что любит, а что в итоге? Ода его поставил на путь истинный! Тьфу! Мерзость какая! Нет, Кое, ты не понимаешь! Я же люблю его, идиота, больше жизни люблю…

— Так может вам поговорить, все обсудить?

— Да пошел он, скотина!
</i>
<center>***</center>
<i>23.03

— Д-дазай?!

— Да, принцесса, это я.

— Ты… Зачем явился? Чего надо?

— Фу, как негостеприимно! Неужто не скучал, — на глазах рыжего слезы, он бросается в объятия, но тут же отскакивает.

— Почему ты ушел? Почему бросил меня? Ты же говорил…

— Так нужно было. Но сейчас я весь твой, — страстный поцелуй, за которым следует такая же ночь.
</i>
<center>***</center>

<i>— Доброе утро, Дазай… — вторая половина кровати пуста и уже успела остыть. Все чужие вещи собраны и вынесены.

— Неееет! Нет, нет, нет! Дазай… Дазай…

И снова слезы.</i>

<center>***</center>

<i>— Нет, нет, нет… Быть такого не может. Это… это просто отравление, просто что-то съел… Просто в глазах двоится… Быть такого не может! Нет, нет, нет… — а в руках тест с двумя красными полосками.
</i>

<center>***</center>

<i>— Поздравляю, у вас дочь. Как назовете?

— Хитоми… Хитоми Накахара.....

— Да, глаза у нее и правда очень красивые. Большие такие, выразительные.

— Да, ее глаза самые лучшие…
</i>
<center>***</center>

— Папа, мы справимся… Мы со всем справимся, — Чуя сидел весь заплаканный и трясущийся. Девочка обняла самого дорогого человека в этом мире. Почему таким хорошим людям выпадает так много горя? Не сказать, конечно, что Чуя Накахара был ангелом, но ведь он просто хотел любви. Ее ведь заслуживают все, правда? Теперь слезы текли у обоих. Они есть друг у друга. Они справятся.

<center>***</center>

Спустя неделю раздался стук в дверь, которого семья Накахара ждала.

— Эм… Чуя… Привет, — Дазай еще никогда не был таким неуверенным и смущенным, — я подумал, что нам нужно поговорить…

— Нам не о чем с тобой разговаривать, — отрезал рыжий, — ты выбрал свою дорогу еще 15 лет назад. Я не думаю, что что-то можно изменить.

— Но…

— Никаких но, — к родителям вышла Хитоми, — проваливай, неужели не ясно, — смотря на таких одинаковых, в одинаковых позах и с одинаковой болью в глазах, людей, Дазай чувствовал себя последней мразью. Как он мог?

— Вы… Вы так похожи. Как настоящая семья. Я здесь и правда лишний, — опустив голову, Дазай снова не смог спорить с этими людьми. Он любил их, любил всем сердцем обоих, но был недостоин такого счастья, которое он упустил 15 лет назад. Он ушел, ушел из их жизней навсегда. Он не мог быть рядом с теми, кого предал. Кого бросил.

А рыжим стало легче. Они жили без Дазая, и так же и будут жить. Они не чувствовали себя неполноценной семьей, им хватало друг друга. Вскоре их станет трое, Хитоми найдет свою любовь. Еще позже и станет четверо, и будет все так, как должно быть. А Чуя снова научится улыбаться. Улыбаться дочери, внуку, жизни. Улыбаться искренне, без злости. Улыбаться счастливо. Ведь он счастлив.

Но и у Дазая тоже исполнилась мечта. Теперь его ничего не держит в этом мире. Раньше была гравитация любимого, теперь только земная. Но когда летишь с крыши, гравитация только помощница…